Маргаритка удачи

На часах уже было 11:12, и пока один из «бутлегеров» добирается к своему месту работы, на той самой работе в данный момент находятся 2 других работника. К слову, работают они в полностью безобидном маленьком кафе «Маргаритка», на ничем не примечательной улице Артема, окруженной в большей степени старинными домами, построенные в основном то-ли в XIX, то-ли в начале ХХ веков. А если говорить про здание, принадлежавшее Мечникову, где и находилось их заведение, то оно было построено 1914 года, что также отсылало на причастность к борьбе с алкоголем Николая Второго. И все-же, помимо невинного заведения, на ничем не примечательной солнечной улице в центре Киева расположился главный секрет успеха «империи Мечникова» — подземные пещеры начинающиеся в подвалах самого здания, и ведущие через лабиринты к главному нелегальному «оазису», который, к слову, работает преимущественно ночью, начиная с 19:00. А днем, как и остальные смертные и ни о чем не подозревающие люди, хищным работникам заведения приходится работать в маленькой кафешке, в которую в лучшем случае в выходной день приходят по человеку за 15 минут. За кассирской стойкой, читая какие-то журналы стояла та самая вдова Мечникова — Марина Ивановна, а возле нее, а также бегая по всему маленькому кафе, убирая полы шуршала ее крестная дочь и студентка КГУ им. Т.Г.Шевченка одновременно — Ира Петренко. Среди посетителей была только одна пожилая пара, мило обедавшая за столиком возле окна. — Марина Ивановна, вы уже закончили учет расходов? — обратилась студентка к своей госпоже, только что закончив уборку. — Пока еще нет, Ирочка… — ответила Мечникова грустным тоном, и без всякого вкуса. Звучало это, как у стандартной госпожи лет 40, с вечно кажущемся опечаленным голосом. Однако… свой настоящий возраст Марина решила не называть, а если услышит от кого-либо заявления, что ей 40, она может накинуться с кулаками. И она продолжила: — Поскольку чем больше листаю страницы, тем больше у меня портится настроение и желание что-либо делать. Поэтому, я решила немного отвлечься — почитать журналы и некрологи. А вообще… с возрастом понимаешь, одно важное отличие между трагедией и комедией: Трагедия происходит с тобой, а комедия — с другими. — Может быть… Это зависит от восприятия проблем и неудач? — предположила Ирина. — Поскольку, несмотря на все грядущие проблемы в твоей жизни, можно на них реагировать оптимистично, и тогда все это будет казаться незначительным и решимым… как наш Роман, например. Согласна, конкретно его случай вряд-ли лучший пример, поскольку это скорее безумие, нежели простой оптимизм, но… Он всегда счастлив! — Хм… возможно. Однако… чем больше наше заведеньице терпит убытки, неудачи, и прочее — тем более становится невозможным верить в лучшее. Естественно, я пытаюсь, но с трудом… Ну да ладно. Смотри-ка — тут про нашего Сергея Самойлова пишут! — Что? В некрологах? — Да нет, нет… — ответила госпожа. Теперь она казалась более веселой, чем до этого. — В разделе «Экономические беседы»… — Дайте-ка я угадаю: это журнал «Наука и жизнь»? — Верно, Ирочка… А это для тебя разве интересно? — спросила невозмутимо хозяйка заведения, подняв глаза на Иру. — Тебе-же интересны более женские, и украинские национал-политические журналы, насколько я знаю… — Не только, Марина Ивановна, но… Да, я на подобии этого журнала, и прочие научные не читаю в основном. Я знакома с ним, потому что. это было задание от преподавателя. — Хм… Интересно… — на этот раз слова Марины прозвучали задумчиво. — И все-же, я не договорила насчет Сергея — у него дела, судя по заявлению в газете, идут очень хорошо — вот он открыл 2 карьера, в Ленинграде и Ленинградской области, далее он заключил партнерские связи с камими-то… известными влиятельными людьми… Кто тут? Евгений Череповецкий… это кто? — Я о нем слышала — довольным голосом сказала Ирина, и с задором продолжала рассказывать: — это один из крупнейших угольных магнатов в Сибири, в первую очередь — на Урале. Благодаря нему и его бизнесу в стране добывается около 35 млн тонн угля, если не больше. — Поражаюсь твоим познаниям, доченька. — сказала ей Марина удивленным голосом, все-же закрыв журнал. — Это мне уже сам Сергей рассказывал — ответила Ирина, не без ноток гордости за похвалу. — Ясно. Тут еще говорится, что он планирует отметить майские праздники и лето в Киеве… — снова ответила госпожа, на этот раз уже опечаленно, и усмирив свой взгляд куда-то вниз. — Эх… Хоть у кого-то дела идут хоро… Она не договорила — ей помешал какой-то громкий стук об стекло — это ударился измазанный в пыли и помятый, в последствии ударов и падений Роман. — Куда он опять вляпался? — спросила раздраженно Ирина про себя, и уже готовилась к неожиданным вопросам и изречениям их сообщника. — Доброе… утро? Или уже день? — спросил измазанный юноша, вяло войдя в заведение. — Сегодня был отличный день… для очень долгой прогулки! — И где-же ты был целое утро? — спросила у него его хозяйка, не без ноток опечаленности. — Ты разве не должен был вернуться раньше? — Простите, госпожа! — извинился перед ней Разумовский виноватым голосом. — Просто… некоторые граждане хотели, чтобы я сыграл главную роль в одном драматическом спектакле… Ух ты! У нас здесь посетители? Я не думал, что вы тут кого-то обслуживаете! Те самые посетители посмотрели на того, кто только что заговорил о них. И лучше они бы этого не делали, поскольку перед ним стоял неопрятный измазанный юноша, как минимум с одним фингалом под глазом, а также с порванными брюками и неопрятной рубашкой с торчящим по сторонам воротником. И эта устрашающая личность в данный момент смотрела прямо на них, что в какой-то степени их напугало. А Романа это не беспокоило — тот подошел к пожилой испуганной паре, и спросил: — Как ваш завтрак, товарищи? Или это… ранний обед? Неожиданно вмешалась Ирина, которая начала оттаскивать Романа в сторону: — Рома… ты-же и так прекрасно видишь — как ты их напугал. Давай-ка мы сейчас с твоей «невозмутимой» рожей направимся в сторону дальних задних дверей, и выйдем наружу, окей? После чего та начала подталкивать «мальчугана» к выходу, который потом и сам пошел. Выйдя в задний двор здания через служебный ход, к зеленым каштанам и прочей зеленеющей растительности, она все-же сказала своему товарищу: — Слушай… У нас такая проблемка, в первую очередь связанная с тобой… Но перед этим задам тебе логичный вопрос: Ты договорился с капитаном? Поскольку… нам приходится выполнять любую работу от скуки, в первую очередь из-за отсутствия выпивки. Вот например — Марина Ивановна теперь даже средства посчитывает, чтобы хоть как-то развлечься, и некрологи читает… Сам понимаешь — так продолжаться не может. У нас катастрофически мало посетителей, в первую очередь из-за отсутствия алкоголя — как к тому-же и главного источника дохода. У нас не хватает денег даже на простые продукты в кафе. Да что там… даже на простые бутерброды! Так что ты… — Не волнуйтесь, Ирина! У меня все под контролем! Я договорился с Кемеровым, и завтра в полдесятого вечера мы встретимся, и заберем наши роскошные вина! Но это Ирину никак не убедило — та лишь посмотрела на юнца неодобряюще. — Сомнительно… учитывая — в каком разодранном состоянии пришел, да и к тому-же ногами пришел. — Кстати, о ногах! Оба юных гражданина перепугались, и в одно движение посмотрели в сторону, откуда доносился звук — это говорила хозяйка, которой, судя по всему, стало настолько скучно, что она решила отвлечься от некрологов, и подслушать разговор двух ее «подданных». И она продолжила: — Где-же ты Роман оставил нашу бежевую «шаху»? Ты, как я видела, пешком пришел — причем с парадной стороны. — Эм… вынужденная мера, госпожа! Не волнуйтесь вы так! Я смогу приехать на другом транспорте… Погодите… У нас еще остались автомашины? — Да… только старый грузовик — единственный, который остался, и его сейчас ремонтирует Виктор. Мы вынуждены были продать все — и «жигули», и «волги», и «москвичи», и также 3 грузовика с «чайкой»… У нас было машин до 15, и многие из них были в гаражах в самых разных частях города… но как и гаражи, так и автомобили вынуждены были пойти на «деньги». — Я прекрасно помню. Хорошо! — радостно ответил юноша. — Я сейчас приду к Виктору, и попрошу у него одолжить грузовик! — Давай, удачи… — ответила Марина, после чего ее улыбка перешла в нечто опечаленное грустное зрелище. И она пошла к себе. Напоследок попросив студентку: — Ирина, будь добра — сходи вместе с Романом. При тебе Виктор вряд-ли придушит его. — Хорошо! — ответила также радостно Ирина. Вместе молодые граждане пошли к гаражу, а на пути между ними сложился философский, в какой-то степени научный диалог: — Тебе не кажется хоть когда нибудь, что своим суровым взглядом Виктор проделает дырку в твоей голове? — С чего-бы это? — спросила недоуменно Ирина. — У меня есть теория на этот счет. — продолжил свои умозаключения Рома. — И звучит она как-то так: Из единственного глаза Виктора, что как по мне — более сильное оружие, нежели если бы он был с двумя глазами, при его раздражении его устремленный взгляд неким образом усиливается, образуя при этом енергию ненависти, излучающая на подобии вынужденного, или индуцированного излучения, согласно теории Эйнштейна. И в результате мы получаем обжигающий ненавистный луч, пронзая все живое в глазах Виктора своим негативом и злостью! — Вау!.. — произнесла в итоге девушка, не без иронии, естественно. А затем с такой-же иронией заявила: — Да ты у нас юный физик-теоретик! Даже не закончивший школу… — Не нужно благодарностей! — бодро ответил ей «физик». — А вот и наш словак-ворчун! Действительно — перед их глазами предстал гараж, с ГАЗоном внутри, возле которого с инструментами расхаживал Виктор. Только придя к гаражу, Роман с Ириной сразу начали говорить, что им нужно. И не так, чтобы по очереди, нет! — они наперебой говорили одновременно, каждый свою версию и мысль. Одна говорила о своем новом имидже — о новых туфлях, платье. О том, как она получает от отца деньги на все про все, также учебники, и о том, как она планирует провалить экзамены, чтобы остаться в Киеве на лето. Роман рассказывал ту историю, которая с ним произошла утром, и заводил речь о том, что ему нужен свободный автомобиль. В какой-то момент они так говорили, что невозможно было разобрать слова друг-друга, производя невыносимый шум. Виктору в какой-то момент это надоело, и он просто сказал: — Нет! — Но… Виктор! — возразила первой Ирина. — Мы ведь даже не задали тебе вопрос! — Да… мне просто нужна машина! — также ответил Роман. — Ты не мог бы… — Нет, не сейчас. Я занят. — спокойно и сухо ответил Виктор, не желая их слушать. Но такое проявление недовольства не могло продолжаться долго. Таким образом, когда тот нагнулся, чтобы открыть люк подвала, который как раз-таки и вел к подземным лабиринтам, на его спину набросилась Ира. — Я не хотела этого делать, Виктор! — Агх! Мои коленки! Отвали! — грозно вскрикнул темно-коричневый кот. В какой-то момент он мало не упал из-за налета Ирины, но все-же выстоял, и с него слетел только берет. Но Ира не останавливалась — она спрыгнула с его спины, и набросилась на пальцы Виктора. — А что, если я тебе выгну пальцы в обратную сторону? — грозно спросила девушка у мужика. Этот аргумент уже был скорее раздражающим, нежели болезненным — у Ирины-бы все равно не хватило сил их выгнуть. Но та не останавливалась, и продолжала угрожать: — Я выпущу воздух из твоих легких, несносный бычара! Однако, и этот аргумент не работал — она даже не могла его обхватить полностью. Но Виктор все-же сдался, или скорее — сжалился. Он не хотел больше слушать ее болтовню, и поскорее отвязаться от столь надоедливого существа. — Ладно… Отстань только, девчонка. — «Отстань»? Это значит «да», или «нет»? И ты, надеюсь, не будешь убивать своего компаньона? — Да, да… не буду убивать его. А теперь слезь с меня, прошу. После чего та спокойно отошла, с довольным видом, и дальше разговаривала с Романом: — Вот видишь? Теперь он полностью в твоем распоряжении! Знаешь, его только иногда приходится так потрепать, но в основном он — большой плюшевый медведь, полный добра, позитива и… Ее речь остановило действие здоровяка, который уже тянулся к ящику с инструментами. — Виктор! Опусти гаечный ключ! Ты-же сказал, что не будешь!

***

Ирина уже ушла, а на водительское место ГАЗона сел Роман, которого уже ожидал Виктор. — Куда мы едем? Напомни, пожалуйста — попросил Виктор у своего временного «подчиненного». Если не наоборот… — Эм… на… Корчеватое, кажись — неуверенно ответил юноша. — Тут карта лежит в бардачке, я ее туда заранее положил — место позначено карандашом. Виктор так и сделал — молча открыл бардачок, после чего сказал: — Тут два места обозначены карандашом. Первое — это… подписано, как «Кемеров», в селе «Вишенки» Бориспольского района… — Не понял! — резко возмутился Роман. У него глаза были полны неожиданности, для него что-то было не так. — Разве я не оставил карту… — Где? В машине? — Да нет, нет… — возразил Роман, а затем продолжил: — Я ее оставил… где-то возле машины — на пляже, или на дороге… Но она у меня выпала, пока те селюки меня тащили. — Какие селюки? Куда тащили? — снова спросил Виктор. Ему было интересно — что-же такое натворил вертихвост, что он вернулся без автомобиля. — Эм… Не важно! И не важно, что карта здесь делает — пусть лежит! Тот встретил не одобряющий взгляд своего старшего сотрудника, который так и ждал, что тот ему все расскажет. — Эм… ну ладно — расскажу во время движения, только сейчас приготовлюсь… — ответил юноша более взволновано, после чего кашлянул, сел ровно, завел двигатель и ринулся на машине в путь. По пути начал рассказывать: — Мне нужен совет, Виктор: так случилось, что сегодня утром я отправился туда, куда мы сейчас направляемся — на набережную на Галерном острове, где-то… на севере Московского района, кажись. Там я встретился с Кемеровым, и мы договорились встретиться с ним завтра, в полдесятого. Только вот проблемка в том… что я сегодня встретился с конкурентами, жаждущими получить наше винишко с мартини, мохито и мятными джулепами себе. Ну так они меня знатно отхлестали — натянули куртку, связали за спиной рукава, и отвезли на окраину Киева, дабы меня переехал состав Людинского локомотива. Я-то выбрался оттуда, но они… — Всегда удивляюсь твоему глупому везению. — невольно начал Виктор. — если-бы не оно, ты-бы уже раз пятьдесят за свои недолгие 20 лет смог умереть. — Но ведь… в данном случае это не просто было везение, а проявление моей смекалки! — возразил Роман с задором. Однако, Виктора это, похоже нисколько не удивило. — Эм… Не важно. Продолжай. — Ну так вот… они наверняка еще хотят отомстить мне за мою победу, и лишить меня, и соответственно нас ценного товара, который мог-бы как-то поднять нам прибыль. И поэтому я прошу у тебя совета — как лучше поступить с теми селюками. — Аах!.. Предлагаю тебе просто сдаться, и отступить — зевая ответил одноглазый кошак — видимо, без всякого сожаления за бедного юнца. — Сдаться? Отступить? Но я не могу отступиться, Виктор! — начал на этот раз он более грустным тоном. — Кто-же тогда добудет для нашей госпожи виски, коктейли, вина из Лазурных берегов Франции, Италии, Испании и Греции? Хочется нечто такого дорогого, эксклюзивного! Постоянно пить этот разбавленный виски, водку с примесями противного медицинского спирта и сорта Крымских, Молдавских и Грузинских вин уже поднадоедает! Хочется нечто большего! Но поскольку мы пока не получаем алкоголь из стран соц-блока, из-за внутренних конфликтов и кампании, придется искать это вблизи. — Знаешь… ты просто выглядишь таким жалким и худым, что мало верится в твои успехи с колхозными быками. Ты-же как макаронина! Тьфу! Точнее как… итальянские спагетти, во! — Разве… Я похож на лапшу? — Безсомненно — ответил Виктор, звуча заметно громче и живее обычного, что не имело намека на его раннее безразличие. — Ты — тощий. Никаких мышц. После чего тот немного приподнял рукав своего свитера, демонстрируя, так скажем, свои мускулы. — И кстати! — продолжил Виктор. — Ты поэтому и выглядишь так, будто тебя переехал поезд. — Да лааадно, Виктор! И это мне говорит инвалид, у которого нет одного глаза, и коленки не сгибаются! — Ну как сказать… — начал спокойно здоровяк. — Сгибается только одно, иногда. Да и я уже лет семь на этой работе… То есть, всего-лишь через год после открытия «Оазиса удачи». — Мда, мне тебя жаль… — поддержал юноша своего сотрудника, причем весьма искренне. После чего продолжил: — Не представляю, во сколько ты передряг попадал, но я за свои 2 года, приблизительно, тоже немало всего пережил. Даже по памяти не припоминаю, во сколько крупных бед я встрявал. В 13, что-ли?.. Я говорю о тех, в которых я рисковал жизнью ради своей работы и алкоголя. А маленьких незначительных ситуаций, в какой-то степени по типу этой, было значительно больше. Ну в общем — во всех из них я умудрялся избегать травм, благодаря моей… Ловкости? Или это по прежнему везение? В общем, я всегда выходил из них с незначительными повреждениями… нежели… К этому моменту они уже подъехали на ту самую набережную. На часах было приблизительно без 15 минут два часа дня. Вот уже под деревом виднелся бежевый ВАЗ — тот самый, все в таком-же состоянии, без намека на попытку взлома, кражи и прочих негативных явлений для автомобиля. — Хорошо, мы приехали… И кстати, Виктор — ты не можешь сказать, где в Киеве, или на окраинах может находиться… колхоз, или частная свиноферма. Возле реки? В каком районе? Виктор на этот раз молчал, смотря в сторону двери. И все-же было слегка видно его выражение лица — как показалось Роману, оно было раздраженным. Видимо, юноша достал уже его своей болтовней. — А еще… я не мог не заметить твою замасленную тряпку в кармане… Так… Ты указываешь на нее… Я понял ход твоих мыслей. После этого здоровый кот медленно повернул голову в сторону Разумовского — тот уже как следует хотел вмазать ему. — Хм… как мне кажется — меня посетила муза огня! — Чт… Что? — спросил недоуменно Васко. — Кстати, у меня есть идея… Ты должен… — Так, выметайся отсюда! Это уже был разъяренный крик старшего по службе. Такое игнорировать уже было не желательно — себе обошлось-бы дороже. — Ладно, ладно… Я выхожу. — сказал он это с натянутой улыбкой, что передавало его страх. — И все-же — спасибо, что ты меня выслушал, и не проломил мне голову ящиком с инструментами! Виктор ничего не ответил. Тот вылез из пассажирского места, и направился к водительскому месту, обойдя грузовик. После чего завел двигатель, и уехал, так и не попрощавшись.