Искусство убивать

      Гермиона Грейнджер.       Когда Перси сказал, что мистер Уизли задерживается в министерстве из-за какого-то ЧП, я, конечно, предполагала, что это из-за Пожирателей Смерти, но точно не предполагала, что из-за Яксли. Кто его убил, если это должна была сделать я? Малфой? Или случайно совпало, что он попался на глаза кому-то из авроров?       Я не находила себе места, ведь моему тревожному воображению начало казаться, что таким образом кто-то узнает о моей… работе. Вряд ли кто-то погладит меня по голове за это, когда всё вскроется. Вот будет сенсация: сошедшая с ума Гермиона Грейнджер — убийца!       А я ещё и Гарри рассказала о странностях Кингсли. Он пообещал разобраться. А вдруг он разберётся так, что раскопает уже мои личные тайны?       Уже в комнате близнецов у меня снова чуть не случился приступ, какой обычно возникает, когда я нервничаю. Слава Мерлину, мне удалось совладать с собой и ничего не произошло. Джордж заметил моё состояние, но спасибо ему огромное, что он не стал задавать лишних вопросов и просто посоветовал лечь спать. Я отвернулась к стене, прекрасно зная, что уснуть в ближайшие пару часов мне не удастся. Я много думала о том, что же всё-таки случилось в министерстве. Почему сейчас там понадобился мистер Уизли? Когда был найден мёртвым Руквуд, ничего такого не было. Всё просто: нашли и нашли. А что же сейчас?       Какое-то время на соседней кровати ворочается Джордж. Тоже не может заснуть? Интересно, о чем он думает? Может быть, вспоминает о Фреде…       А может, думает о наших с ним отношениях, и зачем он вообще во всё это встрял. Хотя, судя по тому, что это он все-таки уговорил меня на помолвку, во что-то встряла я.       Зачем ему все это? Зачем ему я?       Мне он, безусловно, нравится, но вот с его стороны… Не знаю даже. Я плохо показываю свои чувства, зато он неплохо справляется, ведя себя на публике весьма естественно, будто мы правда вместе. Я думаю, у него что-то вроде синдрома спасателя, и он просто хочет вытащить меня из пропасти.       Однако иногда мне кажется, что он вовсе не играет. И тогда я постепенно очаровываюсь им.       Возможно, у меня проблемы с самооценкой, но я не думаю, что Джордж на самом деле сможет когда-то посмотреть на меня как на свою настоящую девушку. Именно поэтому я нахожу странными всякие заигрывания и комплименты с его стороны…       Почти не сомкнув глаз за всю ночь, с трудом дожидаюсь утра. Позавтракав, возвращаемся с Уизли в его квартиру над магазином. Жду, когда он оставит меня одну, уйдёт в другую комнату или на кухню. Как только это происходит, сразу начинаю собираться в министерство. Я просто обязана выяснить, что там случилось.       — Ты куда? — весьма ожидаемый вопрос, особенно когда твой молодой человек, пусть и фиктивный, забывает о том, что у тебя непонятно какой график, ты отдыхаешь неделями, а потом работаешь в выходные. Несмотря на то, что сегодня воскресенье, именно в этот день я должна была расправиться с Яксли. Но он покинул этот мир вчера, поэтому я вынуждена разобраться…       — Меня вызывают в министерство, что-то срочное, — я не говорю, что по идее у меня рабочий день, просто вру, что, в принципе, обычное явление для меня…       — В архиве? В воскресенье? — он поднимает вверх левый уголок губ, складывает руки на груди и застывает в дверях, прислоняясь к косяку.       — Ну, не знаю, вдруг потоп? Или пожар… — не краснея, рассуждаю, пока переодеваюсь на ходу, — В конце концов, Кингсли мог захотеть издать какой-то закон или указ, а для этого нужно обращение к архиву — вдруг уже были неудачные попытки утвердить что-то подобное? — я ещё хотела «пошутить», что работа архива никак уж не связана с делами о Пожирателях, но не стала.       — Всё, понял, — он поднял руки в знак капитуляции, — Постарайся недолго, ладно?       — Хорошо, — уже стоя у камина, чмокаю его в щеку, — Не скучай…       И я исчезаю в каминной сети…       Не найдя нигде Малфоя (конечно, кто бы сомневался), иду в кабинет министра, надеясь, что он все-таки на посту. Меня останавливает его противная секретарша, Милдред: Кингсли здесь, но очень занят. И, конечно же, никому к нему нельзя…       Пытаюсь соврать, что он сам меня вызывал. Ни в какую… Смертельно хочу её ударить, но держусь из последних сил: должна же я хоть что-то узнать сегодня.       — Тогда свяжитесь с мистером Малфоем, это срочно. Пожалуйста.       — К сожалению, связь сейчас с ним затруднительна, и… я не могу дать Вам информацию о местонахождении мистера Малфоя, — нет, она точно издевается…       — Да я тебе сейчас… — я не успела приблизиться к ней с занесенной назад рукой, как открылась дверь заветного кабинета, и сам министр магии предстал передо мной. И хорошо, потому что эта дура уже готова была завизжать…       — Мисс Грейнджер? Признаться честно, я ждал Вас ещё вчера…       — Именно поэтому сегодня к Вам уже не попасть? — ухмыляюсь я, готовая убить взглядом эту его секретаршу.       — Ну что Вы… Просто вчера была более располагающая к этому обстановка, — ну разумеется… Но я не могла вот так сразу сорваться из «Норы» на работу. Я не аврор, а всего лишь работник архива… — Заходите… — он открывает дверь кабинета и приглашает меня войти.       Как только Кингсли накладывает заглушающее (не секрет, что Милдред обожает подслушивать), он вопросительно на меня смотрит, будто бы не знает, зачем я пришла.       — Как это понимать? Где Малфой? Почему Яксли…       — Спокойно, Гермиона… — он что, ждёт, пока меня не разорвёт от негодования? — Корбан заметил слежку и вынудил Драко Малфоя вступить с ним в бой. Мы не могли ждать следующего дня, чтоб его ликвидировать.       — Но он же тоже убит без магии, как и Руквуд… — на нем должны были остаться следы магии, а их, как и в прошлый раз, не было.       — Твой напарник столкнул его с балкона третьего этажа. Думаю, силы удара хватило, чтоб умереть без магии… — весьма сухо рассудил министр.       — А где сам Малфой? — этот вопрос не давал мне покоя, потому что я была просто уверена, что после такого он не может быть у себя дома, — Только не говорите, что сегодня у него заслуженный выходной…       — И не скажу. Драко в Мунго, Гермиона, — Кинг увидел мои удивленные глаза и продолжил, — Он ведь вместе с Яксли вниз с балкона и полетел.       — То есть как? С ним всё в порядке?       — Сам Пожиратель смягчил его падение, но вот левые рука и нога у него сломаны. Переломы достаточно сложные, Костерост не справляется, но шансы на быстрое восстановление высоки, — странно, что об этом не написали в газетах… — Разумеется, я договорился, чтоб всё было конфиденциально…       Это всё, конечно, замечательно, но я сейчас сама пойду в Мунго, чтоб добить этого слизеринского хорька. Как он мог распрощаться со мной после слежки и снова пойти туда один?       — Я должна его навестить, — заключаю я и направляясь к выходу.       — Я бы не советовал, но… Понимаю, что тебя не отговорить… Поэтому лучше воспользуйся порт-ключом, — он протянул мне что-то, похожее на спичечный коробок, — Сразу попадёшь к нему в палату, чтоб не светиться в коридорах.       Ого, как предусмотрительно…       Воспользовавшись порталом, оказываюсь в больнице. Одиночная палата, современный ремонт, белоснежные стены… Даже здесь у Малфоя условия повышенного комфорта. Он же Малфой…       — Какие люди… — слышу надменный, но надломленный голос, — Грейнджер, как поживаешь?       — Как я поживаю?! — понимаю, что сильно повышаю тон, — Как поживаю? Ты в своём уме, Малфой? Я-то хорошо, а вот ты… Ты чем думал вообще?       — Яксли не такой дурак. Я наблюдал за его окнами из соседнего дома, всё было нормально… Но потом он вычислил меня, засёк авроров вокруг, и всё понял.       — А я не об этом… Ты как раз-таки не должен был глядеть в его окна после того, как мы с тобой распрощались. Мы же договаривались… Зачем ты в одиночку туда поперся? Это же очень опасно! — я тут, видите ли, распинаюсь перед ним, а он ухмыляется! — Смешно тебе, да?       — Знаешь, Грейнджер, я даже не сомневался, что ты скажешь именно это, даже если б я не упал с высоты вместе с Яксли…       — Но ты упал, Малфой. Да черт с ним, с падением! Он мог быть вооружён, у него могли быть сообщники, да что угодно… — я уже готова была вцепиться в него, — Тебя могли убить.       — Ага, или, ещё хуже, уволить с этой замечательной работы… — этот хорек меня ещё и передразнивать вздумал! — Ладно уж, скажи честно: ты просто испугалась за меня.       — Испугаешься тут… — на полном серьёзе отвечаю я, стараясь не замечать его усмешки, — Ты не заслуживаешь такой гибели…       — Как великодушно, — когда из этого слизеринского принца перестанет сочиться сарказм? — А разве тебя Руквуд не мог убить, когда ты одна полезла душить его?       — Начнём с того, что одна я полезла не по собственной воле. А ты — по собственной. Зачем, Драко? — черт, не надо было звать его по имени. Сейчас что-то будет…       — Мерлин праведный… Ты знаешь моё имя? — начинается…       — Представь себе…       — Да ладно, Грейнджер, не обижайся, — Малфой попытался чуть приподняться на кровати, но оказался беспомощен, — Я уже понял, что ты всегда права. И уже тысячу раз пожалел о том, что остался там… — он состроил страдальческую мордашку, всё ещё пытаясь подняться.       — Не остался, а сделал вид, что ушёл вместе со мной и снова вернулся, — поправила я.       — Тем более, — он закатил глаза, — Но я ни разу не пожалел, что в этот раз твои руки не запачкались кровью Пожирателя.       — Твоё благородство тут излишне, Малфой, — я, конечно, немного в шоке от такого заявления, но мне резко стало тепло на душе, — Мы с тобой в одной лодке, так, кажется?       — Теперь да, — я понимаю, к чему он клонит, — Теперь и на твоём счету один преступник, и на моем. С этого момента мы с чистой душой можем начать работать вместе…       — Ты издеваешься, Малфой… — он же может вести себя нормально, я знаю, но почему его поганый язык всё портит? — Давай, спроси теперь, как Кингсли, почему я не прибежала к тебе вчера вечером, а только сегодня!       — Я знал, что ты придёшь на меня покричать в любом случае, поэтому не сомневался в тебе ни на секунду. А вчера или сегодня — это дело второстепенное. Но теперь я не я, если не спрошу, почему?       — Мы остались с ночевой в «Норе». Странно было бы, если б я рванула в министерство сразу после того, как оттуда вернулся Артур… — хмыкнула я. И почему я ему всё рассказываю?       — Бруствер приложил немало усилий, чтобы твой будущий свекр меня не увидел, — почему-то его лицо перекосило, — И здесь он всех запугал, чтоб не вякали. Прям как мы…       Я лишь хмыкнула. Раз он такой разговорчивый сегодня, может, поведает мне, куда он дел свою Чёрную метку, а?       Сейчас на этом месте был наложен гипс, но моё воображение чётко рисовало сначала саму метку, а потом как она исчезает с его руки. Словно я сама это видела…       — Ты не устала сверлить взглядом мою руку, Грейнджер? — вздохнул он, — Скоро дыры проделаешь, но там всё равно ничего не появится…       — Снейп помог тебе свести её, да? — это самый логичный вариант развития событий, в принципе…       — Ты не успокоишься, верно? — я киваю, — Нет, дорогая коллега, это не он.       — А кто? — на ум кроме него приходила только Нарцисса. Насколько я знаю, после войны она стала часто болеть, что вполне объяснимо…       — Этого человека всё равно уже нет, Грейнджер, — я видела, с каким трудом даётся ему это говорить. Его мать жива, а значит, был кто-то третий, кому судьба Малфоя небезразлична. Но кто? Вряд ли это его «любимая» тетка…       — Надеюсь, он умер не только из-за этого…       — Нет, на её плечи свалилось ещё многое другое… — Он оговорился, или я услышала её? Это ещё и девушка!       — Она была дорога тебе?       — Хватит, Грейнджер. Если хочешь почитать мне мораль, то я ни в коем случае не просил её убирать мою метку. И ты ещё спрашиваешь, почему я отправил тебя домой, а сам остался там? — его холодные глаза пронзали меня насквозь, — Да я никогда в жизни не расплачусь с ней за этот поступок! Но её больше нет… Зато есть ты, есть эта «прекрасная» работа, где я могу сделать хоть что-то полезное…       Не зная, что ответить, я просто подошла к нему ближе и обняла. Простое действие, но… таким правильным оно казалось в тот момент. Я все это время стояла и соблюдала некую дистанцию, хотя можно было присесть рядом с ним. Моя кофта намокла от его соленых слез: не знала, что Малфой может испытывать такие эмоции…       — Спасибо, Грейнджер…       Какое-то время я ещё находилась в его палате. Мы пили чай, говорили о многом. Малфой даже спросил, приду ли я снова… Я ответила, что не знаю, но пообещала ему, что буду ему писать…       Неужели можно найти ключ даже к душе такого человека, как он?       Вернувшись домой, я наплела Джорджу о том, что секретарша Кингсли, Милдред, потеряла ключ от архива, ей понадобились какие-то документы, а простым заклинанием его не открыть… Мне стыдно обманывать Джорджа, но… я не могла также не навестить Малфоя в больнице. Почти никто не знает, что он лежит там совсем один, но ведь именно этот человек сделал за меня мою же работу и пострадал… Я правда уже не знаю, как жить без лжи…

***

      Сегодня вечером у меня девичник!       Странное чувство, потому что по факту это неправда…       Я даже не знала, кого ещё пригласить, кроме Полумны (и то, это было весьма опасно, учитывая, что она чувствует ложь за километр).       Джинни позвала также Парвати с Падмой, но последняя, как выяснилось, заболела, и прийти на девичник согласилась лишь одна близняшка Патил. В самый последний момент Джиневра встретила в Косом переулке Ханну Аббот, и тоже её позвала.       Немного странная получается компания, но я не против. Я всецело доверилась своей лучшей подруге, вплоть до наряда на это мероприятие. Поэтому когда я увидела короткое облегающее платье цвета фуксии и такие же туфли, я нисколько не удивилась. В конце концов, надо попробовать и такую одежду. Мой образ на выпускной оценили даже слизеринцы, но тогда я впервые после Святочного бала решилась на весьма нескромное платье.       Все проблемы, связанные с погодными условиями, решает согревающее заклинание. Конечно, накладывала на меня его Джинни, ведь сама я не в состоянии сотворить подобную магию.       А чтобы ни Джордж, ни Гарри, которые трясутся при мысли, что мы пойдём куда-то одни, не сошли с ума от наших нарядов, моя подруга заколдовала платья, чтобы они выглядели менее откровенными.       С девочками мы встретились в «Дырявом котле», где работала Ханна. После этого Джиневра переместила нас в один из самых дорогих ресторанов в центре города. Мне доводилось бывать здесь лишь однажды, вместе с родителями.       Родители… странное чувство вызвало у меня это слово. Помню, как я лишила их памяти и отправила в Австралию. Интересно, как они там? Вряд ли им суждено когда-то обо мне вспомнить…       Дальше всё, как в тумане. Я полностью окунулась в омут воздействия алкоголя, танцев и караоке. Последнее, что я помню, это как к нам подошёл Забини, пришедший сюда вместе с родителями сестёр Гринграсс. Наверное, пытался просить руки их младшей дочери, не знаю…       Я даже не помню, о чем мы с ним говорили, и говорили ли вообще…       Мерлин, а уж как мы с Джинни добрались до квартиры, это отдельная история. Я понятия не имею, как мы в таком состоянии вообще сумели переместиться в Косой переулок…       Открыла глаза я уже в обед на следующий день. На тумбочке стояло антипохмельное зелье и стакан с водой. Голова у меня, конечно, болела не сильно, но зелье я всё-таки выпила.       Скинув с себя одеяло, увидела, что я по-прежнему в платье: только плечики спущены и замок сзади расстегнут наполовину.       Надеюсь, всё прошло хорошо, и я никого не обидела, ни к кому не пристала и вообще… Я ещё на выпускном поняла, что не надо много пить, но отчего-то вновь пожелала оказаться в объятиях зелёного змия. Джинни должна хоть что-то помнить, я уверена…       Через силу поднимаюсь с кровати и плетусь в ванную. В зеркале я вижу растрепанное нечто с размазанной по всему лицу штукатуркой. Умываюсь, привожу себя в порядок, переодеваюсь. Заглядываю в гостиную — сестра моего «жениха» ещё спит.       Почему-то я не решаюсь спуститься в магазин к Джорджу, что-то останавливает меня. Наверное, мне стыдно…       Как говорится, стыд не дым, глаза не ест… Собрав волю (или то, что от неё осталось) в кулак, медленно, ступенька за ступенькой, начинаю движение. В магазине не так много народу, поэтому Уизли у прилавков не наблюдалось. Скорее всего, он в лаборатории…       — Добрый день, мисс Грейнджер! — поприветствовала меня Верити, я ей кивнула в знак приветствия. Чуть позже из-за стеллажей выполз Рональд с какими-то коробками в руках. Давно его не было в магазине…       Рон же сделал вид, что не заметил меня.       — Джордж там? — я указала рукой на дверь от лаборатории.       — Он на улице, кажется, вешает объявление… — пожала плечами девушка и вернулась к работе: к ней подошли двое, мальчик и девочка, которых я когда-то уже видела здесь.       Продолжая наблюдать за ними, выхожу на улицу.

Уважаемые покупатели! По техническим причинам магазин приостанавливает свою деятельность 26 октября, а также 1 ноября. Приносим извинения за доставленные неудобства.

      Если про 26 октября мне более менее понятно (журналисты договорились брать интервью на территории магазина при условии абсолютной тишины), то что будет 1 ноября?       — Гермиона? — Джордж окликнул меня, когда мой взгляд блуждал по строкам объявления, — Ты почему в одной футболке? Здоровье почуяла? — на мои плечи тут же опустилась его ветровка.       — Спасибо… — отвечаю я, потупив взгляд.       — Поговорим внутри, а то околеешь, — Уизли открыл дверь и пропустил меня вперёд себя, — Рон, я на обед, — и под ворчание младшего братца повел меня в квартиру.       — Спасибо, что оставил зелье на тумбочке… — снова рассыпаюсь в благодарностях я, когда мы оказались в его комнате.       — Не за что, — со странной улыбкой произносит он, — Выспалась хоть?       — Да, наверное… — не решаюсь даже поднять на него свой взгляд, — А во сколько мы вчера вернулись?       — Если б я знал, Грейнджер… Но я уже успел задремать, ожидая вас.       — Надеюсь, я не доставила тебе неудобств…       — Даже не начинай, Гермиона. Всё в порядке, ничего такого не случилось. Ты просто немного перебрала с алкоголем, с кем не бывает… — стоп… я в самом деле что-то натворила? Видя мои удивленные глаза, Уизли замешкался, — А ты что… совсем ничего не помнишь?       — В том-то и дело, что я вообще ничего не помню, — хмыкаю я, — А вчерашний день особенно… Что вчера было?       — Ничего криминального, Грейнджер, правда. Скажем так, тебе захотелось немного романтики и…       — О Мерлин… — я уронила голову на руки, представляя самое худшее.       — Ты всего лишь обнимала меня как в последний раз и пыталась поцеловать, — я почувствовала, как его рука легла на моё плечо.       — И всё?       — А надо что-то ещё? — его вопрос подействовал отрезвляюще, — Ещё раз говорю: всё нор-маль-но.       — Хорошо, — выдыхаю я.       Джордж обнимает меня со спины, и я оказываюсь в кольце его рук, а сама вспоминаю, как несколько дней назад обнималась с Малфоем: здесь, с Уизли, я ощущаю спокойствие и надёжность, там, с ним — отчаяние и безысходность.       — Мама снова зовёт нас на выходные в «Нору», как ты на это смотришь?       — Да я только за, — улыбаюсь я. Мне правда надо отвлечься.       — Вот и отлично, — он как всегда легонько щёлкнул меня по носу, — А теперь пойдём будить мою горячо любимую сестрицу: сколько можно спать? — разве я могу ему отказать?

***

      — Проходите, мои дорогие… — Молли выбежала встречать нас в коридор. Она была в фартуке, а руки её были в муке. С кухни уже тянуло вкусным ароматом выпечки.       Всё-таки, как же я люблю это место…       Из «детей» в «Норе» сегодня были только мы с Джорджем и Перси. Джинни наконец-то отпустили к Гарри на Гриммо, Рон отправился следом за сестрой, впригляд.       Сегодня за окном было теплее обычного, хоть и недавно прошёл небольшой дождь. Мне почему-то до жути хотелось выйти на улицу, даже попрыгать по лужам…       Пирог у миссис Уизли получился изумительным. Впрочем, как и всегда. Я с интересом наблюдала, как забавно Джордж уплетает стряпню своей матери. Перси в этом плане ведёт себя гораздо сдержаннее: съев буквально один кусочек и пожелав всем хорошего вечера, он удалился в свою комнату.       Мы даже успели поиграть в различные настольные игры: мистер Уизли принёс из своего гаража старые магловские настолки. Не обошли стороной и Волшебные шахматы, вот только ни я, ни Джордж не сильны в них, как, например, Рональд.       Впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой и… свободной. Уизли весь вечер обращался со мной так, словно боялся, что я исчезну, если он отвернется. Он помог мне почувствовать себя нужной и важной. И я безумно рада, что судьба свела меня именно с этой семьёй, а не какой-то другой.       Мне не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался: я вглядывалась в глаза-океаны Джорджа и пыталась понять, что же он чувствует. Пару раз мне показалось, что он хочет поцеловать меня. А может, мне и самой этого хотелось…       — Хочешь, я покажу тебе кое-что? — поинтересовался мой… жених, когда мы сидели у камина с чашками чая в руках. Где-то на кухне хозяйничала Молли, иногда к ней зачем-то подходил Артур.       — Хочу, — отвечаю я, улыбаясь и вновь оказываясь в плену его глаз.       — Для этого нам придётся выйти в сад. Ты готова? — я радостно киваю. Немногим ранее я сама хотела выйти во двор…       Мы наскоро одеваемся и выходим из дома. Я успеваю пробежаться по парочке луж и, надо сказать, получаю от этого удовольствие.       — Закрой глаза, Гермиона, — послушно делаю всё, что он мне говорит. Слышу, как он чем-то гремит то ли в сарае, то ли просто на территории двора, — Открывай.       Резко распахиваю веки. Уизли, довольный, держит в руках свою метлу — ту самую, на которой он сбегал из Хогвартса.       — Если это то, о чем я думаю… Нет… — нет-нет-нет, я до смерти боюсь высоты, полётов и всего такого… Это самый мой большой страх.       — Я знаю, что ты не дружишь с метлами, но прошу… доверься мне, ладно? Я знаю, ты обожаешь звезды, так почему же не преодолеть страх высоты ради того, чтоб хоть на чуть-чуть приблизиться к ним? — я лишь протягиваю ему свою руку, после чего он крепко сжимает ее своей сильной ладонью, — Я буду рядом.       Джордж помогает мне залезть на метлу, сажает меня впереди себя:       — Я буду крепко тебя держать, не бойся. Если страшно, зажмурься, я скажу, когда можно будет смотреть…       Киваю и чувствую, как он бережно, но надёжно обхватывает мою талию. Закрываю глаза. Сердце замирает, когда ноги отрываются от земли, ветер в лицо начинает задувать чуть сильнее. Мы движемся достаточно быстро, и моё воображение рисует чёткие картинки того, как больно и мучительно будет падать вниз с такой высоты…       — Можешь открыть глаза, только не смотри вниз, — хороший совет, ведь я первым делом хотела сделать именно это, — Посмотри вокруг: красиво, правда? — он завис в воздухе, позволяя мне осмотреться.       — Это замечательно, Джордж… — только и смогла вымолвить я: бескрайние небеса, усыпанные бесчисленным количеством звезд, а чуть ниже — лес и горы, тянущиеся далеко-далеко…       — Не бойся, — произносит он после того, как мы снова начинаем двигаться. Наверное, он сразу понял, что я запаниковала: вцепилась намертво в древко метлы, почти что перестала дышать…       Я снова закрыла глаза и открыла уже только тогда, когда мои ноги коснулись земли.       — Ну, как ощущения? — Джордж приблизился ко мне, с интересом наблюдая за моей реакцией.       А я не хочу ничего отвечать. Единственное, что мне хочется сейчас сделать — поцеловать его.       Это я и делаю, зарываясь одной рукой в его волосы, а другой обнимая его за шею. Уизли отвечает на поцелуй практически моментально. Мерлин… кажется, я влюбилась…       — Такой ответ тебя устроит? — спросила я, когда этот поцелуй закончился.       — Ты даже не представляешь, как… — он выглядит таким счастливым…       Джордж тянется ко мне, чтобы снова поцеловаться, но неожиданное появление миссис Уизли заставляет наши лица застыть в миллиметре друг от друга.       — Ради Мерлина, простите, не хотела вам помешать… — запричитала она, — Забеспокоилась, не увидев вас у камина…       — Ничего, ма… — мягко отвечает мой жених, — Всё в порядке.       Завтра у нас интервью, поэтому Джордж аккуратно сообщает, что мы не останемся с ночевой. Кажется, этот замечательный вечер закончился с того момента, как нас закружило в вихре трансгрессии…

***

      — Ну что, Гермиона, сегодня снова будешь спать, как королева… — я заметила, что Джордж забирает свою подушку из спальни, видимо, чтоб отнести её на диван в кабинет.       — Не уходи, пожалуйста… — я удержала его за руку, и меня словно ударило током. Я не могла, просто не могла расстаться с его тёплыми прикосновениями, объятиями, поцелуями. Сегодня, когда мы были в «Норе», я просто сходила с ума от того, как он себя вёл со мной: он был очень вежлив, нежен, заботлив и обходителен, а полет на метле… это вообще что-то с чем-то! Я точно влюбилась…       Уизли покорно остановился и обеспокоенно на меня посмотрел. Его глаза встретились с моими, и он ещё больше заволновался, подходя ближе и хватая меня за вторую руку. Я всей душой ощущала, что вот-вот готова расплакаться, потому что боялась расспросить его о чувствах ко мне или признаться в том, что я хочу, чтоб эти отношения перестали быть фикцией. Но меня пугала неизвестность, пугал его возможный отказ…       — Прости, Джордж… Я просто задумалась о сегодняшнем дне, — сказала я первое, что пришло в голову, и постаралась отвести от него взгляд.       — Я никогда ещё не чувствовал себя так… окрыленно, как сегодня, Гермиона, — он улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, заставляя мои щеки покрываться алыми пятнами, — и если честно, я не хочу, чтоб это чувство заканчивалось…       — Правда?       — Правда. Только сегодня я понял, что надо жить и наслаждаться каждым моментом, иначе есть риск пропустить такое маленькое и неуловимое счастье, — Уизли вздохнул, поднимая на меня свои небесно-голубые глаза.       — Ты потрясающий, Джордж… — я обняла его крепко-крепко, мне не хотелось его отпускать.       — Не такой потрясающий, как ты, — он расцепил объятия и теперь держал мои руки на своей груди, пристально глядя на меня. Казалось, что он ожидает того, что я буду делать дальше.       Я хотела ему что-то ответить, но уже через секунду забыла, что именно. Когда я приоткрыла рот, чтобы начать говорить, губы Джорджа резко впились в мои. Да, именно этого я и хотела… Сердце сделало кульбит, а моя душа, по-моему, и вовсе покинула тело на пару мгновений. Через несколько секунд я уже отвечала на поцелуй, томно прикрыв глаза и зарывшись в его волосы рукой. Уизли притянул меня за талию ещё ближе к себе, настойчиво проникая в мой рот языком. Я продолжала ему отвечать, пока не закончился воздух в лёгких. Чуть отдышавшись, я уже сама припала к его горячим губам, а мои руки инстинктивно потянулись к пуговицам его рубашки…       В глазах Джорджа я встретила удивление, и чуть не сгорела со стыда под этим взглядом. Но я не успела опомниться, как оказалась резко припечатанной к стенке. Уизли убрал руку с моей спины, так предусмотрительно вовремя подставленную, чтоб я не ударилась о камень. Теперь я в полной мере ощутила холодок, идущий от стены, сквозь лёгкую ткань ночной рубашки, в которую я уже успела переодеться, но непрекращающиеся с самого момента перемещения поцелуи не давали замёрзнуть. Джордж, не отрываясь от меня, начал водить руками по моему телу, вызывая новые приятные ощущения.       Мне казалось, что сейчас я потеряю сознание от переполнявших меня головокружительных эмоций. Я забралась пальчиками под его рубашку и неосознанно стала гладить крепкую спину. Уизли оторвался от моих уже изрядно припухших губ и теперь оставлял горячие дорожки поцелуев на моих щеках, шее и ключицах… Он приспустил бретели ночнушки, оголяя плечи и открывая его взору всё новые участки кожи…       Я уже больше не могла себя контролировать, снова потянувшись к злосчастной рубашке. Дрожащими руками я начала расправляться с каждой пуговицей, пока Джордж не потерял терпение и рывком не снял мешавший элемент одежды через голову. Рубашка с тихим шелестом опустилась мне под ноги. Следом за ней — соскочившая с моих бёдер ночная рубашка…       Я ощутила крепкие руки на своих ягодицах. Уизли чуть приподнял меня, а я тут же скрестила ноги за его спиной. Продолжая поцелуи, он бережно отнес меня на кровать. Захотелось прикрыться, но мне не позволили это сделать. Мерлин, мне никогда ещё не было так стыдно и одновременно сладостно… Где-то внизу живота начало приятно тянуть.       Уизли навис надо мной и, смотря мне в глаза, провел большим пальцем по щеке, вторая его рука потянулась к моим волосам, которые сильно выбились из пучка и стали мокрыми. Заколка приземлилась на тумбочку, и теперь мои кудри разметались в разные стороны по подушке. Джордж довольно ухмыльнулся, припав губами к моей шее. От неожиданности я ахнула, вновь ощутив, как поцелуи опускаются всё ниже. Кожу груди обдало горячее дыхание, заставляя ее и всё остальное тело покрыться мурашками.       Дойдя с поцелуями до самого низа живота, Уизли возвращается к губам, вновь наваливаясь на меня, и я ощущаю его готовность сквозь плотную ткань его брюк. Мои руки тянутся к ремню, и он снова помогает мне, вмиг оставшись в одних боксерах.       Я сгибаю одну ногу в колене и тут же чувствую шершавую ладонь на внутренней стороне бедра. Она поднимается всё выше, и его пальцы задевают ткань трусиков, успевшую намокнуть от возбуждения.       — Джордж… — его имя вырывается вместе со стоном. Не могу узнать своего голоса: он какой-то слишком низкий и с хрипотцой. — Я больше не могу… пожалуйста…       — Не торопись, Грейнджер…-- шепчет он мне на ухо. До этого момента мы не говорили друг другу ни слова…       Рука Уизли скользнула под кружевную ткань трусиков. Я приподнялась, выгибаясь дугой от его прикосновений и тоже уже помогая ему избавиться от этого ненужного в данный момент клочка одежды.       Однако это подействовало отрезвляюще. Я уперлась руками в грудь Джорджа и зашептала:       — Я ещё никогда… — слова дальше не шли, но ему они и не были нужны.       — Я догадался, — хмыкает он, наверное, думая, что я поздновато спохватилась предупреждать его о том, что я девственница, — если ты передумала, я готов остановиться.       — Нет, я… просто…       — Не бойся, Гермиона. Просто доверься мне, ладно? — сегодня я уже слышала эти слова перед полётом на метле. Однажды я доверилась ему и не прогадала.       Я киваю. Уизли подкладывает мне под поясницу ещё одну подушку. Ноги сами чуть согнулись в коленях и разъехались в стороны. Однако Джордж не спешил и устроился чуть сбоку от меня. Я снова нашла его губы, а его рука скользнула от ключиц ниже и обхватила грудь. Он притянул меня к себе за талию и углубил поцелуй.       Джордж снова устроился меж моих ног. Внезапно я резко замолчала от неожиданных ощущений, даже перестала дышать. Внутренней стороны бедра коснулось что-то твёрдое и горячее. Уизли шире развёл мои ноги в сторону, и я содрогнулась от собственного вскрика…       Джордж медленно начал входить в меня. Я почувствовала резкую боль, захотелось вырваться, но он крепко сжал мои ягодицы и, удерживая меня, толкнулся глубже. Я вцепилась в его спину и уткнулась носом в ключицы, пытаясь унять боль.       — Тише-тише… — приговаривал Уизли, — Потерпи немного, пожалуйста…       Он вышел из меня, снова входя, уже чуть глубже и увереннее. Я ахнула и сильно сжала пальцы, оставляя следы от ногтей на спине Джорджа.       С каждым толчком неприятных ощущений становилось всё меньше. Я совсем прижалась к Уизли, опаляя дыханием его шею.       Я теряю рассудок, захлебываясь в собственных криках и стонах. А когда наслаждение достигло пика, я, наверное, чуть не умерла (в хорошем смысле этого слова)…       Я лежу с глупой улыбкой на лице, не в силах даже свести ноги. Я не сразу замечаю тонкую струйку крови, стекающую по внутренней стороне бедра на белую простынь.       Я лениво поворачиваю голову и вижу улыбающегося Уизли, наблюдающего за мной.       — Ты великолепна, Гермиона… — не знаю, насколько это правда, но мне до безумия приятно слышать эти слова.       — Спасибо тебе… — я припадаю к его губам и сильно обнимаю. Он отстраняется от меня, целует в висок и устраивается поудобнее, закидывая руку мне на живот.       Сегодня мне удалось очень быстро уснуть…

***

      Я проснулась, с испугом вспоминая события прошлой ночи. Джорджа в кровати уже не было, а на тумбочке я вновь увидела пузырёк, но на этот раз в нем я безошибочно определила противозачаточное зелье. Выпив залпом всё содержимое флакона, я убрала пустую колбочку в ящик.       Мерлин… как мне теперь вести себя с Джорджем?       Внезапно резко стало стыдно. И если вчера я была самой счастливой, нужной и важной, то сегодня…       Что он теперь подумает обо мне? Грейнджер совсем рехнулась, что отдалась за пару ласковых слов и прокат на метле! Как дёшево и сердито…       Слёзы сами начинают капать из моих глаз. Завернувшись в одеяло, иду в ванную комнату. Как только включается душ, даю волю слезам, просто захлебываясь ими. Вода смывает остатки самого счастливого дня в моей жизни…       Не знаю, просто не знаю, как справиться со своими эмоциями. Надо как-то пережить сегодняшнее интервью…