Истории из жизни невидимок

Я падаю, а тебе все равно. Я погружаюсь под воду, а тебе до этого и дела нет. Ты сидишь на берегу. Волны бьются о темно-серые камни, но брызги воды не долетают до тебя. Ухмыляясь, ты неотрывно смотришь на то место, где ещё недавно была моя голова. В твоих ушах приятной песней звучат мои хрипы. Ты подставляешь лицо ледяному ветру, на губах расползается хищная самодовольная улыбка. Я не могу ее видеть. Вот и хорошо. Вокруг меня смыкается тишина. Я медленно погружаюсь все глубже под воду и краски вокруг меняются с изумрудно- лазурных на темно-синие... Чёрные. Вода не заливается холодной жижей мне в нос и рот, она не душит, отбирая кислород, не заставляет кричать и барахтаться в попытках вынырнуть. Она, минуя данные формальности, незаметно вторгается в сердце, вытесняя кровь, растекается по венам. Внутри что-то непонятное, необъяснимое начинает давить, нажимать на чувствительные участки, ломать. Я кричу, но мой крик теряется. Ни одного пузырька, ни одного звука, сдавленного и тихого. Ни че го. Мне хочется плакать, но я не могу, слёзы смешиваются с водой и, растворяясь в ней, пропадают. Тело начинает дёргаться, я закрываю глаза. Внутри все затапливает безысходность, страх от осознания собственной беспомощности и... Разочарование. Во тьме перед глазами сначала медленно, словно рукою робкого художника, рисуется картина. Мутная и непонятная, с каждым мазком она становится чётче. Я начинаю понимать. Бледная тонкая кожа, едва прикрывающая сущность обладателя и паутину вен выдающая человеческую природу. Глаза цвета стали и морозного холода Сибирской зимы пусты и покинуты, совсем как тот сад, на который каждое утро я бросала любопытный взгляд по дороге в школу. Волосы чернее самой темной ночи, струящиеся многочисленными ручьями по плечам и спине... Знаешь, твоя худоба всегда была мне поводом для зависти. Неестественная, пугающая она всегда невольно заставляла мне восхищаться. В голове появилась картинка: берег, булыжники, серое небо и ты среди всего этого, восседающая на камне, как на троне, нервно покачивая своей анорексичной ножкой. Что ты прячешь за красной помадой? Каких демонов прячешь под темной одеждой? Жиденькая дымка перекрывает все, что явилось мне в минуты ожидания собственной гибели. Я почувствовала сильную боль в спине, все вокруг завертелось и вот уже в ушах стоит звон от собственного вскрика. Одним точным ударом ты выбиваешь из меня всю воду, которая оставив след на грязно-желтом песке, медленно исчезает, под твоим тяжёлым взглядом. Мне все ещё больно, но в голове шумит пустота. Ты разворачиваешься, намереваясь уйти. Я не в силах остановить тебя. Я не в силах остановить себя. Зачем все это было? Я падаю на колени и мелкие пушинки впиваются в побледневшую от холода кожу, оставляют мелкие царапины, но до них мне дела нет. Внутри все ещё поёт эхо собственного крика. Оно бьется о стенки черепной коробки в поисках выхода и погибает в принятии мысли о том, что его нет. — Его нет. — повторяю я. Вода продолжает свою схватку с камнем, тучи на небе беспечно продолжают сменяться с темных на менее темные и наоборот. Мне требуется немного времени. Минуты испаряются, как тот след на песке. След исчезает и я поднимаюсь. Стряхиваю песок, словно пепел сгоревших ожиданий и предположений, оправданий, и иду. Иду по твоим следам, потому что не могу иначе. Позже, когда мама уйдёт по делам, забирая с собой мою солнечную сестренку, пообещав ей, леденец в замен на хорошее поведение. Когда брат побежит к своему другу в гости для того чтобы поиграть с ним в новую компьютерную игрушку. Позже, когда я останусь одна, в мою голову вновь ворвётся карусель вопросов и неточных предположений и под твой звонкий безразличный смех, я дрожащими руками начну в который раз собирать по осколкам истинную картину. Зачем все так? Почему тебе это нужно? Какой во всем этом смысл? Ты гонишься за мной, мелькая впереди призрачным огнём, ведущим к смерти, но подлетая к краю не толкаешь меня в лапы агонии. Твои тонкие всегда холодные пальцы с острыми когтями, словно лапы хищной птицы или лесного мистического зверя ловят меня каждый раз, царапают и откидывают прочь от всех тех «неприятностей», которые ты сама мне наобещала. За чем?! Я кусаю собственные губы, истязаю себя однотипными и в то же время разительно отличающимися друг от друга догадками. Я, словно кошка, скребусь о стены твоей клетки с открытой дверью. Тебе нравится. Я вижу, перемену во взгляде, чувствую кожей. Ты любишь играть. Ты любишь свою игрушку. Ты чокнутая эгоистичная собственница. Как выбить из твоей головы эту дурь? Как отнять, опровергнуть эту твою мысль о том, что больно мне имеешь право делать лишь ты. С чего ты вообще придумала, что имеешь на это право?! Туман из грязных слез за окном медленно рассеивается, я прижимаюсь к стеклу щекой, смотрю на расплывчатые огоньки в окнах дома напротив. Ус та ла Но это не даёт мне сил или хотя бы повода для того, чтобы отвязаться от тебя. Не даёт мне уверенности в том, что несмотря на все, что было ты в один день не взорвешься и не убьешь меня, как того, кто надоел. Потому что в своём бесконечном самоанализе, самокопании, я потерялась настолько, что более ( кажется) не могу ни о чем сказать точно. Но ты бываешь нежной и доброй. Ты можешь дарить тепло. Я почти уверена, что ты делаешь это лучше, чем кто либо. Такое бывает редко и лишь в те минуты, когда тебе самой становится плохо ( скучно? грустно?) Это ещё больше сбивает меня с толку... Я гоню от себя все это прочь. Я гоню всю эту пакость, но со стороны все выглядит смешно. Словно я пытаюсь спрятать груду железных обломков под белоснежной шёлковой тканью. Это заметно. Это не спасает.