Божья воля

      Голос Чуи, как всегда, звонкий, громкий, яркий, как огненные волосы самого мафиози, вывел Дадзая из пучины собственных мыслей. А он бы ещё долго тонул в своих размышлениях, думая о разном, да хоть о том, что сейчас просто очень сильно болит челюсть и горит щека (черт, все же удар Акутагавы оставил надолго звенящую боль) или о том, где можно было бы утопиться. Все же как выберется, нужно обязательно забронировать идеальное местечко для того, чтобы устроить свидание с самой рекой. Засоряя голову разными мыслями, Осаму не сразу заметил, что человечек в шляпе, оказывается, разговаривает. Впрочем, он в слух так и сказал.       Накахара, являясь сосудом нечто неудержимого и неуправляемого, также обладал просто неуправляемым гневом и легко поддавался на провокации. На этом Дадзай и играл. Постоянно. Чуя видел это, но ничего поделать не мог. Каждый вдох этого маньяка-суицидника очень сильно бесил Чую. Хотелось воскликнуть: "Не дыши. Бесишь".       Но Накахара не настолько груб, да и словами такими разбрасываться не очень любил. Поэтому он схватил Осаму за волосы и притянул чуть ближе к своему лицу, дабы лучше разглядеть его глаза. Ничего не изменилось. Накахара хмыкнул и отпустил его голову, так, что Дадзай не хило стукнулся затылком. На несколько минут у него даже в глазах потемнело. — Как бы ты не пытался казаться... Добреньким, — нашел слово Чуя протирая свой нож, — свои настоящую личность не скроешь. — Какую из..? — Это не смешно, — Накахара направил нож в сторону бывшего напарника, — ну что, скажешь почему ты дал себя поймать? Или мне придется с тобой мериться силой? — Накахара почесал затылок. — Второе мне по душе, но это лишний шум, да и вряд ли соседи сверху обрадуются. Говори по-хорошему или.. — Вы что, с Акутагавой телами поменялись? — перебил его Дадзай, находясь в шоковом состоянии. Спокойствие и Чуя. Это же два несовместимых понятия. — Где моя истеричка?! — Ты не ахуел? — Чуя ударил по стене. Вся тишина подземелий пошатнулась: цепи зазвенели, стены потрескались, а на землю падали обломки с "потолка" и стен. — Заткнись, изводитель бинтов! Во-первых, я не твой, а во-вторых, не истеричка. — А может я не про тебя... — Умолкни!       Чуя начинал заводиться, хотелось прямо сейчас приложить Осаму к земле и наступить. Желательно, с булыжником в руках. Но в голове возник голос Акутагавы, тихий, ровный, совершенно без эмоций, но такой...успокаивающий.       "Чуя-сан, — начал он, поддерживая Накахару, помогая идти, — не сочтите за грубость... Но ваша вспыльчивость чуть не стоило нам жизни. Научитесь контролировать её, так же как и монстра внутри вас."       Акутагава удивительный. Не зная того, что сидит внутри Чуи на самом деле, тот попал в самую суть. Накахара тогда даже слова поперек не сказал, слушая успокаивающий голос Рюноскэ. Чуя согласился с этим.       Память Чуи подкинула ему воспоминания о той... миссии. Проще говоря: им просто не повезло. Враги были или хорошо информированы, или они угадали, ведь при переговорах они попали в самую больную точку Накахары. Началась битва, а их враги имели при себе хороший козырь. Одаренного. Тот мог вывести из себя любого лишь сказав пару слов.       Казалось, на поле боя эта способность только мешает, но... Эта способность заставила Чую сказать те слова. Точнее ему оставалась одна строчка, до того как Акутагава Расёмоном отрезал язык тому эсперу.       Повезло им в одном: Акутагава потерял слух. После одной одиночной вылазке. Граната взорвалась прям под ухом, поэтому слух потерян. Но босс говорил, что на время. С его вмешательством все пройдет через три-четыре дня. Так и случилось: сейчас Аку слышит прекрасно. — На рассвете тебя казнят, — нервно дыша проскрипел Чуя, все же гнев контролировать стало хоть и немного проще, но лицо Дадзая становилось самым настоящим мазохистом, зовя Чую раскрасить все кровью, — я с удовольствием погляжу на эту картину.       Цепи с громким звоном отлетели в стороны. Черные полосы ткани схватили Чую за плечи, а хозяин этих самых полос подбежал к нему и сразу же начал говорить. — Приказ босса. — четко сказал тот, но Расёмон с плеч Чуи не убрал. Рюноскэ посмотрел на Осаму, который уже освободился от кандалов. — Все что нужно в архивах. Дорогу показывать не надо?       Осаму лишь широко улыбнулся и посвистывая добрался до лестницы. — Чуя-я, а ты ничего не забыл? — В следующий раз такого не будет, ублюдок!       Смеясь, Осаму скрылся из виду. Рюноскэ же, делая вид, что не видел эту странную позу, начал объяснять Чуе ситуацию пока тот не дошел до точки кипения. — Дадзай-сан знает все секреты мафии. Он послал угрозу боссу, что если когда здесь объявится и его убьют, то все грязные секреты босса отправятся прямиком в СМИ. Видно, этих сведений достаточно, чтобы заставить босса пойти на уступку. — Акутагава тяжело выдохнул и наконец убрал Расёмон с плеч Накахары. — Все же Дадзай-сан не изменился. — Все такой же изворотливый. Он мог спокойно заставить босса отправить к нему человека, который принес бы ему нужную информацию. Но нет, эта суицидальная задница соизволила блестеть в подземельях. Лишь бы подразнить меня. Сука! — Но вы хорошо справились, Чуя-сан. — сказал Акутагава, подбирая заколку, которую выронил Дадзай. — Все закончилось без боя. — Не без твоей помощи, — Чуя все ещё был благодарен за то спасение. — Все ещё ждёшь его признания? — Может, я пытаюсь дотянуться до солнца ночью, но я все равно буду стараться. — Акутагава, — Накахара отошёл в сторону давая обладателю Расёмона пройти. — Я помогу. — Сам справлюсь. — отрезал Акутагава и ушел.       Чуя смотрел на спину Акутагавы, тот уходил все дальше и дальше. А в голове Накахары уже активно крутились шестерёнки. Осаму самый настоящий придурок, сломал психику ребенку так же, как и ему сломал Мори. А в последнем он был более чем уверен. Несмотря на улыбку босса, Чуя знал, точнее узнал случайно, что тот очень жесток с детьми. Любой ребенок после встречи с ним обязательно поломает себе все что только можно. Чуе повезло: Анэ-сан хоть и жестока, но не настолько.       Если у Рю будет подопечная, то Чуя сделает все возможное, чтоб сам Рю не превратился в Осаму. Пусть Акутагава не умеет принимать помощь, но Накахара заставит. Все же не только гнев заполняет мафиози, да и любой знает насколько он упрям и настойчив. — Рю? — Чуя в слух произнес это даже дружеское сокращение. Усмехнувшись, Накахара направился в противоположную сторону. — За такое я же голову не потеряю, правда?

***

      На другом конце Йокогамы царила самая обычная атмосфера, без крови, без пыток и других темных щупалец темного уголка города. Все же, в агентстве царило спокойствие, работа шла своим чередом, а в воздухе витал запах... Белизны. А что вы думали? После той потасовки в агентстве нарушили и так не самый идеальный порядок, но он все же был приемлемым (даже для Куникиды), а то, что творилось несколько часов назад Доппо без блокнота вспоминать не мог. Ведь очки аж трескались и приходилось раз за разом делать новые очки.       Но сейчас он все же наконец смог свободно выдохнуть, убирая резиновые перчатки на место. Запах белизны постепенно улетучивался, да и само агентство вернулось в свою основную работу, забывая уже про то, что они подрабатывали уборщиками под строгим руководством Куникиды. Чудо было то, что никто толком не возражал, только вот Рампо повезло – ему позвонили и он быстро смылся, в отличие от пятна крови на занавеске, которое там до сих пор светится. Куникида же старался туда часто не смотреть, ведь это пятно старее чем сам директор, кто же его знает, откуда оно появилось. Да и чья. Рампо тоже не может сказать, может, описать в общих чертах событие, а может и жертву, но убийцу, если пятно даже старше Фукудзавы, Эдогава вряд ли скажет, ведь просто не знает.       Доппо складывал в одну стопку отчеты, часть которых писал сам Куникида, а остальную часть Федор. Это было впервые на опыте Куникиды, когда за коллег не надо было писать, а то и хуже переписывать, а в частности с Дадзаем ещё и заставлять, отчёты. Удивительно, но Федор подходил под все категории "идеального работника". Не был лишь отмечен один пункт: "работник детективного агентства". Да, Федор не является полноценным работником ВДА, он прошел экзамен, но по словам Дадзая... Тот использовал коллег. Достоевский знал о способности регенерации Тигра, точнее догадывался, но на все сто не знал. Шкет мог умереть, если бы гипотеза оказалась ложно. Достоевский бросил на рожон Танидзаки с Наоми..? Тут Доппо отрезал эту мысль. Нет, ну если так получается, то и эту атаку с мафии спланировал он? "Я сейчас буквально виню Федор-куна в том, что нападение мафии его рук дела? Это же полнейший абсурд. По крайней мере то, что Танидзаки и Наоми были ранены – это точно не его рук дело. А вот с Шкетом уже другая история". — О чем думаете, Куникида-сан?       Чуть не выронив все, что было в руках, Доппо схватил со стола ручку и прислонил к горлу Федора. Последний поднял руки, чуть приподнимая подбородок, да и сделал несколько шагов назад. Куникида опустил ручку, внутри обдумывая, что он довольно спокойно отошёл от ручки у горла, слишком спокойно. Сделав такое с обычным гражданским, тот оцепенеет от испуга, в редких случаях вздрогнет, закричит и убежит. Так и было на опыте Доппо, когда он по случайности давил любым предметом под рукой в горло человека, который подкрался неожиданно. — Учитель говорил: "Если к твоему горлу прислоняют нож, а сзади никаких препятствий нет, то можно сделать несколько шагов назад и убежать. Ведь чаще встречаются воры, нежели убийцы и в основном они используют нож или пистолет как угрозу". — сразу пояснил Федор, чуть наклоняя голову набок. — Довольно интересный учитель. — Ага, обжешник. — Кто? — Учитель ОБЖ в школе. Там правила поведения при чрезвычайных ситуациях, общее представление о разных защитных костюмах, самооборона, автоматы, пистолеты... — Погоди, автоматы и пистолеты... В школе? — Ну да, — легко пожал плечами Федор, — пистолеты ненастоящие конечно. Автоматы настоящие, но без пуль, просто разбираем и собираем на скорость, ничего удивительного. — Ясно... — Куникида закрыл глаза и мысленно сосчитал до трех, надо время для усваивания такой информации. — Значит, ты умеешь пользоваться пистолетом и чистить автоматы? — Ага. Настоящий пистолет я в руки не брал... — Достоевский отвел глаза, да и сказал это намного тише. — Точнее.. брал. Но это уже неважно. — И базовые знания самообороны тоже знаешь? — Ага. — И применять на практике? — Ага. "Просто... идеал!" — Куникида-сан, а вы знаете где может быть Дадзай-сан? "Поспешил..."       Куникида поправил очки. Те к удивлению не потрескались, как его надежда на идеального работника. Сейчас это просто вопрос, а завтра Федор, как и Шкет будет за Осаму хвостом ходить. Нет уж Куникида такого не допустит. Просто не позволит горе суициднику испортить самого идеального работника (на фоне других) и повести на кривую дорожку. Доппо не любил кривые линии. — А зачем он тебе? — Он мне партию в шахматы обещал. — Просто запомни, Федор-кун: Дадзай редко выполняет свои обещания, а впрочем, никогда. Ему доверять – самая главная ошибка. Бросит посреди поля боя, уходя в ближайший магазин морепродуктов. — Ну это понятно... — протянул Федор, глядя в потолок. — Я боюсь что его поймала Мафия, все же по истории этого городка... Портовая Мафия просто так не отстанет. — Портовая Мафия удивляет своей упорностью, — вздохнул Куникида, протирая линзы очков, — но Дадзай тоже не дурак, хоть и придурок, но не дурак. Если он  вломится сейчас в офис как ни в чем не бывало – это даже не будет нечто удивительным. Так что, — Доппо долго глядел на Достоевского, хотелось похлопать по плечу, точно так же, как делает его наставник, когда успокаивает Доппо, но мысли о неконтролируемой способности русского остановили его, — не переживай, он выберется, и вы ещё сыграйте партию в шахматы. — Надеюсь.       Федор выдохнул и поговорив ещё с ним насчёт работы, отошёл на свое рабочее место, которое забронировали Наоми и Касаки. Все же эти девушки удивляли: обустроили все так, что Феде даже ничего менять не хотелось. Но сейчас он думал о другом, точнее в его голове шел очередной спор между Преступлением и Наказанием. "Ну и чего ты этим добьешься? Способностью его хрен убьешь, что ты предлагаешь, придурок?" – по приглушённому голосу Дост понял, что это Наказание. "Ты понимаешь значение слова "веселье"? Просто ради забавы, чего скрывать!"       Кого же Федор откровенно ненавидел, так это Преступление. Оно сочетало в себе характер одного ненавистного Федору человека и манеру речи друга, который потерялся лет пять назад. А этот характер, вообще все существование Преступления, пробуждало огромную ненависть к своей же способности. Просто потому что оно напоминает о людях, которых он хотел бы забыть навсегда. "Ради забавы я могу тебя хорошенько стукнуть. — недовольно пробурчало Наказание, и послышался звук цепей. — Идиот самый натуральный". "Не натуральный, но д..." "Смолкни! Господи, как хорошо в изоляторе. Если твой идиотизм передается воздушно-капельным, то я под защитой". "Вот же бука. — Достоевский был уверен, что Преступление обиженно надуло губки, что опять же строил перед глазами русского позабывший образ пропавшего, а может уже умершего друга. — Зато я свободен как белый голубь после представления!"       Какого чёрта голос Преступления так поменялся, поменялся на больно знакомый голос...       Откинув все лишние мысли подальше, Федор включил свой ноутбук и начал гулять по просторам интернета, дабы узнать о Йокогаме ещё больше, ну или просто для того, чтоб не слышать свою способность.