Хрустальные мотыльки

      Каждая не отправленная книга, каждая строка в ней, которую хотелось спрятать ото всех, каждое слово которое о нём - всё сейчас рушится как карточный домик, падает на голову Юнхо и разлетается прахом. Все стены, которые он возводил столько времени, кирпичик за кирпичиком, ложь за ложью для самого себя, драма за драмой в распроданных тиражах - всё это растворяется в тёплой воде, в которой, кажется, тает и он сам. Теряет себя, не в силах открыть глаза и позвать на помощь. Больше не идёт ко дну, но и выбраться не может - никто не научил. Лёгкие горят огнём, тело ощущается лишь ватой, узлы мыслей затягиваются до такой степени, что начинают рваться на такие частицы, что не собрал бы, даже если захотеть. Остаётся лишь Хонджун.       - С ума сошёл?!       Юнхо вытирается и задыхается - вряд ли он утонул в собственной ванне, потому что эти обеспокоенные глаза уж слишком пронзительны, эти тёплые руки слишком сильно обхватывают его, этот Джун слишком напуган. И становится стыдно за то, что заставил переживать, что пробыл в себе настолько долго, что его не дозвались, что обнаружили почти без дыхания, ушедшим под воду.       - Юнхо! - Ещё громче, ещё испуганнее, вытирая мокрое лицо и пытаясь привести в чувства, надеясь услышать хоть слово, успокаивая собственные трясущиеся руки. - Что случилось?       - Всё хорошо, не стоит...       - Мы ведь оба понимаем, что это совсем не так. Прости, что ворвался, я постучал и ты не ответил. И я... - Он неловко отводит взгляд и сжимает мокрое полотенце в руках, - я испугался.       - Спасибо. - Тяжёлый выдох и дрожащие пальцы на нежном запястье, задевающие браслет со сверкающей звёздочкой.       - Только не бросай меня вот так. - Почти неслышный шёпот и влажные губы в поцелуе на лбу. Ещё одна минутная слабость, о которой можно пожалеть в любой другой момент, но сейчас, когда Джун сидит у ванны на коленях, сжимает руками мокрые волосы и оставляет след старой привязанности - это так необходимо, так нежно и слишком аккуратно - чтобы ни одного лишнего движения или слова, и чувствовать вину или неловкость - нельзя.       - Я вот ужин приготовил, если хочешь... - Он отстраняется так же внезапно как и прильнул, оставляет промокшее полотенце на бортике и уходит, обрывая фразу, оставляя за собой запах сладкой выпечки и ощущение такой пустоты, что всё, что можно называть "сердце" так ноет, так просит вернуться, так бешено стучит, что в ушах слышен шум собственной кипящей крови.       - Джун, может, не стоит? Я рад за тебя, но это всё так быстро и безрассудно, что... - Юнхо мнётся, подбирая слова, пытается собрать себя из тех песчинок, на которые рассыпался пару минут назад, услышав "я съезжаю к Ён Су", увидев радость и собранную сумку. Сжимает в руках конспект и искренне не понимает, когда всё началось и почему так быстро пришло к этому. - Юнхо, я ведь не маленький мальчик, а с Су у нас всё так... Так нужно... И эти мотыльки... Ты ведь сам всё понимаешь, зачем мне... - Несёшься к нему как безмозглый, а потом самому же будет больно. Хонджун поднимает брови в разочарованном удивлении, и всё, что остаётся Хо - начать оправдываться, но и этого он не делает - лишь поджимает губы и добавляет на выдохе: - Самому себе главное не лги. Ким молча кивает и уходит, оставив ключи на тумбочке, тихонько прикрыв за собой дверь, оставив такую звенящую тишину, что слышно каждый сдавленный всхлип, каждый шорох, каждую разбившуюся о колени слезинку. И Хо даже не пытается дать себе обещание, что плачет в последний раз из-за Джуна, нет, он ведь всё равно не сдержит его, - когда-нибудь, за очередным бессмысленным эссе, за бокалом вина или же просто лёжа в ванне и чувствуя одиночество - они снова оставят солёные обжигающие косые дорожки, в которых выжжено слово "идиот". Ещё какой.       Юнхо на 99,9 состоит из прошлого, из воспоминаний, в которых хорошо и уютно, даже в тех, где были ссоры и недопонимания, потому что там был живой, настоящий и яркий Джун - мальчишка, в которого он влюбился ещё, кажется, со школы, которым восхищался, к которому бежал со всех ног, которого так трепетно целовал в лоб и которому обещал свою первую книгу. И лишь десятую долю занимает реальность - в которой так больно, зябко и страшно - будто тебя выкинули в открытом океане и ляпнули напоследок твоё же "самому себе не лги". А он и не пытается - всё равно не сбежит от самого себя, и то, что хотел скрыть потянет его ко дну рано или поздно.       - Уже второй месяц пошёл, как я живу у тебя, а всё ещё не могу привыкнуть к твоей кофеварке. - Фырчит Джун, пытаясь получить свой напиток.       - Что же ты дома делал?       - Растворимый пил, когда получалось, а нет - чай какой-нибудь. - Он пожимает плечами и отходит в сторону, наблюдая за Юнхо, у которого все движения рваные, напряжённые и до того неловкие, что хочется провалиться сквозь землю из-за просьбы в помощи. Лучше бы сам всё сделал. - Юнхо, - Хон перехватывает кофе, чуть просыпавшийся на руки, и останавливает на полпути, - ты можешь рассказать мне обо всём, ты ведь знаешь?       "Рассказать о том, как все эти годы страдал по тебе и мечтал прикоснуться, а сейчас стою в непозволительной близости, пытаюсь приготовить кофе и чувствую необходимость обнять тебя и не отпускать до конца жизни - это ли ты хочешь слышать?" - лёгкая усмешка трогает губы Юнхо и остаётся лишь согласно кивнуть. Ещё не время для таких откровений, тем более, для Хона, который и сам-то кое-как вывозит свою жизнь, разгребая последствия свадебных клятв и обручальных колец.       - Мне всё ещё жаль, что у нас всё так получилось. - Джун аккуратно убирает чашку и смотрит так пронзительно, что остатки слов рассыпаются этой же кофейной пылью, осевшей на бледной коже, на заживших костяшках, некогда исцарапанные в кровь. - Ты всё ещё очень дорог мне.       Секунды тянутся такой вечностью, что всё происходящее словно замедленно в десятки раз или просто замерло в одном моменте, остановив стрелки на часах и сбив дыхание. И объятия. Резкие, сумбурные, такие крепкие и цепкие, словно оба нашли свой спасительный круг и сейчас сжимают его изо всех сил, прибившись друг к другу в океане этой чёртовой жизни.       - Я очень скучал.       - Чон Юнхо! - Хонджун смеётся, пытаясь закрыться руками от солёных брызг и тут же в ответ - толкнуть в воду, чтобы проучить, чтобы знал, как неудобно быть мокрым. - Жить надоело?! - Ким Хонджун! - Юнхо снова плещет водой и тут же хватает за вытянутую руку, удерживая от падения в воду. И так хочется, чтобы этот момент не кончался, чтобы всё происходящее здесь и сейчас тянулось через всю их непредсказуемую жизнь. - Перестань быть таким правильным! Чон смеётся, зная что Джун обязательно плюхнется в воду с головой, когда будет пытаться "отомстить", обязательно будет причитать что весь вымок, хотя в воду лезть и не планировал, а потом, как в какой-нибудь сопливой мелодраме, наденет запасные вещи Хо, укутываясь в них и мило глядя на человека, который "просто друг". И даже с разбитым от этого факта сердцем, Юнхо продолжает любить его, такого родного, чуть ворчливого, всегда радостного и ищущего только прекрасное во всём, мальчишку с синими волосами, который сейчас сжимает его руку и пытается смахнуть с лица капли морской воды. И хочется прижать к себе, сказать, что любит, что будет рядом всегда, что всё, что имеет смысл в жизни, связано с ним, что он - тот, от кого трепетные бабочки рассыпают тепло по всему телу, согревая яркими взмахами крылышек. Но можно быть лишь только другом. Тем самым, который всегда доступен, всегда согласен на всё, всегда придёт когда нужно.       Звонок в дверь. И следом - наглый стук. Так не вовремя, так не кстати, так неловко посреди этой тишины на кухне, которая посвящена лишь двоим, в которой обнажились шрамы старых ран и руки сплелись в таких нужных объятиях. Не сейчас и не здесь. Не отпускать. Тот, кто стучит - подождёт, а вот их сгоревшие нервы и дотлевающие угольки воспоминаний вот-вот растворятся во времени, и прожить это не получится ещё раз. Это слишком интимно. Слишком между ними.       - Я открою.       Хонджун еле идёт к двери, переставляя с особым усилием чересчур лёгкие ноги, пытаясь открыть дверь с первой попытки, надеясь, что это не займёт слишком много времени, всей душой желая вернуться в руки Юнхо. Прямо сейчас. Так необходимо.       - Привет, Джун! Юнхо дома?