***
— Зацени, — девушка протягивает Леви книгу. Аккерман принимает её. «Codex Seraphinianus». Самая странная энциклопедия, которую доводилось видеть Ханджи. Наполнена сюрреалистическими иллюстрациями, да ещё и написана на языке, который никто не знает… Тем не менее парень увлеченно начинает листать книгу. В это время Зоэ ловко пристраивается на подоконник. Библиотека довольно уютная. Высокие потолки, стены, тянущиеся вверх и создающие купол. Узкие, но в тоже время вытянутые окна с тёмно-коричневыми рамами. Узкие проходы между книжными рядами и тишина. Тишина, которую нарушает урчание в животе девушки. — Ой, — Ханджи явно смущается и прикладывает руку к животу. Прошло много времени с первого приёма пищи. Аккерман отрывается от книги и с улыбкой смотрит на Зоэ: — Проголодалась? — непродолжительное молчание. Шатенка раздумывает над ответом. — Думаю, на сегодня достаточно. Завтра разберёмся с остальным. — Не-а, — всё же говорит Ханджи попеременно болтая ногами. — Что «не-а»? — Я не хочу есть. Не знаю зачем он урчит, — фыркает Ханджи и притягивает одну ногу к себе, тем самым поставив её на подоконник. Затем кладёт подбородок на колено. Наверное, Зоэ в курсе, что юбка при таком положении задирается. Неудивительно, что глаза Леви не могут пропустить эту живописную картину. Плотные черные чулки и забавные нежно-розовые трусики с зайчиками. — Хм. Ты… Ты можешь опустить ногу обратно? — растерянно проговаривает парень. — Что-то не так? — Ханджи с вызовом смотрит на Леви. — Не строй из себя дуру, — Аккерман отводит взгляд и судорожно раскладывает оставшиеся книги в алфавитном порядке. — Мне и не нужно. — Верно подмечено, но всё же… — Аккерман вновь поворачивается к девушке, но не успевает закончить предложение как Ханджи тут же притягивает к себе вторую ногу и отодвигается ближе к окну. Теперь взору парня открывается всё. Как в самых лучших аниме Ханджи сдвигает колени, но голени по-прежнему находятся на приличном расстоянии друг от друга. Зоэ выжидающе смотрит на Аккермана и закусывая одну губу улыбается. Интересно, что у неё на уме? Леви тяжёлым взглядом сверлит Ханджи и старается не обращать внимание на то, что под юбкой у очкастой. Удаётся с трудом. Шумно выдыхая, парень поправляет причёску и достаёт телефон. — Я сейчас подойду, — растерянным голосом произносит он и уходит прочь. «Блять. Давай прогружай уже», — с этой мыслью Аккерман открывает первый попавшийся порно сайт с видео, где совокупляются далеко не самые молодые девушки. — Сойдёт, — возбуждение быстро сменяется отвращением. Явления стояка народу в лице Ханджи не состоится. Леви наконец возвращается обратно. Зоэ тихо сидит всё в той же позе, только обхватив ноги руками. — Ну как, успешно? — с улыбкой интересуется девушка. — Было бы успешней, если бы ты помогла мне, — более не обращая внимания на половые губы, обтянутые тканью трусиков, Аккерман берёт портфель со стула. — Поднимай задницу, сходим куда-нибудь пообедать. — подытоживает он. Звук вибрации. Ханджи достаёт телефон. «Дорогая, через пару минут я буду проезжать мимо библиотеки. Вы закончили? Могу вас забрать.» — гласит сообщение от Ильзы Зоэ. — Не сидится же ей на месте, — ворчит девушка. — Врач сказал, что после ложных схваток лучше остаться в больнице или отлежаться дома… Но нет! Зачем? «Что ответить? Если соглашусь, то смогу избежать обеда с Аккерманом, но хочу ли я этого?.. С другой стороны, мама со стопроцентной вероятностью пригласит коротышку на обед и тогда ситуация будет носить ещё более неловкий характер», — примерно такие мысли вертятся в голове у Ханджи. «Мы закончили. Будем ждать тебя на парковке около библиотеки:)». Ну не могу же я отказать маме, наверняка она беспокоится. Сейчас лишняя тревога ей ни к чему. — Чего отстала? — Нас заберёт моя мама. Так что, не видать тебе обеда со мной, коротышка, — весело произносит Зоэ. — Насколько помню, твоя мать довольно культурная женщина и наверняка пригласит меня отобедать у вас, — хмыкая, отвечает парень. «Приспичило же. Не сказать, что я прямо надеялся пообедать с Ханджи... Хотя, кого я обманываю? Очень даже верил, что мы сможем провести ещё немного времени вдвоём. Снова эти мысли… Какое ещё вдвоём?»***
— Леви, может зайдёшь к нам на обед? — произносит женщина и ненадолго переводит взгляд на салонное зеркало. — Не зайдёт, — фыркая говорит Ханджи скрестив руки на груди. Аккерман не отвечает и лишь улыбается при этом пропустив легкий смешок. — Ханджи… — тяжело выдыхает Ильза. — Мама! — скуксившись отвечает четырёхглазая при этом поправляя очки. — Ханджи… — Ильза начинает дышать прерывистей, вперившись руками в руль сильнее. — Кажется, началось. — Чего началось? В смысле началось? Сейчас? — Что началось? — уточняет Аккерман, но в принципе, догадывается, что может начаться у беременной женщины. — Завали, — строго отрезает Зоэ и вновь переводит обеспокоенный взгляд на Ильзу. — Так. Как там. Я видео смотрела. Ты, короче, дыши, — гениально. Ханджи начинает изображать глубокое дыхание повернувшись к матери. Ещё гениальней. — И это. Давай съедем на обочину. — хоть что-то дельное. — Милая, вызови скорую, потом позвони доктору, — с трудом произносит женщина, опустив голову на руль и сложив руки на животе. — Всё хорошо… Ты очень даже вовремя. — поглаживая живот говорит Ильза. — Аккерман, у тебя же есть права! Садись за руль! Некогда нам ждать скорую.***
— Аккерман, не я же рожаю. Можешь пойти домой. Сидим тут уже пятый час, — произносит Ханджи нервно подёргивая ногой. «Не ты. Но если так прикинуть. В будущем, из тебя бы вышла прекрасная мать. Наверное… И я не хочу оставлять тебя одну», — так думает Леви, но выдаёт только следующее: — Ты давно не ела. Хочешь, я принесу что-нибудь из еды? Вопрос остается без ответа. Ханджи смотрит в пол, прижав предплечья к коленям, и поддерживает лицо руками. Она сильно волнуется. — Ханджи, — произносит Аккерман присаживаясь перед ней на корточки, — я знаю, что это сложно, но постарайся не волноваться. Девушка поднимает свой взгляд на Леви. — Угу. — Могу я? — Аккерман останавливает свою руку в паре сантиметров от руки Ханджи и замирает в немом вопросе. — Угу, — ладонь Леви аккуратно ложится поверх руки Зоэ. «Тёплая», — думает Ханджи. Она немного смущается. Аккерман не отстаёт. Это действие стоит ему титанических усилий. Молодых людей охватывает лёгкий румянец. Она такая красивая. Я больше не хочу бороться со своими чувствами. Не хочу отрицать их. Неважно, как на них ответит Ханджи. Я просто хочу это сделать. Хочу показать ей свою нежность, свою поддержку. Хочу, чтобы она их почувствовала. Хочу, чтобы узнала другого меня. Ни одна девушка прежде не вызывала во мне желания открыть иную сторону Леви Аккермана. Вражда точно изжила себя. Очкастая тоже понимает это. Нет смысла отвергать этот факт. Я слегка приподнимаюсь и решаюсь поцеловать её. Заводя одну руку за голову Зоэ я приближаюсь и целую её в лоб. Ханджи точно не готова к иному поцелую, да и ситуация не совсем располагает. Как назвать то, что было сегодня утром и той ночью? Чёрт его знает. — Я куплю что-нибудь из еды. Если будут пожелания, пиши. Сказать, что Ханджи Зоэ была в шоке, значит ничего не сказать. Сейчас она сидит и провожает Аккермана изумлённым взглядом даже слегка приоткрыв рот. — Это тоже было реально? — лицо покрывает румянец. «— Я не хочу бороться с этими чувствами. — Ты должна. — Перестань. Прошу, перестань.» Я хватаюсь руками за голову и, кажется, уже ничего не понимаю. Слишком много противоречий. Слишком. Я не понимаю, что это? Что я чувствую? Благодарность, влюбленность, трепет? Так много вопросов и ни одного ответа. — Прекрати бороться. Не противься, — шепчу я и вновь опускаю предплечья на ноги. — Признайся, Зоэ. Бесполезно давать отпор. Бесполезно. Кажется, я действительно влюбляюсь в него или уже была влюблена. Этим поцелуем и прикосновением он добил меня. Разрушил ту стену, которую мы возводили год за годом на протяжении семи лет. И что теперь? Что теперь, Аккерман? Размышления прерывает звук уведомления на телефоне: «Что-нибудь придумала?» «Не-а, бери на свой вкус» «Хорошо. Кофе, чай?» «Возьми чай, только не чёрный Спасибо», — дожили, я говорю коротышке «спасибо». Спустя десять минут я возвращаюсь в больницу. Ханджи нет на месте. Неужели всё закончилось? Я уточняю у сотрудников не видели ли они высокую девушку в очках и с «пальмой» на голове. Зоэ отвели в комнату отдыха, так как та уснула прямо на стуле. Она действительно спит. Может, не нужно её будить? Да, не буду. Лучше просто посижу рядом. Тем не менее, желание коснуться её щеки и убрать выбившиеся пряди волос сильнее. Я бережно подношу руку и убираю одну прядь с щеки Ханджи. Затем думаю, что спать в очках – не самая удачная мысль. Вновь присаживаясь перед ней, я пытаюсь аккуратно стянуть очки. Она приоткрывает глаза и немного хмурится. Чёрт. — Прости, не хотел тебя разбудить, — слегка смутившись, произношу я и спешно пытаюсь убрать руку, но Зоэ перехватывает её и возвращает к своей щеке. — Она такая тёплая. Не убирай её, — буквально сквозь сон бубнит очкастая. — Полежи со мной, хорошо? Полежать? — Мне кажется, ты ещё не до конца проснулась, раз просишь о таком, — издав лёгкий смешок и улыбнувшись, говорю я. — Ты принёс покушать? Я хочу есть, Леви, — бормочет Ханджи всё также сжимая мою ладонь около своей щеки. Дьявол, это… Это так приятно. Я не хочу больше ждать. Я хочу поцеловать её в губы. Не важно, насколько подходящий или не подходящий сейчас момент. Ханджи вырывает меня из этих мыслей. — К-у-ушать! — протягивает она, не открывая глаз.***
— У тебя разве нет сегодня тренировки? — нарушая тишину произносит Ханджи. Если бы и была, я предпочёл бы остаться рядом с тобой. Остаться рядом и крепко обнять, Ханджи. Обнять и защитить от всего мира. Помочь тебе разобраться со всеми проблемами и переживаниями, которые таятся внутри. — Нет, мне дали один день на то, чтобы разобраться со всем. — Со всем? — с набитым ртом уточняет Зоэ. — Не бери в голову. Может, всё же пригласить Ханджи куда-нибудь? Нет, слишком много событий для одного дня. Снова это странное чувство. Волнение, помноженное на желание. — Л-леви, — это звучит так мягко, — прости, что снова сбежала. — Не нужно… — я не успеваю закончить, в комнату проходит сотрудник мед персонала. — Мисс Зоэ? — Д-да? Всё прошло успешно? — Ханджи с широко распахнутыми глазами смотрит на врача и спешно откладывает еду в сторону. — Да, вы можете проведать роженицу, — спокойно и с еле заметной улыбкой на лице заключает мужчина. — Пошли, посмотришь со мной, — говорит Ханджи и берёт меня за руку. Очкастая. Берёт. Меня. За руку. Снова. Наверное, она просто слишком взволнована. Зоэ выжидающе смотрит на меня и улыбается, но проходит пара секунд и сконфузившись она тут же пытается убрать руку. Я не даю ей этого сделать. — Всё хорошо, — улыбаюсь в ответ я. Это так странно и определённо в диковинку для нас. Мы с четырёхглазой идём за ручку. Я решаюсь переплести наши пальцы. Успешно. Мы с Ханджи аккуратно заходим в палату. Такая просторная. Страшно представить, во сколько обошлись эти роды и скольких сил они стоили Ильзе. Собственно, можно не представлять. Ведь пару лет назад я и Изабель точно также заходили в палату к маме и новорождённому Ханнесу. Так как в палате есть ещё одно отделение, я успеваю опомниться и сказать Зоэ следующее: — Ханджи, погоди, я не очень хочу застать процесс кормления грудью женщиной, с которой мы практически незнакомы. — Мама, Леви может зайти? — постучав в дверь, уточняет Ханджи. — Да, конечно, скорее проходите, — доносится из-за приоткрытой двери. Очкастая первой проходит в комнату и плавно направляется к матери и мальчишке. Они с Ильзой обмениваются парой слов. — М-можно подержать? — с опаской спрашивает Ханджи. — У-ух ты. — очкастая бережно берёт паренька в руки. — Ты такой маленький. И-и… — голос Зоэ начинает дрожать, когда она всматривается в лицо мальчика. — Да, Ханджи, — тихо произносит Ильза и с улыбкой на лице продолжает всхлипывать. — Он похож на Петру, — Ханджи больше не сдерживается и плачет. Плачет от счастья. Я ведь должен сейчас что-то сделать, так? Наверное, что-то сказать или?.. Мои размышления и ситуацию спасает очкастая. Она приближается ко мне с ребёнком на руках. Я растерянно смотрю ей в глаза. Так странно видеть её такой в моём присутствии. Да, она только что обзавелась братом, но я явно последний человек, с которым Ханджи хотела бы разделить этот момент. Несмотря на это, я здесь. Рядом. Зоэ не прогнала меня взашей. — Хочешь посмотреть? — всхлипывая, продолжает она. Зоэ склоняет ребёнка так, чтобы я смог разглядеть его. Понятия не имею, как они определяют на кого похож только что родившийся ребёнок. Какая-то женская особенность? — Хочешь подержать? — с улыбкой говорит четырёхглазая, не отрывая взгляд от парнишки. — Ханджи, я ничего не смыслю в детях. Не вздумай подать его мне в руки, — шепчу я, сохраняя уже натянутую улыбку на лице, чтобы не дай Бог, кто подумал, что я боюсь ребёнка. А я боюсь… Мы проводим в палате не больше десяти минут, так как всем нужен отдых. В первую очередь Ильзе. Выходя из больницы, я спрашиваю у Ханджи: — Твой отец, он? — Он в командировке, но сказал, что взял билеты на ближайший рейс и через пару дней вернётся, — в голосе Ханджи чувствуется воодушевление. Скорее всего, она давно не виделась с отцом. — Знаешь, я впервые после стольких лет услышала, как он плачет, когда сказала, что малыш родился. — Думаешь, что теперь отойдёшь на второй план? — Не думаю, а знаю. Родителям пора переключить вектор своего внимания. Да и мне уже девятнадцать годков. Закончу школу, уеду, а там студенческая жизнь и далее по списку. Я рада, что родители не будут одни. — Уедешь? — с удивлением спрашиваю я. — Я не хочу быть адвокатом, полицейским или прокурором. Это точно не моё, — с облегчением выдыхает Ханджи. — Нет, дубасить людей дубинками довольно радужная перспектива, но всё же… Теперь, когда у меня появился брат, я уверена, что сама смогу решить чего хочу. Ведь внимание родителей будет переключено на него. — Ты можешь быть кем угодно, — тихо говорю я. — Также я не думаю, что родители позабудут о тебе. — Конечно, они всё также будут переживать за меня, но я хочу, чтобы они освободились от опеки надо мной. — Вот увидишь, как только переедешь, будешь названивать им чуть ли не каждый день, чтобы узнать, как правильно оплачивать счета и из чего нужно варить суп, — я и Ханджи в унисон усмехаемся. — Куда собираешься уехать? Надеюсь, не на другой конец света, а в соседний штат? Всё же я не хочу упускать возможность и дальше подшучивать над тобой, желательно вживую. — В Токио… — тихо проговаривает Ханджи. — Я уже готовлю портфолио и со следующей недели иду на курсы японского, которые предлагает университет. В груди неприятно кольнуло. Что такое? Только не говори, что хочешь поехать за ней. Что за внезапный порыв? Ты ведь уже всё решил. Выбрал университет, который предлагает покрыть тебе около восьмидесяти процентов обучения. Определился с факультетом и с тем, куда собираешься переехать после курса этак второго. Ты действительно собираешься следовать за ней, даже не признавшись в своих чувствах? Я просто хочу быть рядом, Ханджи. Хочу видеть тебя каждый день рядом с собой. Держать за руку, помогать справляться со всеми испытаниями. Отношения на расстоянии – это такая херня. Я всё равно не смогу усидеть на месте и примчусь к тебе куда угодно. Я не смогу быть с тобой на такой длинной дистанции. Блять. Какой же я всё-таки дурак. О чём я думаю? Когда всё успело так перемениться? Перемениться по щелчку пальцев. Как давно эти чувства взращивались во мне, если я пьяным притащился к Ханджи со словами о том, как люблю её? Почему эти мысли не посещали меня на трезвую голову? Неужели я настолько сильно подавлял их в себе? К горлу подступает тошнота. Омерзительно. Мне хочется лезть на стену от осознания всего этого, в частности, того, что школьная пора скоро закончится. Конечно, можно думать, что до конца июня ещё много времени, но оно пролетит довольно быстро. Время беспощадно. Особенно беспощадно к тем, кто ожидает чего-то или готовиться к чему-то. Оно либо изводит тебя своей медлительностью, либо не даёт опомниться. И тот момент, который ты хотел отдалить как можно дальше, уже наступает. Я боюсь. Боюсь, что июнь наступит слишком быстро. Я не хочу, чтобы Ханджи уезжала. Но кто я такой, чтобы это решать? Да даже если я стану её парнем, я в любом случае не имею права останавливать её. Не имею права вставать на её пути к мечте. — А ты? Наверное, у тебя уже есть некий идеальный путь? — Ханджи вытаскивает меня из того океана мыслей. Путь… Я не хочу, чтобы наши пути расходились, Ханджи. Я не хочу тебя отпускать. — Он был, — коротко и правдиво отвечаю я.***
24 октября, 23:00
— Изабель, можно войти? — со стуком в дверь обращаюсь я. — Попробуй, — слышится в отдалении. Я вхожу. Опять она за компьютером. — Слышала, ваши отработки закончились родами? — Ты когда-нибудь отлипаешь от компа? — Леви, ты ведь пришёл не для того, чтобы наставлять меня? — Магнолия наконец поворачивается ко мне. — Давай, рассказывай. — Т-ты, как бы это сказать… — почесав затылок и присаживаясь на угол кровати, говорю я. — Про Ханджи спрашивай у Ханджи. Я не буду посредником в ваших отношениях. — Посредником? — с недоумением спрашиваю я, приподняв одну бровь. — То есть Ханджи тоже?.. — Агась. — Что она спрашивала? — моментально выпаливаю я. Изабель поднимается со стула и подходит к кровати. Вальнувшись на неё отвечает: — Ну, всякое. В основном, я ничего ей не рассказывала, даже после того, как Ханджи взяла меня через прогиб, — широко улыбаясь говорит Изабель. — Леви, понимаешь, я хочу, чтобы вы узнавали друг друга сами, поэтому ничего не рассказываю. — Вот как, — театрально вздыхаю я. — Даже не скажешь какие цветы ей нравятся? — Братишка, социальные сети могут рассказать тебе многое о человеке… Конечно, это поверхностная информация, но что-то из разряда «любимые цветы, еда, хобби» и так далее, там точно найдётся. — Спасибо, сестрёнка. Я тоже откидываюсь на кровать и чуть погодя добавляю: — Ты ведь знаешь, что она собирается уехать в Японию? Я завожу одну руку за голову и приглашаю улечься Изабель рядом. Она с удовольствием устраивается у меня на груди, но ответа так и не поступает. Что-то мне подсказывает, Ханджи поедет туда не одна. — Как у вас с Фарланом? — Че-его-о? Пф! — возмущаясь произносит Магнолия, чуть приподнявшись и грозно уставившись на меня. — Дурак он… Вы оба. Хотя он больше. Давай представим ситуацию: девушка просит у тебя помощи с домашкой и зовёт к себе домой. Встречает тебя, вся такая, ну, такая в общем. — Ага, понятно… такая в общем. — Вот, встречает тебя. Вы заходите к ней в комнату, и она чуть ли не затаскивает тебя в кровать. Ну не прям, чтобы затаскивает, но… — Изабель, — чётко произношу я, — если Фарлану нравится девушка, он ни за что не станет сразу с ней спать. — А что тогда? Попросит справку о наличии ЗППП? — Ну, было бы славно, — усмехаясь говорю я. — У Чёрча не было серьёзных отношений. Он любит ухаживать за девушками, но, стоит на горизонте появится «той самой», как от прежнего Фарлана ничего не остаётся. Он теряется. А уж если она позовёт его куда-то, то всё… Естественно, он стушевался. Я уверен на все сто, что у него с собой были резинки, и всё же ему нужно время подумать, как бы к тебе подступиться. — Ничего себе. Целая наука о подкатах к девушкам. — Угу. Так происходит всегда, когда встречаешь подходящего человека. Конечно, у всех это проявляется по-разному, но у нас с Фарланом это протекает именно таким образом. Стук в дверь прерывает разговор. Чуть погодя и услышав положительный ответ от Изабель, мама заходит в комнату. Мы с Магнолией поднимаемся с кровати, и она возвращается к монитору.***
— Леви, как ты? Как прошёл день? — Не сказать, что я в порядке, отработки прошли… — перед глазами снова всплывает образ Ханджи. Эти стройные голени и ляжки, обтянутые чулками. Они так аппетитно выделяли мягкость её ног. Зачем девушки так стремятся убрать ляжки? Ведь это выглядит довольно сексуально. Они украшают девушек, красят их и отличают от жилистых мужских ног. Хрен за что ухватишься у мужиков. Да и зачем я думаю о мужиках? Ханджи, ты не представляешь, каких усилий мне стоило не взять тебя прямо в библиотеке. С тобой придётся повозиться. Нельзя же лишать тебя девственности где попало. — Ле-еви, о чём задумался? — протягивает мама. — Прости. Отработки прошли сносно, — потупив и опустив взгляд произношу я. Блять. Только не это. Не сейчас. Я чувствую, как кровь приливает к члену и тот предательски начинает приподниматься. Паника. Всё, что я могу это ближе придвинуться к столу. — Ты сказал, что не в порядке… — мама выдерживает паузу собираясь с мыслями. — Не хочу влезать в твою личную жизнь. — Ты не влезаешь. — Это как-то связано с Ханджи? Сначала вы сильно повздорили, а сегодня ты проводишь с ней несколько часов в больнице. — Можешь заварить чай? — избегая ответа спрашиваю я. — Леви, ты всегда можешь поговорить… с отцом, — медля произносит мама. — Он мне не отец, — отрезаю я. Скулы непроизвольно сжимаются. — Мне казалось, что вы поладили. Да и с Изабель вы довольно быстро нашли общий язык. Я издаю тихий смешок. У нас с Изабель своеобразный «общий язык», учитывая то, как она любит побесоебить у меня в комнате, при этом пару раз надавать подзатыльников из-за того, что я якобы обижаю Ханджи. Не спорю, что мы быстро сблизились и в скором времени стали опорой и поддержкой друга для друга. В нашем лексиконе часто проскакивают «братишка и сестрёнка» и сколько бы мы не поносили друг друга, мы всё равно связаны невидимой родственной связью. — Ладно, — тихо заключает мама. — Так что насчёт Ханджи? — Она уезжает учиться в Токио, — на выдохе произношу я. — Дай угадаю. Ты не хочешь отпускать её? — Да и скорее всего я… Ну, влюбился в неё, наверное… — зардевшись произношу я. — Это же прекрасно, милый… — Я прерву тебя. П-просто… Мне нужно выговориться, понимаешь? Когда она сказала о том, что уедет в Японию, я… Я не знаю, как это описать. Я почувствовал себя настолько беспомощным и озадаченным. Не могу же я просить её о том, чтобы она осталась здесь и отказалась от того, к чему стремится, только ради меня, — нервно выговариваю я и сглатываю. — И то, что я скажу сейчас, покажется тебе бредом юношеского максимализма, но я так не могу. Я-я бы хотел поехать вместе с ней. — на выдохе говорю я. — И перед тем, как ты отчитаешь меня, я хочу сказать, что нашёл подходящий университет и-и там есть нужная специальность. Они готовы предоставлять иностранным студентам гранты. — эту часть я быстро тараторю, чтобы пресечь все попытки мамы перебить меня. Многозначительная улыбка на лице мамы. И что это значит? Не отвечая, она разливает чай по чашкам и ставит одну передо мной. — Ты очень напоминаешь твоего отца, Леви… То, что ты говоришь не бред юношеского максимализма. Ты просто влюбился, сильно и давно, — улыбка не слезает с лица мамы. Сильно и давно? Я немного хмурюсь. Как понимать это давно? Насколько давно? Мои размышления нарушает голос мамы: — Я не собираюсь упрекать тебя или учить жизни, ты достаточно взрослый и в состоянии принимать решения самостоятельно. Мы поддержим тебя. — Спасибо, мама… Мне очень важно твоё мнение. Чуть погодя я добавляю: — Всё же, ты лучшая женщина в моей жизни. Мама лишь усмехается и делает очередной глоток чая. — Только не забудь сказать Ханджи о своих чувствах, перед тем как принимать такое серьёзное решение, — мама опускает чашку и всё с той же улыбкой смотрит на меня. — И раз, ты так рвёшься поехать с ней, то уже уверен в том, что её чувства взаимны? — Почему-то сейчас я более чем уверен в этом. Мне становится легче. Намного. Принятие, радость, спокойствие. В груди разливается тепло, обволакивающее целиком. Я наконец во всём признался. Сестре, маме. В обоих случаях меня поддержали. Дело за «малым», признаться Ханджи… — Вы только подумайте, Леви Аккерман влюбился! — влетая на кухню громогласно произносит Изабель. — Теперь он перестанет водить к нам в дом всяких прошмандовок! — поелозив по моей причёске рукой говорит Магнолия. — Вот кто тебя за язык тянул?***
Уже довольно поздно, но сна ни в одном глазу. Единственно верный вариант в большинстве случаев – хорошенько подрочить. Может, позвонить Ханджи? Было бы интересно повторить предыдущий опыт, но сейчас довольно поздно. И после столь волнительного и насыщенного дня она скорее всего крепко спит. Лучше не будить её. Провозившись ещё пару минут с поиском подходящей порнухи, я еле слышно заключаю: — Ну и хуйня. С этими словами я направляюсь в чат с Ханджи, дабы удостовериться в том, что она спит. «Была в сети три минуты назад». Что ж, отлично. Вряд ли она уже видит десятый сон. — Попытка не пытка, — я решаю сразу набрать Зоэ. После седьмого гудка я начинаю сомневаться в том, что она бодрствует. Тем не менее трубку снимают. — А? А-аккерман? — Зоэ произносит это рвано дыша. — Дрочишь что ли? — Почти. Развлекаюсь с боксёрской грушей. — У тебя дома есть груша? — Н-ну, как сказать… — Ханджи выжидает паузу. — Не совсем дома. Почему я не удивлён? Потирая переносицу, я приподнимаюсь на кровати. — Пожалуйста, скажи, что ты в БЛИЖАЙШЕМ к твоему дому зале. — Если Нижний Ист-Сайд можно считать ближайшим районом, то в… — Какого хуя? — перебиваю я. — Чего «какого хуя»? Давай, иди спать. Или дрочить, — тараторит Зоэ. — Ноябрь близко, надрочись в своё удовольствие. — Ханджи добавляет это театрально серьёзным голосом. — Только не переборщи! Слышала, как один парень, чуть не помер… — Ханджи, — не дослушав очередной «фан-факт» от Зоэ я резко пресекаю её. — А? Ложись спать. Мне ещё нужно позаниматься. — Я ну о-очень надеюсь, что у тебя хватит мозгов воспользоваться такси. — Хе, я на Ханнаме. — Кто такой этот Ханнам? — лёгкое недоумение и негодование моментально посещают меня. У неё кто-то есть? — Можешь не ревновать, — усмехаясь, произносит Ханджи, — это мой велосипед, и я не собираюсь бросать его хрен знает где только для того, чтобы добраться до дома на машине. — Если я скажу, что у меня есть крепления для велосипеда? — СПИ! — грозно звучит в ответ. На этом телефонный разговор заканчивается. С тяжёлым вздохом я поднимаюсь с кровати. Кажется, Изабель снова подвергнется пыткам.***
— И Вам всего доброго! Я на прощание машу рукой приветливому юноше на ресепшене. Всё же круглосуточный зал – это тема. И в первом часу тренироваться никто, кроме меня, не приходит. Направляясь всё ближе к выходу, я замечаю знакомый силуэт вдали. Аккерман? Судя по росту, точно он. Неужели приехал в такую даль только для того, чтобы забрать меня? Нет, звучит вполне себе логично, но всё же. Всё же… Может, развеселить его как-нибудь? А то стоит и куксится там, наверное. Жаль, стоит спиной. Хотя-я это, наоборот, прекрасно. Дорогой Леви, душ после тренировки я не принимала специально для тебя. Аккуратно открыв дверь здания, я потихоньку приближаюсь к Аккерману и, разбегаясь, запрыгиваю на него. — ПРИВЕЕЕТ! — выкрикиваю я. — Б-блять, Ханджи! — резко выдаёт Леви и моментально подхватывает меня за бёдра, дабы я не упала. — Ну что, как тебе мои феромоны? — Прекрасно, — с улыбкой на лице выдаёт коротышка. Я бегло окидываю Ханджи взглядом и отвожу его, но тут же возвращаю. Я уже много раз говорил о том, какая она очаровательная. И сейчас, когда она вспотела, к её лбу прилипло несколько выбившихся из хвоста прядок, и очки съехали на нос. Она всё так же прекрасна. Зоэ продолжает смотреть на меня с улыбкой и обвивает мою шею руками чуть крепче. Очкастая склоняет голову мне на плечо и произносит: — Простоим здесь всю ночь? — я расплываюсь в улыбке и отвожу взгляд от Ханджи. — Чего так лыбишься, коротышка? Дойдя до машины на пару с Ханджи и велосипедом, я начинаю крепить последний к заднему бамперу. — Только аккуратнее, хорошо? Ты ведь крепил раньше велосипеды? — очкастая нервно обходит меня и машину. — Да, крепил. Садись уже, — снисходительно произношу я. Усевшись в машину, я чувствую приятный и ненавязчивый запах вишни. Салон машины настолько чистый, что можно подумать будто она только-только сошла с конвейера. Я внимательно слежу за каждым движением Аккермана. Как он оттягивает ремень и пристёгивается, выравнивает зеркала заднего вида, бегло нажимает пальцами что-то на сенсорной панели и наконец обращает внимание на меня. — Тебя пристегнуть или ты сама? — с хитрой улыбкой произносит он. Не дождавшись ответа, он тянется в мою сторону и не заглядывая мне в глаза просто оттягивает ремень на секунду задерживаясь рядом. Он всё также приятно пахнет. Как же я скучала по этому запаху. Щелчок и я уже пристёгнута. — Зоэ, живая? — А? Всё норм, просто немного устала. — Немудрено. — Даже не спросишь, что я делаю в такой час в зале? — Очень хочу, но думаю, что мы повременим с этим разговором, — спокойно произносит Аккерман и выкручивает руль вправо. Леви так… сексуально обращается с рулём. Эти сильные мужские руки, на которых местами проступают вены. Можно даже не стараться отрицать, Аккерман невероятно соблазнителен и красив. Его тёмные волосы и выбившиеся из причёски пряди. Огни города так изящно пробегают по его лицу и порой задерживаются в этих то ли светло-серых то ли тёмно-серых глазах. — Ты разве не должен соблюдать режим перед соревнованиями? — я решаю прервать молчание. — Да, но случай не позволяет, — с улыбкой произносит Леви. — Ой, вот только не надо тут. Никто не просил тебя приезжать за мной. Я бы прекрасно добралась до дома. — Я беспокоился, — серьёзным тоном говорит Аккерман. Краем глаза я посматриваю на него. Мыслительные процессы замирают буквально на секунду. Мне не послышалось? Он сказал, что беспокоится обо мне? Поток вопросов прерывает уведомление на телефоне. Сообщение в общем чате с Изабель и Энни. «СРОЧНО! Где можно достать рецепт на противозачаточные? БЕЗ посещения больницы», — пишет Энни. «Ну ты и даёшь… Честно, я хз Как вообще так вышло???», — набираю я. «АХАХАХАХАХ», — так отвечает Изабель… В её стиле. «Плохо-плохо-плохо. Мы с Армином немного увлеклись, а резинки закончились… Он не успел достать НИЧЕГО СМЕШНОГО, ИЗАБЕЛЬ!!!» «Звучит очень хуёво. Скорее всего можно взять с рук у перекупщиков» «Хорошо, у тебя есть знакомые перекупщики?» «АХАХАХАХАХА», — думаю, не нужно объяснять от кого это сообщение. «ИЗАБЕЛЬ, укушу сучку -_- Ладно, надеюсь, вы разузнаете что-нибудь про перекуп. Я тоже посмотрю…» — подытоживает бедняжка и спустя пару секунд добавляет: «Если отставить всю панику, то чего вы не спите в такой час?» «Я с Аккерманом» «С АККЕРМАНОМ???» «нетнетнетнетнет, мы НЕ трахаемся я расскажу позже, хорошо?» «Если решите не пользоваться резинками, то… Лучше пользуйтесь ими Т_Т» «ЭННИ» «Я тебе отвечаю, они точно трахаются ╰(▔∀▔)╯ Сегодня будем праздновать день, когда Ханджи Зоэ лишилась невинности со своим излюбленным Леви Аккерманом Когда свадьба?» — заключает Изабель. «УКУШУ х2», — издавая смешок отвечаю я. — Что-то не так? Кто это? — Ты знаешь, где можно достать противозачаточные, не обращаясь в больницу? Может, знаешь кого-нибудь из перекупщиков или есть знакомые? — игнорируя вопрос Аккермана говорю я. — Тебе нужны противозачаточные? — по голосу понятно, что Леви немного взволнован. — Ты уже?.. — Господи, нет. Они не для меня, — я быстро пресекаю коротышку. — Отлично, — я с вопросом перевожу взгляд на Аккермана. Тот еле заметно улыбается. — Ты чего такой радостный? — Приятно быть первым, — теперь он улыбается во все тридцать два. Его слова вгоняют меня в краску, и я отворачиваюсь. Откуда столько самоуверенности? Не могу сказать, что мне не понравился этот ответ. Просто всё это так неожиданно. Меня снова гложет вопрос о том, почему он так резко переменился по отношению ко мне и почему я веду себя аналогично. — С-слушай, ты ведь выступаешь… Как там это называется произвольная, вольная? — не зная, как реагировать на предыдущую реплику Аккермана спрашиваю я. — Произвольная программа. Хочешь прийти посмотреть? — Н-ну… — Приходи, — внезапно произносит Аккерман. Он говорит это так твёрдо и безэмоционально… — Я подумаю, — неуверенно проговариваю я, практически шепча эти слова. — Какая будет песня? — Довольно трогательная. Спорим, ты прослезишься? — Пф, с чего это? — Например, Изабель и мама не смогли сдержаться. Даже у Фарлана пробежала скупая мужская слеза. — Ну, они, наверное, видели, как ты откатываешь программу под эту песню. Вот и не сдержались. — И то верно, но всё же, спорим? — Ладно, на что? — На поцелуй, — уверенно выдаёт Аккерман. Мечтай, коротышка, мечтай. — В щёчку, — с той же уверенностью добавляю я. — Ханджи, нам же не по пять лет… — вздыхая произносит Леви. Он расстроен? — Ладно. — спустя пару секунд добавляет он. — Если ты проиграешь, то не приближаешься ко мне ближайшую неделю нигде, кроме как на отработках, — с вызовом произношу я. Вряд ли Аккерман готов к такому. — Жестоко. Слишком, — грустно вздыхая произносит он. — К кому я буду лезть под юбку? — Тебя окружает такое количество девушек, коротышка. Они сами снимут юбку и встанут раком, так что… — Вот именно. Они сделают это сами. Неинтересно, — Аккерман притормаживает на ближайшем светофоре и наконец обращает свой взгляд на меня. Я моментально отворачиваюсь, так как не хочу, чтобы он снова видел, как я краснею от одной мысли о сексе с ним. — Ну же, — я чувствую, как рука Леви прикасается к моему подбородку и аккуратно заставляет повернуться. — Помнится, тогда в метро ты с таким рвением отиралась о меня и просила… — Я просто хотела тебя подразнить и всё, — Аккерман большим пальцем начинает оглаживать мою нижнюю губу. — Ч-что ты делаешь? — я тихо сглатываю. Внизу всё предательски начинает намокать. — Лучше не дразни меня, четырёхглазая. Наконец Аккерман убирает руку и продолжает движение. — Д-давай уже… Включай, — стушевавшись прошу я. Леви отдаёт машине команду, по которой та без промедлений включает композицию. Знакомая песня. Я слышала её пару раз. Она действительно довольно чувственная. Почему ты выбрал именно её? Только для того, чтобы растрогать судей и болельщиков? Или… Ты посвятил её кому-то? Конечно, я могу высказать наиглупейшее предположение, но вряд ли можно менять композицию, а равно и программу буквально за пару недель до соревнований. Если только то, о чём я думаю, не началось намного раньше. «Пожалуйста, стой на месте, Не подходи ближе», — но почему? Почему ты так ненавидел меня и не подпускал к себе? Или это была вовсе не ненависть? Тебе понравилась растрепанная, несуразная девчонка в очках и с орлиным носом? Девчонка, которая вызывала у многих только отвращение. Ты боялся осуждения? Ведь девушки, которые окружали и окружают тебя по сей день, так хороши собой. У них буквально точёные носики, пышная грудь, тонкая талия и прекрасные волосы, которые убраны в изящную причёску. Ты настолько был подвержен тому, что о тебе подумают? Я так не думаю. Ты не из тех парней, которые будут подстраиваться под мнение большинства. Так что же произошло? «Я не могу любить тебя, не зная, что ждет нас дальше». Не можешь… На этих словах я прижимаюсь к дверце машины и, распластавшись на своей руке рядом с окном, начинаю думать: а так ли это? То, что ты не сможешь любить меня, не зная, что будет потом? Любовь – это не про будущее, Леви. Она ослепляет тебя, делает твою жизнь радостнее и насыщеннее здесь и сейчас. Да, в скором времени пелена, словно сладкая вата, начнёт таять, медленно и верно оголяя ту сторону человека, о которой ты не догадывался. Я рада, что сначала познала ту твою сторону, которая отталкивала, обижала, убивала во мне все самые тёплые чувства по отношению к тебе. Ту сторону, которую я смогла принять и тем самым, наконец, открыть для себя другого тебя. Но почему ТЫ не препятствовал этому? Не препятствовал моему открытию. Ты хотел и хочешь, чтобы я узнала тебя другим? Что случилось? Почему всё так резко переменилось? Меня уже тошнит от этих вопросов, но я хочу получить хотя бы один ответ. Почему ты тогда позвонил мне? Пришёл ночью с букетом и с теми словами? «Я так люблю тебя…» «Я был пьян», — нет, Леви, ты просто дошёл до точки невозврата. Точки, когда уже не можешь отрицать те чувства, что ломятся наружу и требуют свободы. — Зря ты не воспользовался чекпойнтом… — шепчу я. «Мне кажется, нас разделяют океаны. Между нами огромное расстояние», — а ведь так и будет… Скоро нас в прямом смысле будут разделять океаны. Леви, я боюсь этого. Боюсь, потому что начинаю влюбляться в тебя. Потому что стена между нами разрушена до основания. Остались лишь пыль и крохи былых обид. И мы. Мы, глупо смотрящие друг на друга. Видели ли мы друг друга, когда строили ту стену? Не думаю. «Возможно, мы уже повержены», — у нас нет даже шанса? Не говори так. Позволь мне дальше взращивать то чувство любви, которое стремится вырваться наружу. «Я не думаю, что тебе под силу меня спасти», — но кого из нас двоих нужно спасать? Кого, Леви? Я постараюсь тебя спасти. Только не отказывайся от этой помощи. Просто протяни руку в ответ. Протяни, и мы будем вместе. Только есть одна проблема. Я боюсь сделать этот шаг первой. Помоги мне, Аккерман. Спаси меня. Выпав из действительности на пару минут, я не замечаю, как Леви сворачивает на обочину. Припарковавшись, он тихо произносит: — Ты проиграла, — я пропускаю эти слова мимо ушей. Всё могло быть по-другому, коротышка. ВСЁ. Без этих сложностей и вопросов. Боже… Какой же глупой я была. Как могла не заметить, что начала влюбляться в тебя. Зачем подавляла это прекрасное чувство в себе? Зачем ты делал тоже самое? Снова вопросы. Хватит. Пора возвращаться в реальность. — Ничего п-подобного, — тихо всхлипывая произношу я. — Хмф, — хмыкает Аккерман. — Я же вижу твоё отражение в окне. Я чувствую руку Леви на моей. Сначала он спокойно поглаживает её, затем неожиданно для меня переплетает наши пальцы. Эти действия теплом и трепетом разливаются внутри меня, собираясь в одном месте. Как же я хочу его поцеловать. Прижаться всем телом. Хочу, чтобы он крепко обнял меня и не отпускал. Слёзы, наконец, высыхают. Я последний раз шмыгаю носом. Леви чуть сжимает мою ладонь. — Пошли, я хочу показать тебе кое-что. Тот факт, что мы приехали явно не в тот район, в котором живём, меня особо не смущает. Я настолько глубоко была погружена в свои размышления, что не заметила этого. — Куда направляемся? — голос сам не свой. От этого я смущаюсь и моментально прокашливаюсь. — Увидишь. Аккерман движется вверх по холму. Я плетусь следом и понимаю, что не хочу выжидать какой-то конкретный момент, поэтому, собравшись с мыслями, решаюсь поцеловать его прямо сейчас. Я еле слышно подбираюсь к коротышке сзади и аккуратно целую в щёку. Затем кладу голову ему на плечо, наслаждаясь видом. Нечто вроде смотровой площадки а-ля места силы. Затягивающий пейзаж. Весь город словно на ладони. Такой притягательный и слепящий своей красотой даже в ночи… Но как же это поверхностно. Стоит только приглядеться получше, посетить один из районов, и ты протрезвеешь, увидишь город таким, какой он есть на самом деле. Вылезая из анализа увиденной картины, я перевожу свой взгляд на Леви. Коротышка подозрительно улыбается. Не проходит и секунды, как он поворачивается в мою сторону. Мы так близко. Аккерман заводит руку мне за голову. Далее следует мягкое прикосновение его горячих, чуть шершавых губ. Он целует меня в уголок рта. Это невыносимо. Я не могу так. Я хочу, чтобы он поцеловал меня в губы. Леви, улыбаясь, смотрит на меня. Моё лицо алеет с каждой секундой. Я в ступоре и пытаюсь как можно скорее взять себя в руки. — Это нечестно! Мы так не договаривались! — ретируясь произношу я. Не хочу, чтобы Аккерман видел моё лицо, которому сейчас может позавидовать самый спелый помидор в мире. — Нечестно? Ты приватизировала мою кофту, а я ничего не получил взамен. Будем считать, что теперь мы в расчёте, — этой фразой коротышка добивает меня. Блять, снова я в этой кофте. Теперь на меня точно опрокинули чан с красной краской. — Я-я в-верну, — неуверенно и скомкано отвечаю я. — Не нужно, пусть останется у тебя. Только стирай её время от времени, – издав небольшой смешок говорит Аккерман. — Это так, дружеский совет. — добавляет он. — Так значит мы теперь друзья? — не оборачиваясь уточняю я. — Можем попробовать.***
Спустя минут семь машина останавливается около моего дома. Леви снимает велосипед и бережно передаёт мне. Затем почесав затылок произносит: — Тогда, на сегодня всё. — Угу, — соглашаюсь я. Как-то неловко даже. Мы должны обняться или что? Как прощаются друзья противоположного пола? — Спи крепко и, если будут проблемы со сном, — Аккерман давит ехидную лыбу, — то ты знаешь к кому обратиться. Мастурбация способствует… Леви не успевает закончить как получает ногой по бедру. — Ауч! — Давай, проваливай, пока я не побила тебя, — грозно бросаю я. Вот и определились, как прощаться. С улыбкой на лице Леви удаляется в сторону машины, так ничего и не ответив. Я лишь провожаю его взглядом. — Если хочешь, то можешь вести в этот раз! — окрикивает меня коротышка через открытое окно машины. — ПОШЁЛ НАХУЙ, ЛЕВИ АККЕРМАН! Последний, улыбаясь во все тридцать и отсалютовав мне, скрывается в ночи.25 октября, 9:03 утра
Вибрация. Что-то настойчиво дрожит рядом с моим ухом. Я не хотя поднимаю голову и буквально вслепую шарю по кровати в поисках телефона и очков. Последние я так и не могу найти. — Аккерман? — я удивлённо потираю глаза и ещё пару раз проморгавшись захожу в чат. «Я жду внизу.» «Да? Тлогдва подожэди ещёъ», — вслепую набираю я. Надеюсь, получилось разборчиво. С этой мыслью я обратно утыкаюсь лицом в подушку. Как же кайфово спать на животе под тёпленьким одеялом. На учёбу не нужно. Красота! Блаженство! В отстранении от занятий определённо есть свой плюс. Глаза начинают слипаться, и я потихоньку начинаю засыпать. Не тут-то было. Очередная вибрация. Снова и снова. — Чтоб тебе пусто было, Аккерман! — с этим злым возгласом я поднимаюсь с кровати. — Хули припёрся?! — спрашиваю я, высунувшись в окно. Леви замирает. Точно не могу сказать, какая эмоция на его лице, ведь очки так и не найдены. В один миг Аккерман отводит голову в противоположное направление. Я же чувствую, как моей кожи касается не самый тёплый октябрьский ветер. Почему я чувствую это так, как будто на мне нет одежды… Н-нет одежды? — ЁБАНЫЙ В РОТ! — кричу я и моментально захлопываю окно.***
Дверь наконец приоткрывается. Довольно медленно. Сначала я вижу половину головы Ханджи. Она тяжело смотрит исподлобья. В следующий момент перед моими глазами довольно резко оказывается чёрная электронка. — Ты ничего не видел! — резко заявляет очкастая. — И тебе доброе утро, — усмехаясь говорю я. — Ты куришь? Вопрос остаётся без ответа и тогда я нежно касаюсь руки Ханджи, дабы опустить её. Зоэ смущается и тут же переминаясь с ноги на ногу говорит: — Зачем пришёл? — Кормить тебя, — я улыбаюсь и приподнимаю два пакета с едой. — Это основная цель визита, а побочная – домашка. — Точно местами не перепутал? — хмыкает Ханджи пропуская меня. — Раз с едой, то проходи. Зайдя внутрь, я наблюдаю прекрасную картину. Зоэ в шортиках и майке. Майке без намёка на лифчик. На голове ситуация ещё хуже, чем вчера. Очки снова съехали. Но это ерунда. Больше всего меня волнуют её ноги. У Ханджи крепкие бёдра и прямые стройные ноги. Как же хочется прижаться к её потрясающим ляжкам. Несмотря на то, что она много тренируется, её женственность никуда не уходит. Я более чем уверен, что она мягкая и упругая именно там, где нужно. — Что будем готовить? — этими словами четырёхглазая вытаскивает меня из мыслей, которые получили бы явно развратный ход. — Хорош пялиться. — Еду, — чуть помедлив и наконец сняв с себя все уличные атрибуты, отвечаю я. — Пф, я понимаю, что еду. Скажи хотя бы что мне взять? — Ханджи моментально перехватывает у меня пакеты с продуктами и уходит на кухню. — Возьми пару яиц, — в ответ Зоэ смеётся и добравшись до упаковки с голубикой, начинает безжалостно потрошить её. — Господи, тебе же не десять лет, чтобы смеяться над этим словом. — Я просто хочу са-а-ал-латик. — Салатик – это точно не то, что нужно твою организму утром, — строго произношу я, намывая оставшиеся фрукты. Прослушав пятиминутную лекцию от Аккермана по поводу того, что, сколько и когда нужно есть, я, наконец, усаживаюсь за кухонный островок с протяжным «ладно-ладно». — Т-ты… как бы это сказать всё видел? Может у тебя есть проблемы со зрением? — Пришлось щуриться, чтобы разглядеть, — с усмешкой отвечает он. — Иди нахуй, — угрюмо бросаю я. — Я шучу. У тебя прекрасная грудь. Она идеально поместится ко мне в ладонь, это, знаешь ли, самое главное, — оголяя зубы в улыбке произносит Аккерман. — Ох, эти прекрасные затвердевшие соски… — Ты меня смущаешь! — перебиваю я Леви. — М-м-м, так вот. Я не закончил, — улыбка не сходит с лица коротышки. — Эти смуглые, затвердевшие соски. Мурашки на твоём теле. Прекрасные плечи и талия. — Аккерман! — Слушай, а ты была без трусиков? Спишь голой, так понимаю, — краски на моём лице всё больше сгущаются. — В тот момент мне так хотелось подойти к тебе сзади и… Я буквально подрываюсь с места и прихватив с собой тарелку, в которой находится мука высыпаю последнюю на голову коротышке. — …укрыть тёплым одеялом, — оторопевши произносит коротышка. — Забавно, — с улыбкой на лице выдаю я. — Ну держись, — грозно выдаёт Аккерман сдувая муку с лица. В следующий момент я оказываюсь на полу, а Леви нависает надо мной. Мука частично сыплется мне на лицо. Затем коротышка пару раз вертит головой, и ещё больше бывших злаковых зёрен оказывается у меня на лице и волосах. — Пфу, тьфу! — отплёвываясь, выдаю я. Леви без тени агрессии смотрит на меня и приближается ещё ближе. Наши лица находятся в паре сантиметров друг от друга. Я ощущаю, как моё сердце начинает биться быстрее. Наверное, Леви чувствует себя также. — Х-ханджи… — выдыхает мне в лицо Аккерман. — Я хочу… — Я тоже, — уверенно прерываю его я. Буквально сантиметр остаётся между нашими губами. Я уже чувствую его горячее дыхание. Тут же в дверь раздаётся разъярённый стук и безостановочное нажатие на звонок. Леви поднимает голову и, сведя брови, спрашивает: — Ты ждёшь кого-то? — я отрицательно мотаю головой. — ХАНДЖИ! А ну открывай! Я и Аккерман выдыхаем, как только понимаем, что в дверь ломится Изабель. — Давай сделаем вид, что нас здесь нет? — шепчет Леви. Я одобрительно киваю и притягиваю Аккермана обратно. Он немного шокирован от такой инициативности, но пусть не обольщается, ведь я поцелую его только в лоб. — В смысле? — раскрыв глаза от удивления, произносит он. Я пожимаю плечами и вылезаю из-под него. Леви продолжает смотреть на меня с растерянным видом. Всё с тем же вопросом он развивает сие действие. Сейчас Аккерман такой милый и беззащитный. Одной рукой Леви поправляет прическу, тем самым отправив остатки муки на футболку. Парочка прядей падают ему на лицо. — Яйца, говоришь? — с улыбкой уточняю я.***
— Вку-у-усно! — протягивает Ханджи уплетая многострадальный завтрак. — Приятно слышать, — окидывая её взглядом, произношу я. — Постарайся прожёвывать тщательнее. Подавишься ещё. — А ты и рад, — с улыбкой на лице говорит очкастая. Так, я снова готов сказать о том, насколько Ханджи красива. Она ещё не успела умыться и принять душ. В уголках глаз скопилась засохшая слизь. Да, звучит противно, но как есть. Меня этот факт нисколько не смущает. Эта «пальма»… Когда-нибудь я хорошенько помою её засаленные патлы. Майка прелестно обтягивает её грудь. Я очень рад, что сейчас Ханджи без лифчика. Её соски прелестно выступают через ткань… А остатки муки в районе декольте не дают мне покоя. Допивая протеиновый коктейль с клубникой, Ханджи прерывает мои рассуждения: — Я постирала твою кофту. Можешь забрать, — смущаясь, произносит она и украдкой смотрит в мою сторону. — Я же сказал, ты можешь оставить её себе. — Мгх… Спасибо, но от неё не так много толку, когда она пахнет порошком, — бубнит Ханджи. Мне ведь не послышалось? «От неё нет толку, если она пахнет порошком», — интересно. Мне это определенно льстит. Я с довольствием смотрю на Ханджи и приподнимаю бровь в немом вопросе. — Бля, я ведь это не вслух сказала? Я ничего не отвечаю и одаряю очкастую улыбкой, попутно делая очередной глоток чая. — Ммм, — протяжно выдаёт четырёхглазая и буквально раскладывается на столе, вытянув руки вперёд. — Бля. — шепчет она и с шумом выдыхает. Её руки так близко. Я не могу сдержаться. Я так хочу коснуться их. Момент, и моя ладонь накрывает её изящную кисть. Ханджи вздрагивает, но не отрывает головы от стола и не отдергивает руку обратно. — Я возьму кофту на пару дней и потом отдам тебе, хорошо? В ответ Ханджи мычит что-то неразборчивое. Наверное, своими словами я смутил её ещё больше и заставил раскраснеться. — Это странно… — наконец произносит Зоэ, всё также уткнувшись головой в столешницу. Всё-таки «пальма» на её голове бесподобна. — Что именно? — уточняю я, хотя прекрасно понимаю о чём идёт речь. Только сейчас я замечаю, что поглаживаю руку очкастой. — Аккерман, ты прекрасно понимаешь о чём я, — цедит сквозь зубы очкастая. Спустя пару секунд она аккуратно убирает свою руку и совершая пару занятных движений заключает: — Я, э-это, мыться пошла, короче… — звучит из-за кухонного островка. — Настолько засмущалась, что не можешь показать мне своё прекрасное личико, Зоэ? — приподнимаясь спрашиваю я. — Сядь обратно, иначе укушу.***
— Ни черта не понимаю, — тихо заключает Зоэ и переворачивается с живота на спину. — Помочь? — А? Было бы славно. Я закрываю тетрадь с конспектами, затем поднимаюсь со стула и направляюсь в сторону кровати, на которой Ханджи мучает учебник по физике. Хотя, скорее наоборот. Он её. Опять та же картина. Снова эти ноги, сведённые в коленях и расставленные в голенях. Бёдра, которые в лежачем положении становятся ещё шире. Шорты уже мало напоминают те, которые я видел в гостиной. Они сильно задрались. Тяжело вздымающаяся грудь под учебником. Ханджи с вопросом смотрит на меня, но затем уводит взгляд в сторону учебника. Как хорошо, что она лежит головой ко мне… Тем не менее, эта картина не оставляет в покое мой член, который начинает твердеть. — Тебе идёт с распущенными волосами, — сухо выдаю я. Ханджи вновь поднимает свои глаза на меня. Блять… Влажные волосы, пухлые искусанные губы. Хотел бы я кусать их вместо тебя, четырёхглазая. Этот блеск в глазах. Сначала Ханджи смотрит на меня с вопросом, потом её губы растягиваются в улыбке, и она притягивает колени к груди. Прекрати. Сейчас же. — Смотрю, тебе нравится? — Пф, с чего ты взяла? Зоэ закусывает губу и указывает пальцем в область моего паха. Я ретируюсь в сторону стула и с шумом приземляюсь на последний. — Д-давай я помогу тебе отсюда, окей? — запинаясь, говорю я. — Не-а, так не пойдёт, — обиженно произносит Ханджи. — Иди сюда. — очкастая похлопывает по кровати, тем самым приглашая меня обратно. — Ле-е-еви, или ложишься рядом, или проваливаешь домой.***
14:19 того же дня
— Доброе утро, Зоэ, — раздаётся сквозь сон. Я чувствую, как под моей головой размеренно вздымается чья-то грудь. — Мгхм… – разлепляя глаза, ворчу я. — Утро? Аккерман? — Собственной персоной, — низкий мужской голос вновь доходит до моих ушей. Такой приятный… — Давай спать так почаще, хорошо, Леви? Ты такой тёплый и так вкусно пахнешь, — пуще прежнего вжимаясь в коротышку, шепчу я. — Останешься на ночь? Или, пока мою маму не выпишут? — Ты, должно быть, ещё не проснулась… Я чувствую прикосновение руки Аккермана. Он мягко поглаживает мои волосы. Секунда. Вторая. Я снова стараюсь открыть глаза. Оголённый мужской торс. Небольшая дорожка из волос, ведущая к паху. Больше не нужно пытаться открыть глаза… — Где. Твоя. Футболка? — сквозь зубы цежу я, до сих пор мирно покоясь на коротышке. — Ты сама её стянула, — хмыкает в ответ Леви и продолжает гладить меня по голове. — Ханджи, я бы пролежал так весь день, но у меня затекают все части тела. Я отодвигаюсь, высвобождая Аккермана от тяжкого груза. — Не стоит засыпать с мокрыми волосами, — тихо произносит он. — Могу помочь расчесать этот беспорядок, если хочешь. Я часто содействую Изабель с этим. Коротышка продолжает гладить меня по голове, при этом внимательно всматриваясь в глаза. — Ч-что ты делаешь? — сконфузившись, я пытаюсь убрать руку Аккермана. — Прости, — коротко отвечает Леви. — Но всё же, могу я тебе помочь? — Л-ладно, только аккуратно. — Не волнуйся, я буду нежен, — улыбаясь во все тридцать два, произносит коротышка. — Ну тебя, — лицо моментально окутывает румянец. — И вообще… Надень футболку! — быстро отворачиваясь, добавляю я. Этот образ Аккермана задержится в моей памяти надолго. Широкие плечи. Довольно солидный торс с выделяющимся прессом. Крепкие руки с проступающими на них венами. Он много тренируется. Внутренние косые мышцы живота настолько хорошо проработаны, что так и манят спустить с Аккермана штаны и посмотреть, что находится ниже. Мои размышления прерывает звонок от Изабель, в котором меня покрывают всеми видами мата, трахают с Аккерманом, затем выдают замуж за него же и в конце зовут напиться. Вот это перспективы. Спустя пару минут после содержательного разговора с Магнолией, я сижу спиной к коротышке и буквально таю от каждого случайного касания. Собственно, он отлично работает руками. — Сегодня организуют очередную попойку, Фарлан говорил тебе? Я тут подумываю… Ты, наверное, не сможешь прийти, да? Режим там… В один момент я ощущаю горячее дыхание Аккермана на шее. Прикосновение влажных губ. Поцелуй. Первый, второй, третий. Одна рука коротышки собирает импровизированный хвост из моих волос и оттягивает в сторону, тем самым высвобождая пространство для последующих поцелуев. — Л-леви, — томно произношу я. — М? — не отвлекаясь, уточняет он. Вторая ладонь Аккермана ложится на мою талию и, ненадолго задерживаясь на последней, медленно продвигается к животу и ниже. — Ты хочешь пойти туда сегодня? — Аккерман горячо выдыхает эти слова мне в шею и потихоньку проникает рукой под ткань шортиков. — Леви, прекрати… — Прекратить что? — его дыхание на секунду задерживается около моего затылка. Очередной поцелуй. — Скажи. Я не понимаю. — Прекрати трогать меня, Аккерман, — с этими словами я перехватываю руку коротышки. — Ты явно ведешь себя не как человек, которому не нравится это, четырёхглазая, — Леви шепчет эти слова мне на ухо, а затем прикусывает мочку уха. Чёрт. Я слишком сильно намокла. Мне до одури хочется вжаться в его пах своим задом. Хочется почувствовать его желание. Я больше не могу сдерживаться и располагая сначала одну, а затем и вторую руку Аккермана на своих бёдрах, шепчу: — Я и не говорю, что мне не нравится…