The Queen of White Lies

В тот вечер после окончания тройки бубен, мы разошлись относительно довольные друг-другом, пускай и измазанные в краске, а кто-то и в крови, с ног до головы. Чишия, как и было запланировано, забрал карту, вскоре скрываясь в темноте парка и не утруждая себя прощанием, лишь лениво махнув рукой напоследок — ничего другого от него и не ожидалось. Однако, мне было рано уходить, ведь вторая игра ещё не окончилась. Нечасто игроки догадывались — ну, либо решались — обыскивать тела погибших, в надежде найти бонусные карты, но после испытанного некогда опыта смерти, у меня не осталось особых предубеждений на этот счёт. Большинство психически-здоровых и религиозных людей даже не притронулись бы к трупу, испытывая особое уважение к мертвецам. Какая радость, что я не была обременена столь пустым чувством. Ожидание не затянулось надолго и уже спустя десяток минут я, сидя на крепкой ветви раскидистого гинкго, смогла заметить лишь одного человека, что покидал арену. Подросток выглядел абсолютно разбитым, едва переставляя израненные ноги. Что было любопытно, так это отсутствие у него иных повреждений, кроме рассечённых поперёк голеней. Парнишка бубнил под нос что-то о лезвиях и сумасшествии, дёргая спутанные волосы в разные стороны и выдирая длинные, заметные даже с моего расстояния, пряди. Волнения незнакомца меня не заботили, — столь типичная реакция была логична — но его пустой взгляд прекрасно намекал на отсутствие крох сознания в момент, когда он сбегал с поля. То есть и основную карту он, с высокой вероятностью, не забрал! Обходя упавшего в обморок юношу по широкой дуге, я осмотрительно проверила наличие лазеров на входе, кинув подобранный камень. К счастью, защитный механизм уже был отключён и не мог помешать моим планам. Не было известно, насколько быстро организаторы и их помощники избавлялись от трупов, потому действовать стоило как можно скорее. Проследовав по знакомой шахматной тропинке, я оказалась на окружённой непроходимыми зарослями лужайке, в центре которой опасно замерла странная машина конусовидной формы, от которой отходили два массивных лезвия метра так в четыре длинной. Стоило только приглядеться, как мною было обнаружено крайне нелицеприятное зрелище: вся трава была залита багровой жидкостью, что пятнами растекалась под человеческими телами и отделёнными от них ногами. Количество вот таких «половинчатых» игроков просто зашкаливало и даже меня, видевшую вещи и пострашнее, начало подташнивать от застывшего в воздухе металлического запаха, который, казалось бы, алым туманом растекался вдоль деревьев. Пути назад не было и я заглядывала в карманы штанов, курток и юбок, в надежде найти хотя бы одну-две карты до предполагаемого прихода кураторов — кто-то ведь избавлялся от этого месива? На пятую попытку мне повезло и в отлетевшей вбок сумочке обнаружились чьи-то бубны и трефы, мгновенно спрятанные в рюкзак. Да и подозрения мои подтвердились: на столике регистрации лежала пиковая шестёрка. Неужели здесь провели пародию на «Рыбака и рыбку»? Повезло, что мы с Чишией выбрали проход левее, решив довериться интуиции. С пополнением колоды я шустро свернула на выход, справедливо опасаясь пересекаться с кем-либо из верхушки. Переживший эту игру парень так и лежал неподвижно на земле. Сердце пропустило один удар, сбиваясь со своего привычного ритма — с этого ракурса мальчик был слишком похож на Рёхэя — и я слабовольно поддалась иллюзии, оставляя возле бессознательного незнакомца несколько упаковок бинтов и баночку перекиси, чтобы тот очнувшись обработал царапины. Мне они всё равно не нужны были, верно? Идти было толком некуда, а недостаток сна и голод, что медленно съедал пустой желудок, уже отражались на теле в виде замедленных движений и практически не соображающей головы. Я плелась по улицам ночного Токио, полагаясь лишь на собственное везение и глубинную память, мысленно ругая себя за последний несдержанный порыв — пить на пустой желудок было ошибкой, допускали которую только новички. Как назло, в этот вечер даже по главным улицам не бродили игроки и оставалось только переставлять ноги к центру Сибуи, помогая себе иногда копьём, точно костылём. Тишина города шорохом листьев и мусора раздавалась в ушах, забираясь куда-то глубоко в душу и сворачиваясь в ней клубком одиночества. Будь здесь Уруми, она наверняка надавала бы подзатыльников за наплевательское отношение к своему здоровью. Может быть, даже кривовато перемотала бы рану, оставляя заботливый поцелуй на макушке. И от мыслей о дорогой подруге стало, по какой-то причине, в несколько раз горче — таким же мерзким вкусом на рецепторы ложилось кофе, покидая после себя отвратительную кислоту. Эта маленькая слабость вырвалась наружу неожиданно, с усталым выдохом и наконец-то прояснившимися ощущениями. Ноги приятно ныли от постоянных нагрузок, травмированное ухо слегка пульсировало, а спутанные мысли кто-то потянул за торчащую нитку, разматывая в прямую линию, что до рези в глазах поражала своей простотой. Я ведь скучала. Правда скучала и по братьям, и по Уруми, и даже по университету с однокурсниками. Пускай мне нравились игры, нравилось наблюдать за сломленными и отчаявшимися людьми, но я постепенно тонула в этом, забывая о себе самой. Пыльный асфальт, на который я незаметно для себя опустилась, обдавал холодом оголённые ноги и казался одной из тех неизменных вещей, что везде сопровождали меня, связывая такие разные, и в то же время похожие, миры. Уже не стесняясь, я разлеглась на земле — точь-в-точь, как в свой первый день здесь. Многоэтажки частично заслоняли небо, сливаясь с проплывающими мимо облаками и сияющим лунным диском. Учитывая скорость сбора карт — почти четверть колоды была у меня на руках — маленький перерыв прекрасно вписывался в планы. Было ли достаточно приложенных стараний, чтобы по прибытии на Пляж меня сразу включили в число исполнителей? Сомнения пробуждались порой, посылая нервные сигналы по всему телу, требуя более жёстких, агрессивных действий, но здравый рассудок пресекал их на корню. Не уверена, спала ли я так, лёжа посреди дороги, или то были редкие выпадения в бессознательное состояние, но, в очередной раз открыв глаза, надо мной уже зависло слепящее солнце. Неделя нахождения в Пограничье подходила к концу.

***

— Сволочи, ну могли же оставить хоть что-нибудь, — шёпотом ругалась я себе под нос, припоминая всех предков и заодно потомков тех людей, которые разграбили магазины подчистую, не вынося, разве что, совсем бесполезные вещи. Повезло ещё найти за кассой несколько оброненных ими упаковок заварной лапши, что я планировала всухомятку сгрызть на ходу — требовалось прогуляться по Сибуе и проверить отцовский дом. Была вероятность, что брат уже очнулся в этом мире и ему нужна моя помощь. И так бы я продолжала копошиться в мусоре вперемешку с редкими полезными вещами, если бы не услышала громкие мужские голоса, раздающиеся с каждой секундой всё ближе. Качественно спрятаться, будучи красной с головы до пяток, не выходило даже с самым позитивным настроем и оставалось только сжимать куда-яри, бережно отложив в сторону пакетик с остатками лапши, да стоять за ближайшей полкой в полной боевой готовности. — А вдруг, всё это — флешмоб! — донёсся до свободной от бинтов стороны дрожащий голосок человека, точно попавшего в Пограничье сегодня. — Слишком уж масштабно. Мы бы точно услышали о таком, — тяжело выдохнул второй, облокачиваясь на соседний с моим стенд. Хватка на копье стала только прочнее, пускай я и осознавала, что эти люди вряд ли опасны. Да и голоса звучали больно уж знакомо. — К тому же, половина Токио покрылась зарослями. Даже для экоактивистов флешмоб странный получается, — вступил в беседу третий, и последний, парень. Стоило только прислушаться к его репликам, как меня точно обухом по голове стукнуло. Сердце, должно быть, забилось в несколько раз быстрее, едва не подкидывая на месте от опьяняющего ликования. — Рёхэй! — с пронзительным криком вывалилась я из своего убежища, случайно выставляя копьё наперевес и запуская цепочку случайных событий. Вот блондин всем телом дёрнулся, падая на хрупкую полку и заваливая её на землю. От оглушительного звука битого стекла Чоута, вроде так звали этого неловкого парнишку, выронил телефон из рук, начиная кричать похлеще пятилетки и не замечая, как его гаджет прилетел со сто процентной точностью в лоб брату. Случившееся выглядело настолько комично со стороны, что в какофонию звуков добавился и мой припадочный смех, напоминающий больше предсмертные хрипы. — Кира?! — отдышался брат, потирая ушибленный лоб и принимая свой любимый вид человека, абсолютно не включающегося в происходящее. Взгляд его, сначала поражённый, а после и внимательный с нотками беспокойства, прошёлся по всей моей фигуре, задерживаясь на повязке. — Как…Почему? Что с тобой вообще? И чувствовать заботу со стороны родного человека оказалось столь приятно, что я, не сдерживаясь больше, откинула в сторону оружие, изо всех сил обнимая Рёхэя. Не было мыслей ни о будущем, ни о прошлом — было только «сейчас» и худощавые руки вокруг спины, что нежно поглаживали заострённые лопатки. — Ты осунулась, — прошептал он мне на ухо, аккуратно оглядываясь в сторону друзей, но не расцепляя объятия. — Расскажи, что произошло. Прошу. — Долгая история и затянется на час-другой, — решила я отстраниться первой, не желая пачкать мелкого краской ещё сильнее. На его майке уже осталась россыпь бордовых пятен, цепочкой идущих по шее и рукам. Парни наблюдали за нами с лёгкими улыбками, не торопя события и терпеливо дожидаясь, пока мы отлипнем друг от друга. — Если коротко, то все мы в глубокой заднице. — Крайне информативно, Кира-онэ, а теперь давайте заново, — сиюминутно настроился на серьёзный лад Карубе — не ошибиться бы с его именем, о Ками — и скрестил руки на груди, подходя ближе. — Вы ведь тоже видели их, верно? Фейерверки? — уточнила я, продолжая говорить, сопровождаемся многочисленными кивками: — А после очнулись здесь. Местные зовут этот мир Пограничьем, что-то вроде каламбура, да. Для выживания нужно посещать особые игры, которые позволяют продлить здесь твоё пребывание. — Это шутка такая? — нервно пробормотал Чоута, неверяще качая головой. Компания напротив с каждым моим словом выглядела всё более смущённой, явно не доверяя сказанному. Карубе нахмурившись теребил цепочку на бедре, пока мой родственник упорно пытался разглядеть на моём лице что-то ещё. — Твоя повязка. У тебя сотрясение? — неожиданно спросил Рёхэй, тут же стыдливо утыкаясь взглядом куда-то в пол, стесняясь смотреть в глаза после сказанного. Я знала, что никто из них не поверит в эту историю, пока они сами не посетят игру. Но предположение брата о том, что я брежу, показалось чуточку более оскорбительным, чем должно было. — Мне оторвало кусок уха пулей, если тебя заботит лишь это, — не удержала я язвительных ноток. — Я здесь неделю, мелкий. И упомянутые игры — не прикол с потолка. Здесь так-то люди умирают. — Кира-сан, давайте вы посидите где-нибудь, пока мы ищем подмогу? — подошёл чуть ближе Чоута, примирительно выставляя руки вперёд, обращаясь со мной как с диким зверем. От их попыток не облажаться и не спровоцировать ожидаемую истерику, хотелось то ли рассмеяться, то ли ругнуться и оставить балбесов самостоятельно набивать шишки. Не будь среди них моего брата — так бы и поступила, но бросать с самого старта родного мне человека, как и важных для него людей, я не собиралась. Никто и не обещал, что всё пройдёт легко и без запинки! — Вечером начнут появляться арены, там и увидите всё сами, — в любимом движении, миролюбиво пожала плечами на их копошения. — Сегодня я буду вас страховать. Главное, не влипнуть в червы. Там зачастую выживает только один игрок. — И…Попадала ли ты уже на такие…Червы? — ласково поглаживал меня Рёхэй по спине, даже успев незаметно усадить на заваленный стеллаж. На заднем плане по магазину прогуливался Карубе, собирая оставшиеся бутылки с водой. — Нет, но на моей первой игре погибли все. Их разрубило лезвиями, — ловко схватила я руку брата, сжимая её в своей ладони. Голос лился обволакивающей патокой, сглаживая эффект сказанного. Быть может, именно поэтому меня не воспринимали всерьёз? Ведь большинство слезами заливались бы, рассказывая о полученном в Пограничье опыте. — Это не шутка. И ты обязан мне поверить. От того, насколько быстро и качественно ты адаптируешься, зависит жизнь не только твоя, но и тех двоих. Младший, начавший осознавать, что с такими вещами я и правда не шутила бы, испуганным кроликом замер рядом, вцепившись свободной рукой в мятую домашнюю майку, словно проверяя реальность на правдивость. Понимание гримасой ужаса легло на его лицо, искривляя приятные черты с проблеском слёз на ресницах. — Для тебя прошла уже неделя, верно? Тогда почему мы оказались здесь только сейчас, — постепенно включался он в рабочий процесс, пускай со скрипом, но двигая шестерёнками. Наконец-то правильные вопросы! — Временные аномалии. Понятия не имею, как это работает, но ходят слухи о людях, что зависают здесь уже несколько месяцев, — слегка туманно объясняла я Рёхэю правила этого места, нежно поглаживая по шершавым костяшкам. Друзья его всё ещё рыскали в противоположной части магазина, предоставляя нам некоторое пространство и, скорее всего, не слыша ни слова. — Чёрт. Чёрт! Да как такое вообще возможно! — сжимал он волосы только сильнее, сгибаясь в три погибели и почти утыкаясь носом в колени. С разочарованием, что неприятным комком шевелилось в груди, я замечала признаки приближающейся истерики, и аккуратно приобнимала брата, дыша с ним в одном ритме, в попытках успокоить. Такими темпами мы и до арены не доползём, а дни визы я перевести не могла, как бы мне того не хотелось. — Тебе нужно прийти в себя, мелкий. Давай же. Я не смогу быть с вами вечно, — обхватила я его лицо обеими руками, осторожно приподнимая вверх и сталкиваясь с пылающими угольками, которыми представлялись мне его глаза в подобные моменты. — Существует ещё важная система мастей карт. Хочешь, я расскажу её Карубе, пока ты приходишь в себя? — И что же вы мне поведаете, Кира-онэ? — подкрался со спины блондин, выкладывая на пол остатки еды. Подпорченной и не очень. — То же, из-за чего Арису сейчас трясётся? Недовольство отражалось во всей его напряжённой мускулистой фигуре, сжатое в кулаках и звенящее в золотистой цепочке — Карубе волновался, что я могла осознанно причинить вред родному брату и это наблюдение лавой опаляло нутро, вырываясь сквозь плотно сжатые губы шипением. — Масти. От мастей зависит вид игр, которые вам придётся проходить. Пики — физическая сила, трефы — командная работа, бубны и червы схожи, однако первые отталкиваются от интеллекта, вторые же от психологии, — поднялась я с места, едва не лбами сталкиваясь с этим недоделанным якудза. — Однако, на мой взгляд, любая игра находится на пересечении нескольких мастей сразу. Не бывает такого, чтобы трефы можно было пройти без применения силы или коллективных размышлений. — Мы заперты в пустом Токио, а в компании у нас только сбрендившая сестрёнка! — нервно воскликнул Чоута откуда-то издалека, к собственному везению не попадаясь мне на глаза. Будь моя воля, в его сторону прилетела бы одна из бутылок с водой, оставленных на полу Карубе. — Хватит! — вмешался Рёхэй, беспомощно взирающий на нашу перепалку. Должно быть, не самый приятный опыт — смотреть за разборками лучших друзей, не имея возможности принять чью-либо сторону. — Повтори всё ещё раз. Пожалуйста, Кир. Ссориться с братом я не хотела, как и расстраивать его руганью. Стоило попридержать коней, парни ведь полчаса-час назад очнулись в этой пародии на постапокалиптический мир, а я жду от них адекватной реакции. С раздосадованным вздохом, я начала рассказывать всё по-новому.

***

Никому легче от моей помощи не стало. По крайней мере, не морально. Быть может, среди толщи подавленных эмоций, во мне тоже скрывался этот болезненный страх умереть на первой же игре, но после стольких лет убеждения себя в необходимости быть лучшей, я просто откинула его, как надоевшую игрушку. Ведь у хороших девочек нет нужды бояться, нет нужды плакать и испытывать страдания. — Ты говорила об этих знаках? — вырвал меня из мыслей вопросительный тон брата и его обращённый к светящимся баннерам палец. Он оказался по левое плечо от меня, буквально на расстоянии вытянутой руки. Чуть более спокойный, чем этим утром, Рёхэй внимательно оглядывал вечерние улочки, слегка вздрагивая от промозглого ветра, предвещающего скорый дождь. Мы правильно поступили, раз отправились на поиски закрытой арены, иначе пришлось бы несладко. — Да-да. Мы, должно быть, уже совсем рядом, — встрепенувшись, я бойко махнула головой в сторону возвышающегося здания, подсвечиваемого прожекторами и стрелками самых разнообразных размеров и цветов. Фасад выглядел обшарпано и даже привлекательные арочные окна не спасали общее впечатление. Входа, как такового, не было и пустое пространство загораживала машина — кажется, БМВ — глубокого чёрного цвета. — Хотите сказать, где-то здесь расположены смертельные лазеры, после которых уйти уже не выйдет? — заторможенно, из-за своего тревожного предчувствия, пробормотал Чоута. Слегка успокоили его совершённые мной решительные действия, а именно пересечение границы арены. — Судя по всему, лазеры чуть дальше. Видите? Стрелки ведут наверх, — винтовая лестница и правда намекающе светилась, ожидая всех нас. Резные перила, стелющиеся вдоль сколотых ступенек, представляли собой идеальный образец рассадника допотопной ржавчины и плесени — хоть сейчас на исследования забирай. — Тогда пойдём. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, — собрался с духом и Карубе, переступая настоящий порог арены и поскорее удаляясь вглубь, чтобы не напороться на смертельные лучи. Его решительность порадовала. Все остальные незамедлительно проследовали за ним, с подозрением оглядывая телефоны для регистрации, что лежали на неказистом столике сбоку. В конце-концов чужие слова и правда не могли позволить прочувствовать всё самостоятельно, потому, привычное для меня распознавание лица, для них казалось чем-то необычным. Рёхэй даже поражённо присвистнул, справедливо отмечая отсутствие связи. — Ты?! — неожиданно прозвучало из-за спины, одновременно с тонкой трелью сенсоров, оповещающих о прибытии ещё одного участника. Женский голос, с поразительно-знакомыми нотками превосходства, заставил меня проглотить слог какой-то бессмысленной фразы, сказанной брату в напутствие, и всем телом обернуться ко входу. — Так ты тоже выжила! — Ну конечно! Признавайся, красотка, ты всё же искала встречи, не так ли? — скользнула на лицо привычная ухмылка. И всё же, я была приятно удивлена живучести этой наглой лисицы. Интересно, насколько серьёзна та рана, нанесённая червовой двойкой? — Вы что, успели со всеми тут перезнакомиться, Кира-сан? — слегка отпустило Чоуту волнение, стоило ему заметить наше маленькое взаимодействие. Даже мягкая улыбка расцвела на округлом лице, проявляя одну ямочку. Стоит ли предложить ему сломать челюсть, чтобы появилась и вторая? — Ничего другого и не ожидал от такого экстравертного маньяка, как ты, — подтолкнул меня локтем Рёхэй, получая в ответ шутливый подзатыльник. Шибуки, проходящая в данный момент регистрацию, сжала свои пухлые губы в тонкую полоску, растерянно чему-то хмурясь. До начала игры ждать оставалось недолго и я, пока могла, отвлечённо соскребала присохшую краску с кожи. Большая её часть уже отвалилась, впитавшись только в одежду и часть волос, что не была закрыта бинтами. Подошедшая женщина пригляделась было ко мне, однако не решилась развивать разговор, предпочитая группу друзей моему обществу. Спевшийся квартет обсуждал пройденную Шибуки игру, уточняя детали нашего знакомства. Заслышав в некоторых местах откровенное враньё, я не сдержала смешка, позволяя тем не менее женщине творить всё, что захочется. Они мальчики не маленькие и если появится желание пожить чуть дольше, то и сами сообразят, как отличить ложь от правды. — О-о, Ками, наконец-то я нашла людей! — появилась за несколько минут до начала последняя участница, представляющая из себя обыкновенную школьницу. Девушка была даже младше Рёхэя, едва ли переступив порог пятнадцати. Никто от пересечения лазеров её останавливать не стал, но и покинуть арену Карубе уже не позволил, аккуратно обхватывая её за локоток. За краткими пояснениями Шибуки, с дальнейшей демонстрацией продырявленного бейджика Чоуты, наблюдать было познавательно: её стиль речи приоткрывал надёжно скрытый внутренний мир женщины, распахивая целый ворох психологических проблем, которые взрывной смесью соседствовали друг с другом. Человеческая речь и правда была поразительна в своей информативности. — Регистрация завершена. Сегодняшняя игра — тройка треф, «Жизнь или Смерть». Просим игроков проследовать к лифту, дожидаясь дальнейших инструкций, — прервал уже родной механический голос женщину на полуслове, вынуждая новичков вздрогнуть от неожиданности. Школьница же выглядела хуже мёртвого: вся бледная, со скатывающимся по вискам потом и бегающими глазами, она совсем уже не напоминала ту уставшую, но обнадёженную девочку, коей была пять минут назад. Ну и запугали же они ребёнка. Неплохо, что волноваться о сложности игры не пришлось. В конце-концов, чтобы завалить командное испытание нужно ещё постараться. В гнетущей тишине направляясь к лифту, я в последний раз оглядела помещение, не замечая до сих пор ничего, что могло бы помочь в дальнейшем. Воспоминания о тройке треф были смутные, изменчивые, словно масляная плёнка на воде — под одним ракурсом виделись совершенно отличные вещи, сменяясь то объятыми огнём залами, то красочным фестивалем с предсказаниями. Двери лифта распахнулись, являя нам столь же узкий коридор, как и этажами ниже, с начищенной до блеска шахматной плиткой под ногами. Сбоку, среди брошюр и плакатов, висел притягивающий взгляд план эвакуации, закреплённый на нескольких металлических кнопках. Стоило слегка подцепить его остриём копья, как тот легко поддался, падая аккурат в руки, сопровождаемый взглядами сегодняшних моих напарников. Но он мог ещё пригодиться, потому ни капли стыда я не ощутила. — Задачей участников будет выбрать правильную дверь за отведённое им время и выбраться с этажа, — вновь включился инструктаж в колонках, как только каждый проследовал в «нулевую» комнату, за пределами которой нас ждали первые препятствия. Задание звучало примитивно, особенно с учётом наличия плана здания, временно одолженного — не украденного, нет — мной. Рёхэй, стоило правилам прозвучать, одарил меня смешанным взглядом, пропуская вперёд Карубе, и тот смело вошёл в комнату первым, в ступоре замирая недалеко от прохода. — Всего две двери? — растерянно пробормотала школьница, заглядывая следом, подталкиваемая в плечи Чоутой. Дверь с глухим хлопком заблокировалась, когда каждый участник попал на означенную территорию. Вместе с тем на телефоне запустился таймер в две минуты, заставивший нахмуриться на секунду. Маловато дали. — Жизнь и смерть. Разве тут вообще стоит выбор? — с подозрением отозвался Карубе, рывком приближаясь к жизнеутверждающему плакату с аниме-девочкой, что распахнула свои объятия навстречу нам. Склонившись к её белому личику он пытался рассмотреть нечто особенное, подсказывающее решение. — Кира, ты ведь взяла с собой чертёж здания, верно? — обратился ко мне Рёхэй, замерев у двери с изображением скелета. — Не может всё быть так просто. Это похоже на одну из ловушек, о которых ты рассказывала. — У нас всё меньше времени! Так что, если не догадаетесь, открываем «жизнь», — вмешалась Шибуки, указывая пальчиком вправо. — Порой, нет никакого подвоха. Они любят играть на наших слабостях! — Опомнись, милая. Это не червы, которые поразили тебя в самое сердце, — несдержанно хмыкнула я, заодно передавая картинку брату. Тот вцепился в неё сразу же, как только та появилась в поле зрения, таращась теперь на цветные линии коридоров. Данная сеть комнат была квадратной формы, а значит следовать требовалось почти что по спирали. Прикинуть бы ещё примерное расстояние от стены до стены, чтобы не ошибиться в дверях. — Минута. Ну что, кто первый рискнёт, если никто пока не догадался? «Дружная» компания молчала и каждый был погружён в свои мысли, не замечая пока поднимающийся снизу дым. Дурное подозрение прошибло насквозь, мелькая под прикрытыми веками всполохом искр и треском костра. Пламя. Нас хотели сжечь заживо. — Тогда я буду первой, — слегка сипло от тревожных звоночков в сердце, которые не могла контролировать сколько бы не старалась, пробормотала я, подходя к «смерти». В правильности выбора я была уверена на процентов восемьдесят — это было решение, принятое в поспешности, с минимумом логических цепочек. Но потерять разум от вида огня хотелось ещё меньше. — Нет! — отчаянно вскрикнул Рёхэй, не успевая остановить меня от сделанного шага и влетая в комнату следом. Секунда. Вторая. Наши головы лазером не пронзило. — Кира! Как ты вообще могла так рисковать?! В его глазах и тесной хватке на плечах было столько болезненного волнения, что я замерла истуканом, пропуская мимо зашедших внутрь напарников. У меня и в мыслях не было, что брат мог так испугаться за чью-то жизнь. — Чтобы больше так не делала, вам придётся разгадать метод прохождения. Ты обязан научиться этому без моей помощи, — ласково шепнула ему на ухо, поглаживая по волосам. Какой же он всё-таки ребёнок. — Так ты что, уже знаешь ответ? — осторожно обхватил Рёхэй моё запястье, пресекая дальнейшие нежности, словно отвечая на мои недавние мысли и доказывая, что никакое он не дитя, а полноценный взрослый. — Почему ты не хочешь сказать всем? Разве это не лишний риск? — Сказала же. Сегодня я вас страхую, пока вы пробуете себя. Вскоре нам придётся разделиться, чтобы не столкнуться однажды в качестве соперников, — младший на мою речь понимающе мотнул головой, встряхиваясь и приходя в себя. Долгожданный проблеск интеллекта тронул его лицо морщинкой у бровей и поджатыми губами — он почувствовал себя в своей стихии, принимая от Шибуки шариковую ручку и высчитывая решение. Схематично парень изображал двери на глянцевом плане, крестиками помечая нужные, пока его друзья с интересом столпились кругом. — У нас осталось двадцать секунд! — резко вскрикнула девочка, нарушая рабочую тишину. Женщина кинула на неё острый взгляд, следом переводя его то на меня, то на дверь с «жизнью». В ответ я лишь намекающе подмигнула, позволяя краешкам губ разъехаться в ухмылке. Неужели сейчас мы и проверим правильность моих, да и брата, догадок? — Это «жизнь»! Простейшая цепочка, верно? — убедительно воскликнула Шибуки, с мягкой, почти что материнской, улыбкой протягивая руку девочке. Та схватилась за неё вместо шлейки рюкзака, прижимаясь к боку старшей. Слишком доверчивая. Но как можно её осуждать? Ведь именно та, к кому она так отчаянно жалась, первая поведала ей о новых правилах мира. Шибуки ничьи чувства не помешали толкнуть школьницу, прямо как подопытную крыску, за дверь под крики остальной компании. Та оказалась правильной, даруя нам отсрочку на следующую минуту с хвостиком. — Ты сума сошла? А если бы ты ошиблась? Она бы погибла! — разъярённо взревел Карубе, отталкивая Шибуки к стене, у которой как раз я и стояла. Ребёнок со сбитыми коленками непонимающе глядел на происходящее, опираясь на руку Чоуты, что помогал ей прийти в себя. — Чёрт, отойдите, Кира-онэ! — Да ладно, с чего бы ей заботиться о наших жизнях? — вкрадчиво кинула я в воздух, слегка сдвигаясь-таки в центр, поближе к остальным. Непринятие, и вместе с тем понимание, которое все старались в себе отрицать, так и разливалось тягучим осуждением по комнате. — Все хотят выжить. Она не исключение. Быть может, я бы сделала что-то схожее. — Не сравнивай себя с ней, — замер сидящий на полу Рёхэй. Будь у него лазеры в глазах, то всё здание уже зияло бы дырами. Но, к его собственному уважению, тема была легко опущена. — Мне кажется, я знаю ответ. Следующую дверь проверю я. Не дождавшись от Шибуки даже минимального «спасибо», я взяла из рук брата записи, приглядываясь к плану передвижения. Выходило именно так, как я предполагала. Если мы оба сошлись в догадках, значит ответ на сто и один процент правильный. — Хорошо, я верю в тебя, — и лицо младшего слегка смягчилось перед отступившим беспокойством. На этот раз не играя с огнём, — в прямом и переносном смысле — он со всей силы толкнул дверь от себя до истечения лимита времени. В этот момент всё замерло на месте, точно покрылось ледяной коркой на секунду, забиваясь в лёгкие колючим морозом и сжимая горло до боли, но, когда ничего не произошло, способность дышать вновь вернулась. Брат, с нервной усмешкой на пересохших от страха губах, опустился на пол. Нетронутый. Пришлось встрепенуться, скидывая с себя непривычное оцепенение и удалиться вслед за парнями, что уже трепали мелкого по волосам, расхваливая на все лады. Из зала в зал наша группа успешно продвигалась по схеме Рёхэя, и ликующий смех возносился выше, ураганчиком закручиваясь в наших объятиях и подсвечивая лица счастьем. Я искренне наслаждалась каждой секундой в компании этих людей, восполняя потребность в общении и ощущении родного человека рядом. Скажу честно, мне хотелось бы, чтобы эта атмосфера задержалась чуть дольше, однако желанию не было суждено исполниться. Потому что предпоследняя комната преподнесла просто отвратительный подарок напоследок: двери располагались в ином порядке, нежели предполагалось ранее. — Вот дерьмо, — эхом отразился от стен мой апатичный голос, не сочетающийся со сложившейся ситуацией. С лиц сокомандников так вообще крайне забавно схлынули все краски. Они только и могли, что беспомощно оглядываться на негласного лидера, а Карубе — пример благородства — подталкивал Шибуки открыть одну из дверей, проверив свою удачу. — Кира? Прошу, скажи, что знаешь ответ, — цепко хватаясь за моё плечо, шепнул на ухо младший. Секунды утекали одна за другой и времени на объяснения не хватало, да и сами поймут, когда увидят. — Жизнь, — подвела я брата к двери, на ходу поясняя: — Не все комнаты имели квадрантную форму, понимаешь? Одна из них была разделена пополам, чтобы запутать участников. Ловушка всё же была, пускай и не настолько очевидная. — Значит, за «смертью» находится окончательный выход? — торопливо пробормотал парень, метнувшись к упомянутой ещё до моего подтверждения, смело раскрывая путь к победе. Огня мы избежали в последние секунды, едва успевая отскочить. Так и сидели пятеро новичков на лестничной клетке, приводя дыхание в порядок. Больше всех пострадала школьница, а точнее её сумка, которую пришлось в скором порядке стаскивать с плеча из-за лёгкой воспламеняемости ткани. Учебники внутри горели не хуже, сопровождая вкус победы мерзкой гарью пластика и бумаги. Оранжевые отблески подсвечивали лица людей, которым впервые пришлось так яростно бороться за свою жизнь. Несла эта картина в себе скорее угрюмость, чем воодушевление, учитывая непозволительность допущенных ими ошибок в Пограничье. — Слушай, а как тебя зовут-то? — догнала меня нужда как-то обращаться к девочке, виснувшей вновь на Чоуте. Школьница подняла свои заплаканные глаза на меня, — о, они так отличались от разумных глаз Амэи — проворчав что-то неясное. — Она говорит, что уже представлялась, Кира-сан, — хихикая расшифровал мужчина, успокаивающе поглаживая ту по спутанным волосам. — Нино. — Суперское имя. А теперь, предлагаю поискать место для ночёвки, — бодро заявила, ловко убирая заветные трефы в кармашек рюкзака. Махинации мои были замечены только Рёхэем, от которого я отделалась хитрым подмигиванием и шуткой про развивающуюся клептоманию. — Постой, так ты что, и правда в магазине жила до этого? — поражённо уставилась Шибуки, отреагировавшая на последнюю мою реплику. Женщина уже поправила сползшую на плечо рубашку и отряхивала пиджак от пыли. — Я вообще-то на улице ночую. Тебе всего-то повезло застать меня там, — отмахнулась я от собеседницы с переменчивым настроением, вслушиваясь в шорохи, что доносились из тени. Где-то там, в мусоре, едва шевелился крайне потрёпанный человек, в сторону которого мне не было стыдно выставить куда-яри. Только с игры? Нет, вряд ли. Кровь на теле уже засохла практически чёрными корочками, покрывая почти с головы до босых ног со стёртыми ступнями. — Пускай всё катится в ад! — хрипло воскликнул он, привлекая внимание своих невольных слушателей. На лице его гротескной маской застыл тошнотворный восторг самоубийцы. Карубе вырвался вперёд, наравне со мной заслоняя тех, кто послабее. — Хей, ребятки, вот вам будет учение, что визу продлять надо! Короткий росчерк и очередной труп падает к ногам. Меня не волновал нервный срыв Нино, как и кудахтанье вокруг неё. Предстояло обыскать попахивающий гнильцой, но всё ещё тёплый труп. Касания к его телу окончательно разрушили бы положительный настрой, вынуждая пожертвовать гавайкой и сделать из неё подобие перчаток. — Вы что делаете? — вскрикнул обернувшийся блондин, силой поднимая меня с колен. Что показательно, одну новую карту в моих руках он не заметил, принимаясь отчитывать за беспечность, сопровождаемый приподнятой в сарказме бровью. Как бы такими темпами морщинки не появились! — Всё, завязывай, папочка, — расположив в сантиметрах от его губ палец, я наслаждалась секундной тишиной, пока из-за спины не грянул сдвоенный мужской смех, помноженный на истеричные смешки от школьницы. — Ну вы даёте! Оба, — сипел Рёхэй, утирая слёзы относительно чистой стороной ладони. — А сейчас и правда пора. Детишкам уже положено спать, не так ли, Кир? Пинок по ногам стал ему ответом. А ведь я и правда скучала по брату, насколько бы хладнокровной не старалась быть.