Трещина в коре

Глаза нехотя, с трудом открылись, и мир хлынул в меня. Я лежал на спине в ледяной пещере, и мне было очень холодно. Это – первое, что я осознал. Было холодно, и я готов повторить это и в третий, и в четвёртый раз. Было крайне холодно, до боли, до онемения. Тело отозвалось на призыв разума крайне неохотно. Ему требовался разогрев, энергия. Я сделал максимально глубокий вдох, обжигаясь холодом – но мне не хватило воздуха. Пришлось задышать часто-часто. Страх дал мне сил, и я приподнялся на локтях, ватных от мороза, словно чужих. Первый взгляд – на себя. Всё моё тело было покрыто инеем. Кисти рук, увы, освобождённые от варежек, сковала тонкая ледяная корка. Я не чувствовал своих пальцев. Индевелые узоры расползлись по грубым, трёхслойным штанам, пробираясь внутрь, до голого тела, расчертили морозной паутиной кожу куртки, залезли под шарф и нырнули в узкие просветы между многочисленными сплетениями бинтов, лишь вблизи самого сердца сдаваясь перед человеческим теплом. Сапоги выглядели лучше всех. Что было с лицом, я не знал: я его не чувствовал. Кроме обморожения такой экспресс-осмотр мне ничего не объяснил. Почему так трудно дышать?.. Неужели я уснул? Локти соскользнули, роняя тело на лёд, в глазах на мгновение потемнело. Я через силу приподнялся обратно, дыша, как в пылу битвы. Я должен был больно удариться рукой – но я не почувствовал боли... Не важно. Сейчас – это мелочи. Зато нашлась причина основной проблемы. Я такой дурак… Пытаясь избавиться от метели, я наглухо замуровал себя в пещере. Молодец, аватар Бису! Ещё один такой поход – и можно праздновать рождение преемника. Надо было что-то делать. Судорожным движением руки я смог вызвать ветерок. Воздух в пещере смешался, и я почувствовал свежесть. На самом деле, я пытался магией подняться на ноги, но руки совсем закоченели. Но так даже лучше. Видимо, воздух, пригодный для дыхания, ещё остался – но где-то под самым потолком. Я задышал с жадностью, но не мог надышаться. Несколько раз я с силой выдохнул, пытаясь вызвать пламя, но безрезультатно. Ладно, осечки у всех бывают. Главное, голова начинает работать, как положено. Я огляделся… и замер. Кое-что изменилось, на что я не сразу обратил внимание. Свет. Он был не ледяным синим, и не тёплым оранжевым. Это был чистый белый свет, темнеющий в направлении ног. Я бы сказал, что всё внутри меня похолодело, но в тот момент некуда было уже холодеть. От страха мне, напротив, стало немного теплей, я ринулся взглядом в сторону выхода. Фухх. Это просто дневной свет. Метель закончилась, и посветлело. А я всерьёз испугался, что перешёл в состояние аватара. Хотя, это не так-то просто, но во сне всякое бывает… Не думал, что буду радоваться отказу защитного механизма. Но уж слишком много стоит на жизни аватара, гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я перевернулся на живот и с трудом прополз метр, отделяющий меня от остатков костра. Угольный кирпич замёрз, но я всё равно обхватил его руками и всё равно мне померещилось тепло, затаённое внутри… Я задышал ещё чаще, ещё глубже. Голова почему-то не кружилась, но это только плюс. И, кажется, основной приём магии огня заработал. Остатки пламени очнулись внутри кирпичика, и с него постепенно начала сползать ледяная корка, а вслед за углём – и с моих рук. Пошевелив пальцами, я привлёк более мощную магию – и уголь вспыхнул. Правда, рук я всё ещё почти не чувствовал, но это уже было вопросом времени. Мне же предстояло найти компромисс между оттаиванием организма и открытием пути для воздуха – между прочим, гораздо более холодного, чем тот, что окружает меня сейчас. Вся жизнь состоит из компромиссов, аватару ли не понимать этого. Нужно нагреться ровно настолько, чтобы получить власть над своими руками и применить магию – любую – которая откроет мне допуск к воздуху, но и здесь была проблема, которую я до конца не понимал. Огонь горел плохо, также плохо, как я дышал – и я тратил больше сил на магию огня, чем получал тепла обратно. И с каждой секундой горения я чувствовал, как пропадает драгоценный воздух и как меня сильнее и сильнее клонит в сон. Вот так поздно я осознал связь между огнём и воздухом. Но сейчас было не до философии стихий. Мне нужна была их сила, и как можно скорее! Я собрался с силами – и выбросил руки в сторону выхода из пещеры, падая телом на лёд и, кажется, что-то крича. Я чувствовал, я был уверен, что этой магии достаточно, чтобы пробить мою собственную ледяную преграду – самое слабое место во всём ледяном мешке, окружающем меня. Но она устояла. Я впервые за этот поход ощутил отчаяние. Второй шанс – мой последний. Огонь потух, я дышал буквально вхолостую, а спать хотелось так, будто я бодрствовал три дня кряду. Этот шанс я могу доверить только своей родной стихии, с которой я на «ты» уже больше сорока лет. Я собрал остатки сил в кулак и ударил этим самым кулаком по воздуху. На этот раз молча, нельзя было расходовать силы на крик – только удар. Каменный диск, на котором я разводил огонь, откликнулся на мой призыв – и ринулся вперёд, вонзаясь в ледяную преграду. Звон, треск, пыль. И ощутимая всеми шестью чувствами струйка свежего морозного воздуха… Спасён.

***

Нет смысла рассказывать, как я отогрелся, собрался и покинул ту злополучную пещеру, не принесшую мне ничего хорошего. Я продолжил свой путь по бескрайним белым равнинам, разбавленным холмами снежных барханов и пиками ледяных скал где-то вдалеке. Я снова видел дымок на горизонте, я продолжил свой путь в Улато. Ноги до конца меня не слушались, руки закоченели и вообще, я чувствовал себя вымороженным. К тому же снег был глубоким и недостаточно плотным для ходьбы. Приходилось на каждый шаг применять магию воды, чтобы не проваливаться. Поэтому быстро идти я не мог, а магия огня задыхалась на таком морозе. Хорошо хоть рукавицы из песка у меня получились. Они должны были колоться песчинками, но я этого не чувствовал. Пока я шёл, мои мысли растекались по всем недавним событиям. Я понял, почему не смог открыть пещеру с первой попытки. То ли я перепугался, то ли магия воды так до конца и не проникла в меня – но я повторил свою давнюю ошибку. Лёд – часть воды, и он подчиняется только плавным движениям. Сути водной магии. Попутно я думал над разговором с Ваном, и всё больше и больше «отходил» от него. Моя решимость пройти в мир духов и проверить тюрьму Вату только крепла с каждым шагом. Но пройти я должен был именно через портал, чтобы быть во всеоружии на тот случай, если Вату освободился. Воспользоваться связью между мирами, доступной аватару, и оказаться один на один с духом Тьмы, не имея при себе даже магии стихий – это было бы крайне глупо с моей стороны. Дальше мою мысль на удивление глубоко заняли те две связи между стихиями, которые я узрел в пещере. Огонь, прячущийся от холода внутри угольного кирпича, и огонь, уничтожающий воздух - и убивающий тем самым себя самого… Это были глубокие размышления, доступные в полной мере лишь аватару, и единственной связью с внешним миром на несколько часов похода для меня остался дымовой столб, рассеивающийся высоко в вечереющем небе. Мне пришлось прервать мои размышления, когда до деревни осталось всего несколько сотен метров – я уже различал её снежную стену среди барханов. С глухим, пушистым звуком ближайший белый холм обрушился к моим ногам, закрывая массой своего снега проход вперёд. Я остановился и в мире, и в мыслях. Испуга не было: то ли из-за холода, то ли благодаря опыту. Большое облачко пара вышло из закрытого тканью рта, когда я вздохнул, а пока меня стремительно окружали люди в синих шубах, с костяными копьями и жидкой водой у пояса – буквально под рукой. — Не двигаться, незнакомец! – довольно грубо приказали они, и ко мне подскочил один – с ожерельем из зубов дикого зверя, единственный, кто носил подобное украшение. Очевидно, главный. — Кто ты и зачем приблизился к нашему городу? – спросил он, пристально разглядывая «незнакомца». Он не узнал меня, меня было очень сложно узнать. Из всего моего лица не покрыты тканью были только глаза – и то, они были скрыты за щелью очков. Волосы и лоб закрывал капюшон, шея была трижды обмотана шарфом, а нос и рот скрывались за двухслойным платком. При этом я весь был перемотан бинтами, которые защищали меня от зноя Пустыни. От холода Юга они защищали заметно хуже… Я не стал отвечать на его вопрос – моя речь звучала бы неразборчиво из-под такого обилия покрытой снегом одежды. Повернувшись в сторону, чтобы мои действия не выглядели агрессивно, я вызвал воздушный вихрь. Потом обернулся к сугробу – и выпустил в него струю пламени, после чего, полагаю, процедура опознания была закончена. Я сложил руки и ждал, что решат воины Южного племени. Они удивились магии воздуха и ещё сильнее – магии огня. Я не видел их лиц, когда они застыли в недолгом молчании – зачем мне это? Времена, когда мне льстила реакция людей на мою аватарскую суть давно прошли. — Не ожидали встретить вас на Южном полюсе, аватар Бису, – взволнованным голосом сказал главный, кланяясь. И остальные поклонились. У меня не было сил останавливать их поклон, но на рукопожатие я ответил с радостью, – Прошу вас, следуйте за нами. Юг суров к тем, кто не привык с ним обращаться. Я кивнул. Они взяли меня под локти, двумя мощными, но плавными взмахами рук расчистили снежную преграду и направились в направлении деревни.