Your beautiful soul

Ло’ак сидел на земле, облокотившись спиной к шершавому стволу, напевая какую-то странную песню себе под нос. Довольная лыба прямо таки застыла на лице, да такая яркая, что щеки трещали по швам. Он хотел бы подслушать, о чём там щебечут эти двое, но стратегический запас ягод в корзине исчерпался, пришлось идти пополнять. А потом как-то не получилось вернуться, ведь ему пришлось срочно ретироваться в кусты, ибо девушки облепили, как мухи, ещё на подходе. Так всегда говорил отец, но Ло’ак, признаться, вообще понятия не имел кто это. Надо бы спросить… — Сейчас пойду, да спрошу, чё ждать-то! — Ло’ак поднялся, но покачнулся и неуклюже плюхнулся обратно на землю, — или не сейчас… Младший прикинул насколько сильно ему влетит, если он сейчас припрется к отцу в таком состоянии. Второй раз. Хотя сейчас всё было и не так плохо, как вчера. Но с учётом того, что ему сказали и каплю спиртного в рот не брать… Ло’ак откинул голову, блаженно прикрыв глаза, промычав что-то нецелесообразное себе под нос. Глаза мгновенно склеились намертво, и хотя слух всё ещё был достаточно острым, через пару мгновений он тоже куда-то подевался. Ло’ак почувствовал себя странно, как-то беспомощно что ли, однако сил подняться и пойти куда-то не было от слова совсем. Перед лицом возник образ Циреи, которая заботливо провела пальцами от лба к подбородку, останавливаясь на губах. Парень улыбнулся и стрельнул в неё самым сногсшибательным взглядом, хотя и догадывался, что получилось странно. Мягко говоря. Цирея же на его мину тихо хихикнула и приблизила своё лицо, внезапно схватив пальцами одной руки его лицо и повернув в сторону. Повеяло каким-то обжигающим холодом, который возник совершено внезапно и неожиданно. Ло’ак попытался положить свою ладонь поверх руки Циреи, но та отбила его кисть. Язвы боли расцветали в тех местах, где девушка касалась его лица, что заставило его с недовольным вздохом распахнуть глаза. — Проснись, — девушка приблизила своё лицо вплотную, выглядя крайне опасно и угрожающе в этот момент. И Ло’ак внезапно распахнул глаза, пока внутри всё клокотало от неприятного чувства дежавю. Впереди всё было каким-то странновато мутным, но, несмотря на это, перед ним виднелся отчетливый силуэт. Его и тут нашли эти ненормальные! Когда глаза потеряли надежду снова закрыться, то всё потихоньку стало обретать отвратительную четкость. Ло’ак прищурился, рассмотрев большие желтые глаза с легким медным оттенком на достаточно привлекательном лице. Таких на’ви он ещё не видел в этом чертовски, как оказалось, большом лагере, раз до этого парень даже не знал о существовании такой самоуверенной личности. Девушка испытывающее смотрела в его глаза, открыто демонстрируя неприязнь и отвращение к его персоне. Они продолжали молчать, пока Ло’ак разглядывал выделяющиеся маленькие шрамы над губой, на щеках и шее. Кожа на’ви была насыщенного алого оттенка, отчего эти недостатки не особенно хорошо прослеживались, сливаясь с более темными полосами. Девушка брезгливо отшвырнула от себя лицо пьяницы, которое по непонятным ей причинам показалось знакомым. — Эй! Ты чё творишь?! — парень вложил всё своё возмущение в сонный хриплый голос с остатками хмельного веселья, — сама пристала ещё и толкается…Сумасшедшая! На’ви повернулась вполоборота, стрельнув в него непонимающим взглядом с львиной долей удивления. Она осторожно приблизилась и наклонила голову в бок, видимо ожидая, что парень испугается и узнаёт её. Но ничего. Может он просто дурачок? Больной? Или настолько пьян, что вообще не соображает? Ло’ак с раздражением поднялся, опираясь на ствол дерева одной рукой, на котором спал ранее. Странная на’ви продолжала глазеть на него, вот только чем больше времени проходило, тем более настороженной она становилась. Временами девушка поглядывала в лес, улавливая шум, который создавали её многочисленные соплеменники. — Ты не видел девушку с тату на спине? — Голос этой на’ви был глубоким и властным, и если подумать, то больше отталкивающим ежели привлекательным. — Вроде нет — Ло’ак с недоумением прищурился, натыкаясь на ещё более недовольный взгляд девушки, — Спроси у ребят на главной площади, — парень задумчиво почесал подбородок. — А тебе зачем? — У нас с ней, — на’ви положила руку на порванную мочку уха и зловеще улыбнулась своим мыслям, — есть незаконченное дело. Ло’ак загнал насторожённость внутрь, списав её на какой-то сбой в организме, ибо явной опасности, на его взгляд, не было. Ягодки так ягодки, конечно… — О! Так ты по девочкам тоже, да? — Парень заговорщически поджал губы и стрельнул в недоумевающую девушку довольным взглядом бабушки-сводницы. — Что-то вроде того, — на’ви улыбнулась, обнажив две пары острых, как бритва клыков, — ты смешной. Постарайся выжить сегодня. Ло’ак посмеялся, опустив голову, ведь вначале до него даже не полностью дошёл смысл сказанного незнакомкой. Внезапно он сильно вздрогнул и поднял голову, но рядом уже никого не было. О чём она? Точно сумасшедшая? Несёт всякий бред… Парень вздохнул и побрёл вперёд, не забыв про свою замечательную корзину, которая была его верным спутником последние несколько часов. Но не успел он пройти и нескольких метров, как где-то впереди расцвела огненная вспышка, и через мгновение его уши сжались от всепоглощающего грохота. В лицо ударило облако пепельной пыли, заполонившей собой нос, глаза и рот. Кто-то побежал к нему навстречу. Но прежде чем Ло’ак прокашлялся и попытался издать какой-то звук, на’ви уже исчез из поля зрения в темноте леса. Парень вздохнул. Его голова вообще не работала, будто кто-то напихал камней вместо мозгов. Он побрел дальше между плотно расположенных палаток, прислушиваясь к звенящей тишине вокруг. Было настолько тихо и спокойно, что уши невольно прижимались к голове, находя лишь малейшие шорохи, которые терялись под его шаркающими шагами. Впереди показалась одинокая мужская фигура, которая почему-то напомнила Ло’аку отцовскую, заставив с облегчением вздохнуть и ускориться. Но это был какой-то незнакомый на’ви с застывшим ужасом на лице. Его руки были перепачканы чем-то тёмным, а рот раскрывался, словно он рыба, выброшенная на берег, которая никак не может издать ни единого звука. — Эй, всё нормально? — Ло’ак с осторожностью шёл к на’ви, наблюдая, как того бьёт сильная дрожь. Парень даже не успел подойти к мужчине, как вдруг тот сорвался и побежал куда глаза глядят, сверкая пятками. Ло’ак на это лишь тяжело вздохнул и провёл ладонью по лицу, пытаясь стереть последние остатки хмеля в голове. Он не услышал, больше почувствовал чужое присутствие за спиной, но не успел даже развернуться, как внезапно что-то холодное и острое скользнуло по груди, целясь в область шеи. Салли зашипел и вывернулся, блокируя неудачную попытку захвата. —Какого хрена! — Неизвестный оскалился и зашипел, не понимая о чём говорит парень, да и не собираясь вникать. Ло’ак снова увернулся, продолжая ловко уходить от атак нападающего, который кипятился всё больше и больше. Это был рослый на’ви с яркими чёрными рисунками на тёмно-красной коже, испещрённой выделяющимися полосами и следующими за ними шрамами. Ло’ак вспомнил ту сумасшедшую, которая разбудила его, и пазл сразу сложился в его голове. — Ты её парень что ли? — На’ви опешил и замедлился, заглянув в глаза Салли. — Так я вообще не претендую на твою чокнутую подружку. Парень зарычал и снова перешёл в атаку, вызвав недовольство у Ло’ака, который уже знатно задолбался разгребать какое-то дерьмо. Он увернулся от странного изогнутого клинка и атаковал противника в живот, закончив все его порывы ударом затылка о ребро ладони. Незнакомец обмяк в его руках и Ло’ак осторожно положил его на землю, чтобы тот не дай Эйва не помер. Так его учил делать отец, что в его случае было полезно. — Я тебя предупреждал, если что, — Ло’ак склонился над расслабленным лицом краснокожего парня, пытаясь услышать дыхание, которое своим наличием вызвало у него неимоверное облегчение, — придурок ненормальный… Следующие несколько мгновений странно вклинились в голову младшего Салли. Он помнил, как ещё кто-то набросился на него, крича о том, что Ло’ак за что-то поплатится. Наверное, за то, что хорошенько обработал второго сумасшедшего придурка, развалившегося на земле. Но парень не был уверен до конца. Мало ли какая мысль этим чокнутым в голову залетит… Следующие кусочки воспоминаний были отрывистыми. С негодованием, даже раздражением из-за собственной неуклюжести, когда он впечатался в землю лицом, неудачно подвернув ногу. Потом парень попытался подняться, вроде… Тогда его уже затылком прижали к земле, из-за чего, наверное, перед глазами закружили какие-то крайне стрёмные, по мнению Ло’ака, точки. Потом он закричал, но точно не помнит зачем… Может, кому-то что-то закричал? И, наконец, сейчас он просто сидит и смотрит на нападавшего, а если точнее –на длинную стрелу с темно-синим, поблёскивающим в огненных бликах оперением. Это кто его так..? Точно не он. Ещё чокнутые или… — «Пипец! Он же мертвый! Его убили!» — Ло’ак поднял голову и наткнулся на вторую пару недоумевающих глаз, которые анализировали его с ног до головы, — это ты его…? Лейя проигнорировала его вопрос, даже не взглянув на рядом лежащее тело, которое оставалось неподвижным. Ну конечно, что ему со стрелой в голове, бегать и прыгать рядом что ли?! — Ты… А зачем…? — Ло’ак прищурился, понимая, что миролюбивый и часто улыбающийся образ милой девочки в его голове крошится. — Сильно головой ударился? — Лейя потянулась к недоумевающему парню, пытаясь понять, почему он задаёт такие неуместные и глупые сейчас вопросы. — Да не вроде, — Салли забыл, что ещё хотел спросить. Он поднял руку, чтобы дотронуться пальцами до пульсирующего затылка, — бывало и хуже, — Ло’ак наткнулся на ошарашенный взгляд на’ви, которая с ужасом посмотрела на его руку. — Вот же… У тебя, случаем… Ничего не болит? — на этот странный вопрос парень бросил взгляд на своё предплечье, из которого торчал чей-то кинжал. Хотя какая нахер разница, чей он?! Важно, что у него в руке грёбаный ножик, а не то, что кто-то потерял свою игрушку. — Ахренеть! — Ло’ак поднял руку и с глухим звуком выдернул острый предмет из своей руки, поморщившись от легкой, еле заметной боли. — Ты что творишь, идиот! — Лейя зашипела и отвесила ему подзатыльник, схватив теперь истекающую кровью конечность, — у тебя вообще мозгов нет?! — А как я с этим ходить должен по-твоему?! — Девушка не слушала его, истерично соображая, что же теперь делать, чтобы этот придурок не истёк кровью. Куда-то вести? А если по дороге помрёт? И к кому вести? А может его вообще тут бросить? Так точно безопаснее, чем с собой тащить… Она ведь привыкла в бою только за собой следить, поэтому лучше тут его оставить… А если всё-таки помрет? Или его тут кто-то найдёт? Тогда, может, лучше вообще спрятать? — Как теперь кровь остановить? — Ло’ак смотрел на Лейю, которая с силой сжимала его руку. — Почему ты не подумал об этом прежде, чем вытаскивать единственное, что затыкало рану?! — Последние слова она практически прошипела, наблюдая, как кровь стекает на землю, попутно пачкая их руки и ноги, — и я очень смутно представляю, что теперь с этим можно сделать. — Почему? — Ло’ак недоумевающе поднял бровь, а буквально через мгновение захотел себя стукнуть прямо в рожу за вопрос, который прозвучал чертовски тупо. — Я тебе что, дом советов? Училась другому, поэтому и не умею! — Девушка огляделась и, не найдя ничего подходящего, вздохнула. Потому что прятать его негде, придётся с собой тащить. — Держи крепко! Ло’ак недовольно кивнул, не понимая, почему у него ничего не болит. Пока он рассматривал свою рану в десятый, а то и в сотый раз, Лейя стянула с себя накидку и сделала из неё длинный бинт и что-то наподобие бандажа. Получилось очень странно, но через пару минут с перевязкой было покончено, и теперь она пыталась придумать, как закрепить кровоточащую конечность на теле парня. — Вот видишь, а ты говорила, что не знаешь, что делать, — Ло’ак улыбнулся, но сразу вскрикнул, когда на’ви плотнее затянула повязку. — Такое каждый идиот сделает, — Лейя почесала нос тыльной стороной ладони, размазав часть крови по лицу, — ты был с Атейей, когда я уходила. Знаешь, где она? — Я оставил её с Аонунгом… — Ло’ак! — младший Салли сразу посмотрел за спину на’ви, пока та уже с явной опасностью в глазах сбито прицелилась в сторону звука. Нетейам не просто подбежал, а скорее подлетел брату, даже не заметив, что какое-то время назад в него целились. Лейя осмотрелась, не понимая, как она могла не услышать его. Она ошиблась. Снова. — Вы в порядке? — Нетейам бросал обеспокоенный взгляд то на прибитого усталостью Ло’ака, то на девушку, которая была перепачкана в крови, то на землю, где виднелась тёмные красные пятна. — Да я тут это… Немного поцарапался, — на этих словах младший Салли поднял руку и демонстративно покрутил, намекая, что с ним всё вроде как нормально. — Немного? Пойдём, великий воин, — Нетейам выдавил из себя вымученную улыбку, протягивая брату руку, за которую тот сразу ухватился здоровой конечностью. Послышалась волна криков, за которыми сразу прогремел ещё один взрыв. Звуки были достаточно далеко, что внушало спокойствие, пускай и мнимое. — Ваш отец у западного склона, собирает выживших, — Лейя подошла и вытащила свою стрелу из трупа, лежащего рядом, который Нетейам под влиянием неимоверного облегчения, даже не заметил. Холодное спокойствие и собранность снова проскользнули на её лицо, — мне нужно… — Прозвучал сдавленный крик, который мог бы смешаться с общей какофонией звуков, если бы это не был такой знакомый и до боли родной голос. Уши девушки сразу поднялись, смещаясь в сторону звука, а хвост замер в одном положении за секунду до того, как она побежала. Нетейам в последний момент схватил её за запястье, но рука выскочила из-за обильного количества крови на ней. Он видел страх, даже ужас, что было крайне необычно для всегда уравновешенного состояния на’ви. — Стой! — Ло’ак заторможено двинулся вперёд, но вовремя остановился, чтобы увернуться от падающей на него деревянной балки какого-то странного строения рядом. — Чёрт! Идём за ней! Нетейам кивнул, и они побежали, не чувствуя ни усталости, ни страха, что было необычно. Всё вокруг было объято пламенем, и теперь Ло’ак заметил множество тел вокруг, в то время как его мозг сложил достаточно понятное представление того, что произошло — на них напали и его чуть было не прихлопнули. Когда они выбежали из-за горящего ряда строений, то заметили Аонунга, который сидел между горы тел и брёвен, разглядывая стоящего перед собой Кайма. Тот, по виду, поднялся из самых глубин ада, став ещё крупнее в размерах. Он тяжело дышал, смотря на тело краснокожего на’ви, стирая кровь с лица под странный взгляд рифового. Аонунгу казалось, что на смену одному чудовищу пришло другое. Он точно помнил, как всё произошло. Особенно хорошо по звукам и ощущениям. А когда рифовый открыл глаза, то испытал целый спектр эмоций: от облегчения до новой волны страха перед новым пугающим «незнакомцем». Именно так сейчас выглядел Кайм, хотя ещё несколько часов назад Атейя смутила его парой фраз про то, как он поглядывает на какую-то симпатичную на’ви. Он понял, что если раньше его пугала Лейя, то сейчас она гордо уступила место своему дорогому другу. К рифовому подошли браться Салли, пытаясь понять в норме ли он, пока Кайм продолжал прожигать землю глазами, не теряя надежду успокоиться и прийти в относительную норму. Атейя сидела на земле и громко всхлипывала, пока Лейя уткнулась в её макушку подбородком, пряча сестру от внешнего мира за своей спиной. Теперь она выглядела спокойной, с настороженностью рассматривая то, что их всех окружает. Однако дыхание на’ви было редким, глубоким и почему-то выглядело тяжёлым. Именно такую картину увидел Турук Макто на пару с Тоновари, когда оббежав почти весь лагерь, наконец нашёл своих детей. И если сыновья Джейка и Аонунг выглядели несколько растерянными, с виновато опущенными глазами, то оставшаяся, перепачканная кровью троица словно поднялась из самых глубин ада. Кайм со смертельным расчетом анализировал приближающихся к нему мужчин, демонстрируя, что он им, откровенно говоря, совсем не доверяет. Лейя же сильнее прижала к себе сестру, словно танатор детёныша, стрельнув холодным хмурым взглядом из-под бровей. — «Какой тёплый приём…», — мысль осталась неозвученной, и Джейк с мирной улыбкой поднял руки, — все целы? Кайм неуверенно покачал головой, присаживаясь рядом с дрожащей Атейей и ощетинившейся старшей, которая, по его ощущениям, уже была готова вцепиться в кого-нибудь зубами. — У тебя кровь, — младшая подняла голову, замечая, что сестра вся в темно-красных разводах, которые были даже на лице. — Она не моя, — голос на’ви был странным, будто у неё в горле застрял большой шерстяной ком, который она никак не могла достать или проглотить, — я в порядке. Атейя слабо кивнула и глянула на Кайма, который натянуто ей улыбнулся, намекая, что с ним тоже всё хорошо. Нетейам смотрел на отца, который уже начал отчитывать Ло’ака за неосторожность, за то, что тот не взял микрофон и за прочие мелочи. Старший летал в прострации где-то рядом, понимая, что на’ви чуть поодаль, совершенно от них «обособились» не вступая в контакт, молча общаясь между собой. Атейя теперь просто смотрела куда-то перед собой, расслабившись на груди Лейи. Вторая выглядела ещё более разбитой, что Нетейам увидел только по её глазам, несмотря на напряжённое лицо, которое, казалось, ничего не выражало. Она смотрела на безучастную младшую, напоминающую живой труп, и незаметно кусала внутреннюю часть щеки, пока не выдохнула и не прикрыла глаза, чувствуя металлический привкус во рту. Снова виновата. Снова не успела. Снова подвела. И ещё много-много раз «снова», которое давило на плечи тяжелым грузом. Кайм поймал заинтересованный взгляд Нетейама и отвернулся, стараясь стереть отпечатки жестокости со своего лица. Он понимал, что пугает их, но также понимал, что ничего не может сделать с этим. Да и зачем? Каждый видит только то, что хочет найти. Если они хотят считать его монстром, то пускай делают это столько, сколько им угодно. Ведь главное, что сегодня все остались живы.

***

— Он его просто взял и прирезал, — Аонунг сжимал окостенелые пальцы, качая головой, словно в трансе. — Тебя спасли, а ты ещё и выпендриваешься, — Ло’ак был более спокоен, чем рифовый, пытаясь хоть как-то скрасить неловкое молчание, которое душило его уже четверть часа. — Я понимаю, просто это было… — голос был каким-то странным, звучным и спертым одновременно, — неожиданно? Или что-то в этом роде… — А тебя нужно было предупредить? Мол смотри, я сейчас пырну этого ублюдка, ты только не пугайся и всё такое, — младший изобразил лицо Кайма, припустив брови вниз, при этом активно жестикулируя руками, поджимая губы. Аонунг гневно подскочил, но сразу покачнулся и сел обратно, почувствовав очередную волну тошноты. Парень вздохнул потирая виски, чтобы привести себя в порядок, но это в основном не очень то и работало. — Если честно, у меня такое впечатление, что мы все им там только мешались, — Нетейам, который всё это время молчал и теребил заусенцу на пальце всё больше, подал задумчивый голос. — Говори за себя! Я там такого кабана вырубил! — Младший Салли довольно улыбнулся, горделиво подняв подбородок. — Ага, а второй «кабан» тебя чуть было не завалил, — рифовый усмехнулся, несмотря на то, что даже не представлял, кто такой этот чудной зверь и действительно ли Ло’ак там кого-то «вырубил». Послышался какой-то шум, а через пару секунд в тени нарисовалась большая фигура Кайма. Он бросил короткий взгляд на парней, которым сказали просто сидеть тут и думать над своим поведением. Хотя никто так и не ответил на вопрос, зачем им нужно это делать. Наверное, чтобы никому под ногами не мешались или не покалечились. Кайм снова отвернулся, продолжая что-то тащить по земле, пока свет не упал на красную кожу и знакомое Ло’аку лицо. — О! О! Это мой! Это я его..! — Младший подскочил, указывая пальцем на слабо моргающего мужчину. Нетейам смотрел, как брат радуется, словно маленький ребёнок, который нашёл противного жука в лесу и притащил домой. Кайм повернулся и неожиданно по-доброму улыбнулся, наблюдая, как юноша прыгает лепеча что-то непонятное себе под нос. Однако быстро взял себя в руки и потащил бессознательное тело дальше, к своему Оло’эйктану. Аонунг внимательно следил за потоком эмоций кружащим вокруг, складывая личностный портрет каждого. Это было его любимым занятием – испытывать чужое терпение и наблюдать за последующей реакцией. Он вздрогнул, когда к ним подошла Атейя в большой тёплой накидке с неряшливым пучком из волос на голове. Она выглядела уставшей, разбитой, но уже не напуганной, вызывая у ребят смешанные ощущения. На’ви бросила взгляд на Ло’ака, который недоумевающе расширил глаза при её эффектном появлении. Девушка молча кивнула на бревно, чтобы Салли сел и устроилась рядом на слишком почтительном расстоянии. На’ви распахнула что-то наподобие чемоданчика со скрученными пучками сухих трав и баночками всевозможных оттенков. — Дай руку, — Ло’ак придумал шутку, но промолчал, понимая, что атмосфера не очень подходящая для его искрометного юмора. Атейя молча размотала тряпку, перекрывающую рану, с пустым расчётом в глазах изучая повреждение, не вызывающее никаких эмоций. Она бы посочувствовала ему, но сил не было совсем, а внутри зияла огромная дыра горечи. На’ви вылила что-то синевато-зелёное на рану, сжав руку парня крепче, чтобы тот не вырвался. Ло’ак шипел, сдерживая себя, ибо щипало это зелье нещадно. Однако он даже не знал, что это было только начало. Вскоре парень уже было решил, что руку проще было бы просто отрезать, чтобы ничего не надо было лечить и чтобы ничего не болело. Кожа по всему телу горела, а нервы натянулись, как стела, не расслабляясь даже после того, как Атейя закончила с основной частью. Она собрала какие-то волокна и стянула ими края пореза, после чего наложила что-то ещё и, наконец, плотно забинтовала чистой тканью. — Если склейка разойдётся, то придётся шить, так что осторожнее, — Ло’ак кивнул, слабо улыбнувшись. Бледнея при мысли о том, что будет, если что-то там разойдётся. Нахрен все эти путешествия. Остаток жизни он проведёт дома под одеялом, чтобы не дай Эйва ничего не случилось. Пожалуй, это было самым верным решением, которое когда-либо поступало в его голову. Атейя свернула свой чемодан с тихим выдохом, чувствуя неприятный холодок прилипший к спине. Лейя напялила на неё свою накидку, потому что перебирать гардероб младшей было последним, чего она вообще когда-либо хотела. И Атейя была вполне довольна, погружаясь в объятия приятного, успокаивающего ароматного одеяла. Хотя рукава конечно мешали, но не всю же харю мёдом мазать… Девушка встала и повернулась к Нетейаму, который выглядел самым целым из всей троицы. Он покачал головой, намекая, что с ним всё хорошо и девушка благодарно кивнула, снова невольно путаясь в своих тревожных мыслях. — А у меня голова кружится, меня тоже полечи, — рифовый спрятал смущение за вызывающей улыбкой, но опешил, когда Атейя на автопилоте подошла к нему, осматривая ранки на руках и голове, — «и ты просто промолчишь, нутрия?» Нетейам дёрнулся, когда из тени показалась ещё одна фигура с охапкой окровавленных стрел в руке. Лейя поймала взгляд сестры, вопросительно склонив голову, на что та покачала головой, уверяя, что всё нормально. Старшая бросила критический взгляд на рифового, усаживаясь напротив и приступая к чистке своих стрел. Пока Атейя обрабатывала многочисленные порезы на плечах Аонунга. — Ого, это чьи? — Рифовый решил скрасить гнетущее молчание непринуждённым диалогом, подумав, что стоит наладить отношения со старшей, чтобы та была о нём более лучшего мнения. Атейя замерла, посмотрев на натянуто дружелюбный профиль Аонунга. Понимая, что голова у него явно стала набекрень. — Мои, — Лейя подняла голову, пытаясь понять, зачем парень это спрашивает. — Оу, значит любишь стрелять, — парень старался не думать о крови на наконечниках, давя из себя улыбку, но она быстро потухла, когда он вспомнил, что когда так делает, то всем кажется, будто рифовый над ними насмехается, — а ещё что любишь? Лицо Лейи вдруг немного отодвинулось, а глаза широко распахнулись, с опаской и недоумением изучая странный объект, извергающий из себя не менее странные вопросы. — Что ты несёшь? — Ло’ак перешёл на английский, пытаясь сохранить некое подобие конфиденциальности, пока Нетейам падал в жерло под названием «полный ступор». — Тот же вопрос, — Лейя скептически посмотрела на парней, которые с выпавшими глазами смотрели на неё. — Как она нас поняла? — Младший Салли вертелся из стороны в сторону, ожидая, что кто-то объяснит ему сей чудной феномен. Ибо они почти всё свободное время говорили на английском, и никто в лагере их не понимал. Атейя посеменила маленькими шажками, плюхнувшись рядом с сестрой, надеясь, что та ей переведёт. — Ло’ак спросил у твоего рыбьего хрена, о чём именно тот говорит, — младшая понимающе кивнула, когда Лейя повернулась к ней, — а сейчас он пытается понять, почему я… — Поняла-поняла, — Атейя спешно перебила сестру, обмозговывая, что бы ей ответить. Как вдруг громогласный колокол прозвенел в её ушах. — Он не мой рыбий хрен. Он просто рыбий хрен. И ещё идиот. И придурок. — Да какая разница, — Лейя закатила глаза, — не мне же с ним… — Большая разница! — Атейя недовольно сжала губы и злобно посмотрела на старшую, на что та только устало покачала головой. Аонунг же звучно выдохнул, чувствуя дикий трепет и даже радость, ведь не надеялся на что-то подобное. — Так ты не против? Это делает ситуацию намного проще…— Рифовый обращался к Лейе, которая теперь заняла пьедестал почёта в его голове. На’ви только нейтрально повела головой, чтобы не спровоцировать сестру. Вот только рифовому хватило и этого. Парень подскочил, даже несмотря на боль в голове, не веря своим ушам, которые Ло’ак всегда называл маленьким. Благо их размера хватило, чтобы он услышал то, что нужно, слава Эйве. — Я против! — Атейя тоже встала, возвращаясь в своё прежнее состояние постоянной язвительности, опуская рифового на землю. — Да какая разница… — Большая! — «Парочка» одновременно завопила, вызывая у Лейи раздражающий звон в ушах. Нетейам смотрел то на одного, то на другого, думая, стоит ли ему их разнимать, а Ло’ак наблюдал за происходящим с заговорщической улыбкой. Он чуть сгорбился, вытаскивая из корзинки вкусную ягодку, меняя выражение лица с каждым новым язвительным выпадом на’ви. А когда они начали осыпать друг друга колкостями, то и вовсе выглядел так, будто смотрит индийский сериал, который Макс однажды неудачно спрятал на своём компьютере. — Может, ты наконец спустишься со своей горы высокомерия и прекратишь это всё?! — Аонунг поднял руку, чтобы изобразить уровень высокомерия на’ви, но едва заметно скривился от внезапного укола боли в плече. — О, конечно. Сразу после того, как ты вытащишь свою голову из задницы, чтобы наконец понять, что тебе ничего не светит, — Атейя приблизилась, смотря на парня снизу вверх, с высокой задранной головой. Её безумно раздражало, что он такой высокий. Особенно сейчас, когда шея уже нещадно побаливала, требуя свободы. Она не доходила Аонунгу даже до плеча, но сейчас, под наплывом ярости, это было не слишком ощутимо. Лейя вернулась к чистке стрел, молясь, чтобы всё это поскорее закончилось и кто-нибудь отделил её голову от тела. Она уже тысячу раз пожалела о том, что вообще сюда пришла и что-то кому-то сказала. Вот же гадство, лучше бы сидела да помалкивала. Кайм застал странную картину, когда следуя за руганью, пришёл в место, где до этого было относительно спокойно. Атейя стояла, тыча пальцем в грудь рифового, который подобно ей извергал бурю из негодования и злости из себя. — Я боюсь узнать, что здесь происходит, — Кайм осторожно подал голос, изучая обстановку. — Семейная ссора, — на заговорщицкий шёпот Ло’ака бушующая парочка синхронно повернули головы, испепеляя Салли взглядом. — Может хватит? — Лейя отложила стрелу, ожидая, что эти двое в конце концов прекратят свою словесную перепалку. — Только если нутрия перестанет зубоскалить, — Аонунг отвернулся, даже не заметив, как побагровело лицо девушки пред ним, которая уже прикидывала, чем бы в него запустить. Что точно подметил Кайм. Он сразу приблизился, вставая между двумя на’ви, лицом к младшей, которая уже негодующе двинулась вперёд. — Смотри, со мной твой чудо-зверь, — парень выдвинул зверушку, которая взвизгнула, поглядывая на на’ви двумя парами маленьких глаз. Атейя замолчала, протягивая руку к лохматому другу, но тот почему-то забился в мешок. Тогда она натолкнулась на воспоминания о том, что Аонунг говорил ей, когда передавал животинку. На’ви отпрянула от глупо улыбающегося Кайма, стрельнув в него недовольством. Лейя же решила, что нужно сбить спесь со второго участника конфликта, который пыхтел за спиной парня. Она встретилась с ним взглядом, с привычным спокойствием изучая его эмоции. Почему он злится? Аонунг опешил, чувствуя обволакивающую ауру подавления и спокойствия, которая странным образом начала его успокаивать. Что ещё более неожиданно, он сел, когда Лейя ладонью указала на то место, где парень располагался до ссоры. — Не смотри так снисходительно! Это он начал, а не я! — Атейя всё никак не унималась, постепенно переключая свой гнев на бедного Кайма, который всегда был рад быть чей-то грушей для битья. — Я?! — Аонунг зарычал и дёрнулся, чтобы встать, когда Лейя схватила его руку, предварительно согнув в локте, и прокрутила с последующим странным щелчком, вызывая у рифового сдавленный вскрик. Все сразу обратили внимание на звук. Даже Атейя замолчала на полуслове, увидев предостережение в глазах сестры, которая по всей видимости была на грани эмоционального взрыва. Плохо дело. — Ты плечо вывихнул, я вправила, — Лейя слегка улыбнулась, проговорив каждое слово мягким, как атласная лента голосом, который звучал пусть и успокаивающе, но достаточно жутко в данной ситуации. — Спасибо..? — Аонунг шумно сглотнул, давя в себе море ругательств, чуть было не сорвавшихся с его языка прямо в лицо на’ви. — Не стоит, — Лейя явно хотела сказать что-то ещё, затягивая гнетущую паузу, вспоминая слова на неродном языке, — я ценю твои попытки наладить взаимоотношения, правда. Но ничего не помешает мне научиться потрошить рыбу, если ты ей что-то сделаешь. Мягкий голос в купе с достаточно открытой угрозой и дружелюбной улыбкой на губах, пустил волну мурашек по телам парней, которые точно поняли о чём именно Лейя говорит. Нетейам искренне надеялся, что Аонунг промолчит, потому что язык тела девушки его серьезно настораживал, в особенности губы, которые было нарочито плотно сжаты. Атейя возмущённо выдохнула, намекая, что было бы хорошо, если бы её и Кайма посвятили в смысл последних слов, но старшая проигнорировала жжение на щеке, ожидая кивка от Аонунга. Она надеялась, что сказала всё достаточно внятно и правильно, чтобы рифовый её понял. — А ты не хочешь рассказать… — парень перед Лейей коротко кивнул, опуская голову, из-за чего Атейя снова замолчала так и не закончив язвительный вопрос. Лейя отошла, бросив сестре ещё одну мягкую успокаивающую улыбку, складывая чистые стрелы в колчан, пока младшая ожидала объяснений. Она была крайне возмущена, распаляясь ещё больше, пытаясь воспроизвести в памяти отрывки слов, чтобы потом перевести. Атейя вздохнула, хватая чудо-зверя и усаживаясь на бревно, где рядом сразу умостился Кайм, который ожидал нового шквала недовольства, кружащего вокруг на’ви. — Хорошего вечера, — Лейя обвела всех взглядом, заталкивая поток эмоций глубоко-глубоко внутрь себя, выдавливая дружелюбную улыбку. — Ты куда? — Кайм встал, неуверенно мечась взглядом между сёстрами, раздумывая, остаться ему здесь или пойти за на’ви. — Пойду найду Шуо, может даже покормить смогу. — Лейя задумчиво склонила голову, намекая своим будничным тоном, что она в полном порядке, на что парень неуверенно кивнул. Аонунг следил за медленно удаляющейся фигурой девушки, пока та не скрылась за шатром, забирая с собой его настороженность. — Ну что? Наложил в штаны? — Ло’ак ухмыльнулся, поедая свои ягоды горстями. — Отвали, пожалуйста, — голос рифового был кошмарно недовольным, приобретая грубые нотки. — Ну если ты просишь, — Атейя ударила ладонью по дереву, вызвав недовольный писк у чудо-зверя, который сразу зашипел, почему-то злобно смотря прямо на Ло’ака. — Ладно-ладно, — младший Салли поднял руки, отпустив корзину, которая чуть было не перевернулась, — твоя сестра что, сама кормит своего наречённого? — Наречённого? При чём здесь это? — Кайм недоумевающе распахнул глаза. — Атейя сказала, что Шуо ослепительный красавчик и… Нетейам поднял уши, сдерживая смех, ибо по выражению лица Кайма быстро догадался, о ком идёт речь. Атейя повела губами, усмехаясь над младшим Салли, который, наконец, понял то, что всё надумал себе сам. Он прокрутил в памяти их диалог, осознавая, что никто не подтвердил его догадку прямым контекстом. — Ты меня обманула! Я обижен до глубины души! — Ло’ак растянул последнюю фразу, театрально укладывая тыльную сторону ладони на лоб. — Не правда! Ты сам себя обманул! — Атейя захохотала, непроизвольно стискивая зверя в объятиях, который снова зашипел, — прости, прости, малыш. — Эйва, я совсем запутался, — рифовый положил раскрытую ладонь на лицо, тяжело вздыхая. — Шуо – это тот «ослепительный красавчик», которого вы все видели после охоты, — младшая довольно оскалилась, поглядывая на реакцию Аонунга, понимая, что тот сразу побледнел. — Та жуткая тварь… Шуо звучит как-то слишком мягко для такой махины… — рифовый сжал руки в замок, поджимая губы. — Шуо вообще-то очень милый, в отличии от некоторых, — Атейя отвернулась, встречаясь с восхищенным взглядом Ло’ака. — Он тому на’ви чуть голову не откусил! И та другая тварь меня на зуб хотела попробовать! — Бедняжка, — девушка скорчила сочувственную мину, вытирая невидимую слезу, — Найри ты просто не понравился. А по поводу Шуо… Я бы посмотрела на тебя, если бы кто-то забирал твою добычу. — Но не голову же откусывать! — Ло’ак снова увлечённо смотрел свой новообретённый и самый любимый теперь «индийский сериал». — Так он ничего и не откусил! — Кайм понял, что Атейя снова начала кипятиться, метая молнии глазами, пока он пытался её успокоить предостерегающими взглядами. — Так всё-всё, хватит! — Нетейам встал, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, заметив благодарный кивок от Кайма, — зачем ругаться, это же бессмысленно… — А можно на нём покататься? Нетейам резко повернулся, услашав громкий хруст в районе шеи. Ещё один искатель приключений на свой тощий зад. Как же он устал. Хотя слово «устал» было неуместно в данном случае. Парень скорее задолбался. — Это надо у него спрашивать… — Атейя резко переключилась, раздумывая, как бы это всё дело провернуть. — Отлично! Так вы ещё и не контролируете их! Просто блестяще! — Аонунг подскочил, но по непонятным ему причинам снова сел обратно, будто его пригвоздило к этому дурацкому бревну. — Всё, я спать. — Нетейам недовольно дернул хвостом, не желая больше слушать склоки этих двоих, которые на пару высосали из него всю энергию. На него никто даже не обратил особого внимания, кроме Кайма. Тот устало кивнул ему, намекая, что разделяет его мнение по поводу происходящего. Пока Ло’ак увлечённо смотрел свой «сериал», попутно мечтая о полёте на Таро. Нетейам был рад, когда вскоре отец разогнал всех спать, даже несмотря на недовольное бурчание младшего сына. Тот утверждал, что что-то не успел спросить, хотя тут скорее подходило «не успел досмотреть». Он даже не обратил внимание на перепалку брата и Аонунга перед сном, погружаясь в сладостную дрёму после ужасно тяжелого дня. Вот только поспал он по ощущениям совсем не долго, проснувшись от странного, но пугающе реального кошмара, который липко осел в сжатом горле. Но юноша никак не мог вспомнить, что именно ему снилось. Нетейам недовольно подскочил с гамака , задев спящего Ло’ака хвостом, но тот не проснулся, намертво вцепившись в свой долгожданный сон с Циреей в главной роли. Хотя об этом никто кроме него не знал, он непременно намекнёт об этом Аонунгу, чтобы тот попыхтел, как всегда это делал. Старший Салли вышел из шатра, встречая бодрящий утренний ветерок, обдувающий его лицо. На улице всё ещё было темно, а непривычно свежая голова была уверена, что через пару часов будет рассвет. Он пошёл вперёд и заметил чей-то длинный хвост совсем вдалеке. Через пару мгновений послышался странный рокочущий звук и шипение, вызывая у парня странный интерес. Нетейам убеждал себя, что просто посмотрит одним глазом и пойдёт спать. Нужно ведь проверить, вдруг на них опять напали и нужно бить тревогу.