***
Тёплое пиво горечью разливалось по вкусовым рецепторам. Скривившись от омерзительного вкуса напитка, поставила его между согнутых в коленях ног, спиной облокачиваясь на одну из полок в продуктовом магазине. Найденное мною место содержало на удивление полный ассортимент продукции, пускай большая её часть уже испортилась. Здание это скрывалось среди спального района Эбису, куда заглядывало не так уж и много игроков, ввиду бесполезности сия действия — легче было ошиваться рядом с аренами. Однако, здесь была и вполне комфортная душевая, зеркало в которой помогло более-менее ровно перевязать покрывшуюся корочкой рану, и некоторые запасы лапши с консервами. А ещё вода. Крупные пятилитровые бутылки невероятным образом сохранили её прежнюю свежесть и не позволили стухнуть ценному ресурсу. Поэтому, даже несмотря на недостаток сна и скучную игру на железнодорожной станции, ночь прошла вполне неплохо. С найденной позже банкой пива и упаковкой сушёной рыбы дело пошло ещё веселее. Хотелось просто отвлечься от до тошноты надоевшего замкнутого круга, в который я сама и залезла. Ближе к рассвету за пределами магазина всё окончательно стихло и длительный ночной кошмар уступил место тревожному утру. Через широкие стёкла я наблюдала за восходящим солнцем, подслеповато щурясь от его ярких лучей. От них меня отгораживали только пара-тройка тележек, окружая защитной стеной и позволяя оставаться в прохладной тени. Так бы и сидела я на плитке, забываясь в сладкой истоме, если бы не появление на горизонте неясной фигуры. Разглядеть её не представлялось возможным ввиду чересчур яркого солнца, что ореолом окружало незнакомца, направляющегося к моему временному месту пребывания. Выставив ладонь козырьком, я смогла лишь чётче разглядеть светлую одежду человека, мысленно посмеиваясь от возникших сразу ассоциаций с Чишией. Но Токио — не деревушка с одним магазином, потому шансы встретиться вне игры были минимальные. И тем не менее, по мере приближения мужчины, черты его лица прослеживались всё лучше, как и обрамляющие широкие скулы обесцвеченные пряди. Никуда не торопясь, он прогулочным шагом подходил к продуктовому, удерживая руки в карманах плавательных шорт весёлой расцветки. Судя по его безмятежному виду, тот ещё не заметил наличие рядом других людей. Точёное расслабленное лицо, с прищуренными из-за яркого солнца глазами, действовало умиротворяюще — наблюдать за столь человечным и приземлённым Чишией было необычно, но приятно. Не знай я его как личность, даже позволила бы себе обмануться этим образом. Колокольчик над входом призывно звякнул, оповещая о прибытии нового «покупателя», в чьих глазах я имела честь уловить секундное удивление, стоило тому заметить меня. Отсалютовав знакомому полупустой банкой, залпом допила напиток, вновь кривясь от его вкуса. — М, неужели это наша червовая воровка? — нехорошим голосом протянул мужчина, отталкивая с пронзительным скрипом тележки в сторону и медленно пробираясь вглубь. Выдуманное им прозвище показалось в несколько раз оригинальнее, чем могло бы, не выпей я уже литр того пива, по вкусу напоминающего мокрый картон. — Раз не взяли себе ту карту, значит она вам и не нужна была, — невозмутимо парировала, приглядываясь к его копошениям среди полок с электроникой. На секунду стало любопытно, по какой причине Шляпник не прострелил светлую голову исполнителя за потерянную пятёрку. — Тогда будет справедливо, если следующую заберу я, не так ли? — с хрустом вскрыл Чишия упаковку батареек, когда сардоническая ухмылка изморозью покрыла его губы. — Тебе всё равно придётся идти на игру сегодня. Вполоборота мужчина следил за моей реакцией, одновременно с этим настраивая плеер-электрошок, который я уже успела увидеть в действии. Правда, сегодняшняя его разговорчивость слегка насторожила, вырывая разум из туманной дымки подпития. Имелось ли с его стороны желание заманить меня на Пляж с картой? Планировал ли он устроить испытание в своём излюбленном подлом стиле, а далее судить о моей полезности? Горячего желания сотрудничать с ним, как и становиться пешкой в псевдо-гениальных планах, ни в коей мере не ощущала. — Не думали, что я могла сыграть раньше окончания визы? — закинула я удочку, предполагая, что моя напарница с треф рассказала ему о нашей встрече. Они же были знакомы, не так ли? — И всё же, это ты играла с Куиной, — брови его впечатлённо приподнялись, озаряя лицо светом, будь то реакция на подтверждение его предположений или облегчение от починенного шокера. — Поразительно, как ты только позволила ей вернуться с картой? — Знаете, Чишия-сан, эта одержимость картами — такая глупость. Вот Платон утверждал, что идея вещи не есть сама вещь. Никогда не думали, что собранная колода не даст вам познания сути Пограничья, однако станет проводником? — начала я нести околесицу, сплетённую в один клубок с правдой, об этом месте, наслаждаясь сложной работой шестерёнок в голове собеседника, заодно уводя разговор дальше от эмоционального аспекта. — А может, здесь был прав Аристотель? И карты каким-то образом обратятся ключом к выходу? Судя по поджатым в недовольстве губам, мужчина ожидал услышать от меня хоть второе откровение господне, но не бесполезный бред. От повеявшего напряжения захотелось выдумать что-нибудь даже более заумное, выводя столь интригующую личность на эмоции и дальше. В этом пустом человеке так не хватало той животной ярости, безумия, что я наблюдала на каждой игре среди обычных участников — всё тонуло в пучине равнодушия. — Философия здесь абсолютно бесполезна, — едва шевельнул Чишия плечами, обозначая своё отношение к сказанному. — Но твои идеи напоминают цели Пляжа. Куина приглашала тебя туда, не так ли? — И я отказалась, — скучающе постукивала ноготками по металлической банке, дожидаясь логического завершения мысли. — Все, в итоге, оказываются там. Разница в методах, — убедительно заявил мужчина, присев за один из столов, чтобы и дальше не стоять у меня над душой. Речь у него складывалась красивая, ладная. В самый раз было печатать её на мотивационных плакатах, да расклеивать по пустынным улочкам Токио с указанием адреса. — В таком случае, я рада, что до этого натыкалась на не самых опасных личностей, — тактично умолчала про Ласт Босса, вопрос с которым оставался открытым. На несколько минут повисла тишина, прерываемая только звуками с улицы. Нужная линия поведения медленно карточным домиком выстраивалась у меня в голове. Главное не забыть, насколько такой домик легко сломать. — Пики. Чишия приподнял голову, обращая заинтересованный взгляд на меня. — И что это должно значить? — хмыкнул он, растягивая уголок губ в намёке на усмешку. Волосы, следуя за склонённой вбок головой, слегка сдвинулись, прикрывая часть лица. — Я пойду с вами на Пляж после совместных пик, — медленно пояснила, словно рассказывая нечто очевидное. Хорошо было бы после данного обещания и правда встретиться на «Пятнашках», которые, судя по смутным воспоминаниям, станут второй игрой брата. Таким образом, мы успеем повидаться, но не будем держаться рядом слишком долго, подвергая друг-друга опасности. Перспектива попадания на игру с единственным победителем, что вынудила бы одного из нас стать убийцей родственника, казалась пока одной из худших раскладов. — Ты ведь знаешь, что масти выпадают случайно? Это может занять недели, — с подозрением наблюдал он за моей реакцией и полной убеждённостью в сказанном, наверняка сомневаясь в трезвости сознания. — Спорим, что следующая наша игра, после сегодняшней, конечно, окажется пиковой? — возбуждённо предложила незначительный спор, приподнимаясь с пола и приводя затёкшие ноги в движение. Показанная готовность следовать его правилам, пускай и с некоторыми изменениями, слегка ослабит это опасное внимание. Тело приятно покалывало, пока я не подошла к столу Чишии, присаживаясь напротив. Мужчина корпусом развернулся в мою сторону. — Это не имеет смысла, если только ты не организатор, знающий где и когда проходят пики. — Что если это моя интуиция? — воспользовалась я его же фразой, призывно протягивая руку вперёд. — Не волнуйтесь, рыбу я другой ела. Чишия, ещё несколько секунд сомневаясь для вида, кончиками пальцев обозначил рукопожатие, тотчас убирая одну ладонь под стол. Его врачебная привычка держать столь важную для хирурга часть тела, как руки, постоянно прикрытой чем-либо, показалась мне достаточно увлекательной, чтобы приглядеться. Бескровные пальцы, лениво постукивающие по столу, открывали вид на ухоженные ногти — мои отросшие коготки им точно не ровня — с отсутствующей кутикулой. Мужчина явно был знаком с маникюрным набором, да и проживание на Пляже в разы облегчало выполнение стандартных косметических процедур. Взгляд плавно скользнул выше, упираясь в обнажённые, слабо очерченные ключицы без единой родинки. Белая кофта на застёжке не скрывала широкую шею с огибающими её кольцами Венеры, что двумя-тремя кругами стягивали тонкую кожу. Заметив моё пристальное внимание, Чишия склонился чуть ниже, устанавливая свой капкан гипнотизирующей бездны, в который я незамедлительно попалась. Каждый раз его внимание отличалось, приобретая новый оттенок. Вот и сейчас он скорее изучал, собирал данные, чтобы потом сделать какие-то свои выводы. Игра в гляделки могла бы долго продолжаться, если бы только нам не пришлось выдвигаться на более серьёзное мероприятие. Сегодняшнее число машин на человека стремительно близилось к нулю, потому арену нам предстояло искать на своих двух. И стоило оставить позади это безмятежное место со случившимся разговором, настраиваясь на предстоящее испытание.***
Появление одной из арен мы застали как раз во время длительной прогулки по району и редкого перебрасывания фразами ни о чём, что только воздух сотрясали, учитывая обоюдное нежелание делиться чем-либо сокровенным. Очертания парка Синдзюку-Гёэн в мгновение ока ярким пламенем вспыхнули невдалеке от нас. Чишия на это никак не отреагировал, кроме приподнятой в ту сторону головы и прищуренных, от бьющего в них света прожекторов, глаз. Добравшись за десяток минут до огромной территории, мы смогли застать единый вход, разделённый тонкой ширмой на несколько частей. Два ряда стрелок направляли новоприбывших в разные стороны по одинаковым тропинкам, простиравшимся вдаль шахматным полем. Разделение не входило в наши планы, пускай и было интересно глянуть на обе игры, а потому мы, не сговариваясь, одновременно пересекли границу левого тоннеля, что вёл к одной из оранжерей. Сквозь прозрачные навесы пробивалось тревожное красное освещение, создаваемое десятками фонариков самых необычных форм и размеров. — Ради чего так часто посещать игры? — неожиданно раздался хрипловатый от длительного молчания мужской голос. Сам его владелец успел накинуть излюбленный капюшон и удерживал в руках телефон, на котором вполне узнаваемо высвечивалась цифра один, обозначающая количество дней до окончания визы. Мой гаджет также призывно пиликнул после процедуры распознавания лица, выводя значительные «14». Смахнув иконку влево, чтобы никто не успел обратить на неё внимание, я откликнулась: — Мне нравится чувствовать эту тонкую грань, — слегка задумавшись над продолжением, добавила фразу, наиболее точно описывающую те чувства, впечатление о которых я должна подделать: — Я не хочу прыгнуть, Чишия-сан, но хочу упасть. Посчитав ответ приемлемым, тот отвернулся в сторону, предпочитая болтовне наблюдение за игроками, постепенно наполняющими небольшое помещение, что раньше служило гардеробной, судя по наличию ряда пустых вешалок. Стандартный набор — несколько школьников и парочка скучных людей постарше — стали нашими сегодняшними напарниками. Регистрация была окончена. — Падите же ниц пред великолепием нашей Королевы, слуги! — оглушающим грохотом донёсся из колонок механический голос, заставляя всех согнуться пополам, прикрывая уши руками в попытке сбежать от раздражающих чувствительный слух криков. Мне, с повязкой на половину головы, всё же повезло. — Сегодня вы сыграете в тройку бубен, во имя нашей червовой госпожи! Волнение окружающих, стоило им только услышать упоминание лицевой карты, можно было начинать черпать ложками. Признаться, мне подобное также не понравилось, однако знание об отсутствии граждан Пограничья на играх до второго этапа только подпитывало уверенность в победе. Не повёлся на это и Чишия, что сейчас слегка хмурился, осматривая окружение, наверняка выстраивая предположения о характере игры. — Хватайте свои кисти и следуйте в «Королевский сад», рыцари, — продолжал вещать голос. Одновременно с окончанием реплики двери оранжереи распахнулись, открывая воистину удивительное зрелище. Перед нами предстал огромный розарий, в центре которого возвышалась величественная беседка из камня, увитая ядовито-зелёным плющом. Розовые кусты простирались на десятки метров и все, как один, едва не светились от своей белизны. Между клумб вальяжно прогуливались настоящие фламинго, выделяющиеся своим розовым оперением. Один из школьников в шоке выронил сумку, сопровождаемый ещё тремя поражёнными вздохами. Моё же внимание привлекла дюжина банок с краской, горкой составленная сбоку от нас и прикрытая резными листьями растений. — Глупые рыцари посадили не те розы и Королева разгневается, если заметит допущенный промах. Цель игры — перекрасить все цветы в красный за отведённые вам тридцать минут, иначе ваши головы полетят с плеч! — завершился наш инструктаж на «позитивной» ноте. Сегодняшние правила могли показаться более подходящими трефовой или даже пиковой играм, если бы не размеры поля. Покрасить вручную подобное великолепие не вышло бы и за час. Для начала стоило пройтись вдоль арены, более подробно изучая её — подсказки к прохождению точно скрывались среди шипастых цветов. — Не вскрывайте пока краску, — попросила я перед уходом, краем глаза отмечая чужие попытки ухватиться за баночки. Женщина остановилась на полпути, недоумённо хмуря брови. Чишия же, не пропустивший мои слова мимо ушей, также кивнул головой, подтверждая неправильность её метода. — С чего бы? Нам нужно приступать к выполнению задания, если хотим успеть! — нервно воскликнула она, поправляя сползшие на нос очки. — А она права, — в честь согласия с ней, один из школьников резким движением снял крышку с краски, слегка разбрызгивая ценный ресурс. Порой человеческая тупость поражала меня больше, чем должна была. — Это бубны, а не трефы, — подал голос второй взрослый мужчина, аккуратно оттягивая за локти горячных игроков. Те брыкаться не стали, но так и излучали недовольство, смешанное опасным коктейлем с появляющимся в их сердцах страхом. — Дайте нам несколько минут на исследование этого места и мы найдём ответ, — успокаивающе заверила я этих двух, стараясь не давить на подверженную стрессу психику: истерика, на данный момент, стояла на последнем месте в списке полезностей. Все, кто не участвовал в мелком конфликте, в согласии кивнули, оставляя на нас с Чишией поиск решения. Второй доволен возложенной ответственностью явно не был, поджав губы из-за использования формулировки «мы», вместо «я». Только оказавшись в глубине розового лабиринта, он завёл обсуждение: — Твои мысли? — Здесь везде установлены дождеватели для полива, — склонилась я у одного из кустов, как раз замечая маленький разбрызгиватель с отходящей от него трубкой, что должна была вести к общему резервуару. Качественная теория быстро вырисовывалась чётким планом действий. — Значит тоже догадалась, — довольно, по-кошачьи так, улыбнулся напарник и я наконец-то заметила в этом его действии искренность. Он что, хвалил меня? За решение, прийти к которому мог каждый человек, умеющий рассуждать логически? Даже отец ни разу не высказывал одобрения за что-то столь мелкое. — Пора возвращаться. И, не дожидаясь ответной реакции, свернул на ту тропинку, по которой мы добирались сюда. Перед повторной встречей с нашей группой, я приподнялась на цыпочках в попытке проследить путь трубы и расположение резервуаров с водой для полива. И вот надо было Чишие уйти так быстро! Сейчас даже его сантиметров пять разницы были бы полезны. Устало вздохнув, я всё же пошла на выход цветущего лабиринта, замечая прошедшие в разговорах десять минут.***
— Вы что сделали, придурки? — вырвалось у меня по прибытии, когда вместо дюжины банок я насчитала едва ли семь. В центре испуганными кроликами замерли две схватившиеся в драке фигуры, в которых я различила ту самую очкастую дуру и мужчину, что до этого казался мне более благоразумным. Копьё само скользнуло в руку и я могла насладиться резко повысившимся градусом напряжения, стоило мне направить остриё в сторону двух гениев. — Я, мрази вы эдакие, недостающую краску вашей кровью заменю! Молчавшая до этого школьница испуганно икнула, прижимая ладошки к распахнутому в удивлении рту. Школьник же предпринял попытку заслонить её, но был прерван выставленным поперёк древком, врезавшимся в его живот. Неужели он думал, что я не замечу новые разводы краски на его рубашке? Однако, время быстро утекало сквозь пальцы и мне пришлось оставить всё это дерьмо на их совести, подмечая всего-то два прокрашенных куста. Оружие отправилось обратно на положенное место, пока я схватила четыре банки из оставшихся семи, быстро перестраивая план действий в голове. С самого начала было очевидно, что использовать только нижние механизмы полива не вышло бы. А в каждой оранжерее, с вероятностью в сто процентов, существовала автоматическая система пожаротушения. — Нам надо залить ещё три в те резервуары, что относятся к водной системе тушения пожаров, — обратилась я к Чишие, как к единственному более-менее соображающему человеку. Тот начинал поглядывать на экран телефона, отображающий половину от данного изначально срока, потому я определённо могла ожидать от него согласия сотрудничать. — В оранжерее должна быть тонкораспылённая система. Она снизит затраты, но нужен дым, чтобы её спровоцировать. — У меня есть зажигалка, — отозвался растрёпанный, весь в царапинах, мужчина, оперативно вынимая нужный предмет из кармана ветровки. — Тогда оставляю это на вас. Я запущу дождеватели! — выкрикнула, уже убегая вглубь сада. Времени оставалось всё меньше с каждым поворотом, который я преодолевала, огибая вместе с этим невозмутимо гуляющих фламинго. Но помещение, к счастью, не было слишком крупным и уже через несколько минут я изо всех сил сдирала ржавые замки с двери, что вела к рубке управления. Две огромные цистерны заняли большую часть комнаты, на несколько метров возвышаясь надо мной. По спиральной лестнице, установленной вокруг них для удобства обслуживающего персонала, я затащила оставшиеся банки с краской, в надежде, что их хватит для создания нужного оттенка красного. Металлические люки было споро отодвинуты, освобождая небольшое окошко, как раз для вливания краски. Та сама по себе смешивалась чересчур медленно и пришлось пожертвовать чистотой куда-яри, перемешивая образовавшийся раствор его древком, что в итоге приобрело багровый цвет. Подключая логическое мышление, я старалась нажимать на самые затёртые кнопки на пульте управления — желательно зелёные, желательно с надписью «ON» — выкручивая настройки на максимум. Всё вокруг загудело, пришло в движение и алая вода хлынула по многочисленным трубкам, вырывая облегчённый вздох из лёгких. Наполовину выглянув за пределы комнаты, я наблюдала за высокими струями воды, что поднимались в воздух и опускались кровавым дождём на землю, окрашивая белоснежные бутоны в алый цвет один за другим, капля за каплей. У Чишии оставалось шесть минут на исполнение своей части плана. Не то, чтобы я в нём сомневалась, но работа в команде иногда напрягала. Тяжело полагаться на других, когда сама стремишься к идеалу, не находя в своих напарниках того же. Под моим бездумным взглядом, отражающим погружённость в размышления, ближайшие вдруг кусты зашевелились, пропуская измазанного в краске ребёнка. Та самая девочка, до смерти напуганная видом копья, почти задыхалась от бега, но смогла-таки выдавить: — Там…Пропущенные…Розы, — с убийственной отдышкой пробормотала она, рукой указывая примерное направление. А затем все звуки потонули в визгах сработавшей сигнализации. К тем самым кустам я бежала уже под потоками окрашенной воды, что лились как снизу, так и сверху, устраивая экстренное перекрашивание всему гардеробу. Вокруг обозначенной зоны столпились одинаково-красные люди и даже Чишию не обошла сия участь — тот выглядел крайне напряжённым, с ног до головы покрытый каплями краски. В руках у него лежала маленькая кисточка, которую детишки обычно использовали в детских садиках на уроках рисования. — Целый куст! Мы просто не успеем его покрасить! — уже рыдала очкастая, размазывая сопли и цветные капли по лицу. В этот момент так и хотелось приложить её рожу к кусту и окропить его человеческой кровью, как я и обещала. Но лучшее решение бродило совсем рядом с нами, отсвечивая розовыми перьями. Рывок, тычок — и вот фламинго мёртвым грузом болтался на копье с пробитой шеей, из которой толчками выливалась нужная кровь. Чишия одобрительно кивнул, освобождая проход к кусту. Розы пришлось буквально поливать алой жидкостью, точно из лейки. Школьник тоже не стал медлить, углубляясь в лабиринт и, судя по клёкоту птички, схватил ещё одну жертву, при помощи которой удалось докрасить незадачливый кустик, так неаккуратно расположенный за пределами дождевателей. Игра была успешно пройдена с двумя лишь трупами. И то, не человеческими. Где-то на заднем плане Чишия оттирал обнажённую грудь от краски, наверняка совсем не довольный сегодняшними грязными бубнами.