Солнечный ветер

POV SN

      Прошло уже три дня с того момента, как меня привезли в это странное место. Мне здесь не нравится. Кровать слишком узкая, с которой я постоянно боюсь упасть, матрац слишком твердый, от чего после лежания неприятно ноют мышцы, подушка через чур мягкая и пустая, на которой совершенно неудобно лежать и из-за которой утром сильно болит шея, одеяло слишком легкое и тонкое, из-за чего сложно согреться и почувствовать себя уютно. Первые две ночи у меня вообще не получалось уснуть, к тому же, вдобавок, меня мучили сильный жар, тошнота и удушающий кашель с блестками. Отвратительно...        И где моя мамочка? А папочка? Почему они всё ещё не пришли? Я уже сильно по ним соскучился. Практически все вокруг со своими мамами, лишь дети постарше одни, и то, ко многим из них приходили друзья. Жаль, что у меня такого не будет… Ну да и ладно! Больше я, наверное, скучаю по своему телескопу. А мамочка или папочка скоро приедут. Побыстрее бы... Я чувствую себя очень неуютно. Кажется, все вокруг начинают на меня смотреть как-то странно, недобро, с осуждением и некой жалостью. Мне не нравится... — Ньют, солнышко, твои мама и папа передали тебе вещи. — в палату заглянула старая нянька, та самая, которая привела меня тогда в эту палату. — К сожалению, они сейчас сильно заняты и не смогли приехать.       Я посмотрел на пришедшую старушку, которая улыбалась мне как-то не так... Я не чувствую в этих словах искренности... Мне страшно. Ещё и мои родители не приехали. Неприятные, конечно, новости, но, наверное, они просто слишком сильно заняты. Такое ведь уже случалось раньше. Ну, хотя бы, мамочка прислала мне одежду. Наверняка, мои самые любимые футболки, кофты и штаны, а ещё любимая пижамка! Она всегда выбирает всё самое-самое лучшее.       Я посмотрел на принесенный пакет, после чего забрал, чувствуя счастье и трепет. Не страшно, если моих родителей здесь нет, я ведь уже взрослый. Всё же приятно, что они помнят обо мне и заботятся. Впрочем, так мне думалось до того, как я открыл пакет и заглянул внутрь. Это были не мои вещи, и присланы они явно были не моими родителями. С чего я это взял? Ну… Во-первых, все они были мне не по размеру. Какие-то были меньше, чем нужно, а какие-то больше. Мамочка всегда знала, какая вещь мне нужна по размеру. Во-вторых, папа и мама всегда оставляли мне записочки с различными теплыми словами, когда не могли быть рядом, а в этом пакете не было ни намека на какую-либо бумагу. В-третьих, мои родители знали, что я люблю космос и боюсь собак, поэтому никогда бы мне не купили одежду с этими жуткими существами, а в этом пакете не было ни намека на звездную тематику и было две футболки со щенками.       Я ощутил себя брошенным и преданным в тот момент, когда понял, что меня обманули. Словно как в тот день, когда на меня в школе вылили грязную воду. И для чего было это делать? Зачем выдавать чью-то одежду, как передачу от моих родителей? мне вообще можно это брать? Или это какое-то новое издевательство, и надо мной сейчас все снова будут смеяться? Взрослые порой такие глупые… Но они ведь сказали, что мамочка и папочка скоро приедут, да? Ну… «Скоро», на самом деле, понятие растяжимое.       Возможно, они приедут сегодня, а, возможно, и через неделю, или даже через месяц. От этих мыслей мне захотелось плакать. Нет, нельзя. Я ведь уже большой, а взрослые не плачут. Подумаешь, посижу немножко один. Я привык. Правда, каждый раз глядя на других, я ощущаю себя неуютно, а в груди что-то начинает неприятно ныть. Я тоже хочу обнять свою маму, тоже хочу, чтобы она погладила меня по голове и спине, чтобы сказала, что любит меня и гордится мной. Хочу, чтобы она читала мне сказки на ночь, хочу, чтобы с внимательным видом слушала мои рассказы и тепло улыбалась.       Хочу домой. Мне совершенно не нравится это место. Мало того, что вокруг полно незнакомцев, рядом с которыми страшно находиться, потому что они как-то странно на меня смотрят, перешептываются, так ещё и поспать нормально не получается из-за кровати и болезни. Мне очень не нравится больничная еда. Она мерзко пахнет, гадкая на вкус, ещё и жуется, как пластилин. Нам не дают чего-то вкусного или сладкого, потому что такое есть вредно. Только вот, становится очень обидно, когда я замечаю, как другие тайно едят вкусности, которые им приносили друзья или давали родители. Я тоже хочу! Надеюсь, мамочка скоро приедет. Побыстрее бы... Интересно, если я залезу на подоконник, то стану видеть дальше? Быть может, я так поскорее смогу заметить, как мои мама с папой идут к больнице?       Только вот, никто так и не явился ни через неделю, ни даже через месяц, сколько бы я не ждал их у дверей или ворот больницы, сколько бы не выглядывал в окна в поиске знакомых силуэтов. А я, тем временем уже переселился с первого этажа на четвертый из восьми. Ещё у меня забрали телефон, потому что его волны плохо влияют на мою болезнь. Теперь было даже не позвонить. Обидно! Безумно обидно! В последнее время мне всё больше хочется спать, и я всё больше чувствую себя грустным.       Неприятное давящее чувство в груди, однако, немного утихло, когда я узнал, что на этом этаже есть дети, к которым тоже не приходят родители. Только вот, к ним всё равно заглядывали друзья время от времени, а ещё волны от их мобильных на них плохо не влияли! Жутко несправедливо! Почему им можно, а мне нельзя? Почему меня все сторонятся? Я что-то делаю не так? Я не понимаю... Я ведь сижу тихо, никого не трогаю, хожу на все процедуры, пью все лекарства и делаю всё, что мне говорят. Так ведь и делают послушные дети, да? Так всегда говорила мама... Так почему все вокруг так страшно смотрят? Что мне сделать, чтобы сменить гнев на милость?       Когда становилось слишком невыносимо терпеть, я закрывался в туалете и позволял себе поплакать, тихо, чтобы никто не услышал, потому что я уже большой, потому что другие непременно будут смеяться и издеваться надо мной, если узнают! Как в школе… Нет, я не хочу, чтобы меня снова били и обижали. Мне и без этого сейчас очень-очень грустно. Я хочу домой, хочу к маме, хочу посмотреть на звезды и в телескоп, хочу почитать любимые книги, хочу вкусной еды и сладостей, хочу обнять мамочку и папочку… Я очень-очень сильно соскучился!       А ещё все взрослые на меня так странно смотрят, толи с отвращением, толи с жалостью… Интересно, почему? Я ведь лишь делаю, что мне говорят, и перечитываю книжки из своего портфеля, который тогда привез с собой. Их, правда, читать уже безумно скучно, но это моё единственное занятие здесь. Мне не нравится, скучать, не нравится, как на меня смотрят чужие, не нравится, как странно шепчутся, когда я иду мимо. Мне страшно и неуютно… Сильно хочу домой. Когда меня заберут? Я не знаю… Наверное, не скоро, ведь помимо странной сонливости у меня всё очень сильно болит. Да, лекарства немного глушат ощущения, но никогда не убирают их полностью. Это так сильно утомляет... Когда приедет мама? Наверное, уже никогда. Хоть мне и приносят пакеты, якобы от моих родителей, но я знаю, что это не от них. Я старался об этом не думать, пытался не замечать очевидного, но, кажется, они меня бросили, как бросили другие родители некоторых детей здесь.       Наверное, мне бы стоило завести хоть одного друга, чтобы не чувствовать себя так одиноко, вот только другие дети меня избегали и не хотели принимать в свои игры или занятия. Они хмуро косились в мою сторону и прогоняли, говорили, что я странный, что не хотят со мной играть. Обидно, но даже как-то привычно. В школе ведь было точно так же. В конце-концов, я бросил попытки поговорить с кем-то. Зачем зря тратить силы, которых и так немного? Да и вообще, чем выше оказывался этаж, тем менее общительные и радостные были все вокруг, тем больше в воздухе стояло давящего отчаяния, тем больше слышалось отовсюду чужих слез и криков, тем больше было смертей. Получается, меня тоже ждет страшная смерть? Нет, не хочу! Мне ведь ещё столько всего нужно сделать в этой жизни! Я должен выздороветь! Должен вернуться домой! Мамочка ведь не бросила меня! Она ведь всегда говорила, что любит меня. Точно… Наверное, их просто не пустили ко мне по каким-то глупым причинам. Или они просто слишком заняты работой и не могут приехать, ведь моё лечение здесь наверняка очень-очень дорогое.       Только вот, с каждым днем, с каждой неделей мои призрачные надежды таяли всё больше и больше. Сколько бы я ни плакал, сколько бы не ждал и не надеялся, ко мне никто не приходил. Не знаю почему, но, в последнее время, я всё чаще начал вспоминать о том странном мальчике, Джее, который пришел к нам в школу. Он был таким сильным и уверенным, так красиво улыбался, рассказывал другим столько замечательных историй. А потом ещё спас от хулиганов и даже вызвался проводить меня. Такое было в первый раз… Он был таким добрым… Хотелось бы мне его увидеть ещё хоть раз, чтобы он пришел... А хотя… Зачем ему это? Мы ведь даже не друзья. Ну почему всё именно так? Не знаю… Хочу к маме… Хочу, чтобы меня обняли и сказали, что любят… Хочу домой… Хочу вкусной горячей еды… Хочу конфет, хоть они и очень вредные. А ещё хочу поспать в своей кровати, почитать что-нибудь новое и интересное, посмотреть на звезды.       Если так подумать, в последнее время меня слишком много колят… Мне это совершенно не нравится. Я устал. Мне больно. Скоро уже вечерние процедуры… Не хочу. Они снова будут меня ширять иголками и кормить какой-то гадостью… Но это ведь поможет мне поправиться, да? Надеюсь... Кажется, меня снова начинает сильно морозить. Мне очень холодно, как бы сильно я не старался укутаться в это бесполезное одеяло. Может, пойти и попросить лекарства? Меня вчера сильно поругали за то, что я сидел и ждал вечернего обхода вместо того, чтобы сходить к медсестре. Я не хочу, чтобы на меня снова так неприятно смотрели и отчитывали. Это очень-очень неприятно. Мне и без этого слишком грустно.       Я осторожно слез с койки и двинулся к месту, где обычно сидела медсестра. Только вот сейчас её, почему-то, на месте не оказалось. Я побрел по отделению в поисках кого-либо. Интересно, куда все подевались? Нет ни медсестер, ни нянек, ни докторов. Кажется, я слышу голоса из кабинета в конце коридора. Я тихо подкрался к закрытой двери и прислушался, от волнения стараясь даже не дышать. Моё сердце билось сейчас так сильно и громко, что мне казалось, что его непременно сейчас услышат все остальные.       —… так что будем делать с тем странным мальчишкой? — послышался мужской голос. Кажется, это один из докторов, работающий на этом этаже. Я никогда с ним не разговаривал, но пару раз видел и слышал, как тот говорил с другими детьми. «странный мальчишка»,- это ведь они сейчас говорят про меня, да? Или про кого-то другого?       — Тот отказник, чья болезнь течет нетипично? Просто переведите его на следующий этаж. Наше отделение и без того слишком переполнено, нам некогда возиться ещё и с ним. К тому же, он слишком много и сильно температурит. Уже ухудшение состояния, а, значит, не наша забота. Переводите, хуже всё равно не станет. К тому же, вместе с ним можно перевести ещё нескольких. Как раз освободим место для тех, кто в очереди стоит.       — Но подождите! Нельзя ведь так сразу! Он ведь ещё маленький ребенок, ему всего восемь! Его ведь едва-едва перевели сюда. Он ещё даже не успел освоиться, а вы его уже выбрасываете! — вмешалась женщина. Кажется, это одна из нянек, что работает на этом этаже.       — Мы здесь не в благотворительность играем. — сухо отозвался мой лечащий врач. — Ему уже нужны те лекарства, которыми лечат на верхних этажах. Его болезнь течет слишком стремительно, если не сделаем этого, то он умрет в муках гораздо раньше, чем мог бы. Наша задача - максимально отсрочить конец, а не плясать вокруг с бубнами, чтобы ему было комфортнее. Он такой же, как и остальные.       Я с усилием сглотнул странный ком, вставший в горле и мешающий дышать. Они ведь сейчас точно говорят обо мне. Но что значит «отказник»? Это ведь не связано с тем, что моя мама так и не приехала, да? Кого я вообще пытаюсь обмануть? Кажется, меня и правда бросили… Выходит, теперь ждать кого-либо бессмысленно? Никто не придет? Но как же так? Почему? Мамочка ведь говорила, что любит меня… Почему? Что я сделал не так? Почему я стал не нужен? Мои родители разозлились? Это из-за того, что меня часто ругали в школе? Или потому что я заболел? Или потому что я просил слишком много всего? За что? Не понимаю… Я… Я ведь просто хотел, чтобы меня похвалили…       Нет… Мамочка ведь говорила, что любит меня. Она не могла меня бросить… Наверняка они говорят про какого-то другого мальчика… Мало ли кто ещё здесь есть. А если и правда про меня? Выходит, я напрасно жду и надеюсь? Это нечестно… Почему? За что? В груди сейчас болит так сильно… Я хочу домой… Хочу к мамочке… Эти глупые врачи ведь просто ошибаются. Папочка с мамочкой не могли так поступить. Они ведь любят меня… И ждут, когда я выздоровею и вернусь домой. А когда это случится, мы вкусно-вкусно поужинаем все вместе. Ведь так?       Я вновь прислушался к разговору за дверью, пытаясь отвлечься от печальных мыслей и растирая по лицу влагу рукавом. Дурацкие слезы! Вечно льются, когда не надо... Так о чем вообще сейчас речь? Какие-то мудреные медицинские термины, названия лекарств, что язык сломаешь… Ничего не понимаю... Наверное, стоит вернуться в палату, пока меня не поймали за подслушиванием и не поругали. Не хочу это слышать... Мне и без этого достаточно грустно. Я поднялся и поплелся к себе, по пути продолжая размазывать по щекам невольно бегущие слезы обиды. Вот тебе и сходил попросить лекарств…       Пытаясь хоть как-то справится с тяжелыми мыслями, я достал из сумки одну из своих тетрадок. Всё равно, кажется, больше не понадобятся. Я открыл чистый лист, взял ручку и начал писать письмо родителям, рассказывая, как я по ним скучаю, просил поскорее приехать. Затем я написал про свою жизнь в больнице. Я и сам не заметил, как от изложения фактов перешел к мечтаниям. Под моей рукой создавался новый мир, где я был здоров и счастлив, где рядом были мои родители, которые меня крепко обнимали и говорили, как сильно любят, где у меня были друзья, которые меня уважали и которым нравилось слушать мои рассказы про звезды, где было много вкусной еды и сладостей. Я посмотрел на написанное, а потом спешно зачеркнул всё, чувствуя страх и стыд от того, какими глупостями занимался. Этого ведь никто не видел, да? Кажется, нет. Мои соседи сейчас разбрелись по другим палатам... Я один.       Я осторожно посмотрел на кривой рисунок, начерченный внизу исписанного листа, на котором были изображены я и все те, про кого писал выше. Я погладил черными кончиками пальцев счастливых человечков, после чего прижал тетрадку к груди. Как же мне сильно хочется, чтобы это всё сейчас стало настоящим… Знаю, взрослые такой глупостью не занимаются. Нельзя, чтобы об этом узнали другие. Они непременно будут надо мной смеяться. Я вырвал из тетрадки исписанные ерундой листочки, после чего начал рвать их на мелкие-мелкие части, чтобы больше никто не смог прочитать. С огромным нежеланием я порвал кусочек листочка с мамой, обнимающей меня и ощутил, как что-то в груди заболело особенно сильно в этот момент. Я так скучаю... Почему они не едут? Всё ещё злятся на меня? Может, мне нужно как-то извиниться? А за что? Что я сделал не так?       Услышав, что уже начался вечерний обход, я схватил обрывки, чувствуя сильные страх и смущение, после чего распихал бумажки по карманам и поспешил в туалет, чтобы избавиться от этого недоразумения. Нельзя, чтобы другие увидели это непотребство. Я в спешке закрыл дверь и выбросил в унитаз всё ненужное, а затем смыл, глядя, как обрывки кружатся в водовороте и стремительно исчезают в канализации. Вот и всё. Теперь никто не узнает, какими глупостями я занимался, и никто надо мной не будет смеяться по этому поводу. Только вот боль в груди и обида никуда не пропали. Я думал, что они уплывут с этими бумажками, но сейчас, от чего-то, я ощущаю себя ещё несчастнее, чем раньше. Почему? Я не знаю… Хотелось бы мне написать маме настоящее письмо, но я не знаю, куда его отправлять и как это вообще правильно делать. И спросить не у кого… Если задам этот вопрос другим детям или взрослым, они ведь непременно точно начнут смеяться надо мной из-за моей глупости. Они меня и так прогоняют, потому что считают странным. Ладно… Наверное, пора возвращаться, а то ещё поругают, что я сидел здесь слишком долго.       Через три дня меня с четвертого этажа переселили сразу на шестой, потому что моё состояние резко ухудшилось. Боль в теле была просто нестерпимой, не помогали даже лекарства. И температура не падала ни при каких условиях, держась на очень высоких отметках. Мне стало легче лишь когда меня перевели на другой этаж и дали новые лекарства. Страшное, всё-таки, место… Врачи и медсестры здесь оказались очень строгие и злые, совсем не такие, как внизу… То не ешь, это не трогай, там не гуляй, туда не заходи и не заглядывай, окна не трогай, гулять нельзя, сиди в палате… Даже в туалет нужно особое разрешение! Выходит, так себя чувствуют преступники в тюрьме? Очень неприятно…       Хочу домой, хочу к маме. Только вот они, кажется, больше не придут. Теперь я знаю, что меня могли бросить, и мне от этого становится так грустно, что не получается сдержать слез, как бы я ни старался. Я ведь уже взрослый! Папа говорил, что мужчины не плачут... И, тем не менее, я очень-очень по ним скучаю. Очень-очень хочу, чтобы они пришли ко мне, обняли. Мне так сильно завидно, когда я смотрю в окно и вижу, как там другие дети гуляют и веселятся со своими родителями и друзьями. Я тоже хочу этого… Правда, теперь мне даже нельзя выходить из палаты, уже молчу про улицу. Почему? Да потому, что это опасно для моего здоровья. Поскорее бы уже выздороветь! А что потом? Я не знаю…       В последнее время мне слишком грустно и ничего не хочется. Даже не знаю, чего я жду, глядя в окна, из которых ночью даже звезд не видно… Наверное, привычка. Я не до конца уверен, но, кажется, меня и правда бросили здесь. Значит, больше нет никакого смысла ждать маму с папой. Никто не придет. Ну и ладно… Мне ведь и одному нормально. Наверное… И всё же, мне очень-очень хочется, чтобы они сейчас приехали. И каждый раз, выглядывая на улицу, я ощущаю, как в груди все трепещет от мысли, что вот-вот могу их увидеть вновь. И каждый раз мне становится больно, когда темнеет, но никто так и не появляется.       К слову, перевели меня, на самом деле, не в такое и плохое место. Наверное... На этом этаже хотя бы одеяла потеплее, чем на нижних. А еда… Что ж… Меня давно тошнит от одного её вида. Уже молчу, что на вкус на этом этаже она ещё ужаснее, да и гораздо скуднее, потому что много чего нельзя есть. Дети здесь умирают гораздо чаще. Спать тяжело, выходить из палаты страшно. Я, правда, ещё не видел, как кто-то умирает, потому что, наконец, живу один, но я слышал. Получается, меня тоже это ждет? Не знаю. И спросить даже не у кого. Нянек здесь нет, а врачи и медсестры лишь ругают меня, когда я выхожу без разрешения, страшно на меня смотрят и перешептываются. Я слышал, как меня называют странным, а однажды даже подслушал, что назвали монстром. За что? Я не знаю… Но это очень-очень обидно. Интересно, почему этот этаж практически пустой, хоть нижние практически переполнены? И по какому принципу здесь вообще распределяются больные? Хотелось бы мне знать… Здесь так скучно, а ещё я постоянно чувствую себя уставшим, поэтому много-много сплю. Да уж... Из плюсов на этом этаже лишь теплое одеяло, да и то, этот пункт под большим вопросом. Всё-таки, внизу было гораздо лучше... Хочу обратно.       А потом вообще произошло что-то непонятное. Несколько раз ко мне приходил странный доктор, задавал очень много разных глупых вопросов и общался со мной так, словно я какой-то примитивный отброс. Вот ещё! Не хочу отвечать такому нахалу! И не буду… Пусть идет и задает свои гаденькие вопросики кому-нибудь ещё. Этот дядя пытался на меня надавить, чтобы заставить говорить. Вот ещё! Я не поведусь на такие дешевые провокации! Мне уже не три годика! Так незнакомец и ушел.       Правда, с того дня к моим уколам и капельницам добавили ещё и странные таблетки. Не знаю, от чего они, но в груди стало болеть чуть меньше и я перестал так много плакать, как до этого. Наверное, это хорошо. Не знаю, помогли ли таблетки, или я просто выплакал всё, что у меня было. Сейчас я ощущаю лишь печаль, пустоту и холод, но это, признаться честно, меня больше не слишком беспокоит. Ещё бы меня ширяли всяким разным поменьше… Хоть у меня и стоит в руке катетер, через который вводят некоторые инъекции и ставят капельницы, меня всё равно много колют в руки, ноги, живот. Это больно. Хоть и не так сильно, как ноют эти странные полосы. Лекарства слабо помогают.       Я так сильно устал… Хочу домой… Хочу к маме… Хочу, чтобы она обняла меня и погладила… Я так сильно соскучился… Почему она ушла? Почему меня бросили? Наверное, я сделал что-то не так… Но что? Боюсь, ни на один вопрос у меня нет ответа, сколько бы я себя не спрашивал… Обидно… Мне не нравится быть одному, хоть я и привык… Я хочу быть нужным хоть кому-то… Хочу, чтобы кто-нибудь пришел ко мне... Хочу, чтобы меня обнимали и гладили, чтобы хвалили, а ещё, наверное, я хочу, чтобы у меня появился хоть один друг. Например… Даже не знаю…       Возможно, тот мальчик, Джей, мог бы подойти? Хоть он и глупый, но сильный, добрый и очень веселый. Он так быстро смог подружиться со всеми. Хотя… Куда уж мне дружить со всеобщим любимчиком? Хоть он и защитил меня тогда, но ясно дал понять, что не хочет со мной общаться и смеялся надо мной вместе с остальными… Ну конечно, он ведь такой классный… И зачем ему дружить с тем, кто даже своим родителям не нужен? Не знаю… Наверное, незачем. Вернее, не "наверное", а точно. Точно незачем.       Ладно уж… Чего гадать понапрасну? Глупое занятие. Уже от этой скуки занимаюсь непонятно чем. Пора прекращать. Может, почитать что-нибудь? Нет, не хочу. Кажется, я уже наизусть выучил все свои учебники. А больше здесь книжек нет, и врачи не приносят, сколько бы я не просил. Мне, конечно, как-то принесли книгу со сказками, якобы присланную мамой, но я не могу читать подобный бред, да и оставил я её где-то на нижних этажах, когда переезжал. К слову о моём переводе… Я слышал, что меня на днях снова поднимают выше. Выходит, всё так плохо? Я скоро умру? Я и правда не доживу до конца зимы?       А как же моя мечта стать астронавтом? Как-то больше не хочется, должен признать… И жить тоже больше не хочу. Мне слишком больно и грустно. Поскорее бы это закончилось… Я так сильно устал… Хочу домой… Мамочка, где же ты? Мне так больно… Я так сильно соскучился… Почему ты ушла? Что я сделал не так? В чем виноват? Прости меня… Пожалуйста, вернись… Забери меня отсюда… Обещаю, я буду самым тихим и самым послушным, больше не доставлю проблем! Только вернись… Прошу…       — Мама… — еле-еле выдавил я из себя тихий булькающий кровью хрип.       Похоже, я молчал слишком долго. Хотя… С кем мне вообще здесь говорить? Эти взрослые слишком страшные, они смотрят на меня слишком неприятно, еще постоянно колят иголками и ругают… Интересно, а что на самом верхнем этаже? Наверное, там ещё хуже... Хотя, казалось бы, куда уж больше? Наверняка, там кормят одной и той же гадкой кашей на воде днями напролет, которая похожа на сопли. А ещё, наверное, там очень-очень злые врачи, ещё злее, чем здесь, и умирают все-все-все очень-очень быстро и мучительно. Хочу обратно на первые этажи… Оказывается, там было не так уж и плохо. Хотя бы пускали гулять и кормили разнообразно. А ещё там все очень добрые, и практически нет уколов. Точно... Чем выше отделение, тем больше список лекарств...       Хм… Надо же… Уже выпал снег… Интересно, когда успел? Я даже не заметил... Я хоть его и не люблю, потому что он холодный, и ребята из школы очень часто кидали меня в сугроб, бросались ледышками, сыпали снег за воротник, но, наверное, я бы хотел сейчас пойти и немного погулять, похрустеть снегом, слепить снеговика, сделать снежного ангела. Хотя… Спать в кровати целыми днями тоже неплохо. Мне снится, что мама рядом, что у меня ничего не болит, а ещё есть много-много красивых звёзд в небе и вокруг полно всякой разной вкусной еды. Жаль, что этот сон никогда не станет реальностью… Остается лишь надеяться, что я скоро умру. Больше не могу терпеть эти боль и грусть… Но…       Я ведь хотел выздороветь и улететь в космос… Хотел… Только вот, вряд ли это возможно. Мне ведь теперь даже некуда вернуться… Что будет, если я поправлюсь? Наверное, меня заберут в детдом. А потом? Даже не знаю… Наверное, там так же плохо жить, как и здесь, а, может, и нет… А может, меня заберут, и у меня будут новые мама и папа… Нет! Не хочу! Мне нужна моя мама! Ладно уж… Зачем зря гадать? Это лишь тратит мои силы, которых и без того немного. Раз меня переводят выше, значит дела совсем плохи, и я скоро умру. Вряд ли мне вообще суждено выйти за пределы больницы или ещё хоть раз оказаться на улице. Обидно…       Сколько ещё продлится эта мука? Я устал… Наверное, стоит ещё немного поспать. Надеюсь, мне снова приснится приятный сон… Надеюсь, эта боль пройдет хоть немного, если я проснусь. Правда, странно, что сегодня я чувствую себя чуть лучше, чем обычно. Даже смог немного поесть… Только меня потом всё равно стошнило… Но всё равно! Впервые за долгое время я ощутил голод. Значит ли это, что я выздоравливаю? Не знаю… Возможно, это просто совпадение, и завтра мне станет хуже, а, возможно, наконец случится то, чего я так долго ждал…        Нет, не приезд мамы… Хотя я этого очень сильно хочу. Мамочка… Прости меня… Прости за всё. Прошу, вернись… Не оставляй меня… Клянусь, я буду хорошим, буду делать всё-всё, что ты говоришь… Больше ничего не буду просить, буду хорошо учиться и слушать учителей, больше не буду плакать и жаловаться, буду есть абсолютно всё, что приготовишь. Только забери меня отсюда… Только вернись… Пожалуйста… Я так сильно соскучился, так сильно устал… Пожалуйста, прости меня, что я заболел… Я больше не буду, честно-честно… Больше никогда-никогда не буду болеть или раниться. Я буду самым-самым лучшим во всем. Только вернись... Я люблю тебя, мамочка… Очень-очень сильно люблю… Пожалуйста, приезжай поскорее…