POV SN
Странно… В памяти словно пробили дыру. Я помню, как пошел домой, потом… Потом, кажется, меня били. А потом… Не помню… Так… Как я оказался тут? Учитель что-то жужжит… Прошу, не так громко, я хочу спать. Я так устал… Нужно идти домой. Там ждут мама с папой. Там вкусная еда и теплая кровать. Почему меня не пускают? Я ведь чувствую себя нормально. Какой доктор? Зачем? Ой… Кажется, я испачкался в крови. Ну вот… Это была моя любимая кофта, а теперь она испорчена. Может, получится её спасти? Мамочка наверняка что-то придумает. Я ещё пару раз пытался было уйти домой, но наш директор, похоже, был иного мнения. Ну зато чаем угостил, сладким, ещё и с булочкой. Мамочка говорила, что много сладкого вредно для зубов. Но от одной ничего ведь не будет? Ну ладно, так уж и быть, думаю, я могу немного задержаться здесь. Странно… Я кашляю и мне холодно. Неужели я заболел? Это из-за той ночи? Голова болит, тяжело двигаться. Хочу домой… Мне тут не нравится. Зачем мне вообще ходить в школу? Я и так много чего знаю. Только зря трачу время. Мамочка говорит, что школа- это не только место для учебы, но и для общения. Общения… Да не нужно мне это! Тут ведь одни простейшие, с которыми даже поговорить не о чем… Ну и ладно, мне и одному нормально. Подумаешь, что они не хотят со мной разговаривать, и играть не зовут. Мне и без них хорошо, у меня есть интересные книжки про космос. Кому вообще нужны эти друзья… И люди. От них только зло. Я ведь ничего им не сделал… Почему они меня бьют? Мне ведь больно. Мне неприятно… Обидно. Главное, не плакать, я ведь уже большой. Интересно, а мамочка придет? Конечно придет. И папочка тоже. Они ведь любят меня. А когда они придут? Когда приедет врач? А когда он приедет? Поскорее бы... Я устал, хочу лечь в свою кровать и много-много спать. От мыслей меня отвлекли какие-то странные звуки снаружи. Похоже, приехала большая машина. Наверное, доктор. Я отставил в сторону кружку с недопитым остывшим чаем, после чего посмотрел на дверь, где появился какой-то здоровенный дядя, не внушающий никакого доверия. Одет он был в странный синий костюм, а в руках держал большой ярко-оранжевый чемоданчик. А где мама? Или папа? Разве они не должны были уже приехать? Мне это не нравится. Я хочу домой. Зачем вообще это всё? Почему мне просто нельзя уйти? Доктор долго меня осматривал, то мерил температуру, то слушал меня, то определял давление, то задавал много вопросов. А мамы с папой всё не было. Где же они? Доктор начал что-то записывать у себя на листочке. Я положил голову на парту, чувствуя, как голова начинает болеть сильнее, а тело сковала дикая слабость. Спать… Так хочется спать… Подождите, что происходит? Куда меня забирают? Меня отвезут домой? К маме? Внутри машины скорой помощи было необычно. Меня положили на большое кресло, вокруг которого находились странные экранчики, баллоны с газом, ящички с лекарствами. Рассматривать всё это, однако, сил не было никаких, да и желания, если честно, тоже. Я никогда себя не чувствовал так плохо, даже когда болел раньше. Куда мы едем? Наверное, ничего страшного не случится, если я посплю немного. Может, уже проснусь дома? Однако, когда я проснулся, то понял, что машина всё ещё куда-то едет. Явно не домой. Тогда куда мы едем? В больницу? А как же мама с папой? Я хочу домой, к ним. На мои вопросы, всё же, мне толком ничего и не ответили, лишь сказали, что мы едем в город, а мои родители приедут уже туда попозже. Почему так? Я не хочу в больницу, хочу домой. В груди болит, и дышать тяжело. Хоть меня и напоили невкусными лекарствами, мне всё равно больно и холодно. Я устал… И снова этот удушающий кашель. Фу… Во рту появился такой неприятный вкус… Это лекарства? Меня тошнит… Это… Это кровь? С блестками? Я что, съел пузырек, как маленький, пока спал? Что вообще происходит? Нет. Нет-нет-нет… Только не иголки! Нет! Это ведь больно! Мне страшно… Мамочка, где ты? Помоги мне, мне страшно! Я хочу домой! Нет, отпустите меня! Отпустите! Папа, помоги, мне больно. Я не хочу здесь быть! Не хочу никуда ехать… Мне страшно… Больно… Как хочется спать. Да что эти простейшие вообще о себе возомнили? В ушах шумит… Ничего не вижу. Ну хотя бы тошнота начала проходить и неприятный вкус пропал. Интересно, что ждет меня дальше? Надеюсь, ничего страшного, и меня отпустят домой. Ну полежу недельку, позанимаюсь сам. Мне не привыкать, в принципе. Даже лучше, зато не ходить в эту школу и не видеть других. И меня не побьют и не закинут вещи на шкаф, не будут смеяться и обзывать. Как не посмотри, а от этой болезни одни плюсы. Ну… Почти… Если только не считать плохого самочувствия. Наверное, лучше поспать и подождать маму. Интересно, что будет дальше? Хотя… Какая разница? Даже если я и умру, кроме мамы с папой никто и не заметит. Интересно, как изменится мир? Нет-нет… Нельзя думать о таком! Я ведь хочу стать астронавтом! Я стану самым лучшим! Я им всем докажу, они все захотят со мной дружить, будут звать играть, как глупые таракашки, а я просто отвернусь и скажу им, что мы уже давно не дети, и что момент упущен. Развернусь и уйду, а они будут завидовать. Нет. Это глупо. Я ведь уже не ребенок, чтобы так думать. Точно. Я улечу с этой планеты и буду изучать далёкие-далёкие галактики. И никогда не вернусь обратно. Никогда… Да, звучит как отличный план. Эх, вот бы мне быть как тот мальчик… Джейк, кажется? Он такой веселый, много разговаривает, и его все любят. Он в первый же день подружился со всеми. Его, наверное, никогда не били и не унижали. Повезло же ему… Ещё и одевается красиво, и ребята никогда его не обижали, называя приёмышем. А ведь это не правда! Я не приёмный! И мамочка с папочкой меня очень-очень любят, просто очень много работают, чтобы нам было что кушать. Эх… Вот бы они меньше работали… Мы бы тогда смогли жить, как раньше… Гуляли, ходили на пикники, играли, любовались звездами. Я бы им показал много-много красивых созвездий и рассказал много-много интересного. Интересно, а какие мама с папой у нашего новенького? Наверное, они тоже красивые и очень добрые, как и он… Хотя… Какая мне разница? Он всё равно не захочет дружить с таким, как я… Он классный… А я… Так, ноль без палочки. Дурак… И почему я только решил, что я ему интересен, и мы можем подружиться? Он ведь такой же, как и другие… Тоже смеялся надо мной. Как стыдно… Да и вообще, что это я? Мне ведь и не нужны друзья, мне и без них нормально, у меня есть книжки и звезды, телескоп. Мне и одному хорошо. Так я и пролежал весь остаток пути, размышляя о всякой ерунде. За это время мне стало плохо ещё два раза, и я вновь задыхался от странного кашля и тошнил блёстками. Фу… Как мерзко, и, в то же время, очень стыдно, ведь я всё испачкал. Дядя, конечно, сказал, что мне не стоит волноваться об этом, что всё нормально, и они приберутся. Приехали мы, однако, куда-то в странное место. На обычную больницу это было совсем не похоже. Какой-то большой многоэтажный дом, вокруг которого стоял большой-большой забор. Неужели это не сон? Неужели такие большие дома и в самом деле есть? Я их только на картинках видел. Встретила нас, впрочем, какая-то мило выглядящая пожилая дама в старомодном платье и переднике. Её тонюсенькие седые волосы были сбиты в непонятного вида пучок на макушке. На голове так же покоились большие круглые очки с толстыми стёклами. Странное место… Разве мы не ехали в больницу? Ничего не понимаю… В итоге, меня отдали этой странной женщине, после чего машина скорой помощи быстро покинула территорию. Внутри здания, однако, мое мнение об этом месте немного поменялось, поскольку там я увидел степенно ходящих докторов в халатах, медсестер, бегающих туда-сюда с лекарствами, и детей, которые сидели в небольшой столовой и ужинали. Некоторые выглядели совсем обычно, лишь иногда кашляя, словно простудились, а другие выглядели очень бледными, худыми, практически ничего не ели. Их кожа была покрыта сетью глубоких тёмных полос, а сами они были словно обсыпаны блестками. Да что тут происходит? Я почувствовал себя неуютно, поскольку практически все вокруг были со своими мамами. Все, кроме меня и детей постарше. Ну и ладно. Мама ведь скоро приедет, да? Может быть, завтра с утра, потому что сегодня уже поздно и её сюда могут не пустить. Я тихо прошёл следом за незнакомкой, пытаясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Мало ли… Вдруг они такие же как и простейшие из моей школы. Мы прошли в конец коридора и зашли в какую-то комнатку, где стояло четыре кровати, три из которых, судя по вещам, были уже заняты. Ну, хотя бы, с местом повезло, буду рядом с окном. Можно будет ждать маму или смотреть на звезды. Кстати говоря, уже начало темнеть. Интересно, они сегодня приедут? Заберут меня домой? Мне совсем не нравится это место. А если я тут останусь? Как мне спать? У меня же совсем нет вещей. Может, позвонить? Осенённый этой мыслью, я живо залез в свою сумку с учебниками и достал оттуда телефон. Экран разбился от падения на камень, когда меня задирали около школы, но ведь это не критично, да? Я спешно набрал номер и с замиранием сердца начал ждать, когда услышал гудки. Один, два… Аппарат абонента занят. Наверное, мама ещё работает. Может, позвонить папе? Тоже не отвечает… Возможно, он уже едет и не может ответить? Они ведь уже вернулись из поездки. И мы даже вместе поужинали. Хоть меня и поругали за то, что я практически ничего не съел и зря потратил еду. Но ведь я не был голоден и чувствовал себя нехорошо. Да и сейчас не лучше, ну, хотя бы, прекратились кашель и тошнота. Постепенно с ужина начали возвращаться другие дети. Ну за что мне всё это? Почему я должен делить комнату с какими-то незнакомыми приматами? Да с ними вообще можно о чём-нибудь поговорить? А что по поводу взрослых? Мамочка говорила, что мне нельзя разговаривать с незнакомыми людьми. А с докторами тоже нельзя? Наверное… Но… Они ведь врачи, и плохими быть не могут, да? Ничего не понимаю. Что же делать? Что эта мелочь от меня хочет? Отстань, я не хочу ни с кем сейчас разговаривать. Я хочу домой. О, принесли простынь, подушку и одеяло. Ну, уже неплохо. Возможно, даже получится поспать. Правда, с такой-то кроватью… Тут так тесно и твёрдо. Ну где же мама? Думаю, нужно застелить кровать. Я ведь уже взрослый. А потом можно почитать. Наверное, они сегодня уже не приедут. Это потому что я сегодня себя плохо вёл в школе? Может попробовать позвонить ещё раз? Снова не берут. — Эй, а что ты делаешь? Где твои мама с папой? — на мою кровать бесцеремонно залез ребенок лет пяти. — Я Микаэль, а как тебя зовут? А ты откуда? Что любишь делать? Я люблю мультики про бобы! А ты смотрел? Тебе тоже нравятся? — Майки, солнышко, не мешай другим отдыхать. — Мамочка, а мы скоро поедем домой? — Скоро, малыш. Иди сюда. Я взглядом проводил наглого маленького примата, после чего достал свою любимую книгу и принялся читать, не обращая на остальных внимания. Больно нужно… Лучше потратить время на саморазвитие, чем деградировать, пытаясь уподобиться простейшим. Пф... Мультики! Глупости это всё. Время за приятной информацией прошло быстро, и вот уже объявили отбой. Так рано? Почему? Я отложил в сторону книгу, после чего лёг и попытался уснуть. Не смотря на стойкое чувство усталости, сон всё никак не шёл, поэтому, проворочавшись ещё немного, я поднялся и подошёл к окошку, полюбоваться на звезды и посмотреть, вдруг приехали мои родители. — Что, новенький, тоже не спится? — на кровати по соседству сел парень, который выглядел уже довольно взрослым. —Не спится, — тихо пробормотал я, когда сумел справиться с первичным испугом. — Я Леон, а тебя как звать? — Ньют. Простите, если помешал. — Да нет, мне тоже сегодня не спится. — Почему? — Странное предчувствие. Наверное, кто-то умрёт сегодня. — Умрёт? — Сегодня как-то слишком беспокойно бегали нянечки и медсёстры за ужином. — Может, они бегали, потому что я сюда приехал? Что это вообще за место? — Что-то типа больницы. — Типа? — Скорее, это дом престарелых для маленьких детей. — Не понимаю. Зачем детям дом престарелых? Это же нелогично. — Привыкай, теперь ты здесь до скончания своих дней. — Что? Это ещё почему? — Из этой больницы выписывают лишь в одном случае — когда ты умер. — А как же выздоровление? — Ты что, не знаешь, куда попал? Это диспансер для детей со звёздной лихорадкой. От этого заболевания не выздоравливают. Мы все умрем, просто кто-то быстрее, а кто-то медленнее. — А как же лечение? — Лекарства нет. Они просто облегчают симптомы и помогают протянуть лишь немного дольше. — И как понять, что жить осталось недолго? — Ты ведь видел других детей на ужине? Чёрные трещины — последняя стадия. Твоё тело медленно и болезненно разрушается, гниет изнутри, и ты умираешь, а остается от тебя лишь одежда, жуткое месиво из слизи и гнилого мяса с горсткой блёсток. Лучше надень бируши, если они у тебя есть. Думаю, скоро начнется зрелище не из приятных. Привыкай. На нашем этаже это, хотя бы, происходит нечасто. — И как давно ты здесь? — Уже полтора года. — А твои родители? — Навещают иногда. Думаю, они и рады, что теперь не нужно за мной приглядывать. А где твои предки? Ты приютский? — Что? Нет… Просто… Они работают. Но мама с папой обязательно приедут и заберут меня домой. Я попал сюда по ошибке. — Да ну? Уж поверь, парень, если ты оказался здесь, то нет никакой ошибки. Просто смирись. — Но мне никак нельзя умирать… У меня столько дел… — А ты думаешь, другие хотят? Здесь никто не хочет умирать. Но нам не оставили выбора. — Выбор есть всегда. Лично я не собираюсь тут торчать и ждать смерти. — И что же ты собираешься делать, умник? — Понятное дело, я выздоровею, вырасту и исполню свою мечту. Я посмотрел на своего собеседника, полный уверенности в своих словах, однако, в ответ я услышал лишь смех. Обидно. Кажется, моим словам снова не верят. Глупое простейшее. Я докажу, что моя цель не невозможна. Я обязательно вырасту и стану астронавтом. И больше не буду страдать от странной болячки и кашлять блестками. После этой ночи дни потекли как-то медленно и тоскливо. В этой больнице практически нечем было заняться. Завтрак, обед, ужин, водные и лечебные процедуры, развлечения для примитивных организмов. Мне иногда передавали вещи, вот только мама с папой так и не приехали. Я им звонил, и они сказали, что у них очень много работы, и они не могут приехать, но мы можем говорить по телефону. Ну и ладно. Не сильно то и хотелось… Да кого я вообще обманываю? Я очень скучаю и хочу, чтобы мама сейчас была здесь. В последние пару дней мне стало хуже. Несмотря на то, что я пил лекарства и ходил на процедуры, у меня появились сильные боли в груди, вернулся кашель со странными блестками и тёмной жижей, а также кончики моих пальцев почернели. Меня переселяли с этажа на этаж, из комнаты в комнату, но, кажется, здесь нигде не было места для меня. Доктора лишь качали головой и шептались между собой, что моя болезнь развивается слишком быстро, и меня не станет уже к концу зимы. Ну уж не дождетесь! Я непременно исполню свою цель! В какой-то момент меня переселили на самый верхний этаж, в место для тяжелобольных детей, которым оставалось жить считанные сутки. Взрослых тут почти не было. Как мне рассказали мои соседи, мамы и папы бросили их, потому что больше не смогли смотреть, как умирают их дети. Неужели, мои мама с папой тоже так сделали? Они давно не звонили… Нет! Этого не может быть, они непременно просто слишком заняты. Наверное, моё лечение очень дорогое, и им поэтому приходится очень-очень много работать. Да, точно, они просто много работают. Однако, жить на этом этаже оказалось весьма страшно. В первый же день, как я сюда прибыл, умерло сразу трое, один из которых оказался моим соседом. Вернее, одна. Это была девочка. Наверное, как я, или немного младше. Это было жуткое зрелище. Я видел, как полосы превращались в страшные чёрные трещины, как из них сочилась тёмная жижа, куски мяса отрывались от неё с мерзким бульканьем, после чего падали с чавкающим звуком и рассыпались ворохом жижи и блесток. Она металась по кровати, кричала, извивалась. Мне, конечно, не разрешали на это смотреть, пытались увести, но я, почему-то не мог оторвать взгляда. Неужели это скоро случится и со мной? Нет… Нет-нет-нет… Я этого не хочу. Но… Почему-то я чувствовал, что этого и не произойдет. В тот момент, когда всё закончилось, и моя соседка исчезла, мне показалось, что я слышал вздох и видел, как из останков вылетел небольшой яркий шарик энергии, похожий на маленькую звезду, который вздохнул, а потом резко улетел в небо. Когда я спросил об этом других, мне сказали, чтобы я не выдумывал глупостей… Глупостей! Вот ещё! Я точно уверен, что видел это своими собственными глазами! И я совершенно не придумывал, чтобы привлечь к себе внимание. И зачем мне вообще внимания подобных простейших, которые даже не знают, чем отличается магнетар от пульсара? Единственным плюсом последнего этажа оказалась возможность сбегать на крышу по ночам и любоваться звёздами. Небо в городе, однако, выглядело совершенно иначе. Из-за света практически не было видно звёзд, вырисовывались лишь очертания самых ярких и больших созвездий. М-да… Никогда бы не подумал, что буду так хотеть вернуться домой и скучать по возможности любоваться планетами и звездами. К счастью, здесь, на крыше, не было этих раздражающих дураков в виде детей, нянечек и медсестер. В особо тихие и ясные ночи, когда я смотрел на небо, то ощущал себя странно, словно слышал некий зов. Пф… Безумие. Похоже, я начал сходить с ума. Моё тело с каждым днем всё больше и больше покрывают странные чёрные полосы, они сильно болят и, кажется, пытаются меня раздавить. Наверное, совсем скоро я тоже умру. Нет, не хочу! Этого не случится! Я выздоровею и вернусь домой! Я ведь… выздоровею? Уже и не уверен в этом. За всё то время, что я провел здесь, меня так никто и не приехал навестить. Хотя… Кому я вообще нужен? Похоже, даже мои мама с папой меня бросили, так же, как и других. Почему? Разве я был плохим? Это из-за моего поведения в школе? Или из-за того, что я просил слишком много книг? Но я ведь просто хотел, чтобы они гордились мной… Неужели я не заслужил хоть немного похвалы? Я ведь так старался… Так ради чего было это всё? Ради чего я пожертвовал детством и друзьями? Пф… Глупый вопрос… Понятно же, что ради своей мечты и будущего. Странно… Я чувствую в груди такую пустоту, и мне уже даже не хочется взрослеть и лететь в космос. Мне сейчас так грустно. Но, эй! Как же я был раньше слеп! В космосе ведь пусто и нет людей, а, значит, я буду путешествовать один. Это ведь прекраснейшая тренировка! Точно… Это всего лишь ещё одна ступень на пути к моей цели. Я должен быть сильным. Пора уже повзрослеть и перестать надеяться на всякие глупости. — Эй, ты что делаешь на крыше?! Отлично! Кого принесло на крышу в этот момент? Они испортили весь мой настрой. Я медленно повернулся в сторону медсестры, которая уже успела подбежать ко мне и поймать за руку. А у неё крепкая хватка… Так больно сжала мою руку, не вырвать. И чего ты от меня хочешь, женщина? Ну и что, что я живу на последнем этаже? Ну и что, если я вдруг внезапно тут начну умирать? Так даже будет лучше… Не хочу, чтобы кто-то видел тот ужас, что начнёт со мной происходить. Хотя… ЕСЛИ начнёт происходить… Хоть моё тело и покрылось густой сетью трещин и сильно болит, но я не чувствую того, что начинаю умирать. Наоборот… Мне кажется, что я… Меняюсь? Что вообще происходит? Я невольно бросил взгляд на зеркало, мимо которого мы проходили по пути в палату. Погодите! Это что, был Я? Что с моим лицом? Почему мои волосы стали светлее и выпрямились? Почему на них так много блесток? А мои глаза? Они разве всегда были такого странного оттенка? Ничего не понимаю… Что происходит? Это что, начало моей смерти? Нет, погодите… С другими детьми такого не случалось… Они… Кажется, они оставались такими же, как и раньше, если не считать жутких чёрных трещин, иногда сочащихся какой-то странной полупрозрачной жижей. Ничего не понимаю… Что со мной происходит? И почему мне вдруг вспомнился тот странный сон со звездой? Так, спокойнее. Мне нужно взять себя в руки и успокоиться. Я должен быть сильным, я ведь уже взрослый. Блин… Сейчас ещё кричать начнут, что я уходил без спроса… Но… Странно… После сегодняшней прогулки я… Чувствую себя лучше? Эй, и в самом деле! Моё тело болит куда меньше, чем обычно. Ну и ладно. Похоже, я начал выздоравливать… Ха! Получите! Я скоро покину то дерьмовое место! А пока… пока, пожалуй, запасусь терпением.Pov NJ
На следующий день после уезда скорой уже вся школа шумела о случившемся. Ньют, как и ожидалось, не пришел в школу ни через три дня, ни даже через две недели. Как нам сказал учитель, он чем-то серьёзно заболел. Боже, надеюсь, это незаразно, я ведь нёс его. Хотя… Думаю, если бы это было заразно, я бы уже заболел. Дни неслись один за другим. Все как-то быстро забросили обсуждения чужой болезни и вернулись к обычной жизни, да и моя банда, кажется, совсем не держала на меня зла за тот день. Ну подрались и подрались! Как они сказали, я лишь доказал им свою силу и что у меня кишка не тонка. Мне кажется, меня даже начали больше уважать. Хм… Уважать… Я невольно бросил взгляд на пустующее место. Почему-то мне вдруг вспомнилась наша беседа по пути к дому Ньюта. Он выглядел таким увлеченным и восторженным, когда говорил о своей мечте. Жаль, что мы пообщались мало. Уверен, он бы мог рассказать много-много всего интересного, если бы мы узнали друг друга ближе и подружились. Подружились, хах? А я ведь подумал, что он скучный зубрилка и зазнайка, когда впервые его встретил. Я даже смеялся над ним вместе с остальными… Ой-ой… А разве военным можно себя так вести? Это ведь недопустимое поведение! Отец, когда узнал, что я подрался, знатно меня тогда выпорол… Бр-р-р… Как вспомню, до сих пор мурашки по коже. И, кажется, что мой зад ещё болит. Так мало того, что он меня поругал, потом ещё и бегать заставил до поздней ночи! Я, конечно, понимаю, что в здоровом теле здоровый ум, но, кажется, он порой перегибает палку. Интересно, а какие у Ньюта родители? Он и правда приёмный? Хотя… Даже если и так, то, наверняка, они его любили. Не видел на нём особо сильных побоев, которые могли бы оставить взрослые, да и книжек у него было много всяких разных. Наверняка некоторые из них очень дорогие. Если так подумать, Ньют ведь всегда сидел за партой и читал. Он выглядел таким худым и слабым… И какой из слабака вообще астронавт? Ему ведь нужно заниматься спортом. Начал бы… Ну не знаю… Хотя бы с салочек и рукоходов? Почему нет? Неплохая тренировка, да и было бы весело играть всем вместе. Но… Ребята ведь его даже не звали. Он просто молча оставался один, будто привык. Наверное, он и правда привык к одиночеству. Если так подумать, в тот вечер он сидел здесь же, за своей партой, пил чай и… выглядел очень печальным и одиноким… Может, мне стоило тогда остаться с ним до приезда его мамы и папы? Может, стоит узнать, где Ньют сейчас, и попросить отца, чтобы он отвез меня навестить одноклассника? Это ведь… Правильно? Ну конечно. Когда я болел, мои друзья приходили меня навещать, было весело. Мы играли, ели сладости и смеялись. А ещё, если я его навещу, то всем покажу, какой я хороший и ответственный. Поступлю, как взрослый! Но, наверное, займусь этим уже завтра. Сегодня уже почти конец дня, никуда я не успею. Поговорю с отцом после тренировки, спрошу разрешения, для начала. Надеюсь, он будет не против и не всекёт мне за то, что я слишком несерьёзен и беспечен. М? Погодите… Кажется, я о чём-то забыл… Меня… Зовут? Ой-ой! Совсем забыл! Сейчас ведь урок, а я сижу и занимаюсь непонятно чем! Так…. Что происходит? О чём вообще шла речь? Меня о чем-то спросили? Блин… Эта противная тётка наверняка нажалуется моему предку, что я снова отвлекся. Меня снова поругают. Блин… Ну за что мне это всё?! Чёртов Ньют! Отвлекает меня даже своим отсутствием! Бесит! Так, стоп… Нужно собраться и понять, что от меня хотят услышать. Давай, Джей, соберись! Сфокусируйся! Ты это сможешь, ты ведь умный и сильный, так? Так… Каким-то чудом мне удалось избежать неприятного конфуза, получив лишь небольшой выговор. Спасибо моим друганам за помощь, они подсказали, что нужно было сделать. И всё же, устный выговор гораздо лучше записи в дневнике. Отец ничего не узнает. Прекрасно! Вечер спасён. По крайней мере, пока. Правда, до конца дня и по пути домой я забыл, о чём хотел поговорить. Ну… Раз забыл, значит, было неважно. А вот следующее утро оказалось ужасным. Мало того, что погода устроила забастовку, и было сложно добраться до школы, так ещё и пришли кошмарные известия! Ньют умер… Эта новость прогремела для меня словно гром среди ясного неба. Как умер? Он ведь не выглядел настолько больным, да и ребята не поколотили его настолько сильно, чтобы повредить что-то жизненно важное. Другие, кажется, приняли этот факт весьма спокойно и, возможно, были даже рады тому, что этот вредный ботаник больше не явится в эту школу. А вот мне почему-то стало очень больно и грустно. Мы не были с ним достаточно близко знакомы, но даже так он показался мне не таким уж и ужасным, как мне рассказывали. У него были красивые глаза, милая улыбка, он… был невероятно умным, гораздо умнее меня, чего уж тут таить… В свои-то восемь лет он уже практически закончил изучение школьной программы, а так же во всю изучал чрезвычайно сложные науки, такие как астрономию и астрофизику. Да уж… Он был что-то с чем-то… С ним точно не было бы скучно. А теперь… А теперь его больше нет. Даже как-то не верится. Он ведь буквально вчера сидел за своей партой, такой тихий и… несчастный… Чёрт! Я должен был это заметить! Должен… Может, тогда бы всё сложилось по-другому? Да даже если бы он и заболел, за всё то время, что его не было в школе, я бы мог его навестить хоть раз. Ему, наверное, было бы приятно. Чисто простой человеческий жест. А я не сделал даже этого… Забыл. Как я ужасен… После страшных известий мир как-то резко посерел, а время потянулось очень медленно. Пустое место постоянно мозолило мне глаза, отвлекало от учебы, лишало покоя. Не выдержав, я даже вырезал из дерева фигурку Ньюта. Она вышла не очень хорошо, кривой и мало похожей. Я «посадил» её за парту, и лишь тогда смог, наконец, хоть немного отвлечься. Ребята лишь посмеялись над моей странностью. Ну и плевать. Я больше не желаю падать на дно с этими аморалами, которые так бесчеловечно обходились со слабым, ни в чем неповинным товарищем. Настала пора мне взяться за ум и повзрослеть. Как стало позже известно, Ньют умер от звёздной лихорадки. Редкая смертельная болезнь, от которой всё ещё не смогли изобрести лекарство. Уверен, это была ужасная смерть, учитывая, какие ужасные истории об этом рассказывали. Родители Ньюта даже не смогли организовать нормальные похороны, потому что в больнице тем отдали лишь маленький флакончик, в котором было немножко чёрной жижи и мелких блёсток. Всё, что осталось от бедняги. К счастью, учёным удалось выяснить, что звездная лихорадка не заразна, хоть её происхождение ещё и не ясно до конца, но, предполагают, что в этом виновата генетика, какие-то мутации в организме ещё до рождения. К сожалению, это всё, что мне удалось найти в интернете. Лишь немного истории и симптомы по типу кровавого кашля со странными примесями, слабости, сонливости и страшных болезненных трещин. Жалко только, что без картинок. К счастью, после этого случая я недолго задержался в этой дыре. Мы снова переехали в другое место. На этот раз, в нормальный город. Боже! Да здравствует цивилизация! Как же я скучал по нормальным дорогам, магазинам, кинотеатрам, кафешкам, паркам и по нормальному интернету! И вокруг никакого тошнотворного леса со стрёмным зверьём, прячущимся по кустам, готовыми тебя сожрать в любую секунду, стоит только зазеваться. Не, серьёзно! Меня едва не сожрал медведь на одной из пробежек! Мне повезло, что зверюга, кажется, оказалась не такой голодной и не особо гналась за мной. Да уж… Как вспомню, до сих пор мурашки бегут по спине. К счастью, новая школа оказалась тоже нормальной, с обычными ребятами, обычными классами, нормальными классными комнатами. Да уж… Теперь, когда я это вспоминаю, та школа была просто днищем… Даже жаль тех детей, что остались там. Ну… Всем на свете не поможешь, и жизнь не такая уж и радужная, справедливая штука. Несправедливая, хах? Да уж, это точно. Почему-то, даже сейчас, когда я смотрю на пустую парту около окошка, то вижу там Ньюта, тихого, сутулого, печального. Он медленно пьет чай из огромной кружки и задумчиво смотрит вдаль, ожидая приезда родителей… Бр-р-р-р… О чём я вообще думаю? Пора выбросить этого чудика из головы и начать уже жить настоящим. Какое мне вообще до него дело? Он уже мёртв, а я всё ещё жив, и у меня так много возможностей! В отличии от него, я могу стать кем угодно! И я стану замечательным военным капитаном, все будут мной восхищаться! Отец будет мной гордиться! И вовсе я не разочарование для семьи Нави… Тоже мне диктатор нашёлся… Я ему ещё докажу, что он ошибается. Надеюсь, это последний наш переезд… Мне нравится этот город, тут красиво и уютно. Такое чувство, будто вернулся на родину. Мне даже кажется, что я уже когда-то тут был. Многие улочки кажутся такими знакомыми и родными. Определенно, этот город самый комфортный для проживания, и ребята тут весёлые, с ними интересно общаться и гулять. Гулять? Я бы сейчас не отказался погулять с одним заучкой и поиграть в снежки… Так, стоп! Стоп-стоп-стоп! О чём я думаю? Это уже давно в прошлом. Теперь у меня новая жизнь, новые друзья. Мне не нужны мертвецы и призраки прошлого. Но почему-то я так и не смог избавиться от испорченной рубашки, на которой засохло что-то тёмное, напоминающее кровь, но с маленькой примесью блесток. Наверное, это клеймо навсегда останется в моей душе. Позор от того, чего я не сделал из-за собственного эгоизма. Чёрт… Никогда не забуду тот момент, когда видел его в последний раз… Я должен был остаться. Должен был навестить его в больнице. Должен… Чёрт… Я опять отвлёкся. Сейчас ведь урок… Что происходит? Ах да… Это ведь математика. Блин… Повезло, что меня, похоже, сегодня не замечают. А… Дьюк снова попытался сорвать урок, и учителя теперь разбираются. Пф… Воображала. Что вообще происходит на доске? Когда это успели написать? Блин… Какая-то непонятная хрень. Придётся дома разбираться самостоятельно. Пф… Ну и ладно. Скоро вообще звонок? Домой хочу. Ну или хотя бы в столовую поесть. О… Снег пошел… Блин… Снова по слякоти идти до остановки, опять промокну и замерзну… Фу… Ненавижу дождь и снег… Хотя… В снежки играть весело. Да и когда мороз треснет, забавно покататься по льду. А в дожде ничего хорошего. Ненавижу его… Боже, звонок, наконец-то! Так, Джей, соберись! Просто улыбайся и веселись с другими ребятами. Ещё немного, скоро домой. Они не должны понять, что тебе сегодня грустно. Так они не сочтут тебя слабаком и не будут дразнить. Да и нужно отвлечься. И чего я только вспомнил того придурка? Да мы ведь даже толком были не знакомы. С чего вдруг меня вообще мучает совесть, что я его бросил? Да, он был милым, выглядел не так, как другие, был очень умным… Ну вот! Опять! Да что со мной сегодня такое?! — Эй, Джей, ты чего такой кислый сегодня? — подал голос Мэтью, небрежно скидав вещи в рюкзак и подскочив ко мне. — А? Что? О! Нет-нет… Просто эта математика вытягивает из меня всю душу… Пойдёмте лучше в столовку? — Блин… а следующий родной язык. Ненавижу, он такой скучный… А сегодня ещё, походу, сочинение писать будем, — продолжил Алекс, скучающе потягиваясь. — Да ладно? Сочинение? Серьёзно? — Угу… Вместо рисования сегодня второй урок будем писать, вчера ведь говорили, — отозвалась Ева. — Ну блин, почему? А что за тема хоть? — Кажется, что-то про лучшего друга. Джей, а ты про кого будешь писать? — Про кого? Хм… Даже не знаю, сложно выбрать кого-то одного, вы ведь все мои друзья. — Но ведь лучший друг должен быть только один. — Какая же ты зануда. Я отмахнулся от Евы. И что вообще понимают эти девчонки? Я поторопился следом за ребятами в столовую. Да, друзей у меня было много, и с большей частью я до сих пор созванивался периодически и переписывался. Но… Был ли среди них тот, кого я могу назвать лучшим другом? Нет, я так не думаю. Да, они все были занятными, но ни с кем из них я не чувствовал родственной связи. Так, просто люди. Хотя… Вспоминая сейчас сияющие глаза Ньюта… Думаю, этот зубрилка мог стать моим лучшим другом. Было в нём что-то… занятное? Наверное… Может, написать о нём? Какая вообще разница? Никто ведь не сможет проверить правды, да и сочинение на то и сочинение, что здесь нужно выдумывать. Точно, просто придумаю лучшего друга. А потом… Если мы не будем переезжать ещё куда-нибудь, думаю, можно будет завести и настоящего лучшего друга. Будем вместе играть в приставку, ходить на тренировки, гулять, обсуждать мультики и фильмы. Да… Было бы здорово. Интересно, а если бы мы дружили с Ньютом? Как бы выглядела наша дружба? Наверное, мы бы часто гуляли по округе, любовались природой, играли бы с другими ребятами. Он бы начал рассказывать про космос, мы бы любовались звездами, выдумывали истории, смеялись, ели бы вкусные бутерброды с колбасой и мечтали о том, как он станет астронавтом, а я капитаном. А дождливыми днями мы бы смотрели какие-нибудь мультики или фильмы и пили горячий чай, читали книжки… Эх… А я бы был не против такой жизни и такого друга. Мы быстро перекусили с друзьями в столовке, после чего начался следующий урок. Сочинение, мой заклятый враг! Они никогда у меня не получались, потому что мне сложно сконцентрироваться на одной мысли, хочу писать сразу и обо всём. Отец говорит, что мне нужно избавляться от этой привычки, но так ведь скучно жить! Ладно, соберись, Джей, ты справишься. Всего-лишь напиши про выдуманного друга и постарайся проверить написанное, чтоб потом не ругали за ошибки. Наверняка ведь покажут отцу на родительском собрании. Всегда так делают… Так, ладно… Каким там был мой лучший друг?..Pov SN
Я НЕНАВИЖУ это место… Сколько я уже здесь? Месяц? Два? Три? Я уже потерял счёт времени, ещё и телефон отобрали, сказали, что его волны плохо влияют на мою болезнь. Ничего не понимаю… Другие дети вокруг мрут как мухи… Сколько уже? Человек сто? Двести? Я не считал… Здесь так скучно, не пускают теперь даже на крышу, чтобы посмотреть на звезды. Мама с папой так и не приехали. Похоже, они меня и правда бросили. Признаться, я даже начал завидовать другим детям. Даже к ним, безнадежно больным и доживающим последние деньки, приходили родные, друзья… Я тоже хочу, чтобы ко мне кто-нибудь пришёл, принес книги, одежду и вкусняшки. Хотя… Какая теперь разница? Я ведь совсем скоро умру. Всё моё тело покрывают чёрные трещины. Но… что-то не так… Они практически перестали болеть. Ещё мои брови и ресницы стали белыми, словно поседели, как у старого деда. Мои глаза тоже стали странными, белая часть почернела, а голубая часть стала похожа на звезду. Волосы — это вообще отдельная тема. Они… Стали какими-то прямыми, тонкими, мягкими на ощупь, не жёсткие и волнистые, как было раньше. От разного освещения они меняли цвет, начиная от глубокого чёрного в тёмной комнате и заканчивая розово-синими оттенками под разным углом лампочки. Рисунок на них напоминал различные туманности. Ещё и блестки сверкали, словно звезды. Единственное, что оставалось неизменным, так это то, что кончики волос всегда были намного светлее, чем вся остальная часть. Что это вообще такое? Мне нравилась моя старая прическа, мой цвет волос, мои глаза. А теперь на меня из зеркала смотрел какой-то незнакомец вместо привычного отражения. Так странно… Это и правда я? А мои зубы? Клыки как у дикого зверя… Это из-за болезни я стал таким? Ничего не понимаю… Разве я уже не должен был превратиться в лужу чёрной жижи и блесток, как все остальные? Ни с одним ребенком здесь не произошло того же, что и со мной. Докторов это, похоже, тоже сбивало с толку, судя по удивлённым взглядам и перешептываниям. Они называли меня по-разному. Чудом, аномалией, монстром. Они без конца тыкают в меня разными иголками, поят всякой гадостью, кормят тоннами таблеток и скверной едой, больше похожей на безвкусный пластилин. Всё бы сейчас отдал за что-нибудь вкусненькое. Хочу домой. Мне страшно… Мамочка, забери меня отсюда! Обещаю, что буду делать всё, что вы скажете, больше не буду себя плохо вести в школе, буду самым-самым хорошим. Клянусь… Только заберите меня отсюда, пожалуйста… Заберите меня… Мне… Мне так больно и страшно… Я устал… Очень устал… О нет! Они идут… Снова идут сюда! Нет-нет-нет-нет… Нужно спрятаться! Не хочу, чтобы они тыкали в меня иголками! Не хочу пить горькие лекарства! Мама! Папа! Кто-нибудь! Помогите мне! Хоть кто-нибудь! Кто-нибудь… И снова эти изнуряющие болезненные процедуры. Я так устал… Они снова тыкали меня иголками, поили и кормили какой-то гадостью, а потом заперли меня в одиночной палате и ушли. Здесь так пусто. Так одиноко. Больно. Ещё и заняться нечем! Кажется, я скоро сойду с ума в таких условиях. Может, нужно бежать? Точно! Бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Но куда? Домой? Но если меня и правда бросили, значит, у меня больше нет дома? Но они ведь любили меня… Любили… Любили? А если нет? Нет, не так. Они не любили меня, лишь притворялись. Хотя… Какая теперь разница? Надеюсь, я скоро умру. Нет. Нет-нет-нет. Я хочу жить. Я хочу вырасти и исполнить свою мечту. Но мне так больно… Нужно поспать. Я устал. Точно, посплю, а потом решу, что делать. Потом. Сейчас хочу лишь спать и больше ничего не чувствовать. Я и сам не заметил, как уснул там же, где и сидел, даже не удосужившись добраться до кровати. Да и какой смысл? Там так же холодно и твёрдо, как и на полу. Хочу домой, в свою большую и тёплую кровать. Хочу мясо с салатом, сладкий торт и мороженое. Мороженое! О! Всё бы сейчас отдал хотя бы за одну пачку! М-м-м… вкусное холодное лакомство вокруг, да ещё и так много! И мама рядом, и папа! Это мой самый счастливый день на свете! И ещё ребята со школы пришли. Они не смеются надо мной и не бьют меня. Так улыбаются… Это чудо? Сон. Я устало открыл глаза и поёжился, чувствуя себя неуютно от осознания, что всё увиденное ранее было нереально. Обидно. Я шмыгнул носом и растёр по щекам чёрную жижу, побежавшую из глаз. Ну почему всё так? Мне там было так хорошо. Хочу обратно. Хочу уснуть, видеть этот сон и больше никогда не просыпаться. Никогда! Мне больно и страшно. Хочу домой, хочу обнять маму, хочу, чтобы обняли меня, погладили по голове, сказали, что всё хорошо, накормили вкусной едой. Хочу вновь любоваться звездами и смотреть в телескоп, читать книги. Хочу, чтобы всё было, как раньше… Раньше… Нет… Не хочу, чтобы меня снова били. Наверное, я был бы не против подружиться с теми простейшими. Я встал и пару раз прошёлся по кругу, разглядывая комнату. Тесно, пусто. Ну, хотя бы, дверь открыли, можно сходить в туалет. Я тихонько выскользнул из палаты и осмотрелся по сторонам. Тихо и пусто. Похоже, сейчас уже глубокая ночь, время отбоя прошло. Это был хороший шанс, чтобы сбежать. Бежать? Но как? И куда? Хотя… Важно ли это? Всё будет лучше, чем это место. Я тихонько прокрался по пустынному коридору до выхода из отделения. Похоже, все врачи и медсестры сейчас спали. Мне же лучше. Погодите… А как я побегу? На улице ведь снег и наверняка очень холодно, а на мне из вещей лишь толстовка, штаны и кеды. Ни куртки, ни шапки, ни тёплых сапог. Что же делать? Похоже, решение бежать оказалось ужасной идеей. Я тряхнул головой, прогоняя страхи прочь. Нет! Терпения моего больше нет, чтобы переносить всё то, что со мной тут делают! Я лучше замерзну насмерть по собственной глупости, чем останусь здесь! Я тихо выскользнул на лестничную площадку и начал красться вниз, испуганно замирая от каждого звука. Моё сердце билось как бешенное, а дыхание то и дело перехватывало от испуга. Лишь бы никого не встретить! Лишь бы получилось! Этаж за этажом я спускался, приближаясь к своей цели. Погодите, а как я отсюда выйду? Дверь ведь сейчас наверняка будет заперта, ночь ведь на дворе. Может, попробовать вылезти через окно? Нет… Кажется, на первом этаже везде стоят решётки. Через окна второго этажа спуститься на первый? Ночью? Зимой? Я ведь не альпинист! Даже взрослому это не под силу! Я спустился на первый этаж и дёрнул ручку двери, не питая больших надежд. Глазам не верю! Открыто! Дверь не заперта! Не заперта! Я свободен! Свободен! Я торопливо выскочил наружу. Почему дверь открыта? Наверное, чтобы можно было выйти покурить или вынести мусор. Хотя… Какая мне разница? Холодно… Нужно бежать отсюда! А потом найти место, где можно погреться. Нет, погодите. Я не могу выйти через центральный выход, там наверняка сидит охранник, и всё закрыто. Может, есть другие ворота? Но там наверняка камеры. Что же мне делать? Во-первых, не стоять здесь. Нужно куда-то бежать. Нужно искать лазейку! Наверняка она есть! Пока я не слишком замерз, нужно двигаться. Я сломя голову помчался куда-то по прочищенным дорожкам. Увы, но отсутствие снега не означало отсутствие льда. Я поскользнулся и неловко упал, больно ударившись и уехав куда-то в сугроб. Как же холодно. Однако, стоило мне только начать подниматься, как по округе вдруг пронесся звон сирены. Что это? Тревога? Это из-за моего побега? Нет, погодите… Что-то не так. Я слышу шум. Это… Звук двигателей? Подняв взгляд, я обомлел, когда увидел самолеты, рассекающие ночную тьму своими корпусами. Сделав крюк, они полетели в глубь города, начав сыпать бомбами. Что это? Что происходит? Больница на моих глазах начала взрываться и разрушаться. Не время разлёживаться! Нужно бежать, пока в меня не полетели обломки или бомбы! Бежать?! Но куда?! Да какая сейчас разница? Погодите… Может, в заборе появилась брешь? Но даже так… повсюду слишком опасно. Мамочка! Мамочка, мне страшно, забери меня отсюда! Помоги! Не отдавая себе чёткого отчета о действиях, я подскочил и помчался, куда глаза глядят, ища укрытие. Моё сердце бешено билось. Холодно, страшно. Безумно страшно! Я нашёл какое-то здание, в котором на окнах не хватало стёкол. Возможно, их выбило взрывом. Но сейчас это было неважно. Я с огромным трудом забрался во внутрь, порезавшись об осколки. Плевать сейчас на болячки! Мне слишком страшно! Помогите мне! Спасите! Я забился в какой-то угол, спрятавшись под старым брошенным столом, после чего закрыл голову руками и сжался, молясь всем известным богам, о которых прочитал в какой-то книжке на досуге, чтобы всё закончилось. Я слышал сирену, слышал шум двигателей самолетов, взрывы, вопли людей. Нет-нет-нет… Это сон! Просто кошмар! Мамочка, спаси меня! Мне так холодно! Так страшно… Я хочу домой. Что происходит? Не знаю, каким чудом, но мне удалось пережить эти кошмарные часы где-то на складе под столом. Было безумно страшно и холодно. Когда стихли взрывы и двигатели, я выскочил из укрытия и помчался прочь по сугробам, выскользнул через дыру в заборе, после чего оглянулся, пытаясь определить, куда нужно бежать. Вокруг валялись обломки, горели машины, лежали обгорелые разорванные останки каких-то бедолаг. Это… Человеческие трупы? Что случилось? Нас разбомбили? На нас напали? Кто? Зачем? Почему? Что мне делать? Куда бежать? Так… Спокойнее… паника сейчас ничем не поможет. Я должен быть сильным. Я справлюсь. Нужно попытаться найти выживших, дождаться военных или спасателей. Они ведь обязательно придут. Придут ведь, да? А если нет? А если я снова напрасно надеюсь? Я один. Один среди обломков зданий и машин, среди изуродованных тел, зимой, без тёплой одежды. Здесь темно, воняет гарью, пылью и жжёным мясом. Я смертельно болен, и всё равно стою здесь. Почему? Почему я всё ещё жив? Разве я уже не должен был умереть? Не понимаю… Что мне делать? Куда идти? А если самолеты вернутся? А если сюда придут враги, которые бросили бомбы? Странно… Я больше не чувствую мороза. Это на улице потеплело? Или я уже замерз настолько, что ничего не чувствую? Нужно двигаться в центр города. Где-то ведь должны были остаться выжившие… Должны… Ведь правда? Я медленно двинулся по дороге, куда глаза глядят. Картина всюду была такой же ужасающей. Валялись обломки, трупы не успевших спрятаться, что-то горело, сверкали на столбах оборванные провода. Ну хотя бы больше не звенела сирена. Хотя, если так подумать, она замолкла ещё давно, в грохоте взрывов. Не знаю, сколько я шёл, пока не услышал громкий испуганный плач. Судя по облачкам, вылетающим из моего рта, на улице было морозно, но я почему-то больше совершенно не ощущал холода, словно привык. Я натянул на голову капюшон, пытаясь сохранить побольше тепла, боясь, что ощущаемое тепло лишь моя фантазия. Я поторопился к источнику звука, чтобы проверить, кому нужна помощь. Это оказалась маленькая девочка лет четырех. Она была придавлена изувеченным телом женщины, видимо, матери, которая пыталась её спасти. Матери… От этой мысли у меня неприятно потянуло в груди. Моя мама меня бросила… Я попытался было достать девочку, но, подойдя ближе, наконец увидел, что кусок здания, который, как мне казалось, лежит рядом, придавил их. Или, вернее будет сказать, раздавил. Я присел рядом и погладил девочку. — Тише, не бойся, уже всё хорошо. — Мамочка-а-а-а-а-а…. Уа-а-а-а-а-а-а… — Эй, посмотри на меня. Всё уже закончилось. — Мне стра-а-а-а-ашно-о-о…. У-у-у-у-у-у-у-у-у…. Бо-о-о-ольно-о-о-о… а-а-а-а-а… — Ну-ну, не плачь, боль скоро пройдёт. Не бойся, посмотри на меня. Как тебя зовут? — М… Мари… Кто ты? Ангел? Ты пришёл нас забрать? — Что? Нет… Я человек. — Че… человеки не бывают такими… — девчушка шмыгнула носом, наконец перестав раздражающе кричать и плакать. Да уж… Я столько слышал этого в больнице, что меня уже тошнит. Ах да, точно, из-за болезни я ведь немного изменился. Может, стоит ей подыграть? Нет никакого настроения сейчас переубеждать этих приматов, которые не понимают очевидного. — Хорошо, ты меня поймала, я не человек. Но и не ангел. — А кто? — Я Нибирианец. — Кто-кто? — Далеко-далеко в космосе есть планета под названием Нибиру. — В космосе? — Да. Мы прилетели к вам в гости, но те странные штуки разбили нашу тарелку и подарки. — Подарки? — Да. Много-много игрушек и мороженого с нашей планеты. — А как тебя зовут? — Боюсь, вы, земляне, не услышите и не поймете, если я скажу на нашем языке. Но переводится оно… М-м-м… как Нова Стар… Точно, думаю, это прекрасно подойдёт. — Нова? Стар? — Да, что-то вроде Новая Звезда, но, прошу, зови меня просто Нова. А теперь давай попробуем тебя вытащить. Подожди, я сбегаю и поищу взрослых, чтобы освободить тебя. — Подожди, не уходи! Мне так страшно… А если самолёты вернутся? — Не бойся, я приду совсем-совсем скоро. — А ты не можешь сам помочь мне и маме? — Прости, боюсь, тот камень слишком тяжёлый, а друзей я потерял после падения. Ты, кстати, их не видела? — Нет. А разве инопланетяне не умеют двигать предметы силой мысли? — Конечно можем! Просто… Просто я в этом не очень хорош. Прости, малышка. — Я Мари. И я уже не малышка! Мне уже пять! — Конечно, я помню твоё имя. Прости, не хотел обидеть. Ты уже такая большая. — Расскажи про свою планету. Какая она? Как вы живёте? — Давай я расскажу потом, когда вытащим тебя? — Скоро придёт папочка. Он сказал, что позовёт кого-нибудь, но его уже долго-долго нет. Пожалуйста, не уходи, мне страшно. — Хорошо-хорошо, только не плачь. Если твой папа пошёл искать помощь, то, значит, скоро придёт и спасёт тебя. — И мамочку? — Да, и твою маму тоже. Тогда ладно. Слушай, я расскажу тебе очень-очень интересную историю. Я сел поудобнее, после чего вдохнул побольше воздуха, собрал в кучу все-все свои знания по астрономии и начал придумывать несуществующую галактику со звездами и планетами, с причудливыми существами, которые совсем непохожи на людей. Я рассказывал о том, что видел в книжках и фильмах. Не научно, глупо, но кого это волнует сейчас? Всё лучше, чем слушать крики и плач или брести куда-то, глядя на трупы и разруху. Так мы просидели до самого рассвета. Я выдумывал и выдумывал всё новые детали, а Мари слушала меня, зачарованно открыв рот. Похоже, ей нравились мои рассказы. И вот, наконец, когда начало светать, я услышал быстрый топот и громкие мужские голоса. Похоже, это пришёл папа девочки и привёл помощь. Я посмотрел на светлеющее небо, затянутое тяжёлыми свинцовыми тучами, после чего поднялся и оттряхнулся. Лучше мне было уйти, пока не увидели другие взрослые. Наверняка они разозлятся, если увидят меня. Те дяди и тети в больнице вечно морщились и шептались о том, какой я странный уродец. Они кричали на меня, прогоняли в палату, кололи иголками и кормили невкусными штуками. Не хочу… Я поднялся и побежал так быстро, как только мог. Нужно где-нибудь спрятаться и подождать, когда я стану выглядеть нормально, чтобы было не стыдно показаться на людях. Я руками натянул капюшон посильнее. Удивительно, но, пробыв на улице так долго, я практически не замерз. Возможно, это было благодаря тому, что я сидел около чего-то горящего. Я не рассматривал, что это было, потому что был занят придумыванием и логичным связыванием истории. Интересно, мои волосы и глаза скоро станут нормальными? А если это навсегда? Что мне тогда делать? Может, попробовать остаться? А если меня побьют? Нет-нет… Лучше спрятаться и придумать что-нибудь. Не хочу больше чувствовать боль и унижения. Хочу домой, к маме с папой. Не хочу здесь быть! Не хочу… Я забрался в какую-то кучу мусора, которая раньше была домом и закрыл голову руками, тихо плача. Мне было страшно, было больно. Порезы и полосы болели очень сильно, сочились какой-то странной вонючей жижей. Все ужасные картины сейчас вертелись перед глазами, от чего я чувствовал тошноту. А, может, это было от голода? Нет… При воспоминаниях о еде мне стало лишь хуже. Я не сдержался и стошнил на пол странной смесью полупереваренной еды, тёмной слизи и блесток. Фу, ну и отвратительное месиво. В любом случае, мне стало немного легче. Так… Что мне делать? Я не могу просто сидеть тут и прятаться от всего остального мира. Быть может, перепачкать волосы сажей от пожарища? Точно… Тогда они не будут переливаться и блестеть. А что делать с глазами? Спрячу лицо под капюшоном и не буду смотреть другим в глаза. Хочу домой… Интересно, мама с папой ещё живы? А дом наш цел? А школа? Хотя… Какая теперь разница? Меня там не ждут. Да и, похоже, никогда не ждали. Значит, теперь меня заберут в приют? Я быстро выбрался наружу, после чего нашёл сажу и принялся пачкать волосы, пытаясь скрыть их странный цвет. Нельзя позволить взрослым увидеть, что я отличаюсь от других. Не хочу, чтобы меня считали монстром, я ведь человек, такой же, как и они, только болею. Вот. Кажется, я испачкался как нужно. Так непривычно… Не люблю грязь. Ужасные ощущения. Но, пожалуй, лучше быть испачканным, чем бродить по улицам зимой без еды и крыши над головой. Хотя… Холод меня даже сейчас не особо заботит. Странно… Разве я уже не должен был замерзнуть насмерть? Я так устал… Хочу домой, хочу к маме с папой. Хочу нормальной еды. — Эй! Здесь ещё один выживший! Ребенок! — услышал я крик откуда-то со стороны. Когда я повернулся к источнику шума, то увидел, как ко мне приблизился мужчина, одетый в униформу. Это… Кажется, это спасатели. Интересно, откуда они здесь? Приехали из другого города? Или это выжившие из этого? Хотя… Какая разница? Спасатели — они везде спасатели… Ой… Нужно побыстрее спрятать глаза, пока не увидели. Надеюсь, он ничего не заметил… — Ты в порядке? Не ранен? — Нет, сэр, я в порядке, только порезался немного, — я спрятал руки в карманы и неуютно поёжился. — Ты замёрз? Где твои родители? — Я не знаю. — Вы разделились? — Нет. Они бросили меня. — Бросили? Когда? — Точно не знаю… Наверное, месяца два или три назад. Ещё осень была. — И где ты был всё это время? — В больнице. — В той больнице, что была неподалеку? — Угу… Я виновато склонил голову. Кажется, мне стоило молчать о том, где я был. Но вместо ругани, пренебрежения или упреков я почувствовал, как широкая рука опустилась мне на голову и мягко погладила, после чего сверху приземлилась огромная тёмная куртка. Тепло… Я невольно укутался посильнее, словно пытаясь сохранить побольше тепла. От плотной ткани пахло резиной, пылью и сигаретами. Интересно, эту куртку хоть раз стирали? — Тут неподалеку есть лагерь, сможешь идти? — Думаю, да… — Ты, наверное, сильно испугался и замёрз. Как тебя зовут? — Нова. — Нова? Интересное имя. Значит, ты болен звездной лихорадкой? — Угу… — И ты потому прячешь своё лицо? — Простите… Многие пугаются, как я выгляжу… — А в больнице ещё есть выжившие? — Я не знаю… Я был на улице, когда всё началось. А потом спрятался на старом складе. Я… Я был плохим, да? — Вовсе нет, приятель. Ты был очень смелым, и потому сейчас жив. — Правда? — Разумеется. Лагерь выживших оказался довольно унылым местом. На земле, на коробках, на досках лежали покалеченные и умирающие люди, вокруг горящих бочек и костров толпились немногочисленные дети и их родители. В некоторых местах стояли палатки, одна из которых, судя по всему, была медицинской, поскольку на ней красовался большой красный крест. Неподалеку стоял навес со столами, где готовили и раздавали горячие еду и чай. Меня, однако, первым же делом отвели в медицинскую палатку. Внутри было, на удивление, светло, хоть и не очень чисто, воняло землей, кровью и лекарствами. Фу, ну и отвратительный же тут душок. Я вернул своему «спасителю» куртку и поблагодарил. Не то, чтобы она оказалась мне нужна, но идти в лагерь было теплее. Я почувствовал себя неуютно, когда оказался один на один с доктором преклонного возраста. — Ну-с… Какими судьбами, молодой человек? — Я не знаю… Меня просто привели сюда. — Что, и ничего не болит? — Ничего. Только руки немного… — Отморозил то, небось, в такой-то одежде? — Порезался. У вас, наверное, очень много дел. Можно я пойду? — Давай руки, раз уж здесь. Будет плохо, если пойдёт заражение. Я неуверенно подошел ближе и протянул руки, глядя на чёрные кончики пальцев и паутину тёмных линий. Эй… А они стали меньше! Да и уже практически не болят. Удушающего кашля тоже нет, да и спать хочется не так сильно. Неужели я наконец выздоравливаю? Глазам не верю! Интересно, а когда мои волосы и глаза станут нормальными? И почему я вообще не мерзну в такой холод? — Во имя всего святого! Что это такое?! — Кажется, это называли звездной лихорадкой… — И давно оно у тебя уже? — Давно. Оно уже начало уменьшаться. И почти не болит. Я зажмурился, когда грубые шершавые морщинистые руки начали довольно грубо сжимать мои. Доктор долго меня осматривал и тут, увы, мне не удалось сохранить мой маленький секрет. Правда, вместо уже ожидаемых презрения и грубости я получил лишь заинтересованность мной. Ничего не понимаю. Меня называли монстром, унижали, кололи иголками, а тут перебинтовали ранки, погладили, утешили. Это… И правда происходит со мной? И правда не сон?Pov NJ
Война. Казалось бы, простое слово, пять букв, но сколько страха и боли оно в себе несет. Это утро началось с ужасных новостей. Самолеты вражеского государства этой ночью сбросили бомбы на несколько приграничных городов и поселений. Точное количество не назвали, но, готов поспорить, жертв было очень много. Повезло, что мы уехали далеко. Отец сказал, что случившееся было наглым объявлением войны, и что наше правительство не станет терпеть такого хамства. Уверен, если бы была жива мама, он бы уже пошел на фронт. Я тоже хочу. Блин… И почему всё случилось сейчас? Не могли бы они подождать ещё лет семь-десять? Ух! Я бы тогда показал этим вражинам, где раки зимуют! — Джей, прекращай уже витать в облаках, немедленно заканчивай завтрак и иди в школу. — Да, отец, прости… — К слову говоря, как школа? Как учёба? — Всё нормально. Учусь хорошо. — Хорошо? А учитель мне жаловался, что ты очень много отвлекаешься. Это не серьезно, ты уже большой мальчик. Без усердия… — … не добиться победы. Знаю-знаю. Ты твердишь это каждый день. Не волнуйся, отец, я не запятнаю честь нашей семьи. Dulce et decorum est pro patria mori. Дедушка всегда это говорил. — Сладко и почётно умереть за отечество… Помни об этом всегда, но и в крайности ударяться не стоит. Всегда трезво оценивай ситуацию. — Есть сэр! — я выпрямился и отсалютовал, после чего рассмеялся, чувствуя некое воодушевление. Мой отец в ответ лишь тепло улыбнулся. Всё-таки, он хороший, хоть порой и бывает слишком строгим и требовательным. Но его можно понять. Все мужчины нашей семьи испокон веков были военными и служили высокопоставленным людям. Обожаю, когда отец по вечерам рассказывает историю нашей семьи. Хочу однажды тоже прославиться, чтобы обо мне так же, с почестями, рассказывали, помнили мои деяния, подвиги. Хочу, чтобы моя семья гордилась мной, особенно мама и младший братишка, которые теперь приглядывают за нами с неба. Клянусь, я не подведу. Обещаю, вы будете все мной гордиться. — Кстати говоря, учитель вчера хвалил моё сочинение. Сказал, что оно было одним из лучших. — Молодец, но только не расслабляйся и не задирай нос. Продолжай совершенствоваться. Ты не должен быть просто хорошим, ты должен быть лучшим. Ты ведь не глупый мальчик. Повзрослей уже. Я кивнул и поторопился в школу. Ну вот… Я хотел похвастаться, а он опять превратил это в нравоучения. Достало. Почему он не может хоть раз просто порадоваться за меня? Ладно, неважно. Война войной, а уроки по расписанию. Интересно, сколько продлится этот вспыхнувший конфликт? А вдруг не будет полноценного конфликта? Хотя… Какая мне разница? Всё равно не попаду туда. К слову, а ведь там, около границы, живут некоторые мои друзья. Нужно бы им написать и узнать, как они там. Надеюсь, их не постигла судьба Ньюта, и они живы. О нет! Вот ведь прилипала… Опять я о нём вспомнил… Хотя… Хорошо, наверное, что его не стало. Не увидит всех тех ужасов, что произошли и будут происходить на границе.