Изъян Принца мела

      Альбедо словно не от мира сего. На работе он сдержан и безукоризненно вежлив абсолютно со всеми. Он способен поддержать разговор на любую тему, но с наибольшим удовольствием он говорит об алхимии, живописи и Кли. В конце длинных монологов он может погрузиться в собственные мысли. Его голос тихий и спокойный, и он никогда не бросает слова на ветер.       Нет такого человека в Ордо Фавониус да и, пожалуй, во всём Мондштадте, кому не нравится Альбедо. Его называют гением и истинным джентльменом. Однако он избегает заводить близкие отношения, говоря, что у него нет на это времени. Влюбиться в него было верхом глупости, но это лучшая ошибка, которую когда-либо совершал Альберих.       Кэйа не умеет рисовать, и в алхимии ничегошеньки не понимает, но он искренне заботится о Кли. Он оставался с ней, когда Альбедо запирался в своей лаборатории, а по прошествии нескольких дней насильно вытаскивал алхимика оттуда, чтобы тот взял перерыв.       Дома Альбедо расслаблялся и вёл себя иначе, словно оттаивал. Иногда подшучивал над Кэйей (на самом деле у него острый язык!), часто улыбался и смеялся, открыто проявлял заботу и привязанность. Прошло время, и они сблизились настолько, что Кэйа стал частью этой маленькой семьи. Тогда он и узнал, что Альбедо действительно не от мира сего.       Кэйа о большем даже не мечтал. Он понимал: в парадигме жизненных ценностей Альбедо просто не было места романтическим отношениям. Его волновали тайны алхимии, поиск истины мира, а не сложные человеческие чувства. Поэтому Кэйю шокировало заявление Итэра:       — Альбедо создал поручение в Гильдии под названием «Вопросы научного характера», а когда я пришёл в библиотеку Ордо Фавониус, он спросил у меня, как узнать, нравится ли он кому-то.       Бокал с драгоценным вином удалось удержать только благодаря чуду, не иначе. Если бы капитан разбил его, Дилюк ему больше не наливал бы, это точно.       В окутанной интимным полумраком таверне шумно, поэтому Альберих, подумав немного, переспрашивает:       — Он спросил у тебя, как понять, нравится ли он людям?       — Нет, не так. Кому-то конкретному, а не людям в целом. Похоже, он в ком-то заинтересован, но не решается или не знает, как проявить себя, — Итэр допивает четвёртую кружку пива и оглядывается на бармена. — А у меня, понимаешь, и так дел хватает! Я не готов объяснять Альбедо тонкости романтики. Вот например, недавно в Сумеру пришлось спасать Архонта и бороться с группировкой преступников-интеллектуалов… У них, понимаешь, высшая цель была. Угроза, между прочим, мирового масштаба!       — Это всё хорошо, — перебивает Кэйа. — Но ты ничего не перепутал? Альбедо никогда не интересовали романтические отношения с… Кем бы то ни было.       Итэр махает Дилюку, а затем возвращается к их разговору. Он уже достаточно пьян, чтобы разболтать все подробности.       — Да не путал я ничего, — говорит он. — Я пришёл в библиотеку по поручению, и Лиза мне сказала, что Альбедо уже второй день приходит с утра и сидит там до самого закрытия. Выглядит он, откровенно говоря, изнурённым. Он прочитал, наверное, весь отдел психологии отношений, но не нашёл там ответа на свой вопрос. От отчаяния он перешёл на любовные романы. Альбедо, читающий лёгкую прозу — честно, зрелище не для слабонервных.       Кэйа осушил свой бокал. Теперь понятно, где алхимик пропадал все выходные, забыв про их совместную прогулку.       — Так вот, — продолжает Итэр. — Он задавал странные вопросы по типу «Что делать, если я испытываю странные чувства, когда нахожусь рядом с определённым человеком?» и «Как избавиться от этих чувств?»       — И что же ты ответил?       — Что от чувств нельзя избавиться. Их надо принять, а дальше думать, что делать.       — В каком смысле?       — Ну, признаться этому человеку, пригласить на свидание, вся фигня.       Кэйа представил, насколько сильно ужаснуло Альбедо слово «свидание». Тот, наверное, быстрее откроет новый алхимический закон, чем пригласит кого-то на свидание.       — А он что? — спрашивает Альберих.       — Он перепугался. Мол, а вдруг ему откажут, а о чём говорить, а как вести себя на свидании… У меня времени нет всё это объяснять, да и не то, чтобы я много раз был на свиданиях… Даже… Как бы сказать… Я тоже не отказался бы от консультации специалиста. У меня тоже, если честно, есть проблема с признанием… Но там особенный человек… Знаешь, он не такой, как все…       — Я понял, — говорит Кэйа, чтобы предотвратить поток спутанных откровений.       — Так вот, я ему пообещал, что найду специалиста в любовных делах и в ближайшее время организую семинар для обучения искусству флирта.       — Обучения чему?.. — выдыхает совершенно выбитый из колеи Альберих.        — Ну, знаешь, чтобы объяснили, как это всё делается, и придали сил наконец признаться. Я тут подумал… — после этих слов обычно не происходит ничего хорошего. — Ты отлично подходишь на роль учителя. Половина Мондштадта без ума от тебя, и если уж кто способен наставлять профанов в любви, так это ты.       — Ты шутишь надо мной?       — Нет, я совершенно серьёзно.       Итэр кладёт ему руку на плечо и, заглядывая в глаза, просит:       — Стань нашим наставником. Сделай благородное дело, помоги заложникам любви обрести своё счастье.       Помочь Альбедо сойтись с кем-то?.. Ревность поднимается волной и гудит, но Кэйа подавляет её. Алхимик очевидно страдает от невозможности выразить свои чувства. Это нельзя так оставлять. Кэйа непременно поможет Альбедо заполучить человека, который сделает его счастливым. Для Альбериха всё ещё останется роль члена семьи. Он сильный, он справится. Решено: Кэйа сделает всё, что в его силах.       — Вообще-то я не официант, — раздаётся голос Дилюка.       Он ставит перед Итэром кружку с пивом, а Кэйа решается:       — Итэр, я согласен.       — Ура! Дилюк, мы организуем в твоей таверне клуб спасения утопающих в любви!       — Что? — трезвое, недопонимающее.       — Если хочешь, присоединяйся! — словно не слыша Рагнвиндра, восклицает Итэр.       — Вот ещё.       Оскорблённый, Дилюк удаляется.