Между Нами, или драбблы о любви, слезах, счастье и боли

Больно. Ему было больно. Тяжело дышать. Перед глазами плыли расплывчатые образы, его взгляд блуждал по комнате, не задерживаясь ни на чём. Как же ему было плохо. Грудную клетку изнутри разрывало бешено колотящееся сердце, разгоняя по всему телу жгучую, ужасную кровь. Хотелось придушить себя обеими руками, сломать шею пальцами, проломить череп. Тело свело судорогой, резкая боль прорезала горло, руки и ноги. Отчаянно не хватало кислорода, но как не пытайся, вздохнуть уже не получалось. Мысли болезненным клубком крутились в голове, давили изнутри. Он пытался отогнать их, но они бушующим потоком рвались обратно и заставляли выть. Предатель. Он не заслуживал прощения, недостоин был даже ходить по этой обречённой земле. Но все ещё существовал, уже не зная зачем. Поднял глаза, но вместо привычной обстановки увидел перед собой лишь густую пелену темноты. Она медленно перетекала снизу вверх, заполняя пространство. Тусклые голубые глаза заполнились слезами. Резкая боль ударила куда-то в желудок, скручивая и сжимая тело. Попытался поднять руки, коснуться пылающего лица, но не хватило сил даже на то, чтобы сжать пальцы. Он жалок. Все, что сейчас происходит - его бред в последней агонии перед смертью, и скоро станет легче. Ему было все равно куда он попадет - рай, ад. Главное, что перестанет сжирать его внутренности, голову. Тихонько завыл, сползая по стене. Горячая жгучая жидкость полилась из глаз, оставляя ядовитые разводы на щеках. Он проваливался в бездну. Никто ему не поможет. Кому он нужен? Попытался мотнуть головой, но ужасная боль слепящей вспышкой заставила упасть на пол, прижимаясь щекой к холодным доскам. Пальцы судорожно скребли по дереву, пытаясь нащупать что-то. Липкий страх заполнял все его естество, выворачивал наружу. На корне языке появился неприятный вкус желчи. Тянуло блевать, чтобы наружу вышел гнев, бессилие, боль. Глухо застонал, пытаясь вырваться из этого. Ничего. Он умирал, раз за разом, и никак не мог закончить это. Это была плата за его поступки, мерзкие, ужасные, не заслуживающие прощения. Он заслужил. Кашель болезненным спазмом дёрнул горло. Вдохнул, тут же выпуская все наружу в ужасном приступе. Воспалённый разум рисовал леденящие душу образы людей, жизнь которых он отнял. Солдаты, пожилые люди, женщины с детьми. Они кричали, умоляли о пощаде, но он не пощадил. Его руки были по локоть в крови. В крови невинных. Чьи то цепкие, теплые руки вырвали его из этого ада. Мягко обняли плечи, поднимая с пола, прислонили к стене. Темная пелена перед глазами начала спадать, растворяясь, словно его спаситель был лучом света во мраке. К сухим слипшимся губами поднесли чашку воды, смачивая их. Судорожно вздохнул, глотая живительную прохладу. Тошнота отступила, дышать стало легче. Помутнённое сознание начало приходить в норму, липкий комок ужаса, страха и бессилия начал растворяться, голова опустела. - Паша, смотри на меня! Не надо закрывать глаза, глотни ещё воды. Голос, этот спокойный ровный голос охлаждал, избавляя от головной боли. Это был Артём. Зрение приходило в норму, и теперь на размытом фоне четким пятном вырисовывался его силуэт. Он аккуратно вытер слезы и пот с его лица смоченной в прохладной воде тряпкой, мягкими пальцами коснулся щек, хмуря брови. Его темные зелёные глаза печально рассматривали Павла, обессиленно прислонившегося к стене. Морозов попытался встать, но ноги не держали его. С глухим звуком ударился об стену головой, и новая вспышка боли прорезала мозг. Артём подхватил его под руки, и тяжело вздохнув, уложил на кровать. Осипшим голосом Павел тихо позвал Чёрного. - Артём, спасибо... опять меня вытянул. - Что ты видел? - Люди. Я ведь не заслужил прощения, скажи! Зачем, зачем ты каждый раз меня вытягиваешь. Я не достоин того, что происходит со мной сейчас, просто скажи! Зашелся в кашле, напрягая и без того больные связки. Стараясь не делать резких движений, приподнял голову. В мутных и покрасневших от слез голубых глазах можно было увидеть тоску и боль. Артём подошёл ближе, сел рядом за кровать и обхватил рукой дрожащую ладонь. Ласково погладил пальцы, сжал нежно-нежно, чтобы не было больно. - Пожалуйста, не надо. Ты нужен мне. Без тебя я не смогу существовать. Не говори так. Дыши носом, не напрягай горло. Молчи, Я буду рядом. Прикосновение его руки успокоило. Павел тихо пробормотал охрипшим голосом. - Артём, прости, Я... - Тихо, молчи, Я все понял. Ничего не говори. Просто лежи. Потом разберемся. Павел прижался щекой к теплым коленям, пока Чёрный просто молчал. Пока он держит его за руку, у него ничего не болит.