Через тернии к мечте

      Отзвуки тяжёлого дыхания нарушают спокойствие, стоящее в подземельях. Спёртый воздух проникает в лёгкие подобно яду, не позволяя дышать в полной мере. Каждый вздох становится затруднённым, а то и дело прерывающие его всхлипы не делают ситуацию лучше. Драко злорадно насмехался над самим собой, задаваясь вопросом, как бы отреагировали его родители на творящееся сейчас с ним безумие. Наследник Малфой рыдает в тупике одного из коридоров подземелья, надеясь, что никому больше не понадобится придти сюда по какой-либо причине, особенно слизеринцам. Потом проблемы разгребать будет полвека, и не факт, что это удастся.       Фыркнув, он прислонился спиной к холодной стене, ощущая, как сквозь одежду просачивается холод камней, прислушиваясь между тем к тому, как разносится по коридорам эхо от его медленно сходящих на нет рыданий. Было довольно забавно осознавать глупость своих же действий, своих мыслей и эмоций, и, в первую очередь, чувств, которые заставили его прийти к такому незавидному положению. Сразу вспоминались слова отца о необходимости достойного поведения, которого добиться в таких условиях было очень и очень сложно. Хотелось позволить себе отдохнуть от вечного сдерживания и контроля за собой перед остальными, но это не представляется возможным когда ты являешься Наследником Рода. Все чего-то ждут, смотрят с непонятными надеждами, высказывают свои претензии по поводу и без. Бесит.       Размышления прервали торопливые шаги, приближающиеся к всё так же сидящему на полу парню, напрягшемуся после того как услышал их. Он медленно достал палочку из рукава, стараясь издавать как можно меньше шорохов. Не хотелось бы, чтобы его заметили раньше, чем он сам этого захочет. Впрочем, шебуршание крыс в коридорах и перешёптывания призраков, гуляющих в стенах, в любом случае сберегли бы его от этого.       Драко, привстав на дрожащих ногах, направил руку с палочкой в сторону единственного прохода в этот тупик, держась за стену другой. Из-за поворота показался свет люмоса, и шаги стали медленнее. Казалось, что человек оглядывается, стараясь не упустить ничего... или никого. Взволновавшись, Малфой проводит ладонью по лицу в спешном, но не совсем удачном стремлении скрыть последствия своей слабости, стерев хотя бы последние ручейки слёз. Переживания по поводу внешнего вида довольно быстро отходят на второй план, как только он видит появившегося напротив человека.       -Что ты здесь делаешь?-Малфой грузно спускается обратно на пол, не заботясь более о том, как именно предстаёт перед стоящим перед ним парнем.       -Меня больше интересует, чем здесь занимаешься ты. У тебя какое-то новое развлечение? Сбегать из зала перед всеми сидящими там, а потом идти прятаться в первые попавшиеся закуточки замка? Не ожидал от тебя такого,-фыркнув, Блейз садится рядом, прижимаясь боком к другу и, очертив палочкой круг в воздухе, накладывает согревающие и скрывающие чары.       -Пора начинать рушить рамки, хотя я не думал, что отправной точкой станет именно это,-покачав головой, Драко откинул голову на плечо Забини, подтягивая ноги ближе к телу. Ему не нравилась сама ситуация, так как появиться в таком раздражающе унылом виде перед прилипчивым лучшим другом - так себе идея. Однако, уже ничего не поделаешь. Не накладывать же Обливиэйт на него.       -Так что такого могло случиться, что даже наш "ледяной принц" вышел из себя?-насмешливо проговорив прозвище Драко, брюнет протянул руку ладонью вверх, позволяя сидящему рядом схватиться за неё, переплетая пальцы в жесте поддержки. Когда ответа не последовало, он лишь вздохнул, сжимая чужую руку крепче. -Я не хотел начинать этот разговор так, но ты не оставляешь мне выбора. Я знаю, что ты уже давно сохнешь по Поттеру, но в таком состоянии не видел тебя уже несколько лет. Может, тебе стоит довериться мне или Панс и выговориться наконец?       Застывший взгляд блондина вызвал бы у любого увидевшего его толпу мурашек и ощущение неправильности. Слава Мерлину, они были в одиночестве, так что беспокоиться стал только Забини, почувствовал сначала сильное напряжение прижатого к нему тела, а следом и сильную дрожь, пробившую его. Одежда на плече начала намокать от слёз парня, уткнувшегося в него носом. Сейчас Драко было искренне жаль, что он не может почувствовать успокаивающий запах друга, не раз выручавший его в подобные моменты. Он никогда ещё не чувствовал себя таким опустошённым, как сейчас, несмотря на долгие годы сохранения постыдной страсти к недоступному человеку. Сдерживать свои мысли больше не представлялось возможным, хотелось наконец отпустить себя, и Малфой начал говорить. Он рассказывал о бессонных ночах, проведённых в думах о том, как всё могло сложиться иначе. Он бесконечно долго описывал свои страхи и мысли о побеге, за которые нередко стыдил самого себя, отговаривая от опрометчивых поступков. Он заикался, упоминая о неуёмном желании быть ближе к тому, кто обращает на него внимание только ради того, чтобы облить грязью с головы до ног, не зная, какую боль причиняет своими словами. Ему было ужасно больно, но узел в груди начинал понемногу ослабевать, оставляя после себя лишь дурное послевкусие, позволяя передохнуть недолго. Слёзы начали течь с новой силой, когда Драко описывал, насколько сильно он в восторге от этого альфы: от его мягких кудряшек, так сильно манящих прикоснуться, что приходится стискивать зубы и убирать руки в карманы мантии, отворачиваясь, не давая себе даже помечтать об их ощущении в своих ладонях, от завораживающих изумрудных глаз, разъярённо сверкающих из-под очков каждый раз при виде него, от увитых венами предплечий и длинных пальцев, идеально держащих палочку, поигрывая с ней время от времени, вызывая приток крови к ушам и щекам, от громкого смеха, переливами звучащего в его голове временами, от красиво очерченным немного полноватых губ, выглядящих покусанными и ярко-красными при некоторых встречах, намекая на не совсем платонические отношения с мелкой Уизли, лукаво улыбающейся в такие моменты. Список продолжался бы и дальше, но дыхание окончательно сбилось, не позволяя говорить. Голос дрожал, а глаза уже горели от слишком большого напряжения.       Блейз обнял друга, повернувшись к нему лицом, укладывая его лицо себе на другое плечо, ближе к запаховой железе, где можно было хотя бы отдалённо почувствовать начинающие проявляться феромоны, всё ещё скрытые в большей мере действием зелий. Не зная, как можно поддержать друга в такой ситуации, он продолжал лишь сидеть рядом, успокаивающе поглаживая того по плечам и спине, сглатывая собственные слёзы сожаления, стоящие в глазах, понимая, что сейчас совсем не время проявлять слабость.       -Хэй, мы справимся со всем этим. Слышишь? Не сразу, но справимся,-последний тихий всхлип сорвался с губ блондина, оставляя их сидеть в тишине. Через несколько минут он безмолвно отстранился, благодарно поцеловав Блейза в шею, выражая этим свои эмоции, и начал приводить себя в порядок, накладывая несколько заклинаний для сглаживания внешнего вида. Было бы совсем не круто встретить сейчас Золотую Троицу или кого-то из особо ретивых слизеринцев. -Драко...Может быть я могу тебе чем-то помочь? Хочешь я попробую стащить для тебя несколько его вещей, как в прошлый раз?       Они уже однажды проворачивали такую схему. Течка Драко не давала ему прожить эти несколько дней в спокойствии, боль накатывала со слишком большой силой, ему казалось, что он не переживёт её. Именно тогда он и начал гнездиться впервые, умоляя друга принести ему что-то с запахом альфы, не вынося ощущений. Забини стоило больших усилий сделать всё максимально скрытно, не подавая виду, хотя хотелось раздеть Поттера при первой же встрече. Он слишком боялся за своего друга, корчащегося от ужасных спазмов в этот момент, не в силах облегчить его страдания. Крупная ссора с Золотой троицей накануне течки в тот раз обросла ужасными последствиями для Драко, и сейчас брюнет ужасно переживал об этом, уже наперёд продумывая план действий, даже если друг не согласится на такой риск во второй раз.       -Я люблю тебя, Блейз. Я так чертовски обожаю тебя,-если бы не несколько часов истерики, предшествовавших этому моменту, Малфой разрыдался бы прямо в этот момент, но смог лишь сильнее обнять друга, прижимаясь к нему и потираясь носом о шею.       Приняв это за согласие, Забини отвёл омегу в спальню, проследив, чтобы никто не заметил их странного появления, и отправился в гриффиндорскую башню, надеясь, что все ушли на тренировку по квиддичу или занятия, не желая устраивать разборки с гриффами или же, упаси Мерлин, с их деканом.