***
Позднее Киевское весеннее утро. Все вокруг пахло весной — цветущей вишней и каштанами, цветами, зелеными деревьями, а также утренней свежостью. Столицу УССР освещало ослепляющее и теплое солнце, а погода была отличной — ни облачка на небе, было тепло, только ветерок продувал легкой утренней прохладой. Все вокруг было в предвкушении от сегодняшнего праздничного дня, а также с нетерпением ждала лета. Наверняка радости детей, взрослых и стариков не было предела, встретив жаркое лето, а также летние каникулы. С такой-же радостью на бежевом ВАЗе-2106 ехал по широким Киевским проспектам Роман Разумовский, серый синеглазый кот в опрятной рубашке, брюках и туфлях, с красным галстуком на шее. Сам он довольно часто смотрел на карту города. Кто-же это, и что-же так переполняло его счастливое сердце? Он уже был давно не школьником — ему в конце этого года должно было исполнится 23 года, так что радость по поводу каникул отпадает. Но он также и не студент, поскольку он еще после 7 класса полностью забил на учебу, так и не закончив как минимум среднюю школу. Также его и не радовало само приближение лета, или выходной день — он и так не особо трудился, да и радовался он всегда любой погоде. Что же могло его так вдохновлять? На улице, в связи с выходным днем и праздником одновременно, на Столичном шоссе, по котором и проезжал сейчас Роман было мало транспорта — никаких привычных для того времени пробок. Почти все дороги были пусты. Хотя, с другой стороны, это удивительно, поскольку в Киев могли на выходные съезжаться люди из ближайших сел, дабы провести в столице свободное время. Уже проехав большую часть шоссе, Роман все-же свернул налево — на Набережную улицу, которая сначала из асфальтированной дороги, окруженная незначительными хрущевками и частными домами перешла в земляную, а позже и в песчаную узкую дорогу, окруженную зелеными деревьями и кустами, за которыми уже скрывались зеленые, солнечные поляны. И вот, это песчаная дорога, по которой можно было еще как-то проехать, закончилась — дальше были две дорожки, перекрытые балками — дальше нужно было йти пешком. Предварительно, Роман посмотрел на часы в машине — было уже 9:36. «Ну что-ж, думаю, уже пора выходить». Он вышел из машины, направился в сторону той дороги, которая вела к небольшому пляжику, и которая соответственно вела прямо. Пройдя через пляж, он вышел на берег. Пройдя немного вдоль него, он увидел знакомую лодку, с человеком в ней. «Отлично!» Подойдя чуть ближе к воде, чтобы быть ближе к той лодке, он начал подовать намеки, что он здесь — как-то прыгать, размахивать руками, и прочее. Делал он так, поскольку тот мужчина, который был ему нужен в лодке, судя по всему, сейчас рыбачил. Не нужно-же было получить дополнительных проблем от старика, помешав его клеву, и возможно, их выгодной сделке. К счастью, нашому юноше не пришлось скакать долго — старик сразу его заметил, после чего вытащил свою удочку из воды, и начал приближаться к нему. — Доброе утро, капитан Кемеров! Как ваши делишки? Как рыбалка и погодка? Как старая река Днепр обходится сегодня с вами, и вашей лодкой? Счастью и доброжелательности Ромы не было предела. Сам он обходился с достопочтенным гражданином со всем уважением и терпением. Звучало это достаточно красноречиво и искренне. Хотя, может быть, если учитывать, с какой целью он обратился к капитану, его искренность стоило немного поставить под сомнение… — Отлично, сынок. — Ответил без всякой искры старик. Без всякой радости, и вероятно в какой-то степени неодобряющее. — касательно рыбы и улова — могло быть лучше. — Рад это слышать! — ответил все также Роман, вероятно не обращая должного внимания самому старику, сколько его «богатству». — Я хотел-бы узнать касательно нашего дела, а именно: место и время встречи. Что скажете? — Ну хорошо, ладно. Как договаривались, — ответил Кемеров, перед этим тяжело вздохнув. — Записывай: Место встречи — село Вишенки, улица… — Ага… погодите-ка! — перебил капитана юноша. В его голосе звучало не понятие и взволнованность. — А где это село находится? — Не знаешь? — спросил Кемеров. — Естественно нет, что за вопрос? — ответил тот, а затем добавил: — Я с югом Киева знаком… очень плохо, скажу честно. Из всего я знаю только несколько улиц на Правобережье, а также дом своего двоюродного брата… Вот и все. — А как ты тогда добирался сюда? — опять спросил старик, более неодобряюще и раздраженно смотря на юнца. — Могу пред… предположить, что у тебя карта с собой, верно? — Да, да… У меня карта Киева… И близлежащих районов… — Ну значит, подойди к машине, или на чем ты там приволок сюда, и принеси эту карту. Я объясняю — ты смотришь. — Хорошо. Роман побежал обратно к своему транспорту. Он был по прежнему полон решимости и надежды на удачную сделку, что неоднократно подтверждал его бодрый голос, и его действия. Вернувшись опять, он раскрыл эту внушительных размеров карту. — Вот, смотрите! — крикнул он старику. — говорите, я обозначу место встречи карандашом! — Хорошо… Слушай меня, сынок! Ты нашел село «Вишенки»? — Еще нет! — Поищи по алфавиту. В разделе «Бориспольский район» — Не понял… А! Все, все!.. Вижу! Так… А, Б… Безу… Васильки… Великая Александровка… Великая Старица… Воронь… нет… Ага! Вишенки! Нашел! — Отлично, сынок — ответил капитан в лодке. Менее раздражительно, но все-же не очень обнадеживающе для героя. — Теперь запоминай: улица Урожайная. На этой улице есть кладбище. По поводу кладбища, ты наверно уже у местных спросишь, куда там нужно ехать. — Я понял, капитан, но проблемка-то в том… — начал говорить Роман, но остановился на секунды, дабы подобрать слова. -… проблемка в том, что это далековато от нашего заведения, понимаете? Как я полагаю, километров 30 будет, приблизительно… — Уточняю — 37. — подправил юношу капитан. Но Роме это нисколько не помогло — он только еще больше разволновался, из-за чего даже нервно хихикнул: — Нет, ну!.. Вы же понимаете, что это далеко! Ладно, если-бы это был какой-то груз, который не нужно было прятать от глаз народа и стражей правопорядка — можно было немного проехать на метро. Но ведь все это — нелегальный товар! И придется ехать на машине… тратить бензин, ехать в какую-то глушь, в конце концов потратить час, или больше на доставку всего этого добра! Может быть, встретимся хотя-бы на окраинах столицы, а? Хотя-бы на юге Дарницкого района, где-то на «Осокорках», что скажете? — Послушай, сынок… если ты хочешь обеспечить меня, себя и товар преимущественной безопастностью, тебе прийдется поехать туда — как ты выразился, в «глушь»… Да и к тому-же — мой товар, и я в первую очередь за него в ответе, и в данном примере даже не с точки з…зрения безопасности. Пойми, если ты будешь ставить мне договоры и ультиматумы, я просто отплыву отсюда, так как положение и преимущество на моей стороне. — на этот раз это было более раздраженно, и отчетливо видно. Также было видно, что человек в лодке не собирался идти на уступки вертихвосту. — Ладно… хорошо… — с грустью и безнадежностью ответил Роман. И не только, потому что ему было самому грустно, а еще и для того, чтобы как-то переубедить продавца на более выгодную сделку. Более того, кроме более длинного пути ему еще светила более высокая цена, о чем он и сам подозревал. — И еще! — продолжил старик — постарайтесь уладить ваши здешние конфликты, хорошо? Мне не нужны ничьи проблемы на своих плечах! Ни от властей, ни от конкурентов. Я за дорогие французские и итальянские вина и коктейли немало всего перенес, а мой отец — лишился жизни. — Как угодно, товарищ капитан! — на этот раз Роман ответил бодро, уже забив на сложности с транспортировкой и сделкой. — и еще: вы мне так и не сказали цену и время встречи! — Ах да!.. Точно. Эх, старость не радость, что поделать… В общем: встретимся завтра, в полдесятого вечера. Буду ждать тебя вплоть до 22:00. Если не приедешь ближе к тому времени — останешься без товара. А насчет цены, то… сколько у тебя есть? — А смотрите! — Роман из грудного кармана своей клетчатой рубашки достал новые 5 купюр по 10 рублей, что в сумме ровнялось 50 рублям. — Я не знаю, хватит ли вам этого, или-же вы повысите цену до 60 рублей, 75 или больше… — Хватит, сынок. Я живу в большей части скромно… а алкоголь у меня все равно уже не настолько новый… Я не говорю, что плохой, ни в коем случае. Просто, не настолько хорош, как только при покупке. Ну… ты в общем понял. — Отлично! Ну что-ж, я рад, что сделка, вероятно всего удалась. Ну а теперь… Он не договорил — где-то сзади, вероятнее всего наверху, возле его машины, был слышен шум двигателя, вероятно всего грузовика. А уже когда двигатель заглох, к Роману быстро приближались каких-то 3 мужчины, в сельской одежде. — Вот же ч… — Опять ты, стиляга? — разъяренно спросил один из них, желтый кот с рыжими полосами на котором был рабочий комбинезон, как у так называемых советских «зеков», и в гразно-белой футболке. — Слушайте, джентльмены!.. неудачи. Ну сколько-же вам еще нужно «бухла», в вашу комору-сарайчик на окраине, который вы называете «заведением»? — Тебе какое к этому дело? — точно также, с такой-же неприязню, как и первый, спросил другой, в примерно такой-же одежде бурый кошак, только уже с соломенной шляпой. — Сколько надо — столько и возьмем! И желательно, чтобы больше. А такие попаданцы, как ты, мешают нашему делу беспрепятственно продвигаться! Верно, Евграф? — Конечно, Евсей! — ответил тот-же огромный кот, у которого оказывается, есть имя, своему товарищу. — И к стати, ты!.. Как там тебя? — Меня? Ах да — честью имею рекомендовать себя — Роман Рувимович Разумовский — скрипаль, уродженец сиего славного города, известный в большей степени благодаря участием в всеукраинском джазовом клубе Зигорского! — ответил на вопрос юноша, показательно представившись, а-ля Свирид Петрович Голохвастов. — Вот как! «Сегодня сыграешь джаз — а завтра родину продажь»? Да ты ее уже раз двести продавал, не сомневаюсь! В общем… После этих слов взгляд желто-полосатого селюка-колхозника стал еще угрюмее, и он схватив Романа за воротник, продолжил: — …Ты разве после нашей прошлой встречи недостаточно зубов проглотил? — А также фингалов получил! — потдакнул главарю джентльменов неудачи еще один — на этот раз в простой рубахе, в черных брюках, серо-синего оттенка, но более грязного, чем их противник. Того уже звали Емельяном. — Воз…можно, джентльмены. — слегка сквозь зубы процедил Роман, то-ли от неприязни к тем людям, то-ли от того, что его держали в наполу-висящем состоянии. — Во всяком случае, у меня их осталось еще больше, чем вы… АУЧ! Селюк не стал долго дожидать окончания его остроумия — тот уже зарядил «вертихвосту» прямо в лицо, оставив фингал под глазом, после чего он, при поддержке еще 2-их товарищей натянули на пацана кожанную куртку. — Ну ты и пижон… — насмешливо подметил главарь сельских. — На тебе — скрой всю свою бедную сущность. — Взаимно, товарищи! — Роман не перестовал бодро насмехатся над селюками — Вы в любом случае не богаче меня. Да и… зачем куртка? Почти лето на дворе, а вы… Но договорить ему никто не дал, а лишь пинком под зад впечатали в песок. — Это еще не означает, что я не вернусь! — успел лишь прокричать юноша старику в лодке, слегка наевшись перед этим песка. Вот и вся махинация с курткой была проделана — они свели руки за спину, где плотно связали рукава на спине. Таким образом, это стало что-то на подобии «наручников», самым простым и наименее удобным для Романа способом. Но после этого унижения не закончились — вытащив галстук Романа из-под куртки, они потащили за него к их грузовику. Их транспорт передвижения только подтверждал всю их небогатость — это был старый грузовик ЗИЛ-150, еще 1956 года сборки. — К чему-же такие церемонии, ребята? — спросил немного насмешливым голосом юноша. Он по прежнему был бодрым и решимым. Даже такое проявление «вежливости» не лишало его чувства юмора. В любую секунду он искал выход убежать от них, при этом смотря на все это, как в кино — ожидая дальнейших событий и проявления «способностей» у его врагов. — Как насчет еще одного пинка под хвост, и мы просто «разбежимся» по разным местам? Согласитесь — более выгодное предложение: меня сильно «изобьют», лишив какого либо желания сюда возвращаться, а вы еще успеете договориться с капитаном. Нет? — Не выйдет. — ответил нашому борцу второй из селюков Евсей — Евграф сегодня не в настроении, поскольку одна свинья свихнулась сегодня, и ее пришлось пристрелить. — Интересно, что-ж ее так… Ой! Юношу закинули в кузов ЗИЛа. На полу кузова было расстелено сено, а вокруг лежала та самая ранее упомянутая дохлая свинья, вокруг которой доносился плохой запах, а также тучи мух. — Мдэ, печальное зрелище… — проговорил тихо тот. — Похоже, нам по пути… прокатиться с ветерком! Буду звать тебя «Фрося». Двигатель ЗИЛа завелся, после чего тот развернулся и ехал обратно через зеленые кусты и деревья, откуда Роман и приехал туда. Краем глаза, приподняв голову, он увидел тот самый пляж, где на Днепре от капитана и след простыл, и свой «Жигуль» — тот по прежнему стоял в нетронутом состоянии. — Окей… хорошо. Кхем!.. Фрося… эм… Ты не знаешь, куда мы сейчас направляемся?***
Прошло около 40 минут, или больше. Большую часть этого времени Роман спал в багажнике грузовика. Он замечал краем глаза, и слушал краем уха, где и когда он проезжал: как ему казалось, они выехали из Киева по Столичному шоссе, потом совершили пару поворотов, свернув в итоге налево. После чего они ехали все время прямо, периодически плавно направляясь в стороны по дороге… настолько плавно, что он успел заснуть, даже в такой, казалось-бы — шумной старой машине. Проснулся он уже ближе к тому, когда остановился грузовик, где из ограждений кузова с одной стороны было видно линию из высоких деревьев. А так-то, кроме них ничего не было — только безграничное голубое чистое небо, где с какой-то стороны пробивалось ослепляющее солнце. Но все-же они остановились, а бедного юнца поволокли куда-то. И как он заметил — на железнодорожные пути. Несколько раз он ударился спиной и головой — сначала об землю, потом когда они спускались из дороги по небольшому склону через траву и мелкие кустарники, и третий раз — об рельсы, шпалы и щебень. Видимо, фермерам было все равно на то — удобно-ли ему, или нет. Да и не это совсем их сейчас беспокоило… — Знаете, джентльмены неудачи вы мои — на этот раз вы проявили достаточную фантазию, нежили я ожидал… — начал Роман, все по прежнему бодро. А тем временем один из фермеров взял галстук, и начал прибивать его гвоздем и молотком к шпалам из темного дуба. А Роман продолжил: -… От кучки необразованных деревенщин! Ха! Тут же всему его насмешкам пришел конец — послышался выстрел из ружья, который издал кто-то из фермеров. Тут уже стоило прикусить язык. А кроме ружья приближалась еще одна беда — где-то в далеке послышалось движение и сигнальный звук локомотива, что в любом случае прибавило чувство безызходности и серьезности. — Ладно, ладно… Вы победили, как я погляжу. Как-бы не хотелось признавать этого, но Кемеров теперь ваш — забирайте его, и забирайте свои просроченные европейские вина себе. И если вы не против — отспустите меня. Я уже повторял, что вы… — Победили? — спросил возмутимо, и с нотками насмешки Евграф. — Хах, ошибаешься, стилягич! Мы еще не одержали крупную победу. Осталось только подождать, когда по тебе проедется состав, тогда и будет и победа, и ты сможешь пойти… в мир иной. Да и Емельян еще за свою жизнь ни разу не видел, как происходит «правосудие»… это ведь твой термин, да? — Ага, ни разу еще… — подтвердил слова своего товарища Емельян. — Ну что могу сказать тебе, друг мой… — обратился Роман к Емельяну, звуча немного бодрее. — Ты довольно многое упустил. Такие брызги не часто увидишь! Это довольно… И снова сигнал поезда, который раздавался уже в 100 метрах от Романа, что было довольно близко — еще минуты 2-5, и его собьют. — …Впечатляюще… К тому-же, вряд-ли в послевоенное время, во времена Сталина, Хрущева, и прочих генсеков такое можно увидеть. Чаще только расстрелы происходят, нежели… — Он остановился, обернулся в сторону приближающегося поезда, немного обдумав действия — ему на ум пришла неплохая идея. — … Кстати, товарищи: почему-бы вам не сделать это шоу более зрелищным, впечатляющим, и незабываемым, особенно для нашего нового знакого Емельяна? Вы можете вовремя подложить под эту машину для убийств Людиновского производства вашу свинью! — Хм… Ну… Это идея. — Евграф, ты по осторожнее с заявлениями-то! — отрезал главаря Емельян. — это довольно ловкий малый… — Да не! Он просто идиот — возразил Евсей, что естественно, только обнадежило Романа — его план шел, как по маслу. — Да и я все ровно не смогу ее никому продать. — Ладно, товарищи комсомольцы! — заявил главарь уверенным голосом — пора кончать и с одной свиньей, и с второй… все ровно поезд сможет «разшинковать» их всех. — Как я обычно говорю… — ответил Емельян. — А ты! — к Роману обратился Евграф, угрожающе заявляя и смотря на него. — Ты не чуди ничего! Если ты начнешь там что-то выкручивать — пристрелю, а потом дождусь, как тебя переедет поезд! — Так точно! Товарищ… рядовой колхозных войск… А поезд был все ближе, и ближе, в метрах 50 от юноши. — Вот-же!.. Так, как там, на физ-ре учили? Или как там? Ну, типа… руки через себя… за голову… Ага, вот галстук! Взявшись за воротник галстука, он пытался его развязать, чтобы тот самый галстук остался на путях. Но видимо, он так перестарался, что хлюпнулся с галстуком на бок, и его голова располагалась на рельсах, а все тело уже на траве. Иными словами — «развернулся на 90 градусов». — Че-то ты там задергался, пижон! — Послышался крик Емельяна — третьего селюка. На какой-то миг у Романа сердце встало от такой неожиданности, но сразу успокоился, и уверенно заявил: — У меня есть уважительная причина, джентльмен… А поезд уже был очень близко, просигналил, и судя по всему, начинал немного останавливаться, видя на путях преграду в виде человека. — Прекрати дергаться сейчас-же! — Что?! Я ничего не… Слышу! Да и не нужно было — он уже вытащил голову из-под галстука, и за мгновенье до приблежения поезда он успел выбежать на дорогу, и убежать. Выстрелить Емельян в него тоже не мог, поскольку между ними уже мчался локомотив. Напоследок, на дороге, с той стороны, Роман прокричал: — Ну что? Съели, свинопасы?! Так вам и надо, ха! После этих слов послышался смех, который перерос в ликующий злобный смех, с которым он уже бежал по дороге домой, только один раз споткнувшись и испачкав куртку со всей одеждой в пыли. — А зачем мне эта «шуба» вообще? Куртку он тоже сбросил, прямиком на дорогу. После чего скрылся за деревьями. На этот раз он вновь победил.