Хрустальные мотыльки

       - У меня совсем немного вещей, не стоило ехать со мной. - Неловкое оправдание звучит совсем неубедительно и Хонджун это понимает, но Юнхо и бровью не ведёт, следуя по вбитому в навигатор адресу. Неловкую тишину не разбавляет равномерное звучание капель по стеклу и даже голос диктора новостей - он просто звучит где-то далеко, словно за пределами машины, но не здесь, не в этой тянущейся тишине, которую можно сжать в мокрых ладонях. Так много хочется сказать, но слова застревают в горле, оседают вместе с тяжёлым дыханием в лёгких, растворяются по буквам и выскальзывают немыми попытками схватить воздух.       - Ты ведь не скажешь, что случилось, да?       Джун поджимает губы и теряется в попытках остановить взгляд на взволнованном лице и на крепко сжимающих руль руках. Эту часть жизни хочется забыть, а не делить её с ним, для которого лучше бы остаться тем мальчишкой из маленькой съёмной квартирки, не тронутым взрослой жизнью. Собирая в кулак всю оставшуюся волю в хрупком тельце, Хон отрицательно кивает и снова прячет исцарапанные в кровь костяшки в рукавах. В ответ - лишь сдержанный кивок и остановка машины у небольшого дома.       - Я очень хочу пригласить тебя войти, но, - он мнётся, не знает, что придумать в оправдание такому поведению, а на деле же боится встречи пьяного мужа и давнего друга. Сам боится идти в дом, из которого нужно бежать без оглядки. В темноте может быть он.       - Я подожду здесь. Всё хорошо. - Юнхо приподнимает уголки губ в самой нежной и дружелюбной улыбке, которую только может показать сейчас, - не зря же учился врать убедительно столько лет, хотя Сонхва говорит, что выходит у него просто ужасно. А внутри обрываются серебряные ниточки чего-то, что люди привыкли называть душой. Болит нестерпимо, выкалывает глаза горячими слезами, судорожно сжимает пальцы, вытягивает позвоночник холодной дрожью. И он бессилен. Может только наблюдать, как Джун, шелестя ключами, уходит в дом, как в одной из комнат загорается свет и крохотный силуэт спешно мельтешит в комнате без штор, собирая вещи.       Чон выходит из машины и непроизвольно съёживается - из машины в футболке и тонкой куртке в мелкий дождь зимой - явно не самая лучшая идея. Но ему не привыкать к холоду. Нервно закуривает, оседая на ватных ногах и всё ещё не верит тому, что происходит. Это явно не с ним. Явно не в реальности. В висках глухо пульсирует, в лёгких пожар, в теле - тремор. Он теряет контроль над собой. И всё сильнее хочет вернуться назад, чтобы удержать Джуна от падения в бездну.       Сигарета дотлевает в мокрых пальцах, пока взгляд направлен в комнату без штор, а в сердце такая тяжесть от несправедливости и тоски, что хочется выть. Свет гаснет, окурок падает под ноги. Юнхо садится в машину и снова включает обогрев - Хон всегда был теплолюбивым, а в такую погоду его и подавно трясло от холода, так что сейчас для него лучше всего - согреться и съесть что-то вкусное. Как в старые добрые.       Ким быстро идёт к машине, оглядывается, жмурится и прикрывает дрожащей рукой лицо от дождя. Он тащит за собой небольшой чемодан, купленный восемь с половиной лет назад, который должен был пригодиться для путешествия и обещанного медового месяца, которого у него ни после свадьбы, ни спустя год или семь лет не случилось. А сейчас там лежат уцелевшие и самые необходимые вещи и немного припрятанных денег, которые он успел отложить, имея любимую работу. На первое время ему хватит, как минимум - рассчитаться с Юнхо за помощь и проживание. И подыскать себе квартиру.       Хонджун оставляет чемодан в уже открытом багажнике и быстро садится в машину, потирая замёрзшие пальцы в больших рукавах и подрагивая. Хочется тепла, а не мерзкую погоду, развод и эту неловкость с человеком, с которым не был целую вечность.       - Поужинаем? - в ответ неопределённый кивок и взгляд куда-то мимо. И следом урчание пустого желудка, от которого Ким хочет провалиться сквозь землю, а Юнхо давится смехом, пока выезжает из улицы. - Я знаю один ресторанчик поблизости, тебе должно там понравиться. - Голос очень тихий, неуверенный, будто и не его вовсе. - Чем-то похож на тот, в котором мы пары прогуливали.       Хонджун смотрит в ноги, а уголки губ медленно и непроизвольно ползут вверх - самые любимые и самые счастливые воспоминания, которые он уже давно не носит с собой - вот они, здесь и сейчас греют внутри, трепетно обнимают и смотрят наполненными нежностью глазами с отблесками солнца.       - Ты ведь очень не любил отработки. Но всё равно прогуливал со мной.       - Без моего нытья тебе было бы скучно. - С усмешкой хмыкает Чон, бросая осторожный взгляд в сторону друга.       - Ты просто подкупал меня вкусностями.       - Просто скажи что не мог без меня жить. - Фыркнул Юнхо, осекаясь и возвращаясь к дороге. Спустя столько времени такое общение как раньше вряд ли допустимо.       В узеньких улочках, среди неоновых вывесок и ярких огоньков Чон останавливает машину и несколько секунд смотрит в окна небольшого ресторана, где когда-то коротал вечера и написал свой третий роман в компании соджу. Ходжун не сдерживает лёгкую усмешку - даже внешне это похоже на то место, где они проводили очень много времени и где поужинали вместе в последний раз.       - Снова опаздывает. - Юнхо откинулся на спинку мягкого диванчика и поджал ноги, наблюдая за Джуном, который только забежал, здороваясь с хозяйкой заведения, уже привыкшей к ним.       Непослушные, чуть вьющиеся и растрёпанные волосы цвета сапфира сверкают на солнце, когда парнишка оборачивается и машет рукой, поблёскивающей от колец на каждом пальчике. Чуть сонная улыбка и торопливая походка - особая изюминка в их утренних встречах с того момента, как Хонджун съехался со своим парнем. До этого Юнхо наблюдал за этой прелестью каждое утро, восхищаясь до мелкой дрожи в теле. А сейчас вот он - фырчит, усаживаясь поудобнее на своём любимом месте, чуть жмурится от яркого майского солнца, и довольно смотрит на друга. - Юнхо, я тебя, конечно, очень люблю, но девять утра в субботу? Ты ведь знаешь, мы вчера до позднего вечера смотрели сериал с Ён Су. Хонджун хочет возмущаться, но он не привык этого делать, да и, по правде говоря, не может, потому что соскучился по другу, они и правда давно не виделись. Он любуется. В тёмных волосах пляшут яркие лучики, глаза блестят в предвкушении, а улыбка не сходит с лица. - Ты с кем-то встречаешься? - Я издам свою первую книгу! - Чон не выдерживает, взрывается такой важной и ошеломительной для него новостью, а Хон подпрыгивает на месте, прикрывая ладошками рот, из которого вместо поздравлений вылетают громкие непонятные звуки радости. Он безумно рад, - он видел как Юнхо горел желанием работать в издательстве с самого первого курса университета, был рядом всякий раз, как друг опускал руки и сейчас, когда услышал эти слова, чувствует себя таким счастливым. - И, - Чон медлит, вытаскивая из рюкзака какую-то папку, а на его левой руке блестит серебряный браслет с подвеской в виде полумесяца - подарок в честь зачисления в университет - у Джуна точно такой же, только с крохотной звёздочкой. - Я смогу стажироваться в издательстве. Меня приняли. Он с довольным видом показывает документы и письмо из будущего места работы, которое значит для него всё. И Джун гордится им, даже больше чем самим собой. - Подаришь нам с Ён Су первый экземпляр? Мы будем читать его в путешествии! - Путешествии?       - Джун?       Ким заторможено моргает и рассеянно смотрит на Хо, который протягивает ему меню. В воспоминаниях намного лучше. Там нет обеспокоенного вопрошающего взгляда, нет дрожащих пальцев, нет такой пропасти. Ещё пару дней назад он так много хотел рассказать Юнхо, поделиться абсолютно каждой мелочью в его жизни, а сейчас сидит и не может и слова подобрать. Да и теперь говорить нечего - они совсем не те мальчишки, которыми были раньше. Может, когда-нибудь, он наберётся смелости и расскажет, что его брак был неидеальным, любимую работу он упустил из-за мужа, а остальное... Знать необязательно. То, что выкручивает тело и саднит по коже - останется только с ним. Он выбирает ужин наугад, откладывает листок с названиями блюд и сцепляет пальцы в тугой замок под столом. Не знает как начать разговор.        - Так вы, - он замечает удивлённый взгляд и чувствует смущение перед тем, как задать вопрос до конца, - с тем парнем... Вы встречаетесь?       Юнхо непроизвольно закатывает глаза и откидывается на спинку стула, сдавливая истеричный смешок. Ну естественно.       - Мы с Сонхва просто хорошие знакомые и коллеги. Он попросил меня забрать его подарок для кого-то - мне было по пути, и я не отказал.       - Жаль, вы неплохо смотритесь вместе. - Чуть хмыкает Джун, а в голове бардак и смешанные чувства, чем-то напоминающие ревность. Но ревновать друга к кому-то - абсурд. - Ты так ни с кем и не сошёлся?       - Никто не подошёл под мой идеал.       - Ты не говорил, что он у тебя есть.       Чон добродушно усмехается и откидывается на спинку стула, а на руке блестит всё тот же, старый, уже не имеющий того вида, но всё равно начищенный серебряный браслет с подвеской полумесяца. Свой браслет Хон хранит в маленькой деревянной коробке, где все ценные моменты воскресают в особенно плохие моменты жизни. Только жаль, что крохотную звёздочку он потерял - как иронично - на своей свадьбе. Слетела когда Ён Су поправлял зацепившийся об рукав браслет. А во время одной из ссор эта крохотная шкатулка светлого в его жизни едва не разлетелась вдребезги о стену, по которой он и сам сползал, заливаясь слезами с привкусом горечи и крови.       - Ты никогда и не спрашивал.       Больно. Зато честно.       - Я ждал твою книгу. - Срываясь на тусклый шёпот, еле выдавливает из себя Джун, пытаясь сложить палочки в трясущихся руках. Всё же сказал. - И тебя.       Он и правда ждал - звонка, сообщения, а затем надеялся на то, что после свадьбы всё станет как прежде - только вот в квартире Юнхо, почему-то, стали жить другие люди, номер оказался недоступен, а на прилавках в книжном он так и не встретил знакомое имя на обложке.       Чон уставился в стол, чувствуя, как стая горящих огнём мотыльков яростно бьётся, пытаясь вырваться на свободу, застревает где-то в горле тяжёлым комом, из-за которого невозможно дышать. Он ведь надеялся, что обломал последние крылья этим свободолюбивым насекомым. Что они больше не сделают так же больно, как в день, когда крохотная звёздочка в его холодной руке стала единственным, что осталось от дружбы и такой нежной любви, которую он по осколкам собрал и сохранил так далеко ото всех, что никто и никогда не доберётся.       Больно. Тупым лезвием по истекающему кровью сердцу.       - Прости.       - Не против, если мы заедем ещё кое-куда?       Хонджун пожимает плечами и пристёгивает ремень, сползая на мягком сидении в тёплой машине, после, впервые за последний год, такого плотного ужина. Они с Юнхо даже смогли поговорить. И всё, вроде бы, налаживается. Но не даёт покоя судорожное покалывание за хрупкими рёбрами, обтянутыми нежной кожей.       Машина медленно трогается, неоновые вывески сливаются в яркие блики под бархатным покрывалом, и Джун впервые не хочет, чтобы дорога их куда-то привела. Пусть сегодня будет бесконечной.