By Design

      Ужас заставляет людей совершать глупые вещи. Например, решить, что это хорошая идея — забраться на крышу, когда идет ебаный дождь. И он еще много чего мог сам себе сказать, но уже слишком поздно сожалеть о своих жалких жизненных выборах. Теперь было время справляться с их последствиями.       Ну, знаете, карабкаться вдоль скользкой крыши дома, при этом пытаться разглядеть что-то через очки, по стеклам которых бьют капли воды, и в итоге все равно видеть лишь заблюренную пародию на и так ранее еле видимое окружение. О, да, это было просто охуенно. И ему необходимо сбежать от преследующего его Дюмэта в таких условиях. Сказка просто!              И говоря о нем… где он был? Или правильней — насколько близко?              Чарли кинул быстрый взгляд через плечо, тут же бледнея своим осунувшимся в миг лицом, потому что Дюмэт… вот он. Взбирается сразу за ним. Мужчина держал нож меж зубов, пока он хватался за щебень крыши, уверенно себя подтягивая с небывалым упорством.                    Откуда у него было столько выносливости, особенно после их маленького «происшествия», было вне его понимания. Потому что он, к сожалению, не мог похвастаться тем же. Он еще никогда так не нуждался в открытии второго дыхания, но все, что он для себя открывал — это саднящую боль в горле и неприятное ощущение от только что сломавшегося ногтя.              Но все это забылось, став совершенно неважным в тот момент, когда пальцы Дюмэта предприняли решительную попытку схватить его за лодыжку. Чарли издал испуганный визг, подпрыгивая, чтобы добраться хоть до чего-то, чтобы он смог сбежать. Ослепленный страхом, он не мог контролировать свои действия. Он лишь следовал инстинктам, изо всех сил пинаясь и брыкаясь, когда Дюмэт попытался достать уже до голени.       — Т-Ты с ума сошел?! Прекрати! — громко заумолял Чарли, дергаясь от мужчины, — Мы ведь… Мы м-можем упасть!              Казалось, Дюмэта это не волновало. Будто ничего не было настолько важным, как схватить Чарли. Словно это все, что было сейчас в его голове, а все остальное являлось лишь посторонним шумом. Даже факт того, что они могут легко свалиться с этой высоты и насмерть разбиться.              Чарли совершенно не мог понять этого мужчину. Неужели он действительно сейчас был так помешен на его поимке? И что важнее — это действительно было наиболее важной вещью в его голове прямо сейчас?!              — Дюмэт! — он издал сиплый визг, когда его резко потянули вниз, сцепив пальцы на штанине. Ногти пытались уцепиться за неровности крыши, когда он больно проехался по скользкой поверхности животом, становясь все ближе к разгневанному вооруженному Грантему Дюмэту, — Н-Нет! Пожалуйста, мы оба умрем, если ты не остановишься!              И снова ноль реакции. Было похоже на то, что сейчас Дюмэт был способен воспринимать лишь свое собственное желание поймать Чарли во что бы то ни стало. И он боялся думать о том, что же подпитывало это самое желание. Гнев? Или что-то намного более жуткое и зловещее?              Особенно стоит учитывать то, что Лоннит предал его доверие в каком-то смысле. Подрочил ему, а потом просто взял и кинул, сбежав. Да, возможно, все-таки, с его стороны не было особо дальновидно бросать мужчину вот так, особенно после…              Дюмэт был близко. Очень, сука, близко, настолько, что еще чуть-чуть, и он мог схватить его. И тут Чарли почувствовал, как чужие пальцы снова задели его щиколотку, выбивая из него испуганную до ужаса душу, и он чуть не слетел с парапета.              Он не мог разобрать почти ничего вокруг него, обзор замылен, и он даже не мог разглядеть, как далеко от него конец крыши. Вся ситуация стремительно переходила из ужасной в абсолютно уебищную. И Дюмэт не останавливался ни на секунду. И Чарли понимал, что теперь его слова будут бесполезны.              Его мышцы резко свело, а сердце в ту же секунду панически забилось о грудную клетку, как загнанная в неволю птица. Потому что нет, нет, это невозможно, просто не…              — П-Пожалуйста! — вскрикнул он от ужаса под удушающий аккомпанимент дождя, — Нет, нет!              Дюмэт схватил его лодыжку с такой удерживающей силой, что Чарли действительно забоялся, что ее решили сломать. С вывихнутой щиколоткой не побегаешь. Он не сможет никак избежать Дюмэта, если он...              — О-Остановись, стоп! Я серьезно, черт! Ты, блять… АРГХ!              Паника затопила все его синапсы так быстро, что он не мог понять, что сейчас с ним происходило. Его пятка соскользнула, и он опасно пошатнулся, пытаясь удержать корпус, который в момент сильно накренился в сторону, почти заставляя его скатиться.              Чарли вскрикнул и вслепую лягнул мужчину, по-видимому попадая в лицо, потому что в секунду крепкая хватки исчезла с его ноги, и он смог вновь подтянуть себя вверх. Его дрожащие пальцы пытались нащупать устойчивую опору, побуждая тело переступить через боль и сковывающее напряжение, заставляя его двигаться, чтобы достичь безопасной точки.                    — Давай, давай, давай! — громко и быстро отчеканил он на сбивчивом дыхании, фукусируя все свое внимание на ставшем видимом для него ограждении крыши, — Почти-и-и… Еще чуть-чуть!              Схватившись за него, он неуклюже перекинул себя на другую сторону. С глухим звуком удара он приземлился на спину, тут же перекатываясь и опираясь на колени и ладони, чтобы рывком, со свистящим вдохом встать. Любая боль забылась в миг, лишь отголоском отдаваясь в толще наполнившей его тело и сознание паники.              Бежать или спрятаться? Спрятаться или бежать?       Быстро решившись, Чарли кинулся к ряду старых шкафчиков, благодаря все и вся, что сразу наткнулся на открытый. Он шмыгнул внутрь, как заяц прыгает в спасительную норку, пытаясь быть как можно более тихим.              Замкнутое пространство было до невозможности тесным и узким и, упершись спиной в холодную металлическую стенку, ему сразу вспомнился гроб. Возможно сейчас он совершил большую, просто, мать его, огромную ошибку. Пот обильно стекал со лба и висков, и Чарли пришлось его смаргивать, спасая глаза. Он тесно прижимал дрожащие, скрюченные руки к животу. Его инстинкты кричали, чтобы он отстранился от опасности и улицы еще сильней, но проблема была в том, что ему некуда было отстраняться, не было дополнительного пространства, в которое он мог бы дальше себя втиснуть.                    Он хрипло и рвано вдохнул. Его грудная клетка отозвалась кусающей пожаром кожу тупой болью. Его легкие расширялись, но он чувствовал, будто все равно не мог набрать достаточно воздуха. Он попытался найти этому логичное объяснение, пока стоял в мокрой одежде, прячась от серийного убийцы в самом очевидном во всем мире месте.              Не было никого ебаного шанса, что Дюмэт не проверит шкафчики. Но, возможно, что он не будет проверять их все. Не исключено, что он откроет лишь несколько и доберется до этого. Есть шанс, лишь маленький шанс, что Чарли повезет.              И он хотел изо всех сил придерживаться этой идеи, лелеять эту мысль, чтобы заставить себя поверить, что это было возможно. И тут он услышал медленные, тяжелые шаги. Любые надежды испарились тут же. Чарли, преодолевая боль, сделал глубокий вдох, а затем ладонью зажал свой нос и рот. Это помогло ему в первый раз, и он надеялся, что поможет и сейчас.              Дюмэт совершенно не спешил, пока шел в направлении места Чарли. Лоннит не мог четко его видеть, но, возможно, это было даже к лучшему. Ему было достаточно и темного, плавного силуэта, который становился все ближе.              Кромкой льда покрылись все внутренности, в жилах застыла кровь, отливая от лица, сделав его бледным, словно отбрасывающий свои струящиеся лучи на все вокруг лунный диск.              Избегать мужчину среди коридоров было до ужаса пугающе. А застрять с ним в подвале нельзя было назвать ничем, кроме как кошмаром. Но здесь, ощущалось будто у Чарли не было даже призрачного шанса сбежать от него. Он честно не знал, чем думал, когда решил выйти из ебаного окна. Чего ожидал, когда с таким упорством выбирался на улицу? Что Дюмэт из-за оргазма поленится преследовать его?              Он совершил глупость. Пиздецки тупую глупость. Единственное, что могло помочь при столкновениях с Дюмэтом, это то, что Лоннит в перспективе мог быть быстрее. Или банальное незнание мужчины куда он убежал. И никакие из этих двух вещей не были сейчас возможны.              Ему пиздец. Для него все закончится здесь. Но в момент, когда отчаяние, паника и безысходность собрались комком в его горле, голове и были готовы выплеснуться в панической атаке, он заставил себя переключиться на уже привычный метод «думай сейчас, плач потом». Потому что у него действительно может быть преимущество. У Дюмэта же сейчас ограниченный обзор, да? На нем была маска и на улице было темно. Если Чарли сможет понять, как отвлечь от себя его внимание, то… ох, блять, он идет в его направлении, он сейчас идет в его блядском направлении!              Чудом он сумел поймать чуть не вылетевший вскрик у себя в горле, подавляя его и с силой сжимая челюсти. Дюмэт вальяжно вступил в его поле зрения, и Чарли сильнее прижал свою трясущуюся ладонь к носу и губам. Тень Грантема угрожающе нависла прямо перед дверью шкафчика, не совершая никаких дальнейших движений.                    Проникновенный животный страх заставлял Чарли не отводить взгляд от мужчины, смотря на его мощный силуэт через четыре тонких щели. Сердце набатом стучало в ушах, мышцы чуть не сводило от напряжения и готовности вырваться и бежать в любую секунду. Но Чарли не был даже уверен, сможет ли он среагировать достаточно быстро, чтобы избежать резкого смертельного движения со стороны этого непредсказуемого, сильного и действительного шустрого, если ему нужно, мужчины.              Он видел, как тот поднял с пола нож, перед тем, как начать преследование. Но сейчас он не видел его в чужих руках. Было странно, как Дюмэт был здесь и не делал ровным счетом ничего. Просто стоял. Ждал.              И это сводило Чарли с ума. Знал ли Грантем, что он был здесь? Неужели он с ним просто играл? Заставил преодолеть самого себя, приложить так много усилий, чтобы в итоге увидеть, как он с хрустом сломается, морально и физически?                    И он услышал звук. Слабый, где-то слева. Тонкий и странный по своей природе. Будто кто-то царапал металл. У Чарли даже не было времени предположить, каков был его источник. Дюмэт поднял свою голову и резко дернул ручки шкафчика… который был напротив Чарли.              Громкий скрип старых петель и кто-то, видимо мышь или, может, крыса, выбежала и скрылась в темноте. Но Чарли не думал об этом, пытаясь успокоить всего себя от накрывшего и опустившего в секунду ужаса. Он зажмурился, молясь, чтобы Дюмэт потерял к этому месту весь интерес и ушел куда-нибудь еще. Он не думал, что сможет дольше сдерживать дыхание.              Грантем разочарованно вздохнул, гневно захлопывая дверцу шкафчика с резким визжащим звуком. Все внутренности Чарли связались в узел, а он сам еле сдержал крупное вздрагивание, сильнее зажмуриваясь, держа неподвижную позу. Он позволил себе подумать, что он был в безопасности. Что его не обнаружили, и когда он откроет свои глаза, то не встретиться с ответным пристальным убийственным взглядом.              И именно сейчас он почувствовал, что еще немного, и он умрет либо от гипоксии, либо от приступа кашля. Лоннит медленно, но слегка лихорадочно опустил ладонь, открывая нос и позволяя себе сделать контролируемый выдох через него. А затем тихий и продолжительный вдох. Считая, сколько раз он это делает.              Вдох и выдох. Вдох и выдох.       В груди все еще кололо и почти нестерпимо тянуло от того, как сильно, оказывается, его организм нуждался в кислороде. Но он не посмел дать себе ускориться. Нужно оставаться тихим. И умным. И действительно, блять, попытаться выжить, на этот раз, без абсолютно безумных и отвратительных действий с его стороны.              Но пока… все было хорошо. Его еще не выдернули за шею из этого шкафчика, так что, возможно, Дюмэт… ушел? Чарли медленно открыл сначала один, а потом и второй глаз, тут же слегка щурясь, чтобы разглядеть что-то сквозь мутные из-за воды линзы очков. И да, Дюмэта там больше не было. Видимо, он ушел искать его в другом месте, пока Чарли здесь пытался справиться со своими страхами и не выдать себя.              — Хорошо… — это нельзя было назвать даже шепотом, почти беззвучное движение губ. Но этот еле уловимый звук собственного голоса помог отойти из испуганного оцепенения и медленно приоткрыть дверцу, выглядывая с чрезвычайной бдительностью, словно животное.              Дождь продолжал лить, но уже не так яростно. Он одним поспешным движением протер линзы, полностью выбираясь из шкафчика, сохраняя прежнюю осторожность. Дюмэт был где-то поблизости. И, что еще хуже, в отличие от Чарли, он знал это место, как свои пять пальцев. Но даже так, у него появилась возможно рабочая идея. Тут где-то должна быть пожарная лестница. Все старые здания, вроде этого, должны их иметь в случае пожара для эвакуации. Ему нужно лишь найти ее и благополучно спуститься. И желательно не умереть.              Звучало легко. Так же, как и остальные его хуевые планы, которые приходили ему в голову последние несколько часов.              — Мне нужно лишь найти лестницу. Это не может быть чем-то сложным, — рассуждал он сам с собой. Вслух. На средней громкости. Он съежился и нахмурился от своей ошибки. Иногда, действительно выглядело так, будто он сам напрашивается на то, чтобы Дюмэт нашел и убил его. Он уверен, что еще никто не был настолько небрежным и забывчивым по отношению к своему незавидному положению. Только он такой, черт возьми, особенный, — но смерть сама по себе любит пофлиртовать, правда?                    Он повертел своей головой, пытаясь заприметить какое-либо место, подходящее для расположения лестницы. Но, если об этом подумать, то не должна ли она быть с двух сторон здания? Так что, слева от него, за дымовой трубой должна быть ближайшая.       И Чарли направился к месту, которое, он надеялся, приведет его к цели, и тогда… в то же время своенравный хозяин решил показать себя. Возник из темноты этой ночи, будто он действительно вышел из гребаной стены.              Оба ступили этот шаг одновременно. Чарли вперед к «безопасности» — его желаемому выходу — а Дюмэт вперед к нему, к Чарли. Они застыли. Лоннит в чистейшей панике, а Грантем в его привычной «смотрю-и-наблюдаю-как-быстро-они-побегут» манере.              Чарли нужно было рвануть, как только он увидел его, но все, что он делал — стоял, замерев, словно кролик, в невозможности сделать или сказать хоть что-либо. Словно в тот первый раз, когда они встретились лицом к лицу через решетку. Он просто напросто не мог заставить свои ноги двигаться.              Дюмэт медленно развел плечи, заводя их назад, будто буквально готовился пуститься за ним в погоню, если придется. И это вырвало его из наваждения в мгновение. Он лихорадочно выругался себе под нос, тут же отскакивая назад и бросаясь в сторону. Даже не кидая через плечо последний взгляд на своего преследователя.              Его ладони ударились о барьер, о стену, о трубу, он оттолкнулся от них, спотыкаясь. Затем налево, потом направо. Снова налево. Так, чтобы заставить Дюмэта потерять его среди запутанного множества железных труб и металлической арматуры. Теперь совершенно не волнуясь, куда это направление в итоге его приведет. Лишь бы оно гарантировало хоть какую-то…              — НЕТ!       Сильные руки обвились вокруг его талии, резко дергая на себя. Его ноги оторвались от земли, заставляя его иступленно мотать ими в воздухе, когда мужчина начал куда-то тащить его. Да боже, какого черта Дюмэт был таким сильным?! Чарли вскрикнул и попытался выбраться, изо всех сил стараясь уцепиться за крепкие пальцы на его теле и заставить их раскрыться. Но ничего не работало, его словно обхватывал железный пояс.       Кроме редких недовольных порыкиваний, Дюмэт никак не реагировал ни на его лихорадочные попытки выбраться, ни на панические вскрики. Будто действия режиссера на нем никак не сказывали и вообще эти потуги его не волновали.              — Н-Нет! Я не хочу этого! Я-Я не… не хочу! Пожалуйста, я… — куда Грантем его, блять, тащил? Он пытался посмотреть, но из-за положения, темноты и широких чужих плечей ему не удавалось, позволяя его богатому воображению пуститься во все тяжкие. Неужели он собирался скинуть его с крыши?! Чарли издал высокий, испуганный звук. Он задергался, как бешеный в этой смертельной непоколебимой хватке, которую он (и он уверен, что и много других людей) не мог даже ослабить, — Нет!.. Стоп, остановись, прошу, пожалуйста!..              И тут его локоть впечатался Дюмэту под ребра, что наконец заставило мужчину его отпустить. Чарли буквально выскочил из хвата чужих рук, в итоге чуть не встретившись с землей носом, но он успел подставить руки в последний момент. Все окружение замелькало и расплылось перед глазами, только сейчас он осознал, что ему не хватало кислорода от сжатия, но… все было хорошо. Хорошо. Чарли снова почувствовал ногами землю, и этого было достаточно, чтобы рвануть вперед, не оглядываясь.                    Но, видимо, секунда, потраченная на то, чтобы придти в себя, стала еще одной его ошибкой. Его снова остановили.              Дюмэт схватился за заднюю часть его куртки, тут же резко потянув ее вместе с Лоннитом назад. Тот издал короткий панический вскрик и лихорадочно, в одно движение, сдернул с себя ткань, оставляя ее во владении мужчины. Он действительно любил свою зеленую куртку (она была довольно стильной), но, похуй, Дюмэт может оставить ее себе. Чарли вполне мог и побегать в своих рубашке с жилетом, с него не убудет. И, честно, он был готов хоть голым вокруг бегать, если это значило, что он выживет. И… Стойте…              Лестница! Он мог видеть ее!              Конечно, это было глупо. Но его животная часть, его рептильный мозг как-то верили, что, если он настигнет лестницу, то это его спасет. Будто какой-то магический барьер не пустит Дюмэта туда. Бесполезная и иррациональная надежда разгорелась в его груди. Он был близок, так близок к желанной безопасности!              Но ему было не суждено достичь ее.              Что-то сшибло его с ног. Его ноги запутались и проскользили по земле, когда знакомые сильные руки повернули его. Он встретился лицом к лицу с Дюмэтом, ловя его взгляд, и не смог сделать ничего лучше, кроме как неловко отшатнуться, спотыкаясь. Он сделал лихорадочный шаг назад, но его поясница встретилась с чем-то хилым и слабым, еле удержавшим его от такого, оказывается, до ужаса опасно близкого скоса крыши.              Ограда. Смутно пронеслось в голове, и он инстинктивно схватился за запястье Дюмэта, как за несгибаемую опору, пытаясь держаться, как можно устойчивей и вертикальней.              Чарли рассматривал лицо-маску, не понимая, что его пугало больше. Факт того, что за ним, буквально в паре сантиметрах сзади, его возможная смерть, или то, каким взглядом на его собственный ответил ему Дюмэт. Его крепко удерживали за воротник с такой силой, что его ткань чуть не трещала между чужих пальцев. Они впивались и были необычайно напряжены, будто их хозяин еле сдерживал импульсы, проникавшие к нему в голову.              — Я-Я… п-прости… — выпалил Чарли, чувствуя, как Дюмэт прижался ближе, заставляя Чарли почувствовать себя почти буквально свисающим с края, — Прошу, не делай это, Грантем… Пож-жалуйста, я… я м-могу…              Его живот скрутило, когда он осознал, что ему нечем было подкупить мужчину. Даже если тому действительно понравилось, что Чарли сделал для него, это не означало, что он хотел сейчас чего-то подобного. Или, что это вообще что-то для него значило.              Чарли ожидал подобного с самого начала всего… этого. Он сделал что-то отвратительное, лишь бы продлить свое существование. И это все равно привело его к этому. Просто легкая забава перед своей смертью. Вот кто ты. Из-под пелены он ощутил, как губы слегка растянулись, превращаясь в невротическую, слегка безумную улыбку. Потому что он не мог принять это.              — Пожалуйста.              Дюмэт издал то самое мягкое, почти детское бормотание. И в Чарли не осталось сомнений; его тело c ног до головы пропиталось страхом. Выражение Грантема снова приобрело эти странные жуткие черты. Не обращающий внимание на опасность, полностью поддавшийся своей обсессивной наклонности. Возможно, Чарли неправильно охарактеризовал ситуацию, решив, что мужчина собирается избавиться от него.       Тот выглядел чуть ли не мечтающим.              Металл за ним надрывно заскрипел, и ноги Чарли подогнулись под весом двух тел.       — Г-Грантем!              Казалось, мужчина в ответ хотел пробормотать имя Чарли. Его губы даже приоткрылись и сложились, будто оно вот-вот с них слетит. Но ограждение громче завизжало, и Лоннит понял к чему все идет раньше Дюмэта. Это было одновременно и быстро, и медленно. Еще один заунывный скрип и…              Твердый метал упирался в поясницу. Секунда. Его уже нет. Его пошатнуло назад и больше нечему было его удерживать. Сердце забилось о стенки горла, а ветер накинулся на него, вероломным потоком забираясь под одежду и вздымая ее. На секунду. На секунду он позволили себе думать, что еще не все потеряно.              Его руки гарпунами бросились вперед, надеясь найти опору. И нашли ее. В виде сильного мужчины и его рукавов. Тут же дотягиваясь до более устойчивых запястья и локтя. Сила притяжения брала свое — Чарли и схваченного им Дюмэта.              Ему думается, что они оба в это момент делят одинаковое смущенное неверие. Даже, когда все уже начало происходить, и он увидел, как быстро сменились декорации с темной крыши на темное (даже слегка звездное) небо, он все еще не мог до конца осознать, что это значило. Пока его сознание на немного отмерло, и в голове возникло понимание, что под ними три этажа.              Край крыши удалялся, и он ощутил полную дезориентацию. Его тело обрабатывало информацию намного быстрее мозга. Видение закружилось, все цвета и контуры смазались, и он не мог точно понять, где…              И тут его ударом что-то остановило. Стало препятствием к ускоряещимуся полету. Вспышка белого перед глазами, ультразвук в ушах и рвущая его изнутри агония. Он ощутил пульсацию своих век перед тем, как его накрыла почти успокаивающая тьма, и он погрузился в нее с головой.              .       .       .       .       .              …Черт, что… где?..              В ушах звенело. Да так сильно и оглушающе, что это первое, что он осознал, возвращаясь в сознание.                    Он издал хриплый, полный боли стон, но для него он резко слышался будто из-под воды. Глухой и далекий. Все тело, от головы до пят, ныло и жгло от боли, но это ощущалось… как-то странно. Было тепло, мягко и его кости будто…?              — Агх-х… Че-е-ерт…              Беспощадная боль прострелила молнией все тело в тот момент, когда он попытался сдвинуться, заставляя его слегка сжаться. Он сделал рваный, болезненный вдох сквозь сжатые от напряжения зубы. Он даже не мог понять, что болело сильнее. Его голова? Бок?              На самом деле, было легче найти место на его теле, где он не чувствовал жжение, и что не было невыносимо чувствительным даже к дуновению ветерка.              Его ресницы задрожали, а глаза зажмурились перед тем, как открыться. Мир вокруг был перевернут, размыт и мерцающим перед ним каждую секунду. Щека соприкасалась с чем-то теплым, пока он вглядывался в линии двоившегося замка. Мрачно нависающим над ним даже сейчас, когда он был снаружи.              Сможет ли он сейчас бежать? Что-то сломалось? И где был…              Очередной трудный вдох сбился и прервался в его горле, когда воспоминания о происходящем пролетели пулей перед его глазами. Сердце до боли вбивало удары в грудную клетку, громко отзываясь в ушах. Чарли подорвался с места. Точнее, он попытался. И тут же обвил, и схватился за свою талию. Он еле проглотил крик от пробравшей его всего боли и свалился назад, дрожа.              И его голова снова встретилась с чем-то твердым и теплым, но он был не в том состоянии, чтобы думать о том, что это, вроде как, странно. Он вообще еле мог думать.              Что-то было… о, блять, что-то точно было не так внутри его тела. Даже через не развеявшуюся плотную дымку он мог чувствовать неправильность в нем. Но не то чтобы это было важно сейчас.              — Ч… Ч-Черт… — сипло и тихо прохрипел он, бесцельно утыкаясь взглядом в темное небо. Дождь уже закончился, но это совсем не помогло почувствовать себя хоть немного лучше. Его одежда большей частью промокла, и он не мог даже сесть без ощущения, что вот-вот отбросит коньки.              Еще один страдальческий и полный боли звук, и Чарли повернул голову, чтобы в итоге окаменеть, когда он понял откуда исходило тепло. От руки Дюмэта под его головой. Он лежал на ней, как на отличной подушке, наполовину свернувшись и слегка прижавшись к боку мужчины. Просто вот так.              Он перестал дышать, глаза расширились, и мгновенно, будто всю жизнь бегал от маньяков, в нем включилась знакомая программа «свернись, чтобы не было видно или беги, если появится малейший намек на опасность».              Но тут его мозг успел заметить одну важную вещь.              Дюмэт не двигался. Его голова была резко повернута в сторону, открывая широкую линию шеи под очень неестественным углом. Шляпа-котелок слетела, открывая вид на россыпь черных, как смоль, прядей, в которых мрачно и глубоко застряли лунные голубоватые блики. Некоторые хаотично пересекали лоб, прилипая к белому материалу маски, как тонкие, темные нити, которые очень аутентично походили на трещины. Неужели он…?              Чарли сглотнул, но посмел приблизиться, заставляя себя через боль поднять верхнюю часть тела, чтобы сгорбиться над мужчиной. Ком ледяного и щекочущего страха встал в горле, но он упрямо его проглотил, поднося и прижимая два пальца под ближайшим к нему углом расслабленной челюсти. Странный разрозненный всплеск эмоций он ощутил, сначала не почувствовав ничего. Кожа теплая, но…              О, вот он. Слабый пульс, не бьющий, а гладящий его кончики пальцев. Дюмэт жив. Просто без сознания.              Забавно, что нужно было целое падение с третьего этажа, чтобы усмирить его.              — А я говорил, что это случится, — он усмехнулся над своим язвительным замечанием, не до конца уверенный зачем это говорит.              Он кинул на него взгляд еще раз. Он чувствовал, — и все животное в нем кричало об этом — что нужно пользоваться возможностью и удрать, как можно быстрее и дальше. Но он этого не делал.              Сложно было сказать, как долго еще Дюмэт будет в вырубленном состоянии. И было невообразимо беспечно и тупо ошиваться поблизости, словно в ожидании, что что-то произойдет и пойдет не так, будто у него был какой-то странный фетиш на неприятности и суицидальные наклонности в придачу. Но Чарли ничего не мог сделать со своим перебарывающим страх любопытством. В конце концов, это была его возможность. Очень редкая возможность. Та, которой у него больше никогда не будет.              Это могло стать единственным разом, когда он сможет посмотреть, что скрывается под маской.              Он наблюдал за неподвижным расслабленным мужчиной, с осевшим где-то внутри холодным скользким чувством поднимая дрожащую от нервозности руку. Даже с ноющими суставами и тревожащей болью в ребрах, он осторожно направил ладонь вперед, аккуратно выстраивая ее над чужим скрытым лицом. Он слегка поддел кончиками пальцев белую маску Холмса.              Его не совершившийся вдох сбился, оставаясь в горле давящим комком. Какая-то его неприятно щекочущая мозг часть ожидала, что Дюмэт внезапно откроет глаза, схватит его за запястье в стиле Пятница 13, но нет. Мужчина оставался неподвижным с закрытыми глазами и не напряженными мышцами. И белая кожа с лунным светом делали его похожим на мертвого. И, возможно, именно поэтому то, что происходит является жутким по природе.              Кончики пальцев Чарли дрогнули. Ощущалось, будто он переступает невидимые и раннее такие несокрушимые границы. Но не было ли это случайно более личным и интимным, чем находить и читать обрывки прошлого Гектора Мюндея? Понесет ли он смертельное наказание, став свидетелем того, что мужчина с таким рвением старался скрыть?              Шансы велики. Но это его не остановит. Его никогда не волновала плашка «конфиденциально», будь то полицейские отчеты или личная жизнь и пространство других людей — особенно, если это касалось гребаного серийного убийцы. Но даже так, теплое дуновение чужого дыхания, коснувшегося и осевшего на коже его ладони, заставило его крупно вздрогнуть и тут же отдернуть руку, будто ее обожгло.              — Да, знаешь, ты прав, — тихо и нервно пробормотал Чарли, не моргая наблюдая за недвижимой лежащей фигурой Дюмэта, — Лучше нам сохранить легкую интригу в наших отношениях.              К счастью, Грантем остался бессознательным, не видя, как губы Чарли скривились от его собственной шутки. У него была дурная привычка говорить худшие из возможных вещей в худшее из возможных время.       «Сохранить легкую интригу». Боже, блять…       Будто постоянная, угрожающая жизни опасность не являлась достаточной «перчинкой». И если в другие разы Чарли из заварушек практически нетронутым, то сейчас он ясно ощущал последствия этой интенсивной и насыщенной погони. Не было похоже, чтобы он сломал или поранил что-то жизненноважное, но нельзя было это исключать. Он четко осознал, что, скорее всего, следующий такой забег он не переживет.              — Было близко. Очень, сука, близко, — сказал Чарли больше себе, чем Дюмэту, — И с-спасибо за то, что смягчил падение, кстати. Ты этого не планировал, но все же… спасибо.              Горло заскребло и он откашлялся в кулак, тут же ощущая, как огненным цветком расцвела боль в животе, но он заставил себя подняться. Его тело протестовало, почти отсылая его обратно на спину. Но с нечеловеческим усилием Чарли удержал себя в вертикальном положении, даже если его ноги тряслись и ослабли, как у пьяницы. Своими первыми неуклюжими несмелыми шагами он напоминал олененка, усердно старавшегося научиться ходить.              Вдох вышел странным. Прерывистым и хриплым, и еще он чувствовал, что не сможет дышать глубоко. Ну, если не хочет потерять сознание от боли. Но эй, он всем управлял сейчас. Он мог сделать это. Он еще мог выбраться из этого дерьма.              Очень тяжело было быть быстрым, еле волоча плохо поддающиеся ноги, но он сделал все, чтобы создать достаточную дистанцию между ним и своим преследователем.              Это была его победа. Временная, но победа. В будущем, его удача, скорее всего, покажет ему средний палец и распрощается с ним, но да. Чарли должен попытаться. Еще один раз попробует и посмотрит, как далеко сможет зайти до того, как Дюмэт найдет его. Еще немного и тогда, сто процентов, он найдет путь назад.              — Погнали тогда, черт возьми…              Чарли проскользнул через большую щель в стене, попадая на другую сторону каменной изгороди. Он пошатнулся, хватаясь за первую попавшуюся под руку опору, чтобы удержаться. Какой-то мужской манекен, потому что, конечно, он здесь есть. Будто у Дюмэта была криповая летняя распродажа из гаража, а этот и другие рядом остались не купленными.              Он окинул их настороженным взглядом, поправляя свои очки — как он их, блять, не сломал, у него не было ни малейшего понятия — после чего отступил от них, углубляясь дальше… во двор? Сад?              Отвратительный древесный скрип прострелил воздух, как дробь в то же время, что и ботинки с хрустом смяли под собой высокую сухую траву. Одной из своих рук он продолжал обхватывать себя где-то под грудью, пытаясь разглядеть, что лежало впереди него.              Ветки дерева над ним колыхались под ветром, заставляя его чувствовать внутри себя гудящую холодную паранойю, причины которой он не мог назвать. Он не был тупым, он знал, что Дюмэт мог уже прийти в себя и уже выслеживать его. Но он не сможет найти его так быстро, правильно? Невозможно, чтобы он не почувствовал последствий от своего падения.              Чарли пытался успокоить себя этими мыслями, пытаясь вернуть себе и оптимизм, и приходящую с ним энергию. Притвориться, что он просто умно и логично рассуждал, а не подался в самообман, чтобы не думать о том, что шансов сбежать нет.              — Нет, нет, я смогу… — он облизнул свои губы, ощущая легкий медный и явно нездоровый вкус. Что-то похожее на кровь. И как что-то заболело внутри, — нет, я выберусь. Я выберусь.              Он чуть не споткнулся, но ничего. Ничего.              Ниче-       — Че-е-ерт, не сейчас. Пожалуйста, не… — Чарли приложил ладонь к виску, начиная быстро моргать, когда его видение начало размываться и наполняться скачущими пятнами, — Пожалуйста, не сейчас. Не п-прямо… сейчас…       Он должен идти. Обязан двигаться.              Нескончаемый гул в его голове наконец подутих, и он мог кристально ясно услышать треск за своей спиной. Будто хрупкая сухая веточка надломилась под чьим-то неаккуратным шагом. Чарли не мог контролировать свою реакцию. Он застыл, вытягиваясь и напрягаясь всем телом, словно услышавший неподалеку волка кролик.              Чарли вообразил кого-то двигающегося среди высокой травы. Всего в паре шагов от него. Холодные мурашки прошлись по позвоночнику, заставляя выпрямиться еще сильней.              Он сейчас был здесь, и он собирался…              С резким свистящим вдохом режиссер обернулся, ожидая увидеть руку Дюмэта, настилающуюся на лицо Чарли тенью — готовая грубо схватить, придушить — но вместо этого… ничего. Желтеющая трава колыхалась под хладным ночным ветром, а длинные и пышные древесные ветви растелали под собой одеяло тьмы. Его глаза метались от одной точки окружения к другой. Ничего. Периметр был чист, его еще не засекли.              — Успокойся, — прошептал он себе под нос, прикладывая прохладную ладонь к лицу, чувствуя, как она дрожит напротив его рта, — Спокойно, дружище. Это все… Все в порядке. Просто успокойся.              Чарли действительно скучал по тем временам, когда не должен был регулярно оглядываться через плечо просто из-за какого-то тихого, неожиданного звука. Но эта была его жизнь сейчас. Или… нет. Нет, ситуация. Да, просто ситуация. Не жизнь, Чарли.              Ощущалось будто он простоял вот так, по середине поля с высокой сухой травой, в темноте с десяток минут. Но он уверенно двинулся дальше, ведь движение — это все то, на что он мог надеется сейчас. . . . . .       Он был в пути какое-то время, пытаясь найти для себя что-то вроде убежища. Чарли, на удивление, не любил риск, поэтому избегал приближаться обратно к замку. Первобытный страх говорил, что если он попадет туда снова, то эти мрачные стены злобно, как рассердившийся от того, что упустил добычу в первый раз, хищник, с схлопнуться капканом, и он уже не сможет выбраться.              Задний двор был довольно пустынным. Чарли понимал, что, в конце концов, ему придется зайти в одно из возвышающихся зданий. Склад. Но он намеренно затягивал с этим. В конце концов, для Дюмэта было намного легче поймать и запереть его в небольшом замкнутом помещении. Хотя оставаться на открытом, видном пространстве было также беспечным…              — Угх, Че-е-ерт… — он сморщился, снова поднося ладонь к лицу. Прикрыл глаза и начал массировать их через зажмуренные веки, будто это действительно могло помочь снять усталость и истощение.              Чарли нужен был небольшой перерыв. И, желательно, немного воды. Может даже, что-нибудь из еды. Сон был вне списка возможного сейчас, но он слышал, что человек может прожить без него три дня до того, как побочные эффекты проявят себя. А не прошло еще и суток с тех пор, как он проснулся, так что в этом плане он пока в порядке (и надеялся, что до ухудшения состояния он успеет дойти, потому что провести здесь ещё двое суток звучало, как худший кошмар).              Но даже в тот момент, когда он заключил это у себя в голове, его веки чуть не сомкнулись. В голове пролетела соблазнительная мысль остаться в таком положении хотя на несколько минут. Просто окунуться в сладкую тьму, ощутить, как тело полностью расслабляется, а волны мягкой, но упорной, словно мать, укладывающая непослушного ребенка, усталости беспрепятственно накатывают, погребая под собой, как пышное одеяло…              Нет…              Нельзя!              — Нет-нет… Не спать… — он зашипел на себя, сжимая свои щеки, а затем и щипая их, пока не почувствовал легкую боль, — не смей отключаться.              Он снова окинул здание вдали настороженным взглядом, возобновляя ходьбу. В конце концов, у него не было другого выбора, кроме как пойти туда и надеяться, что это не будет еще одной смертельной ловушкой.              Скоро трава заменилась тропинкой, вымощенной бетоном и камнем. Звук шагов стал громче, пока он продвигался глубже, чувствуя беспокойство из-за того, что добрая часть сооружения была выполнена в темных тонах.              Осторожно он вертел головой, осматриваясь. Это место явно постепенно разваливалось, но все еще можно было распознать для чего оно предназначалось. Видимо, для бассейна. Чарли пошел к ближайшей двери. Двинул ручкой, но она лишь ржаво и с гулким хрипом вскрикнула. Она еле могла двигаться. Затем он выглянул в темное, разломанное окно, находя лишь больше тьмы за рамой.              — Что ж… Выглядит гостеприимно.              Но либо это, либо застрять и остановится в своем исследовании.              Чарли отстегнул свой зажим для галстука, включая его в работу. Его спина тут же запротестовала, а все тело просто умоляло его болью и буквальным нытьем не двигаться так сильно, но ему нужно было это сделать. Иначе он может потратить слишком много времени на поиски другого входа или ключа, которых может даже и не быть.                    Он прокрутил зажим знакомым движением и услышал щелчок. Чувство удовлетворения наполнило его грудь теплом, и Чарли приулыбнулся. Хотя бы что-то сработало по плану за этот день.              Дверь открылась только после того, как он навалился на нее всем своим весом. С губ слетел хриплый болезненный стон, когда он наконец прошел внутрь, сразу закрывая за собой дверь так, будто никто ее и не взламывал.              Чарли углубился в здание, чувствуя, что будто снова попал в подвал. Воняло ржавчиной и плесенью. Каждый шаг отдавался гулким противным скрипом, словно в ужастиках, и каждый раз это почти заставляло его обернуться и убежать назад, но, слава всем богам, он достаточно быстро нашел то, что искал.              — Ох, пожалуйста, — он рванул к ряду прибитых к стене раковин, поворачивая кран. Даже не ожидая никакой воды, но отчаянно надеясь, что был неправ, — давай, рухлядь керамическая, дай мне немного водички, прошу.              Он услышал, как трубы за стеной заныли, загрохотали. Кран зашевелился, грохочущий звук стал менее интенсивным, но ближе и вот что-то черное (темно-зеленое?) начало прерывисто течь. Чарли слегка сморщился и стал ждать, пока жидкость станет напоминать прозрачную воду. Хорошо, что он не мог сказать из-за темноты, какого конкретно цвета была вода, но был уверен, что желто-оранжевого, явно ржавого.              Но ему было абсолютно все равно. Вода есть вода.              — Спасибо, — пробормотал он в пустоту, затем умылся, слегка трясясь и проклиная ледяную воду, и со вздохом легкого облегчения провел мокрой ладонью по шее, уже ощущая себя чуть бодрее. Суставы левой руки заныли, когда охлаждал плечи, но, опять же, это того стоило, — То, что мне было нужно.              Он закрыл кран, снова настала тишина, перебиваемая лишь каплями стекающей воды. Чарли уставился в пространство впереди себя на минуту или две. Просто прислушиваясь к своему организму. Может, было бы довольно полезно проверить, какого характера раны он вообще получил и насколько это грозит жизни (хотя за сегодня к этому пора уже привыкнуть). Может весь его живот был одним большим синяком или пара костей торчала из-под кожи под неправильным углом, а он не заметил этого чисто из-за шока.              Его пальцы дотронулись до нижней пуговицы жилета, но застыли, и он опустил руку полностью. Может было к лучшему то, что он не знал. Что-то точно было не так. Понятно, что такое падение не прошло без последствий, но ему необязательно знать каких именно. Он мог дышать, мог ходить, его конечности могли почти беспрепятственно двигаться. Этого было достаточно.              И тут резкий громкий звук выдернул его из мыслей, заставляя тут же отпрыгнуть ближе к раковине.              — Какого хуя?!              Что бы это не было, оно было очень громким. Будто что-то тяжелое просто упало на пол. Может часть стены или потолка? Все вокруг дышало аварийностью.              — Конечно, кто бы сомневался, что начнется какая-то хуйня, стоит мне только сюда войти, — ворчал он, отходя от стены.              Теперь у него была прекрасная мотивация двигаться дальше. Он пережил встречу с убийцей несколько раз. Он выжил при падении с крыши трехэтажного особняка. Но у него есть все шансы умереть от случайного куска отвалившееся стены.              — Дюмэт будет так разочарован, если меня прикончит распадающееся на глазах здание. Я не могу быть таким грубым к нашему хозяину. Он примет это близко к сердцу.              Да, прямо как их сессию совместной мастурбации. И, как он мог заметить, мужчина вел себя так, будто Чарли не подрочил ему и сбежал ради спасения своей жизни, а кинул его прямо у алтаря. Его взгляд, его прикосновения, направленные на то, чтобы удержать, но не ранить, то, как он его зажимал. Но, по его скромному мнению, они точно не походили на парочку в медовом месяце. У Дюмэта был чертов нож. И он собирался…              На самом деле, если так подумать, Чарли не был уверен, что тот собирался делать. Он просто знал, что ему действительно грозила опасность тогда. Он чувствовал это всем своим первобытным нутром, это понимание текло по его венам вместе с кровью. Эти потемневшие карие глаза, полные неукротимого голода, и это интенсивное маниакальное внимание просто поражали и пугали, чуть ли не до остановки сердца. Будто неважно, убил бы или трахнул он его, это остался бы точно такой же Дюмэт.              Чарли пересек почти весь коридор, когда ему показалось, что он увидел какое-то движение краем глаза. И, как заслуженный идиот, вместо того, чтобы бежать, он подкрался ближе к источнику сомнений — темному дверному проему. Он был забаррикадирован старым письменным столом и парочкой коробок. Он оперся руками о пыльную деревянную поверхность, заглядывая в комнату.              Его собственная тень углубилась и выросла, украшая стену, на которой, как оказывается, появилась раннее, когда он проходил мимо, и его плечи опустились в облегчении. Так вот, что он увидел. Просто его собственная тень.              Он оттолкнулся от стола, собираясь уходить, но из-за покачивания что-то внутри деревянных шкафчиков слабо прогрохотало. Особо не задумываясь, Чарли с интересом достал из кармана черную визитку Дюмэта и легким движением преодолел барьер слабого замка, открывая его с приятным щелчком.       — Ну-ка, дай папочке что-то хорошее.              Внутри было много ручек, несколько, по-видимому, пустых блокнотов, а также парочка открывашек. Что было довольно странным местом для них. Он прокрутил одну в своих пальцах. Старого образца. Бесполезно в качестве оружия, но для продажи точно чего-то стоит.              — Не пойман — не вор, — он положил ее в карман штанов. Никогда не знаешь, что может пригодится.              Чарли продолжил рыться в хламе шкафчика, не находя чего-то шибко интересного, но только до одного момента. Это была фотография. На ней была какая-то женщина и ее ребенок, они вместе сидели на диване. Женщина была с сигаретой в руках, пронзительно смотря точно в камеру леденящим жестким взглядом. Сизый дым закручивался прямо под ее подбородком, на контрасте делая глаза чуть ли не черными. Рядом с ней сидел мальчик лет пяти-шести.              Никто из них не выглядел особо счастливым. Но это не то, что ему приглянулось. Он поднес фотографию ближе к своему лицу, чувствуя себя не в своей тарелке от того, что видел. Не только из-за того, что мальчик казался совсем худым и призрачно бледным. Было что-то в его безэмоциональном, тусклом взгляде, что заставило дыхание Чарли замереть.              Он узнал эти глаза. Странно мягкие, но лишь благодаря их пустоте. Чарли узнал его. Тем не менее, он позволил себе только шепот, боясь каким-то образом призвать его, если произнес бы громче:              — Дюмэт…              Резко стало каким-то сюрреалистичным держать это фото в руках. Естественно, Дюмэт был когда-то ребенком, все убийцы были. Но он выглядел таким хрупким и безобидным здесь…              Чарли перевернул фото. Люсина Мюндей, Гектор В. Мюндей. Апрель 23-го, 1972.              — Гектор Мюндей, — его голос дрогнул, когда осознание пронзило его, словно ножом, — все-таки это ты?              Внезапно он ощутил тяжесть металлического значка у себя в кармане, а мысли роились в голове слишком быстро, словно рой ос. Он подозревал, что Грантем Дюмэт был агентом ФБР. И он видел его настоящее имя раньше, но тогда это была лишь пустая теория.              Теперь же, у него были прямые доказательства. Одно из многих, на самом деле. Дюмэт не так уж сильно старался скрыть свою настоящую личность, но то, как небрежно были раскиданы все эти вещи по углам, навело Чарли на мысли, что Дюмэт просто не смог все это организовать или просто больше не волновался об этом.              Так ли он запомнил себя? Одно большое дело, что привело к его быстро вспыхнувшей и также погасшей славе. И множество фотографий недоедающего мальчика, чья мать сжимала его плечо слишком сильно?              Чарли сжал свои губы в невозможности в точности разобрать, что именно ощущал сейчас. Он всегда интересовался предысториями серийных убийц. Чувствовал всепоедающее любопытство, когда пытался отыскать ту самую вещь, что толкала их переступить эту кровавую черту. Но то, что он ощущал сейчас отличалось от того, когда он читал газеты или штудировал интернет. Тогда это была четкая информация, сухие факты и вообще это было…              Это было действительно по-другому. Сейчас все было словно… личным. Находится внутри кошмарного особняка Дюмэта, который был будто живым голодным монстром. Узнавать о нем через клочки старой бумаги, которые он все сохраняет для себя. Быть к нему чрезвычайно близко несколькими путями и несколько раз. Пытаться сбежать только для того, чтобы быть пойманным снова и снова, и снова…              Чарли дрожаще втянул воздух, поспешно возвращая фото в дальний угол шкафчика подрагивающей рукой, словно бумага проела бы ему пальцы, держи он ее на секунду дольше.       — Что я, блять…              Сделал? Делаю? Буду делать, если не остановят?              Чарли слишком близко подошел к бездне. Он мог ее чувствовать. Ощущать проникающую под кожу неправильность, горящую красную сирену беспокойства. Он вернулся на тот пыльный диван, на то белое покрывало, на котором извивался под Дюмэтом не потому, что это было необходимо, а потому, что…              — Нет, я не такой, — твердо он проговорил в пустоту, будто кого-то убеждая, — не такой.              Может, во многом он и был не самым приятным или нормальным человеком, но не настолько. Он убивает людей, черт возьми. И тогда убил бы тебя тоже.              — Верно, да, верно, — он кивнул самому себя, подтверждая и соглашаясь со своими мыслями.              Чарли зажмурился, а потом слегка проморгался, медленно приходя в чувство. Что бы на него ни нашло, оно также плавно сошло на нет. Его мысли, далекие, сформированные лишь наполовину вновь соединились в общую нить. Он вдохнул, и в ту же секунду зажмурился от яркого света. Маяк. Кто-то включил маяк. В нем тут же расцвело неописуемое окрыленное чувство, но тогда… подняв голову, он заметил. Заметил тень Дюмэта на стене напротив.              Он стоял прямо за ним.