Нелегкие будни второго сыскного

Когда на следующие сутки ровно в полдень князь Николай Безсонов, с уверенным разворотом плеч и с иголочки одетый, стремительно ворвался в полицейский участок, (и куда только делся вчерашний понурый юноша?), Троекуров возвёл очи к небесам, вопия беззвучно — за какие грехи послал Господь им всем сию кару небесную?! Когда же вышеупомянутый гражданин, сияя как свеженачищенный четвертак, протянул ему гербовую бумагу, и Евсей Ардалионович опустил глаза с небес на указ высокого начальства, он несколько мгновений только и мог, что раскрывать и закрывать рот, словно рыбина на суше. Из горла начальника участка вырвался нечленораздельный полузадушенный звук, и он побагровел. В попытке взять себя в руки, Троекуров, потирая вспотевший лоб, исподлобья осмотрел свой участок. Задержался взглядом на мрачном Граббе, с чрезмерным нажимом пера строчившем отчеты, на ни к месту радостном Спасском, на Щукине, что упорно делал вид, что не подслушивал и уже в десятый раз переливал подозрительную жидкость из колбы в пробирку и обратно, стоя поближе к дверям приемной. Недооценили, ох недооценили они характер Его Сиятельства. Вчера казалось, что всё, поутих-то пыл. Ан нет, как с гуся вода! За ночь князь оправился и с, кажется ещё большим энтузиазмом, взялся осаждать их многострадальный участок. Евсей Ардалионович тяжело вздохнул, успокаиваясь, стрельнул потухшим взглядом на стоящего напротив мальчишку и уткнулся носом в бумагу в руках. Вчитавшись в документ повнимательнее, невольно впечатлился — три факультета, пять языков — сам-то он только по-французски парле с десяток слов, да по-турецки три предложения. Отстранённо пронеслась мысль о том, как им с такой ума палатой управиться-то, парню бы в дипломатический корпус куда или ко двору к Государь-императору, но никак не к ним… Но, что поделать, с главным полицмейстером Петербурга спорить не будешь. Ладно уж, раз хотят оне, то можно в игру эту про работу и вдвоём сыграть… Отложив бумагу в сторону, мужчина произнес: — Приходите через месяц, а лучше осенью. Петр Романович в соседнем помещении одобрительно хмыкнул. — Сейчас не имею такой возможности. Вакантного места нет. — Возьмите без места — на испытательный срок, — Безсонов мило улыбнулся и не думая отступать. — Я понимаю, что наше жалование Вам ни к чему, но не положено! — Евсей Ардалионович скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула, довольный своим весомым аргументом. Впрочем, долго радоваться не пришлось — как выяснилось уже в следующее мгновение, а в дальнейшем лишь не раз подтвердждалось, у князя язык-то был подвешен лучше их всех вместе взятых, а подкреплённый еще и знанием нужной информации и литературы… шансов у его оппонентов просто не было. — Претендент, желающий поступить на службу, должен безвозмездно пробыть на испытании при полицейском участке. — Это откуда Вы такое взяли? — тон Троекурова был полон скептицизма. — Инструкция чинам Санкт-Петербургской сыскной полиции. Вон… у Вас там книжечка лежит, — князь поглядел, как начальник недоверчиво вытягивает тонкую брошюрку из вороха бумаг. — Глава третья, страница восьмая. В прозекторской что-то разбилось, и послышались сдавленные проклятия. Петр Романович за стеклянными дверьми лишь обреченно взмахнул рукой и убыл в глубины участка.