Хрустальные мотыльки

      - Есть прикурить? Сонхва чертыхнулся, оставляя в собственной рукописи жирный чирк чёрной ручкой, и тут же перевёл на потревожившего его незнакомца уставший взгляд. Фраза "утонуть в чьих-то глазах" для него такая избитая, глупая, ненужная и слишком вычурная, но сейчас он чувствует, как задыхается, пытаясь найти себя среди этих чёрных и полных пустоты радужках. Пальцы торопливо достают из кармана зажигалку и одним движением в лёгкий чирк дарят долгожданный огонёк непрошеному гостю. Парнишка поджигает сигарету дрожащими пальцами и выдыхает дым от первой, такой долгожданной затяжки в сторону. - Спасибо. Не занято? Сонхва немного отодвигает свои вещи и кивает с приглашением. И тут же тянет какой-то злаковый батончик в знак приветливости и открытости к общению, но натыкается лишь на растерянный взгляд. Уставший, болезненно-томный, из-под выбившейся из такой идеальной укладки чёрной прядки, в котором читается "как же я заебался". И хочется подбодрить, сказать что-то радостное, только вот сбивает с толку эта отрешённость и сознательная закрытость ото всех. - У всех бывают плохие дни. Особенно если идёшь устраиваться в издательство. - Мой отец - владелец. А сейчас руководить всем должен я. - Как-то слишком спокойно и даже безразлично выдыхает слишком молодой для этой директорской должности мальчишка, быстро вытягивающий никотин из тонкой сигаретки. - Херня дело. - Фыркает Сонхва, снова возвращаясь к рукописи. Чужие проблемы его не касаются, а с этим человеком он вряд ли пересечётся снова, все высшие руководители обычно не заявляются к ним, да и ему на них, если честно, плевать. У каждого своя работа и лучше бы выполнять свою на отлично, остальное - лишь декорации в его жизни. - Даже не представляете, какая херня. - Будущий управляющий поднимается и выкидывает окурок в урну, поправляет строгий костюм, сшитый с иголочки, и смотрит на часы. - Ещё раз спасибо. Ответ остаётся лишь в голове писателя, ведь его "декорация" исчезает так же быстро, как и появилась, оставляя пустое место на лавочке, запах сигарет и тонкий аромат терпкого парфюма. Совсем не по годам взрослый ребёнок.       - Сонхва? С-сейчас позову Юнхо. - Растерянный Джун замирает в прихожей перед гостем, растеряв все правила приличия и даже не пригласив войти. - Хо, там к тебе, - он спотыкается о Чона и чувствует огромную неловкость, стоя здесь и сейчас, чувствуя себя лишним и таким ненужным со своим чёртовым ужином, когда на пороге стоит Пак Сонхва с коробкой пиццы и пивом, видимо, заранее планировавший этот вечер со своим другом.       - Проходи, я сейчас приду.       - Если я не вовремя - может всё же перенесём на другой раз? - Неловко спрашивает Хва, проходя в коридор и оглядываясь - на столе в кухне стынет ужин, Джун возится с кофе, а Юнхо снова где-то, но не там, где должен быть сейчас. Так и сказал бы, что на сегодня все планы отменяются, что сегодня у него на первом месте его первая школьная любовь и не зажившие раны, которые совершенно не для чужих глаз. - Может, чем-то помочь? - Оборачивается в сторону крохотного человечка у стола и искренне хочет помочь, хотя лучшим вариантом, скорее всего, было бы просто не приходить. Сонхва не любит лишних людей не вовремя.       - Сонхва, подожди немного, я, - директор натягивает до ужаса лицемерную улыбку и кланяется в приветствии новому руководителю - тому самому, который подсел к Хва покурить пару дней назад. - Здравствуйте, президент Чон! Мальчишка жмёт руку и без особого интереса оглядывает офис, в которой каждый занят своим делом, хотя кое-кто успевает и рассматривать незнакомца среди привыкших друг к другу людей. А Сонхва так и стоит - потерянный, снова утонувший в этих болезненно-уставших и ищущих любви глазах, в которых плещется отражение всего мира, который хочется бросить к ногам этого парнишки без единого вопроса. Их взгляды не встречаются ни разу за то время, пока он знакомится с работой, спрашивает о чём-то директора Пака, разглядывает обложку одной из книг, выглядывает в окно от скуки, которая до краёв наполняет юное сердце, которое рвётся прочь отсюда. Зато у чёрного выхода, где нет лишних людей, где лишь окурки да стаканчики от кофе валяются в урне, где писатель выдыхает дым и с рассеянным взглядом рисует в воспоминаниях этот строгий образ, это наваждение, которое уже второй раз заставляет внутри что-то ёкать, именно там - снова, почти шёпотом: - Можно прикурить? И хочется выкинуть эти блядские сигареты, испепелить каждую из них, чтобы этот мальчишка не вредил себе, но кто кого спрашивает о причинах - ведь вредные привычки не берутся из воздуха. Может и у него есть то, что каждый раз дёргает ноющий нерв и тянет руку к пачке никотина с мерзкой фотографией. - Как я могу отказать вам, президент Чон. - Сонхва тянет зажигалку и надеется на один лишь беглый взгляд, в котором они могут пересечься, и получает его, чёрт, слишком неожиданно. Исподлобья, звенящий пустотой, за дымом, словно за тонкой вуалью от остального мира, слишком сломленный, слишком нужный ему. - Уён. Никакой я вам не президент Чон. - Тогда и ко мне не надо на "вы". Просто Сонхва.       - Как тебе работа? Нравится?       Хонджун поднимает взгляд на Сонхва, наконец отрываясь от царапанья тарелки палочками, и неопределённо пожимает плечами. Ему нравится, но когда все мысли совсем не о работе, когда даже в офисе нет возможности отвлечься, когда Юнхо так непозволительно рядом, когда между ними слишком много эмоций, а не работы, вокруг которой всё и завертелось - хочется забиться в уголок и беспомощно хныкать от усталости и ёбаной неопределённости между ними. Она ломает всё, что они пытаются выстроить за время, проведённое вместе.       - Для меня это слишком мало работы, я к такому не привык. Но с чего-то ведь надо начинать. А книги Юнхо летят на одном дыхании.       Сонхва сдерживает усмешку при виде неловкого взгляда между этими двумя, которые сидят друг напротив друга и держат в себе столько, что от невысказанности воздух в комнате нагревается и сгущается. Сейчас он здесь лишний, и в этом он знает меру - нужно уйти, дать больше пространства и времени вдвоём, хотя бы попытаться толкнуть их навстречу чему-то большему, чем пара фраз ни о чём.       - Дать прикурить? Парнишка оборачивается, переставая проверять карманы, и чуть стыдливо усмехается. Что уж поделать, теряет он зажигалки едва только купит. Что-то свыше подсказывает перестать курить, видимо. Сонхва поджигает тонкую сигарету и кладёт в руку президента обычную, чёрную, самую дешёвую зажигалку, которую захватил вместе с сигаретами по пути в издательство, а потом нашёл свою, которую считал потерянной. Не зря. - Что-то вы зачастили к нам. - Директор Пак знает больше меня обо всём этом, - Уён пожимает плечами и отворачивается, выдыхая дым в сторону, морщась от солнца и тут же продолжая, - а я здесь лишний. Это вообще не моё всё, и если бы не болезнь отца... Пошло оно всё. Слишком откровенно и больно. Не иметь выбора в жизни, следовать плану и быть зависимым от кого-то - любого вниз потянет такой груз ответственности, а этот мальчишка держится, упрямо идёт вперёд, хотя, скорее всего, земли под ногами не чувствует из-за собственных переживаний и метаний. И хочется стать опорой. Поддержать и помочь идти дальше, чтобы не сломился. - Может я мог... - Президент Чон! Сонхва обрывается на полуслове и затыкает себя сигаретой, наблюдая за суетливым директором Паком, которому срочно что-то понадобилось от Уёна. Слишком не вовремя. Он слишком лишний.       Неспешные шаги тают в шелесте холодного ветра, фонарь мерцает и раздражает, а телефон без перерыва вибрирует в кармане, только и успевая оповещать о новых сообщениях. Вместо очередных посиделок с Юнхо Сонхва идёт домой, но идёт безо всякой обиды, а наоборот - с таким облегчением, что нашёл повод уйти, чтобы никто не чувствовал себя виноватым, что избавил от третьего лишнего, что идёт домой, где ждёт тёплая постель и собственный клубок мыслей, который распутать бы, да только сам не разберётся. И снова вибрация, и снова сообщение.       "Я приеду через час. Соскучился."       Хва останавливается сразу за мерцающим фонарём и смотрит в небо, надеясь найти хоть одну звёздочку среди грузных чёрных туч. Выдыхает и становится легче, от того, что он нужен, что сейчас он не лишний.