Нелегкие будни второго сыскного

— Забыли, Ваше Сиятельство… — Мальцев протянул князю револьвер. Молодой человек невидяще мазнул взглядом по протянутому глянцево- чёрному предмету, а затем лишь недоверчиво поднял покрасневшие глаза на урядника и молча вышел из участка, не прикоснувшись к оружию. Иону Аркадьевича чуть не передернуло от чувства, будто щенка пнул, ей-богу. Что за напасть! — Ну, коллеги, спорим, что больше этого типчика мы не увидим? — протянул Модест Карлович, стоило Безсонову ступить за порог. Щукин хмыкнул и несколько язвительно прокомментировал: — Такая травма на неокрепшую психику! — Думаю всё, спекся голубчик — понял, какие дела тут у нас творятся, чай, не в бирюльки играем, — Троекуров поднялся с софы. — Ну и Господь с ним! Прямо груз с плеч… Спасский неловко переминавшийся с ноги на ногу возле картотеки, выдал: — А мне кажется, мы его ещё увидим… — Да не дай-то Боже! — Пётр Романович осенил себя крестом. Граббе тут же оживился: — А не хотите ли сделать ставку, господа? Ставлю пять рублей, что ноги его здесь не будет! — Да будет Вам, Модест Карлович! — Возмутился Илья. Пётр Романович похлопал себя по карманам пиджака и бахнул об стол серебряный рубль: — Нет, от чего же и не поставить? — Так, господа! Азартные игры на службе?! — рявкнул Троекуров. - Кхе… Сверкнув на сослуживцев грозным взглядом, начальник участка поковырялся в кармане формы, бросил в общую кучку пару серебрушек и удалился в свой кабинет. — Воздержусь я пожалуй, любезные… — что-то изменилось в Мальцеве после всей этой сцены с молодым князем ранее, что никакого азарта он не чувствовал. — А ты, Спасский? Юный полицейский неуверенно протянул рубль и положил его напротив общей кучи: — На то, что Его Благородие вернётся…