Forever young I want to be forever young
Alphaville
– Нет, объяснит мне кто-нибудь, почему гигантский батут – это плохой подарок для Пина? Вечно в жизни так: куда ни посмотри, всё тайны, загадки, и никаких ответов. Крош действительно понятия не имел, как именинник может не обрадоваться огромному батуту, а потому он просто-напросто спросил, как обыкновенно и делал в подобных случаях. Однако самый, казалось бы, естественный вопрос вызвал лишь вздохи и закатывание глаз. Недоумевающий кролик уже собирался было поподробнее описать свою идею, полагая, что другие, вероятно, не оценили прелесть задумки, так как толком не поняли, что именно он предлагает, когда всеобщее внимание привлёк к себе вдруг поднявшийся из-за стола Кар-Карыч: – Друзья, послушайте! Продвигаясь такими темпами, ко Дню рождения Пина мы не успеем подготовиться и за месяц, а он, позвольте вам напомнить, завтра. Необходимо немедленно распределить обязанности и, – на этом месте ворон развернулся в сторону Кроша, будто обращаясь исключительно к нему, – подойти к делу серьёзно в конце концов. – Прекрасно сказано, коллега! Вы словно читаете мои мысли! – поддержал мигом приободрившийся Лосяш. – Вот и замечательно, – продолжал оратор. – Музыкальное оформление я беру на себя, с угощениями, полагаю, вы согласны, никому не справиться лучше нашей любезной Совуньи, а сочинить поздравительную речь, надеюсь, не откажется наш дорогой поэт. Бараш, довольно улыбаясь, кивнул. Что ни говори, а приятно, когда твоя репутация чего-нибудь да стоит. – Я, пожалуй, займусь фейерверком, – поразмыслив, объявил Лосяш, – только вот мне не обойтись без ассистента. Ёжик, Вы не могли бы протянуть руку помощи современной науке? Услышав своё имя, дремавший тем временем в кресле Ёжик распахнул глаза, поднял удивлённый взгляд на учёного, и заметив, что последний ожидает какого-то ответа, немедля произнёс «да». В следующую же секунду к креслу подлетел Крош, восторженно восклицая: – Ёлки-иголки, Ёжик! Мы сейчас такой салют забабахаем! – Нет, нет, друг мой воодушевлённый, – поспешил вмешаться Лосяш, – одного помощника будет вполне достаточно. Идёмте, Ёжик, нам предстоит много работы. – Подождите! – вскрикнула Нюша, когда вслед за учёным и его ассистентом к выходу медленно потянулись и остальные, – А как же подарок? Мы ведь так и не решили, что Пину подарить! Уже готовый переступить через порог Карыч тут резко повернулся к сделавшей верное замечание хозяйке домика и одной фразой разрешил проблему, над которой присутствующие ломали голову всё утро: – А выбор подарка мы делегируем Нюше. Лосяш одобрительно закивал, Совунья уже пустилась обговаривать запланированное меню с «поставщиком» Копатычем, пока озадаченный Крош с середины комнаты молча наблюдал за фигурами, столпившимися у двери. – Эй, а мне-то что делать? – опомнившись и выбежав на крыльцо, крикнул вслед удаляющемуся по тропинке Карычу кролик. – Делегируем Нюше и Крошу! – раздался короткий ответ. Вернувшись внутрь, Крош заметил, что комната неожиданно опустела. Одна лишь изумлённая Нюша осталась стоять у окна.***
– Может, гаечный ключ? – Уже предлагала. Я же говорю, Пин – механик, у него ключей и винтиков как грязи! Крош не понимал, как время может тянуться настолько ужасно, настолько преступно медленно. Висящие на стене часы показывали всего лишь четверть второго, а он поклясться был готов, что над этим несчастным подарком, как по ощущениям, они бились уже несколько суток, несколько лет, вечность, ёлки-иголки! Да, с недавних пор ему в каком-то роде нравилась компания свинки, ему вдруг нравилось видеть, как она смеётся, вспыхивает энтузиазмом, загорается азартом всякий раз, стоит ему бросить вызов. В дни, когда из-за гипса на ноге Крошу ничего не оставалось, кроме как сидеть с газетой у лучшего друга на крыльце, он то и дело ловил себя на одной довольно странной мысли: Выясни она, кто скрывался за образом Меткой Стрелы на самом деле, что было бы тогда? Конечно, кролик никогда не собирался открывать Нюше правду и никогда не станет, в том и заключался смысл тренировок по ночам и секретности – остаться неузнанным, но всё же… он не мог перестать думать о том, что бы было. Чисто гипотетически. Да, Крошу нравилась её компания, сегодня – не исключение. Что ему, однако, очень и очень не нравилось, так это обстоятельства, в которых, как в ловушке, оказались заперты они в этот день. За окном приветливо улыбалось солнце и, закрыв глаза, кролик мог представить, как лёжа на тёплом песке он смотрит в безоблачное синее небо и в каждом вдохе – запах моря. Но нет, они уже битый час сидят друг напротив друга за столом в Нюшиной гостиной, по третьему разу проходя один и тот же кольцевой маршрут: батут – гаечный ключ – батут. Воздух душен, ноги затекли, и есть хочется. Он уже готов был встать и предложить хотя бы перейти в другую комнату, когда вдруг подскочила Нюша и, устало потирая глаза, принялась пересекать комнату по диагонали и обратно, затем снова и снова, бормоча: – Что же делать? Что же подарить-то? Они все надеются, делегировали и ждут, а мы ничегошеньки не готовы им предложить, ни-че-го. Я девочка, я не хочу ничего решать, – Нюша ускоряла шаг, беспокойство перерастало в панику, а голос с каждой фразой поднимался выше и выше, пока она, резко повернувшись к столу, почти в истерике наконец не прокричала: – Крош! Ты джентльмен, или как? Ну придумай же что-нибудь!! Кролик, застигнутый врасплох неожиданной вспышкой, пару секунд молча смотрел на ожидающую его ответа хозяйку домика: отчаяние, тревога и раздражение в каждой её черте. Не желая усугублять ситуацию, Крош отбросил в сторону на мгновение промелькнувшую идею заявить, что, он как раз-таки уже давно придумал, когда предложил подарить батут, и что, согласись с ним все изначально, проблем с выбором не возникло бы и в помине. А поскольку, в представлении Кроша, никакой другой подарок всё равно не обрадовал бы именинника сильнее, чем гигантский батут, кролик заключил, что смысл дарить что-то в принципе отпадал совсем: – А что тут думать-то? – откинувшись на спинку стула, начал объяснять он. – День рождения – это что? Праздник + друзья + подарки. Количество друзей мы изменить не можем, наличие подарка в нашем случае стремится к нулю, а значит нужно просто-напросто сделать так, чтобы оставшееся слагаемое, праздник, стремилось к бесконечности. Отсутствие подарка мы компенсируем, устроив Пину такой праздник, который он никогда не забудет! – Это какой же? – полюбопытствовала отчасти заинтригованная новой стратегией Нюша. – Представь! – самым торжественным тоном провозгласил Крош, добавив многозначительную паузу для эффекта. – Ночь. Сцена. Копатыча в чёрном фраке и с бабочкой мы подвешиваем в воздухе на невидимых тросиках, и паря над землёй он чувственно декламируют поздравительную поэму Бараша. Над артистизмом придётся поработать, конечно, но до завтра должны успеть. В это время, перед публикой появляется переодетая Лосяшем Совунья, совершает тройное сальто мортале и вместе с подъехавшим на мотоцикле Карычем начинает отбивать чечётку. Самого Лосяша сделаем диджеем и спрячем в будке, чтобы не мешался под ногами. Я в это время пролетаю над местом на самолёте Пина и сбрасываю с парашютом Ёжика, держащего торт в руках. Бараш в костюме средневекового алхимика запускает фейерверк, ну а ты исполняешь соло на бас гитаре. Закончив, Крош с самым довольным видом уставился на свинку, и в комнате на мгновение повисло молчание. От проблеснувшего в глазах Нюши лучика надежды не осталось и следа. Мало того, что на неё, даже не спросив, взвалили ответственность за выбор подарка, что уже возмущало без меры, так теперь ещё и её «помощник» вздумал самым наглым образом издеваться и смеяться ей в лицо. Копатыч на каких-то «тросиках», тройное сальто мортале, чечётка – он вообще себя слышал? Без сил опустившись в кресло, Нюша измученно произнесла: – Для тебя это всё одна сплошная шутка, да? Крош, ты понимаешь, что на нас надеются, что мы всех подведём? Ты вообще когда-нибудь повзрослеешь? – Чего тебе не хватает, так это немного расслабиться, – чувствуя, что с Нюшиным теперешним настроением они далеко не продвинутся, предложил всё ещё улыбающийся Крош. – Мне не хватает нормальной идеи! – снова вспыхнула свинка. – И нормального помощника! Не зная, чем ответить на подобное заявление, Крош пожал плечами и спросил: – У тебя перекусить есть что-нибудь? Нюша, после дикой идеи «праздника» потерявшая, казалось, уже всякую способность удивляться, никак не комментируя неуместность вопроса, указала в сторону кухни: – Суп в холодильнике.***
«Когда повзрослеешь», «суп» – тоска… Убедившись, что ничего, кроме предложенного блюда, в холодильнике не было, Крош, недолго думая, принялся изучать содержимое многочисленных кухонных шкафчиков в надежде отыскать что-то поинтереснее супа. – В полку зануд прибыло, – с досадой бормотал кролик, заглядывая внутрь какой-то миски, – И как можно настолько серьёзно относиться к празднику? Его попросили придумать, и он придумал. Чего же ещё? Он по-дружески посоветовал ей расслабиться, а она выставила его словно в чём-то виноватым. Он имел полное право в ответ обвинить её, но Крош не хотел обвинять, не стал бы. Ему нравилось видеть Нюшу счастливой. На нижней полке одного из шкафчиков кролик обнаружил не такой внушительный, как у себя дома, но всё же приличный запас моркови.***
«Гаечный ключ? Заводной ключ? Ерунда какая-то!» – тем временем пыталась сконцентрироваться оставшаяся в гостиной Нюша. Да, с недавних пор ей в каком-то роде нравилась компания кролика, сегодня – не исключение. И, конечно, ей хотелось последовать совету друга и расслабиться – погреться в солнечных лучах на пляже, погонять мяч на футбольном поле, поупражняться в стрельбе на опушке. Подарок, однако, по-прежнему оставался не выбран, они по-прежнему всех подводили, а Крош, будто нарочно, по-прежнему отказывался воспринимать ситуацию серьёзно. Странный грохот раздался вдруг со стороны, куда не более десяти минут назад она направила кролика, отчего Нюша немедленно подскочила на ноги.***
Удивительное зрелище открылось перед свинкой, в две секунды очутившейся на кухне. Кастрюли и миски всех форм и размеров находились на столе, под столом, в раковине. Нюша и подумать не могла, что владела таким количеством посуды. Открыв дверь холодильника, в её розовом в горошек фартуке, Крош, насвистывая весёлую мелодию, как ни в чём ни бывало доставал изнутри яйца правой рукой и бутылку с молоком – левой. Развернувшись и заметив присутствие изумлённой хозяйки, кролик преспокойно произнёс: – Ты думай, думай, не обращай внимания. Миксер, кстати, где? Поморгав несколько раз, словно желая убедиться, что необычная сцена ей не причудилась, Нюша, не зная, чем и объяснить неожиданный кулинарный импульс кролика, нагнулась и вынула из ящика справа от плиты миксер. Крош тем временем в большой миске уже соединил яйца с сахаром и теперь добавлял к смеси муку. Закончив, он протянул руку, ожидая, по всей видимости, получить миксер от Нюши. Заинтригованная, но всё же весьма обеспокоенная свинка, побаиваясь за судьбу совсем недавно подаренного Совуньей прибора вместо того, чтобы передать миксер кролику, попыталась забрать миску: – Давай лучше я. – Нюша, я же говорю, не мешай, – отдёрнул миску обратно Крош, после чего, сумев отобрать прибор у стоящей рядом свинки, он опустил тот в подготовленную смесь и немедля включил на максимум. Венчики стремительно завертелись и мука, ровной горкой покоящаяся сверху, в следующую секунду полетела в лица, согнувшихся над миской друзей. Нюша не видела, как Крош выключил миксер, – мука попала в глаза, в рот, нос, от последнего свинка чихнула. Когда ей удалось наконец, моргая и потирая глаза, вернуть зрение, Нюша прикусила губу, чтобы не рассмеяться: кролику досталось не меньше. – Приветствую тебя, о бледнолицый брат! – самым серьёзным тоном произнёс Крош, после чего по розовому домику ещё долго разливался звонкий смех хозяйки.***
Отправив в духовку то, что, со слов Кроша, было морковным тортом, Нюша взялась за тряпку, а кролику вручила швабру для ликвидации последствий кулинарного эксперимента. Не прошло и пяти минут, как Крош отказался мириться со скучной уборкой. Обняв свою швабру, он громко объявил: – Танец, который перевернёт этот мир! Исполняет автор. И Нюша, уже в который раз за сегодня, с удивлением подняла взгляд на друга, когда тот, напевая узнаваемую мелодию, закружил швабру в танго. Впервые хозяйке домика не хотелось, чтобы уборка заканчивалась.***
– Крош, когда ты вообще научился готовить что-то помимо тостов? – недоверчиво разглядывая довольно аппетитный на вид кусок морковного торта перед собой, поинтересовалась свинка. – По части моркови я эксперт, – улыбаясь, отвечал Крош. – Пробуй уже, съедобно. Нюша не была большой любительницей моркови, но попробовав приготовленный десерт, она вдруг почувствовала, что охотно ела бы морковный торт Кроша на завтрак, обед и ужин. До конца жизни. Свинка не думала больше ни о Пине с его Днём рождения, ни о подарке. Она просто наслаждалась ароматным чаем с мятой, удивительным десертом и компанией удивительного кролика. Крош, сам давясь смехом, рассказывал о том, как они с Ёжиком отправились однажды в спасательную экспедицию, чтобы после нескольких дней плавания выяснить, что мадемуазель Лили, ждущая спасения, на самом деле только и существовала, что на этикетке от лимонада. Или о том, как Ёжик, обидевшись как-то раз, выпалил, что Крош мол много болтает и язык у него «без костей», а кролик потом ради интереса стал пристально рассматривать язык перед зеркалом, пытаясь отыскать кости, и, упав с табуретки, язык прикусил, отчего впоследствии несколько дней говорить вообще не мог. Закончив наполовину со своим куском торта, Крош невзначай заметил: – К нему бы ещё мороженого, тогда даже лучше получается. Нюшу вдруг точно осенило: – Мороженое – ну конечно! И как я раньше не вспомнила? Вмиг свинка выбежала из кухни и, вернувшись, положила листок с какими-то чертежами перед кроликом на столе, объясняя: – На позапрошлой неделе я заходила к Пину, утюг сломался. Он же, пока чинил, вздыхал постоянно, что жарко, и рассказал, как уже давно мечтает сделать машину для мороженого, даже чертежи подготовил, но руки не доходят, много более важных дел. Тогда я предложила чертежи отнести Лосяшу, чтобы тот, может быть, собрал, если проблема только в этом. Пин согласился, а я совсем забыла сообщить Лосяшу, но теперь так даже намного лучше получается. Мы подарим Пину именно то, что он всегда хотел! – Ёлки-иголки, а мы мучились столько времени! – протянул Крош, разглядывая таинственные чертежи. Затем, вскочив и схватив листок, кролик решительно направился к двери: – Нужно как можно скорее передать это Лосяшу. Я сбегаю. Нюша кивнула и последовала за другом в гостиную. Когда кролик уже почти достиг выхода, свинка неожиданно воскликнула: – Крош, постой! Сейчас же остановившись, Крош обернулся и взглянул на Нюшу в ожидании. Та, в свою очередь, с самой широкой улыбкой произнесла: – Обещай мне, что никогда не повзрослеешь!.. Она наконец-то выглядела счастливой. Кролик усмехнулся: – Замётано!