***
Хосок планировал забрать документы из отдела господина Мина сразу после выходных, однако ни директора, ни Чимина с утра не было. Секретарь вошел в офис и как всегда сел за свое рабочее место. На часах уже десять. Пол-одиннадцатого. Никого из приторной парочки нет. Хоби догадывался, в чем могла быть причина отсутствия обоих, но старался не думать об этом. В душе от мысли, что сейчас Юнги страстно целует Чимина, признается в любви и жмется к нему телом, агрессивно заполняя омегу, становилось тошно. Секретарю бы начать работать, бумаг накопилось предостаточно, но он не имеет право подписываться вместо Юнги без его поручения. Хоби глубоко вздыхает, сидя за столом и смотря на номер его телефона. Ему страшно, что мысли подтвердятся. Что он позвонит и услышит на фоне сбившееся дыхание, по которому все равно порой начинает скучать. Но секретарь закрывает глаза, набирает побольше воздуха в легкие и нажимает на зеленую кнопку. Раздаются гудки, и они кажутся такими медленными по сравнению с быстрыми ударами сердца. Хоби ощущает, как в висках пульсирует, и вскоре трубка поднимается. — Да? — Голос сонный. — Господин Мин, доброе утро. Вы будете сегодня? — интересуется Хосок, смотря в одну точку на стене. — Сегодня не будет, можешь расписываться за меня. Придет господин Ли с документами по Сингапуру, распишись тоже. И у Хоби от чего-то из-за упоминания о господине Ли внутри все вспыхивает и щеки наливаются красным. — Я хотел подписать заявление об увольнении. — Подпиши за меня. — Он зевает. Хосок чувствует себя оскорбленным. Его секретарь, который работал с господином (и не только работал) увольняется, а тот даже не соизволил адекватно попрощаться, хотя бы из-за банального приличия. — А письмо… — Хоби, если тебе нужно срочно, напиши заявление сам, если нет, я выйду завтра-послезавтра и все для тебя сделаю, — как-то нервно отвечает господин Мин. Хосок заводится. Он не видит смысла больше разговаривать с ним. — Я понял, — отвечает тот и кладет трубку. Секретарь ударяет ладонью по столу и трет подбородок пальцами. Как сильно тебе нужно обжечься, как должны истоптать твое сердце, чтобы ты уже успокоился и разлюбил его? Думает он про себя. Секретарь не хочет ждать. Он сам пишет заявление об увольнении, другой ручкой ставит подпись на нем. Хосок, поставив подпись, ощущает, что вступает в новый этап своей жизни. Он намеренно ставит сегодняшнее число, и завтра его на работе уже не будет. Секретарь уйдет в КонКореа и уже не будет официально работать в министерстве, там стоит подпись господина Мина, и он просто ничего не сможет ему предъявить. Секретарю хочется реванша. Хочется посмотреть, как господин Мин справится, как справится отдел, если не будет ни Хосока, ни Юнги. Хоби ухмыляется. Он раскидывается в кресле и попивает кофе. В обед, как всегда, идет в кафе и слышит мельком разговоры в отделе о том, что сотрудники недовольны поведением их босса. — Он ходит на работу своевольно! — Хосок выполняет все обязанности Мин Юнги, и он еще не на его месте? Что с ним стало? — Я слышал, что у него теплые отношения с Чимином… — Вот откуда появился этот специалист. Зла на них нет, пусть распространяют свою пидарастию в Европе! И самооценка Хоби поднимается еще выше. Никто не знал о его связи с директором, потому что оба вели себя соответственно, но эти двое- прозрачны. Чего стоят одни их влюбленные взгляды. Он улыбается коллегам и наконец-то чувствует себя хорошо. После обеда омега возвращается в кабинет и через несколько минут слышит стук в дверь. — Да, входите. — Он откладывает телефон в сторону. И в кабинете появляется господин Ли. У Хосока сердце опять пропускает удар. Если бы омега мог, он бы ударил по органу дубинкой и пригрозил бы больше никогда в жизни не реагировать на красивых мужчин, но не получалось. Голубые глаза, такая располагающая к себе, обворожительная улыбка. Он высокий, статный и подтянутый. — Доброе утро. — Кивает тот и легкой походкой подходит к столу секретаря. — Здравствуйте, господин Ли. — Хосок встает со стула и кланяется. — Просто Ли, и можно без формальностей. — Улыбается тот. — Господина Мина сегодня нет. Хосок качает головой. Ли ухмыляется. — Молодость… Хоби понимает, на что намекает министр. Он сжимает плотнее губы и натягивает улыбку, не скрывая своего раздражения. — Он подписал документы? — интересуется Ли, замечая, как начинает горчить вкусный сладкий запах. — Да. — Хосок лезет в ящик и достает оттуда большой приказ с приложением страниц на сто. Пока секретарь достает из ящика бумаги, Ли без зазрения совести засматривается на него. Хосок красив, умен, с характером, по запаху омега. Его сердце разбито и Хоби еще не отпустил виновника своих бед, перепадов настроения и прочего. Никто от этого не застрахован, и Ли прекрасно об этом знал. Министр делает шаг ближе и видит на столе бумажку. Он всматривается в нее и понимает, что это заявление на увольнение. Министр берет документ в руки: — Ты увольняешься? — Ли поднимает на него глаза. Хосок замирает. Он опускает взгляд на заявление и резким движением руки забирает бумагу из чужих рук. — Подглядывать нехорошо. Ли ухмыляется. — Прости. Оно просто так лежало. — Он склоняет голову в бок и мягко улыбается. — Можно вопрос? — Ну. — Это же из-за господина Мина, да? Из-за них с Чимином. Ты все еще не можешь отпустить? Секретарь поджимает губы. — Слушай… Ты же знаешь, почему Юнги пригласил меня? — Он упирается ладонями о его стол и наклоняется чуть ближе. Хосок не понимает почему, но от чего-то он принюхивается. Какой-то легкий сладкий запах раздается рядом, однако все еще слишком слабый. — Ли, не надо говорить со мной загадками. — Не увольняйся прямо сейчас. — Почему? — Поверь мне. Я не могу сказать, но… Хосок тихо рычит. — Какие вы наивные. С какой стати я должен верить очередному мужчине, которого я почти не знаю? Ты у Мин Юнги научился? — Секретарь складывает руки на груди. Ли видит, как секретарь травмирован. Он не должен говорить, но и молчать тоже. — Ты займешь его место, — коротко говорит тот. Хосок замирает. Его взгляд меняется. Он сильнее скрещивает руки на груди и вопросительно смотрит на господина Ли. — Что? — Омега приподнимает одну бровь. — Ты займешь его место. Скоро. Хосок верит ему. Сам не знает почему. Но все еще не понимает, что происходит. — Поэтому выбрасывай эту бумажку, Хоби. Ли протягивает ему заявление, но тот еще недоверчиво смотрит на мужчину. — Ну, — пожимает коротко плечами Ли, — не хочешь выбрасывать, так спрячь. — Он опять улыбается. Хосок резко забирает свое заявление об увольнении из рук и прячет в нижний шкаф. Повисает неловкая пауза. Секретарь чувствует себя от чего-то неловко и странно. Бегает взглядом по лицу Ли. А тот так уверенно наблюдает за ним и смотрит прямо в глаза. Хоби отводит взгляд, когда встречается с его. Становится как-то жарковато. Секретарь собирается уже выпроводить министра, сказав, что у него много работы, но не успевает: — Сходишь со мной на свидание? — Ли улыбается уголком губ. Хоби снова замирает. Но внутренний любвеобильный Хоби громко хлопает в ладоши и пищит. — Если ты сейчас не готов, то я с пониманием отнесусь к твоему выбору. — Пожимает плечами Ли, а сам чувствует, что если секретарь откажется, ему будет грустно. — Схожу. — И Хосок сразу же теплеет. Взгляд сменяется с призывно-недовольного на такой по-юношески светлый. Он слегка краснеет и садится в кресло, намеренно отворачиваясь, чтобы Ли не видел его счастья. Секретарю просто не хочется казаться таким. Он привык, что его счастье потом поворачивалось против него или разбивалось вдребезги. Но Ли намеревался это исправить.***
Юнги никогда не ехал домой так быстро. Существует негласное правило, что если омега и альфа в гоне вдвоем, садиться в машину, а тем более когда один из них за рулем, просто опасно. Кедровый запах провоцировал течку Чимина, а течка спровоцировала гон Юнги. Замкнутый круг. По дороге Чимин несколько раз касался бедра своего альфы, от чего член у него снова крепко вставал. — Черт, убери руки, — альфа убирает одну руку от руля и ударяет по ладошке Чимина. А тот смотрит на него бешеными глазами и, кажется, вот-вот залезет на него. Омега не успокаивается, он пытается пробраться ладонью в штаны, когда мужчина резко тормозит. Ремень безопасности больно впивается в грудь, а кровь приливает в голову. Чимин не успевает опомниться, как альфа наваливается на его телом, хватает под подбородком и разворачивает возбужденное лицо к себе. — Чимин, твою мать, ты дашь мне доехать? — шипит тот. А омега не слышит, тянется к губам, но альфа отворачивается. — Юнги, я не могу ждать… — ноет тот. — Мне связать твои ручки, чтобы ты не лез ими туда, куда не нужно? — альфа приподнимает бровь. А у Чимина от такого предложения внутри все пульсирует от возбуждения. Он закатывает глаза под веками и вытягивает шею. — Пожалуйста… Юнги ухмыляется. — Если не перестанешь лезть ко мне, когда я за рулем, я даже к своей шее тебя не подпущу. Будь хорошим мальчиком, — он сурово смотрит на Чимина, а тот сглатывает и коротко, часто кивает. — Так-то. Юнги возвращается к вождению. Они приезжают в резиденцию, быстрыми шагами идут до квартиры, и альфа ведет омегу за талию, прижимая к себе, чтобы их запахи смешались, и если вдруг на пути попадется альфа, он не кинулся на Чимина. Зайдя в личный лифт Юнги, тот впился горячим поцелуем в любимые губы. Омега болезненно промычал в поцелуй, и пока языки влажно и агрессивно исследовали друг друга, Чимин уже расстегнул пуговицы на чужом пиджаке и рубашке. Войдя в квартиру, те сшибли стоящую около двери вешалку, страстно целуясь и постоянно меняясь местами друг с другом. Они на ощупь зашли в спальню. Юнги толкает омегу на кровать, и тот, споткнувшись, охая, падает на нее спиной. Снимает с себя пиджак, рубашку, в спешке расстегивает брюки, словно у них нет времени и они боятся опоздать. Чимин так увлеченно занимался с тем, что снимал с себя ненужные тряпки, оставаясь в одних мокрых насквозь трусах, что не заметил, как Юнги искал что-то в нижнем ящике. Альфа еще в брюках. Он хлопает дверцей и уверенной походкой хищника направляется к Чимину. — Попробуешь сегодня кое-что новенькое? — хищно улыбается тот. Чимин лежит на спине, его стройные ноги свисают с края кровати и касаются пола. Он облокачивается на локти. Альфа стоит, что его ноги стоят между расставленными ногами Чимина. Омега в одних трусах и член так четко выделяется через мокрую ткань, что кажется, вот-вот вырвется из-за нее. — Стоп-слово? — не дожидается ответа Юнги. — То же, — Чимин улыбается уголком губ и не разрывает зрительного контакта. — Ты вел себя плохо, хотя обещал, что дашь мне спокойно довезти нас до дома, — менторским тоном говорит Юнги, — поэтому все равно будешь наказан. Омега сглатывает. Если альфа опять будет его изводить и оттягивать оргазм, тот расплачется. — Спиной ко мне, апельсинка, — приподнимает брови альфа. Чимин послушно переворачивается на кровати и садится на коленки. Он ощущает, как сзади проваливается кровать. Крепкие руки касаются плеч омеги, ведут с легким нажатием по предплечьям. У омеги мурашки пробегают по телу, и Юнги ощущает их подушечками пальцев. — Я люблю, когда ты дрожишь подо мной, — бархатный голос раздается прям около уха. Юнги мажет по уху, и из пухлых губ тут же срывается стон. Чимин ощущает, как его запястья перехватывают и складывают руки вместе. Юнги мягкой тканью перевязывает чужие запястья. Чимин томно улыбается. Ткань приятно врезается в нежную кожу, что усиливает ощущения от любых касаний. После того как руки омеги оказались связанными за спиной, альфа касается грубой ладонью области между лопатками и наклоняет его вперед. Чимин призывно прогибается, оттопыривая подкаченные бедра, как самый настоящий кот. Юнги ведет ладонью от лопаток по позвоночнику. Связанные предплечья мешают, поэтому альфа обеими руками шлепает по крепким бедрам. Чимина током пробирает. Он болезненно закусывает нижнюю губу и стонет. — Опять мокрый… — констатирует альфа. Он намеренно прижимается стоящим членом, спрятанным в брюках, к сладкой попе. — Чувствуешь меня? — Юнги имитирует волнообразные толчки и трется о ткань трусов Чимина. Омега начинает тихо постанывать с каждым толчком, заводя этим не только альфу, но и самого себя. — Да, господин… — у омеги от удовольствия уже слюна стекает из приоткрытого рта и пачкает простыни. Альфа ухмыляется. Он сам не может ждать, член болезненно трется о ткань трусов. Поэтому Юнги снимает с круглых бедер трусы, доводит их до колен, а дальше Чимин двигает ногами, помогая снять трусы до конца. Между бедер так мокро, смазка стекает по бедрам, блестит возле сжимающегося входа. Юнги смачивает слюной палец и проводит между половинок. Он надавливает на дырочку и беспрепятственно входит. Чимин утыкается лицом в одеяло и сдерживает стон. — Тебе уже так мало одного пальца, — говорит Юнги. Вытаскивает палец, собирает сладкую смазку и входит уже двумя пальцами по самые костяшки. Альфа намеренно не задевает простату, чтобы омега не кончил слишком быстро. Вводит пальцы, оглаживает изнутри стенки, прокручивает их, вынимая до середины и вставляя обратно. Чимин волнообразно ведет поясницей, за что альфа мягко гладит его другой рукой по бедру. — Справишься с тремя? Хотя, мне кажется, твоя дырка уже хорошо для этого подготовлена… — Юнги снова вынимает пальцы, от чего омега ощущает непривычную пустоту. Он призывно сжимает мышцы колечка. Альфа разводит ладонями бедра в стороны, любуясь, как смазка медленно сочится из розового отверстия. Он покрепче впивается в молочную кожу и разводит бедра так, чтобы мышцы слегка раскрылись. Юнги набирает в рот побольше слюны, решая, что смазка сегодня им не очень, в общем-то, и нужна. Нить слюны капает с нижней губы на дырочку. Чимин, ощущая, снова волнообразно ломается под альфой. — Попробуем… — томно шепчет Юнги. Чимин лежал блаженно, с закрытыми глазами, пока не ощутил холодное прикосновение тяжелого металла к разгоряченной дырочке. Омега тут же открывает глаза и дергается. Он оборачивается через плечо и встречается с взглядом Юнги. — Мы ведь знаем, как ты любишь наполненность, да? — он надавливает анальной пробкой, что она плавно входит. Когда широкая часть особенно растягивает стенки, Чимин жмурится, но когда пропадает в разработанном входе, тот сжимает кулачки и томно закатывает от удовольствия глаза. Только пробка заняла место, Юнги берется за связанные руки и притягивает омегу к себе. Чимин тяжело дышит от того, как болит и истекает смазкой член. Но когда альфа намеренно касается страза на конце пробки и толкает ее еще чуть дальше, то омега резко содрогается в руках и громко стонет. — Уф… Тише, родной. Что, попала по простате? — издевается альфа, когда крепко прижимает ломающееся туда-сюда тело к своей груди. — Юнги, пожалуйста, не делай так… — стонет Чимин и бессильно опускает голову вниз, что выбеленные волосы закрывают пол лица, оставляя взору только приоткрытые пухлые мокрые губы. — Так? — альфа еще раз нажимает на пробку, что омега содрогается и кончает с громким мычанием себе на живот. Чимин тяжело стонет, тихо ахая, трется головой о плечо альфы позади себя. Долгожданная разрядка и крышесносное ощущение оргазма вскоре проходят. Альфа хватает омегу за шею и тянет к себе. — Ты кончил без моего разрешения, Чимин? — шипит тот. Рука, что теперь крепко держит шею, поднимается чуть выше к подбородку. Указательным пальцем он надавливает на нижнюю губу и оттягивает ее вниз. — Простите, господин, я не хотел… — все еще сбиваясь, произносит он. Альфа грубо толкает омегу вперед, что тот падает лицом в одеяло и ощущает низом живота свою же сперму. Чимин слышит, как расстегиваются чужие брюки. Вскоре крепкие руки переворачивают его на спину. Омега тяжело дышит и неудобно давит своим же весом на перевязанные руки. Он опускает взгляд вниз, альфа уже обнажен. Он поудобнее устраивает Чимина под собой, сгибает его ноги в коленях, притягивает к себе за щиколотки. Омега ждет прикосновений к обмякшему члену, но когда альфа поднимается выше, Чимин сглатывает. — Непослушный омега… — альфа поднимается выше и садится на грудь омеге, что крепкий стоящий член, который кажется сегодня крупнее, чем обычно, покачивается перед покрасневшим от смущения лицом, — ты должен хорошо извиниться, чтобы заслужить мой член вместо пробки в твоей заднице, — альфа запускает руку себе за спину и намеренно надавливает на пробку, от которой Чимину уже хочется поскорее избавиться. Омега от этого дергается, приоткрывая рот. Альфа пользуется этим. — Язык. Командует тот. Альфа пододвигается еще ближе, практически садясь омеге на лицо. Он берет в руку крепкий ствол и шлепает им несколько раз по розовому длинному языку. Чимин прикрывает глаза и жмурится на каждом легком шлепке. Ощущает, как у самого член вновь встает. Юнги плюет в ладонь, размазывая слюну по головке члена, и мажет ей по щекам Чимина. Альфа подается вперед, и пухлые губы невесомо обхватывают головку. Омега закрывает глаза. Его альфа такой вкусный, его хочется ублажать, подчиняться и растворяться в нем, что он сейчас и делает. Чимин двигает головой вперед, вбирая член лишь наполовину, но даже это заставляет альфу выдавить стон. Он пододвигается еще ближе и ладонями упирается о матрас, нависая сверху. Юнги начинает трахать рот Чимина, сначала медленно, наблюдая, как хорошо омега принимает его, закатывает под веками глаза и так пошло втягивает щеки, от чего губы кажутся еще больше. Приятный вакуум лишает возможности думать. Юнги тихо стонет и глубже входит в мокрый и горячий рот. Альфа ощущает, как на одном из толчков горло крепко сжимается вокруг. Чимин давится и начинает кашлять с членом во рту. Альфа скалится и вводит его глубже. Омега сжимает кулаки и пытается освободить связанные отекшие руки, но не получается. Хлюпающие звуки заводят сильнее. Слезы заполняют уголки глаз, а из-за кашля перемешенная со слюной смазка стекает из уголков рта. Когда Юнги ощущает, что омега не может держаться, то резко вытаскивает член. Чимин громко пытается откашляться. Его лицо измазано предэякулятом и его же пузырящейся слюной. Альфа не на долго позволяет отдышаться, после чего снова полностью входит в узкое горячее горло. Юнги срывается на частые грубые толчки. Тяжелые яйца шлепают о подбородок, а лобок касается носа и лба Чимина. Омега пытается пошире раскрывать рот, чтобы хоть как-то получать необходимый воздух. — М-м, нравится? — шипит тот и толкается вперед по самые яйца. Чимин одобрительно кивает несколько раз. Юнги толкается до конца и наслаждается булькающими звуками. Альфа рычит, ощущая, как пульсирует его член в горле. Крышу сносит. Он усаживается на Чимина и запускает обе ладони в белые волосы. Натягивает голову на орган, часто томно постанывая. Юнги толкает член за щеку и удерживает его за ней, опуская взгляд и наблюдая, насколько порочным, вытраханным выглядит его течный омега. Обеими руками тот задает быстрый темп. Член выскакивает изо рта и мажет по щеке. Он берет одной рукой член и головкой размазывает пузырящуюся слюну вокруг рта, унизительно хлопает по щекам, а омега широко раскрывает рот и пытается его поймать. — Хочу кончить в твой грязный рот… — больше предупреждающе, чем спрашивая, говорит альфа. Чимин вновь послушно кивает. Альфа снова проталкивает член в рот и задает головой омеги нужный темп. Он больно сжимает волосы на голове, от чего у Чимина слезки стекают из уголков глаз. — Агрх, Чимин… — рычит Юнги, ощущая, как скоро кончит. Грубые толчки, низкие сладкие стоны альфы, и он извергается прямо в горло. Чимин снова давится, ощущая, как горячая соленая жидкость толчками заполняет рот омеги. Альфа достает член и проводит по нему ладонью, выдавливая последние капли спермы на чужой язык. У Чимина гул в голове, пробка все еще растягивает стенки, она, к слову, практически не ощущалась, пока его горло грубо имели. — Ты выглядишь так по-блядски… — вздыхает Юнги, сползая по телу омеги. Чимин пытается приподняться, но тело онемело и затекло от неудобной позы. Он сглатывает все, что оставил ему альфа, и даже не может убрать капли и стекающие слюни с лица. — Господин, позвольте мне… — Да, Чимин? — Прошу, развяжите мне руки… — болезненно жмурит тот глаза. — Зачем? — хищно улыбается Юнги, замечая, что член у его омеги снова встал. — Не хочу целовать господина грязным ртом, — мужчина смотрит прямо в глаза своему альфе. Чувствует себя грязно, низко, но от этого так хорошо… Альфа ухмыляется. — Ты не можешь быть грязным для своего господина, Чимин, — шепчет тот, после чего мокро целует соленые от его же спермы губы. У омеги бабочки в животе и дрожь проходит по телу. Его альфа глубоко целует, пробуя самого себя на вкус, мягко обсасывает губы, собирает языком остатки спермы с щек, мокро вылизывая омегу. Запах сразу становится гуще и слаще, создавая вместе нереальное сочетание. Чимин подается вперед, приподнимается, как может, за счет крепких мышц пресса. Тянется за солеными и одновременно сладкими губами. Альфа улыбается в поцелуй и разрывает его. — Как дела, Чимин? — ехидничает тот, меняясь в настроении. Юнги снова касается пробки, от чего Чимина опять дергает. — Ты подготовил достаточно смазки для своего господина? Чимин тихо постанывает: — Да, я хорошо постарался. Юнги ухмыляется. Он опускается и разводит красивые ноги в стороны. — У тебя такие красивые ноги, Чимин…- шепчет тот, когда ведет щекой по внутренней стороне бедра к коленке, — под ними должен быть целый мир. Пак улыбается и закусывает нижнюю губу, когда альфа, который только недавно трахал его в рот как последнюю шлюху, начинает нежно выцеловывать стройные ноги. Оглаживает нежно мягкую, гладкую кожу, опускается к щиколоткам. Пропускает свои пальцы между небольших мягких пальцев ног и слегка надавливает, от чего омега выгибается. Пробка от этого смещается, и он сдавленно стонет. Альфа решает не мучить омегу. — Пожалуйста, Юнги, — стонет тот, а сам пытается хоть как-то развязать руки за спиной. Господин одобрительно кивает. Он тянется и вытаскивает пробку. Чимин вновь жмурится, когда широкая часть растягивает мышцы, а затем выходит, оставляя такое странное ощущение пустоты. — Ты правда приберег достаточно смазки, апельсинка… — тянет альфа, когда из растянутой дырочки вытекает смазка. Чимин тяжело вздыхает, когда все еще пытается развязать руки. — Пожалуйста, господин, развяжите меня… — он болезненно сводит брови домиком. Юнги ухмыляется. Его омега так умоляет, он бы и развязал, но тот не произносит оговоренного стоп-слова, поэтому альфа игнорирует просьбу. А Чимин это знает. Он хочет сам развязать руки, выпутаться из них и прикоснуться без спроса к господину, чтобы лишний раз его спровоцировать. Альфа ухмыляется. Он закидывает стройные ноги себе на плечи. Чимин томно вздыхает. Юнги ведет к правой ножке и мягко целует щиколотку, а другую ногу оглаживает рукой, слегка проводя ногтями, от чего тело омеги покрывается мурашками. Альфа оставляет стройные ноги на своих плечах и нависает. Поза открытая, в ней ощущения совсем другие. Омега облизывает в предвкушении губы. Альфа приставляет член к растянутому входу. Надавливает большим пальцем на головку и так хорошо входит. — Господин, да… — стонет Чимин, когда почти выпутывается из ткани, что опоясывала его руки. Альфа начинает движение в разгоряченном теле. После пробки член ощущается особенно хорошо, большой, пульсирующий, теплый. Так приятно заполняет. Омега искусывает губы, тянется к губам альфы и получает долгожданный поцелуй. Чимин выпутывается и обнимает затекшими руками плечи альфы. Только руки вжимают тело в себя, пока Юнги размеренно и глубоко двигается внутри, попадая по простате, он кусает в поцелуе Чимина. — Выпутался, хитрец… — ухмыляется Юнги и снова углубляет поцелуй. — Ох… Юнги… — Чимин закидывает голову назад, когда простата так ярко стимулируется в откровенной позе. Альфа подмял под себя омегу, буквально сложив его пополам. Юнги мычит на каждом толчке, а омега растворяется в нем. Член Чимина получает дополнительное трение из-за касаний двух разгоряченных тел друг о друга. Толчки глубокие, под правильным углом. Бедра альфы шлепаются о бедра омеги. А Чимин весь извивается. Так мокро, жарко и хорошо… Ощущает, как головка члена упирается в низ живота, а омега одной рукой намеренно нажимает на нижние мышцы пресса, ощущая, как член двигается внутри. — Ты такой молодец… — шепчет Юнги, целуя взмокшую шею, — кончишь со мной? — Да… да… — стонет тот и запускает обе руки в волосы альфы. Они такие мокрые и липкие, как и их тела, и от этого только лучше. Юнги наращивает темп, попадает под нужным углом по простате. Стоны чаще, шлепки громче. Член начинает пульсировать, и альфа вскоре кончает. Чимин ощущает нарастающую пульсацию внутри, стоны учащаются, и тот кончает второй раз за вечер вслед за альфой себе на живот. Альфа заполняет дырочку горячей спермой и задерживается в омеге. А тот просто набрасывается на него, меняя их местами. Чимин валится на Юнги и подминает его под себя, что голова того оказывается на самом краю кровати. Омега ощущает, как сперма вытекает из него, но ему все равно, потому что тело все еще содрогается от оргазма. Он зацеловывает всего альфу и ложится сверху. Юнги крепко гладит того по волосам, тяжело дышит и восстанавливает дыхание. — Как ты? Все хорошо? — интересуется Юнги, опираясь подбородком о чужую макушку. Чимин обессилен. Он лежит щекой на родной груди и слушает еще быстрое биение родного сердца. — Лучше, чем просто хорошо, — улыбается Чимин, — тебе легче? — он поднимает взгляд на альфу. — Да… Ты лучший, — он еще раз целует его в лоб и приподнимается, — пошли в душ? Чимин привстает с красивого тела. — А… Через сколько у тебя начнется опять? — аккуратно интересуется омега. — Боишься тебя не хватит? — улыбается ехидно Юнги. Чимин закатывает глаза и встает с кровати. — На тебя меня всегда хватит, — когда омега встает с кровати и собирается в душ, Юнги ловит его за руку и валит на себя. Чимин звонко смеется, а Юнги кажется, что это даже лучше стонов. И альфа никогда бы не подумал, что ласки после жаркого секса станут более желанными, чем грубые толчки в любимое тело. Они нежатся в кровати некоторое время, целуются, Юнги играется с ним, щекочет и слышит звонкий смех и недовольные (наигранно) возгласы. Идут вдвоем в душ, прижимаются друг к другу, обмывают, и верят в то, что дальше будет только лучше.***
Тэхен занимается оформлением документов уже на протяжении недели. В каждую свободную минуту, которая появляется у него в течение дня, он ищет квартиры, заполняет анкеты, необходимые для получения визы, сверяет множество данных, (в том числе и Чонгука) и порядком от этого устает. Они договорились встретиться с Юнги вечером, чтобы поговорить наедине, по-мужски, выпить соджу и расслабиться, поэтому Тэ в спешке пытается связаться с арендодателем. Он сидит в кабинете, в комнате темно, аккуратное сосредоточенное лицо в очках освещает белым светом экран монитора компьютера. Альфа общается с арендодателем уже около получаса, узнавая мельчайшие подробности условий долгосрочной аренды, и теперь внимательно изучает договор, параллельно задавая человеку вопросы. — Ты что, без света сидишь? — Раздается родной голос в комнате. Свет резко включается, от чего альфа щурится. Он откидывается на кресло и снимает очки, устало протирая глаза. — И так уже зрение испортил. — Чонгук заходит в кабинет к Тэ. Он только в нижнем белье и в длинной рубашке его альфы. Длинные черные волосы по-домашнему растрепаны, на лице ни капельки макияжа. Тэхен любит такого Чонгука. Омега держит в руках чашку кофе и домашние токпокки со свининой, которые он приготовил сам, как нравится альфе. Пока Тэхен потирает глаза и снова надевает очки, его омега уже оказывается рядом. — Ты как пришел ничего не съел, — говорит тот и ставит рядом с монитором тарелку и чашку. Аккуратно, специально подальше, чтобы, не дай Бог, не испачкать никакие бумаги. Альфа улыбается ему. — Я поужинаю у Юнги, — говорит тот. Чонгук стоит рядом и облокачивается бедрами о стол. Рубашка прикрывает длинные красивые ноги лишь до середины бедра, открывая взору крепкие мышцы. — Ты устал, отдохни. Если нужно, я сам проверю договор, справлюсь. — Омега склоняет голову в сторону и смотрит в глаза альфе. Чем он заслужил такого Тэхена? Тэ тем временем аккуратно касается оголенной кожи. Проводит нежно ладонью по бедру выше, касается нижнего белья, резинки и запускает руку за талию. Притягивает Чонгука к себе, что тот сразу все понимает. По-кроличьи довольно улыбается и садится к альфе на колени. — Я почти закончил, осталось немного, — говорит тот и завороженно смотрит на Чона. Он запускает руку в кудрявые волосы и поглаживает их. — Когда мы поедем? Я так жду, Тэ, ты не представляешь… Альфа улыбается. Он обнимает омегу за талию и берет на ней руки в замок. — Если с квартирой все решится, то через неделю пакуем чемоданы. Чонгук не может сдержать улыбки. Он никогда не ощущал себя таким счастливым. Еще ничего не произошло, но даже то, как усиленно его альфа старается — делает Чонгука самым счастливым омегой на свете. Чонгук обнимает его за плечи, утыкается носом в шею, вдыхает любимый запах. Ощущает какой-то бешеный прилив нежности. — Я так люблю тебя, Тэ… Я готов пойти на работу, чтобы помочь тебе, я ведь хорошо знаю английский. — Он утопает в любимых объятиях. Альфа большими ладонями поглаживает спину. — А кто будет сидеть с нашими детьми? — Тэхен отстраняется чуть в сторону, чтобы взглянуть в его глаза. Чонгук садится ровнее на коленях и перекладывает руки с крепких лопаток на плечи. — Ты серьезно?.. — Да, абсолютно. — Пожимает плечами. — Я тоже хочу детей. И там у нас будет такая возможность. У Чонгука глаза блестят. Он ничего не отвечает, обхватывает впалые щеки и мягко целует, притягивает к себе, поглаживая кожу большими пальцами. Тэ улыбается в поцелуй и чуть углубляет его. Мягко касается чужого языка, втягивает в себя, тяжело дышит в мягкую щеку Чонгука. — Я возьму тебя в мужья, — Тэ решил уничтожить его, — сразу же, как только обустроимся на новом месте. — Альфа разрывает поцелуй и поглаживает его щеку. — Отпразднуем свадьбу на Великих озерах? — Чонгук смотрит счастливыми глазами черные омуты Тэ. Он улыбается и целует его в лоб. — Где хочешь, карамелька. — А Юнги с Чимином, как мы их позовем? Они прилетят? — Чонгук еще не знает о том, что сейчас происходит между Юнминами, поэтому Тэ мягко отвечает. — Конечно, прилетят. — как-то неуверенно улыбается тот. — Сегодня обсудим это с Юнги. Чонгук несколько раз довольно кивает. Вот так начинается белая полоса. Он не зря всегда говорил, что черные полосы сменяются белыми пропорционально. Если долго было очень тяжело, то следующий этап будет замечательным. Омега верил в это, и ему было хорошо.***
Тэхен приехал к Юнги к назначенному времени. Он позвонил в дверь и вскоре услышал шаги. Они не виделись достаточно долго. Сначала альфы были заняты на работе, потом у Юнги начался гон, и он не выходил на связь несколько дней, чему Тэхен, кстати, был очень рад. Тэ все еще недолюбливал Чимина, считал его слишком строптивым и истеричным, а после ситуации с господином Ли в Индонезии еще и легкомысленным. Но альфа не лез в чужие отношения, и все, чего ему хотелось, это чтобы Юнги был счастлив. Он стучит в дверь, и вскоре за ней раздаются шаги. — Привет! — Не верю своим глазам, это Мин Юнги! — Тэхен квадратно улыбается и обнимает альфу. Он правда поражен. Юнги свеж, отоспавшийся, наконец-то не бледный как поганка. У него здоровый блеск в глазах, аккуратно уложены волосы (Тэ всегда замечал его настроение по волосам. Если у альфы все хорошо, он даже дома будет укладывать «шторкой» волосы, в противном случае ходит взъерошенный). Альфе даже кажется, что тот похудел. В принципе, ничего удивительного, видимо, гон прошел более чем успешно. — Выглядишь слишком хорошо, спермотоксикоз закончился? — как всегда в привычной манере ехидничает Тэ и проходит в коридор, где снимает верхнюю одежду и разувается. — Ты в своем репертуаре. — Тихо посмеивается Юнги и уходит на кухню. — А апельсин где? — Тэ, раздевшись, проходит на кухню и усаживается за стол. — С Джином пошел встречаться, — отвечает тот и достает с полки виски. Тэ ухмыляется. — Ну… и как оно? — Что? — Юнги улыбается уголком губ. — Да хватит тебе! Я переживал, что ты до смерти затрахаешь своего истинного в гон, хочу убедиться, что все живы! — Утрировано взмахивает руками Тэ. — Фу, как грубо. — Жмурится Юнги и разливает виски по стаканам. — Ну, расскажешь, нет? — Тэ скрещивает руки на груди. — Ему понравилось хоть? Юнги ухмыляется приятным воспоминаниям. Надо сказать, даже с Еном гон был не такой приятный. Все партнеры Юнги, откровенно говоря, побаивались его. И было понятно почему: альфа мог позволить себе излишнюю грубость, мог не слышать просьбы перестать, что иногда даже вызывало слезы, но только не с его истинным. Здесь все было по согласию, они слышали друг друга, и Юнги наконец-то пытался доставить удовольствие не только себе- у него это получалось. — Очень. Это было что-то невероятное. У меня же был уже гон, я думал, что он прошел. Но Чимин, оказалось, сидел на подавителях во время течки. И тогда, в пятницу, он забыл их принять, и у меня голову снесло… — Он может ровно сидеть? — ухмыляется Тэ и протягивает виски, чтобы чокнуться со своим другом. — Весьма, — смеется Юнги. И больше рассказывать ничего не хочется. Раньше он обсуждал с Тэ все в подробностях. Как, в какой позе, сколько раз он кончал, как стонали его омеги, но Чимин для него оставался святым, хотя в гон таким не казался. Не хотелось выносить такие личные вещи, даже Тэхену. — У меня тоже есть для тебя новость. — Тэ снова делает глоток виски и как-то изменяется в лице. Его взгляд становится более серьезным, лоб расслабляется, и он медленнее моргает. Альфа всегда так делает перед важным заявлением. Юнги приподнимает вопросительно-высокомерно одну бровь и откидывается на спинку стула: — Мы с Чонгуком переезжаем в штаты, — говорит он, — и я сделал ему предложение. Юнги удивляется. Внутри какое-то смешанное чувство. Сначала ему кажется, что это шутка, он не осознает, что услышал. Смотрит внимательно на Тэ, но когда подмечает, что выражение его лица все так же серьезно, что альфа, напротив, выжидает какого-то ответа, ощущает странное чувство внутри. — Вы решились переехать в США? — У Юнги внутри медленно загорается огонек радости за лучшего друга. — Да. Я нашел нам хорошую квартиру, если на неделе подпишем договор, то через неделю уедем. И распишемся. — Довольно улыбается Тэхен. Юнги делает глоток виски, после чего встает и хлопает друга по спине. — Наконец-то, Тэ! Я поздравляю тебя! — Альфа возвращается на место, и улыбка не сходит с его лица. — Так что приглашаем на свадьбу! — Улыбается Тэ. — Чонгук, наверное, от счастья места себе не находит, — подытожил Юнги. — Не говори, кажется, сегодня уже начнет чемоданы собирать. — В прошлый раз это плохо закончилось. — Смеется Юнги. Тэ закатывает глаза. — А у вас с Чимином как дела? Какие планы вообще? Альфа тяжело вздыхает и опрокидывает голову назад. — Ты даже не представляешь. И Юнги выкладывает ему все. Про встречу с Намджуном, про подставу со стороны секретаря, про приезд Ли. А Тэхен слушает и не верит в это. Альфа даже признается, что был замечен в казнокрадстве. — И что ты будешь делать? — интересуется Тэхен. — Пойду на условия Намджуна. — Вздыхает Юнги. Альфа качает головой. — Знаешь, я никогда не романтизировал нарушения закона во имя любви. Для меня воровство недопустимо по любым причинам, но, — Тэ дует нижнюю губу, — ты так любишь его. — Он качает головой. — Ты никогда себя так не вел. Юнги пожимает плечами. — Ты ведь думал уже, чтобы сделать ему предложение? — Альфа запинается. — То есть я знаю, что для тебя это… — Я не хочу больше жить прошлым. Я всегда думал, что время не лечит. Что нужно стараться оставлять прошлое там, далеко. Но оно иногда приносило столько боли, что лишало настоящего. И мне приходилось постоянно оглядываться назад. А там тьма: Ен, Хосок и множество других людей, с которыми мы друг друга мучали. И потом просто внезапно появился он. И стало так спокойно, я наконец-то почти перестал думать о том, что был… Чимин не идеальный. Он вспыльчивый, ранимый, очень чувственный, а я наоборот. Меня терпеть тоже сложно, но мы к этому и пришли. Мы не терпим друг друга. Просто принимаем и любим такими, какие есть. — Пожимает альфа плечами. Тэ улыбается. Это правда. Они ведь практически не менялись ради друг друга, а приняли недостатки. — И когда ты впустишь Намджуна на рынок? — Качает головой альфа. — На этой неделе, — отвечает Юнги.