• • •
когда в мире существует лишь три самых распространённых пола, то о меньшинствах в виде гамм, дельт, сигм начинают постепенно забывать. так происходит из раза в раз. к примеру в данный момент процветают браки омег и альф между своим полом, поэтому о малоизвестных меньшинствах некому глаголить — не в тренде. Сенку никогда подобного не понимал, но оно ему так-то и не надо, потому что не трогает и ни каким боком не касается. его приёмный отец — альфа. он привил некую толерантность, но никак не тактичность. однажды в школе один омега принял его за своего и почти оседлал, а в своё оправдание сказал: «мы оба омеги, это нормально вообще-то.» нормально? нет, это не нормально. когда омега пытается оседлать другого, да даже потому что Сенку был похож на омегу, ни разу не нормально. существуют законы природы, существуют этические нормы, хотя на них и было в большинстве случаев плевать, но вот когда тебя пытаются принудить к сексу, потому что это «нормально» из-за того, что популярно. ни в какие ворота, мягко говоря. это выходит за рамки адекватности своим безумием. где это видано? Ишигами никогда не считал себя противником подобного. в конце концов его наставник, великий учёный и в общем самый мудрый человек, после его старика, конечно же, — Ксено Хьюстон Уинфилд был альфой, состоящим в браке с другим альфой. сам по себе наставник впечатлял своим умом, познаниями в сфере химии и физики, невероятно эрудированный собеседник и просто эталон того, кем Сенку хочет стать. и вот кто, а он не кричит: «эй, сучки, зацените, я в тренде! у меня мой муж альфа как и я!» упаси Эйнштейн такое когда-нибудь произойдёт, Ишигами бросит свою мечту и уйдёт в психологию, потому что развидеть это будет сложно, вообще невозможно, Сенку даёт десяти миллиардов процентную вероятность, что этот образ будет его в кошмарах преследовать. благо, единственное, что кричал его наставник в пьяном угаре: «Стэнли, твою мать, засунь свои сигареты себе в жопу!» — или — «да я эту задачку в младенчестве решал, пока соску сосал! дай сюда ручку, жертва бракованной контрацепции, великий учёный покажет, как это дерьмо решается!» — прекрасные студенческие времена прошли, а от воспоминаний до сих пор грело где-то слева в груди. пульсировало и приятно сжималось, разливая тепло по всему телу. вернёмся к сути: браки. связь между Уинфилдом и Снайдером, несомненно была, и это не было чем-то противным. эти двое прекрасно понимали друг друга, дружили с самого детства и в подростковом возрасте просто поняли, что до омег им вообще дела нет, и единственный понимающий человек, к сожалению, одного пола с тобой. да и то не особо их волновало. уехали в другой штат, по-тихому расписались, вернулись и продолжили жить в одном доме. и никто слово поперёк не сказал. тогда это не было популярно. да и им не было нужды это распространять. Сенку вообще не понял, в какой момент это стало «модным». это ведь не является чем-то противным, то есть не являлось ровно до того момента, пока не появилась тупая мода на однополые браки по вторичному признаку. этот гендерный мир выбил из существования сигм — доминантных альф. теперь это была даже большая редкость, чем доминантный омега. смешно, ведь раньше было больше альф. численность бет выросла, как и рецессивных омег, не способных родить. адекватных было меньше. количество идиотов на один квадратный метр росло в геометрической прогрессии. это пугало. он до последнего скрывал свой пол, пока однажды не проболтался, что чувствует запахи. врал он всегда плохо. одно дело, когда он просто омега, скрывающий это. в крайнем случае альфа. да тот же дельта, в конце-то концов! но быть гаммой и скрывать это от своего наставника-учёного? вообще бессмертный? Стенли подавился сигаретным дымом, Ксено поперхнулся кофе, который мог взбодрить одним своим присутствием полсотни, что уж говорить о Уинфилде? с утречка стоишь, пьёшь кофе, который такой же чёрный, как твоя душа, такой же крепкий, как нервная система, которой завидовал Сенку со своей импульсивностью. — ты не бета? — шепчет Ксено, пока его кофе льётся на пол, потому что он не убрал вовремя турку. — нет, я чувствую запахи. — ты… тогда ты омега? — уже более настороженно спрашивает Снайдер. — да ни разу я не омега, с чего вы взяли вообще? — рецессивный альфа? — продолжает Уинфилд, — ну, может дельта..? — да нет, аргх… — зарываясь пальцами в волосы, шипит Сенку, — гамма я. гамма! оба альфы уставились на него. Сенку захотел к отцу на МКС. желательно, в срочном порядке. в течение пяти минут. ну, пожалуйста? как минимум, младший Ишигами получил нагоняй. как максимум, из него выжали столько информации, что теперь он знал, что максимальный рост у него от ста семидесяти трёх до ста семидесяти восьми, что его запах имеет третью черту, присущую как омегам — мёд, так и альфам — розмарин с еловой хвоей. так же ему пообещали отрезать голову, если он решит, что та симпатичная лаборантка-бета ничего такая. с последним он, конечно, Хьюстона переубедил, сказав, что уже есть человек, который, возможно, не согласиться с ним быть, но как минимум именно это чудо природы стало бы прекрасным дополнением, чтобы хоть как-то его утихомирить. вы знали, что Ксено любопытный настолько, точнее, ему ничего не мешает быть таким, что по своим связям он на следующее утро выдал список кандидатов. девушки и парни, чаще всего учёные или же связанные с наукой косвенно, работающие в лаборатории, в которой практикуется Ишигами, учащиеся сейчас или ранее в том же университете или школе. и когда в списке он не увидел знакомого имени, он покрутил головой и заявил, что с этим человеком он знаком косвенно не из-за научного интереса. тем более не из-за того, что они учились вместе. история была интересной. это можно было заметить по нескольким кружкам выпитого чая, пяти выкуренных сигарет и ошалелых лиц супругов. приготовьтесь, если даже сами Ксено Хьюстон Уинфилд и Стэнли Снайдер были в шоке от происходящего в жизни этого парня, то вы тоже задумаетесь. или, по крайней мере, здравая мысль на подкормке сознания громко прокашляется и выкрикнет: «простите, но… какого чёрта?!»• • •
Сенку буквально запал на омегу, которого один раз увидел. всё в нём казалось таким идеальным: голос, внешность, характер, привычки. нет, Ишигами рациональный человек. он нашёл человека — своего поля ягоду. необычного, не похожего на остальных. на самом деле большинство омег стремились быть высокими. это практично, когда дело касается самообороны. является большим дополнением для разнообразия выбираемых профессий. просто эстетично и элегантно, как выразился Ксено. да-да, он так и выразился, когда первым, что спросил Сенку, садясь напротив супругов в их гостиной: — как вы относитесь к высоким омегам? ранее высоких омег вообще не было. такое стало возможно при слиянии омеги и сигмы в XVI–XVII веках. утончёнными и грациозными считались омеги голубых кровей. их рост составлял около пяти с половиной фута и выше. благородные — несомненно прекрасные особи. они выделялись бледной кожей, мягкими смольными волосами, выразительными глазами, очаровательной улыбкой и неподдельной грацией, которая будто была дана им от рождения. да, именно так описывали их в произведениях великие поэты. музы, покорившие сердца творцов. сирены, потопившие их в своём омуте очарования. что там ещё по сентиментальным сравнениям помешательства бедных альф на благородных омегах? ах, точно. самоубийство в знак вечной любви. жутко, но многие считают это романтичным. омеги считают, что сталкеры, настойчивые идиоты, кретины, всякие маньячины и яндере были невероятными милашками, а их любовь самой является чистой и непорочной частичкой в этом гнилом мирке. в каком месте ненормальная влюблённость, граничащая с одержимостью считается чистой и непорочной, Ишигами, честно, не разобрался. следи за ним какой-нибудь Хьёга он бы вызвал полицию, а не прыгал на шею. он не омега, но тоже способен чувствовать симпатию к альфам. он хоть и мог оплодотворить себя сам, но всё же чувствовал больше влечение к людям. и к двинутым точно его не тянуло. ну, конечно, смотря на чём и на сколько, но это немного другая тема. самый утончённый в своём окружении, высокий, образованный юноша. такого описывал один поэт. то произведение его буквально насильно заставили прочесть. блевать хотелось от множества эпитетов и сравнений до того самого дня. он в окружении двух доминантных блондинок, парочки других непримечательных омег проходили мимо их скромной компании. окей, не скромной. очень даже пугающей, потому что такой себе наборчик из трёх больно выдающихся альф, благо что в той троице был хотя бы Шишио, который сдерживал особо энергичных товарищей, и одного громкого, активного беты. в дополнении к такому коктейлю был примешан невероятно странный овощ, от которого в тот период пахло одновременно альфой и омегой. Сенку шестнадцать, он смотрит в глубокие лисьи голубые омуты и тонет. а ещё проливает на себя энергетик, запинается о собственную ногу и падает. первое впечатление — отличное. молодец, хорошо справился. подобный выпад вызвал снисходительную улыбку. очарованный подобным смущением от паренька, он тянет улыбку шире. его губы, алые, словно вишней пропитаны, блестят, когда юркий кончик языка проходится по ним. длинные ресницы отбрасывают тень на щеки, создавая впечатление, будто на него смотрят довольным взглядом победителя. изящество в каждом движении. каждый шаг его плавной походки отдавал тем самым грехом — гордыней. а у Сенку в груди всё сжималось, стоило вдохнуть его феромон, опустить глаза на бёдра, обтянутые брюками, а потом снова поднять взгляд и столкнуться с голодом на дне чужих омутов. тем голодом, который бывает у хищников, которые жаждут обладать жертвой. а омега затаил дыхание, склонив голову влево, отчего длинная прядка спала на плечо, позволяя рассмотреть совершенно чистую от меток шею. похоть была грехом гаммы. он почувствовал, как маска "хладнокровный и неприступный парень" рушится, от малейшего движения. то, как он грациозно поправил своё хаори, опускаясь рядом с Ишигами, теперь разглядывая его с азартом, присущим игрокам в русской рулетке. игра началась. кто первый сорвётся и попытается войти в зону конфиденциальности другого. вступит в близкий контакт, узнает что-то о друг друге. что-нибудь, что разорвёт их статус незнакомцев друг для друга. тот омега знал себе цену, или же очень хорошо делал вид, что знал. красиво преподносил себя и свой лик окружающим. проявлял свою индивидуальность, харизматичность, не скупился на комплименты и кокетничал с его друзьями после всего этого. точно наоборот тому, что сделал в тот момент Сенку, облился газировкой, как уже было сказано, упал в лужу, запутавшись в шнурках, а потом обрызгал и омегу, а потом весь вечер сверлил его взглядом, прокручивая в голове события недавно произошедшие. «вы не ушиблись, молодой человек?» елейно, звонко, уж слишком сладко. интерес блеснул лучиком в глазах на мгновение и потух, скрываемый за жаждой создать ту одержимость своей персоной. и, да, у него получилось. он принял его за бету. иначе бы он не вздохнул так грустно. или же там был другой смысл. может Ишигами повёл себя слишком грубо. может его смущение приняли за отвращение. это было знакомо Сенку. немного разочарованное и одновременно понурое лицо. как будто тебя отшили после флирта. как остаться на утро в постели одному после бурной ночи. «вам стоит быть аккуратнее.» улыбка тянется шире и его ладонь, которую поначалу Сенку не хотел давать, потому что запачкать чужие было уже верхом неприличия, но за которую так нежно ухватились тонкие, изящные пальцы, ускользнула, будто обожглась об твёрдость рук будущего учёного. шлейф лаванды, паслёна и голубики отпечатался где-то глубоко, но обосновался там он на постоянной основе. и весь следующий вечер, всю ночь и даже утром запах омеги был с ним. знакомый парфюмер даже создал некое подобие этого феромона, чтобы после того, как в старшей школе Ксено обратил внимание на него и забрал в Америку, не забыть то прекрасное бурлящее чувство. хотя он и забыть бы не смог. это ни с чем не сравнимо. жар от одного представления худого тела под ним вызывал животный восторг. одной фотографии в социальной сети хватало, чтобы дыхание спирало, а в паху тяжелело. и ни одна омега или бета, с которыми пробовал спать Сенку, не смогли пробудить в нём то, что делал он одной фразой, фотографией, улыбкой, случайным касанием ладоней. каким же было разочарование, когда омега опубликовал запись: «Модзу-чан теперь официально мой бойфренд! мы так прекрасно комбинируем друг друга, будто Инь и Янь.» нет! вообще ни разу! невозможно, чтобы кто-то такой нежный был с таким ублюдком! хотя его и не спрашивали. сиди в своей лаборатории и тухни. и всё равно омеге, что по нему где-то в Америке убивается один юный гамма. он вообще не знает, что такое гамма, кто такие эти гамма. — и ты смирился? — насмехается Ксено, подмечая понурый вид, скрытый за грустной улыбкой, — просто оставил всё, как есть? — мы даже не знакомы. никто друг другу по сути. да и нужен ли ему какой-то гамма, когда рядом с ним альфа. оба мужчины переглянулись, уставившись на Сенку, как на умалишённого. — гамма даже лучше подходит большинству омег, — начал Снайдер, — от них так просто не забеременеешь. а во время течек такие же чувства, как при контакте с альфой. — я не буду его принуждать. да и разницы по сути никакой. он ведь даже не знает меня. а в тот день мы были все пьяны. у Рюсуя ведь день рождения было. ладно, я, пожалуй, пойду спать. после этого разговора отношения между наставником и учеником были немного натянутыми. один чувствовал дискомфорт, раз решил докопаться до истины. второй неприятный осадок, какой бывает после ностальгии о тех днях, которые были вроде хорошими, но не настолько, чтобы сделать человека счастливым, и принятием реальности. серой морали, где нет ни плохих, ни хороших.• • •
глаза получается открыть с трудом. шею опаляет горячее дыхание. затёкшее плечо будет доказательством тому, что уснули они давно, а значит сейчас по точным подсчётам. «08:47:12. 08:47:13. 08:47:14…» когда чужое мягкое бедро поднимается выше, а девушка рядом потягивается, издавая довольный стон спящего человека, Сенку вспоминает. вечеринка в честь окончания года. много алкоголя, мало адекватных, отсутствие здравого смысла. приторный запах клубники, голубики и розы. голубика. точно, он подумал, раз есть голубика, значит лаванда с паслёном, а следовательно Ген. Асагири Ген. человек, который по его скромным знаниям был идеалом любого альфы-семьянина. втереться в доверие к его подруге, когда она была второй кандидаткой на место «под солнцем», шуточно, конечно, но так они звали Америку. он, Кохаку и ещё пара умных учеников были выставлены, как люди для программы обмена. в тот момент один только вид знакомого лица и светлый волос включил в памяти тот самый сигнал. Ген. доминантные омеги. лужа. ладно, лужу опустим, она ни в чём не виновата. Кохаку буквально стала его единственным другом в Америке. она постоянно говорила о себе и своих друзьях, и он узнал, что Ген Асагири не высокомерный заноза. пугается громких звуков, боится насекомых, любит до безумия колу, собирает коллекцию из новых ретро-карточек в автоматах возле школы, ненавидит скримеры в фильмах ужаса. он обожает сидеть дома и смотреть ромкомы и аниме, гулять вечером, когда уже порядочные люди уходят, а пьянь не успела выйти, сидеть по выходным в кафе или библиотеке, зачитываюсь романами и психологией. Кохаку показала совместные фото с ним и сестрой. они оба такие идеальные. вот на пляже в Японии, вот они в парке, на чёртовом колесе. Ген улыбался искренне, наигранно обижался, смотрел с неподдельным азартом, испуганно сверлил взглядом город с высоты, дулся. плечи у него худые, рёбра хорошо видны на бархатной коже, шея тонкая с проступающей сонной артерией и голубые венки на тыльной стороне ладони с аккуратным маникюром. губы у него пухлые, просто когда он подделывает эмоции или скрывает их, то они поджимаются. это единственный изъян. совсем немного, почти незаметно, но не для Сенку это бесконечно бесценно. его ресницы на солнце кажутся пушистее, глаза светлее, с азартом и интересом сверкающие на всех фотографиях. в отличии от Ишигами, этот человек знает, с кем проведёт остаток дней. не как Сенку, это и юноша знает. вот он будет заниматься наукой, делать открытия, помогать создавать комфортный мир для людей. а Ген знает, что он будет отцом, работать где-нибудь моделью, быть верным и любящим супругом. парень сверлит девушку рядом взглядом, тяжело вздыхает и выбирается из её пут, натягивая спортивки с футболкой. голова нещадно болит, в висках пульсирует кровь, отдавая громким набатом и ударяя так, что перед глазами всё плыло. девушка мирно посапывала на своей половине, пока Сенку умывался и собирал свои вещи по дому. вот он нашёл кофту, кроссовки. видимо получится уйти незаметным. он даже смог написать на листе, что ключи в почтовом ящике и скрыться. вся эта жизнь как в американском тупом сериале невероятно раздражала. он смог проскочить пару лет в школе, смог добиться признания Уинфилда, но вот не смог всё же обратить внимание омеги. не доминантного, но даже так невероятно гордого и достойного. утренний ветер обдувал его лицо, а с щёк ещё не сошёл отпечаток подушки после сна. через пару дней он возвращается в Японию, чтобы поступить в университет, а потом как получится. грустно не было. Ксено он и так видел больше, чем того хотелось бы. хотя это позволяло не думать о своей беспечности и промахе с Асагири. да, то было явной неудачей, но Ген же тоже, наверное, жалеет о каком-нибудь постыдном случае из жизни. хотя не так, как Ишигами. он точно не падал перед красивым альфой в лужу, а потом весь вечер пялился на него. тут должна быть барабанная дробь «та-да-та», но Сенку шутить не умеет и смешным это посчитают только ценители иронии.• • •
на самом деле первые месяцы в Японии дались ему с трудом. привыкший к частым вечеринкам, улыбчивым прохожим, доброжелательным сокурсникам, он был несколько дезориентирован. когда Рюсуй подошёл и просто поздоровался, то Сенку на него так посмотрел, из-за чего у блондина дрожь прошлась по позвоночнику вверх и сердце забилось чаще. он же не трогал реактивы, не лез куда не следует, так в чём проблема? — просто «привет»? — а что я ещё должен сделать? на секунду задумавшийся Ишигами вызвал резкий прилив уже не шока с нотками страха, скорее интерес. что Америка делает с людьми, диву даёшься. вот из Ишигами человека сделала, способного контактировать с людьми не только с помощью речи, но и тактильно. это такой прогресс. «всякому прогрессу прогресс,» — выразился он брату, когда тот наблюдал за ним пока сам Рюсуй делал очередную модель корабля в его комнате. честно, Нанами даже удивлялся, как вечно скучающий в компаниях, загнанный школьник вырос за полтора года в завидного студента. даже завистно было, что у него такой успех. теперь не только омеги с наклонностями и альфы заглядывались на него. любой, слушающий хорошо поставленную речь немного хрипловатого, но не потерявшего юношеской звонкости и бойкого задора, голоса, ловили жадно и голодно каждое движение, эмоцию, изменение интонации Сенку, пытаясь поймать взгляд и установить зрительный контакт, упиваясь вниманием алых глаз, потемневших из-за тени длинных ресниц. когда знаменитый шоумен и звезда экранов Асагири написал, что расстался с парнем и ему нужен кто-нибудь, с кем он проведёт безопасную течку, то выбор, словно удачной комбинацией карт какого-нибудь флеш-рояля в покере, лёг на этого гамму. во-первых, Ген не хотел забеременеть, а насколько известно Рюсую, чтобы соитие между омегой и гаммой дало, позвольте выразиться, плоды, необходимо скомбинировать время наиболее благоприятное для обоих. во-вторых, Сенку явно был в преимуществе, нежели тот же Модзу. извините, но в отличии от этого любителя вечного экстрима, гамма поступил в довольно известный и хороший университет, получил не менее достойное место для практики в лучших лабораториях Токио, имел связи в НАСА, можно не продолжать перечислять только приобретённые располагающие? если это не идеал для нового парня Гена, то точно тот, на кого он бы пускал слюнки. в-третьих, Нанами давно наблюдал за Сенку и вот с кем, а с Геном он бы точно ужился. сам по себе омега был довольно специфичный. азартный, но не слишком активный в период отсутствия интереса во время общения со скучными личностями. Ишигами не то, что скучным, его тихим не назовёшь теперь. и так говорливый гамма заполучил в скилы навыка декламации и развил харизму. так, это ещё и не говоря о зазывающей внешности с той изюминкой, какую обычно считают чертой выделяющейся, особенно на улицах серого Токио. сообщение почти сразу было прочитано. его просьба провести течку со знаменитым омегой была тут же отклонена. Сенку просто поставил крест, а после трёх попыток упросить, просто поставил Рюсуя на беззвучный и кинул до вечера среды в архив. у Гена в пятницу течка, у Ишигами приехал его наставник. окей, значит идём тараном. на самом деле его «таран» был больше похищением учёного. он затащил гамму в ближайший переулок и напрямую спросил: — ты в отношениях? — я промолчу о том, что ты меня почти что насильно заставил тебе напрямую отказать, но отвечу. нет, я не в отношениях, — изогнув бровь, выдохнул Ишигами, — более того, мне уже нравится один омега. — окей, зайдём с другой стороны, насколько Ген Асагири сравним с тем твоим омегой по стобалльной шкале? Сенку подвис. он просто выпал из реальности, будто в сознании преисполнился. Рюсуй уже подумал, не взболтнул ли он ничего лишнего, что могло задеть эго учёного. ответ показал, что нет, не задел, а скорее переубедил, потому что: — вообще-то сто. это он и есть, но разве у него не крутит роман с блогером? — Ген устал от ссор, написал мне целое изложение, почему он жалеет о своём решении — знает, что не отцеплюсь, пока не узнаю, в чём же дело — и попросил найти человека, от которого потом не залетит и при этом сможет провести течку. — жалеет? — давай поговорим об этом у меня дома? мы в подворотне стоим и, кажется, что похожи на торчков или дилеров. сказать, что Ишигами выпал, после прочтения этой эпопеи, то есть сравнить с тем, что сам Рюсуй узнал о том, что омега знаменитость и есть Асагири. длинное СМС, пришедшее в 19:13 по токийскому времени двумя неделями ранее, несло в себе вообще не позитивный характер. Ген чёрным по белому написал, что ни секс, ни разговоры, ни контакт с Модзу удовольствия, удовлетворения и радостей ему не приносят последние полгода. он наоборот жалел, что в принципе связался с подобным «дном», как назвал его омега. подозрение в связях с альфами и омегами с работы, распускание сплетен о блогере, ревности доводили их до ссор, после которых омега бывало падал в обморок за кулисами после съёмок. если коротко, то Асагири попросил найти кого-нибудь, кто не распространиться об их связи и оставит это между ними. а ещё лучше, если это будет не один раз, потому что Модзу выжал из него все соки и на новые отношения с альфой он не готов. надо ли говорить, что ночью того же дня Сенку приснился самый яркий и неизмеримо реальный сон, где он переспал с омегой? думаю, что вы поняли, каков был ответ гаммы. правда его смущало, что возможно в нём настоящем Ген узнает того лузера, который, засмотревшись на него, облился и испачкал, упав в лужу. хотя теперь Ишигами про себя шутил, что ещё при первой встрече стоял на коленях перед омегой. теперь же образы подкидывала его фантазии до жути возбуждающие. когда ему на сообщение ответил Ген, он так резко дёрнулся к телефону, что Хром вскрикнул, а Ксено шокировано смотрел на свой кофе, который успел взять со стола буквально за долю секунды до того, как он с грохотом пошатнулся, но остался на месте. Сенку же, запнувшийся о ножку уже был в другой реальности, потому что ему написал парень, на которого он подрачивал, хм… последний год, если не больше? да, так будет вернее, чуть больше года. каждый день, вечером, представляя запах, силуэт, взгляд, голос. теперь, уходя на перерыв, который достался ему за непредусмотрительность и невнимательность, он печатал ответ на, казалось бы, простой вопрос. почему-то он надеялся, что с первого сообщения не показался слишком зазнайкой или ботаном. всё же это могло здорово навредить их отношениям в будущем, но в ответ получил лишь:«я благодарен, что ты меня успокоил. честно, не часто встретишь людей, которые разбираются в деталях и тонкостях секса своего вторичного пола. многие считают, что противно подобное изучать.»
читая сообщение, Сенку чуть ли не на всех парах мчался к Ксено, желая попросить отгул на неделю, когда по приходу его встретили с самой недовольной миной. — если ты считаешь, что наука способна перетерпеть небрежное отношение, то глубоко ошибаешься. недосып является основным фактором того, что учёные делают просчёты или лишаются конечностей, если не жизни. неважно, что сейчас у нас перерыв. если на следующей неделе я увижу тебя, то пеняй на себя. нашёл себе хобби, выматываться, чтобы забыться, — выплюнул самым язвительным тоном доктор наук и развернувшись продолжил работу, — заканчиваешь с тем, что начал и отправляешься домой. мне не нужны претензии от Бьякуи, что я загонял его сына. — я понял, — «даже просить не пришлось,» — возьму отгул на неделю. — погодите, — вмешался Хром, — но мы без Сенку не закончим проект. — значит созванивайтесь, но тут и духу его быть не должно, — процедил Уинфилд, элегантно покидая их скромную на сей раз компанию.