Само Совершенство

      А ведь не так плохо всё и начиналось. Ей вполне успешно удалось изображать капризную, глуповатую и завистливую девушку всё время, оставшееся до экзаменов. Совсем завалить те не вышло, потому что после объявления результатов её даже похвалил декан. Большинство оценок у Роуз были удовлетворительными, но по Чарам и Астрономии она получила Выше Ожидаемого, чего с оригинальной Миртл отродясь не случалось.       Пришлось изо всех сил изображать радость. Зато она отхватила неуд по Предсказаниям и Уходу за магическими существами. На эти предметы она своё бесценное время решила не тратить, а в следующем году, если таковой в её жизни случится, взять гораздо более полезные Женские чары и Руны. Кроме того, всё время, что у неё оставалось от учёбы, Роуз посвящала улучшению здоровья и физической подготовки.       Она хорошо ела, пытаясь выбирать полезную еду среди разнообразия жирного и жареного, делала утреннюю зарядку и вечернюю растяжку. Разжалобила главу больничного крыла на укрепляющие зелья, часть из которых бессовестно припрятала до худших времён, которые, несомненно, наступят совсем скоро. Кроме того, Роуз внаглую присвоила по флакону с противопростудным и кроветворным из шкафчика колдоведьмы, когда в больничное крыло поступило множество идиотов со старшего курса Слизерина и Гриффиндора, устроивших разборки во время практического экзамена по Тёмным искусствам. Списать кражу могли на любого из них, так что Роуз не переживала.       Более того, ей успешно удавалось избегать навязчивых, якобы незаметных, преследований старосты Слизерина, омерзительно напоминавшего её бывшего жениха. Она специально ходила на трапезы исключительно с толпой однокурсников, впрочем, из аудитории в аудиторию тоже. Хуже было с библиотекой, но, к счастью, очень многое можно было найти в факультетской библиотеке, а на поиски более глубоких знаний у неё сейчас не было времени.       И вот, когда наступило время прощаться со школой, произошло сразу несколько событий. Во-первых, пришло письмо от родителей Миртл, которые в максимально строгой форме отчитали её за отсутствие писем и мягко похвалили за результаты экзаменов. Видимо, родителям учеников их дублировали перед летними каникулами. Кроме того, её предупредили, что встретит Миртл мать, отец будет на работе и не сможет их забрать. А вот это уже сложнее. С родителями притворяться будет намного сложнее.Точно стоит сразу рассказать об амнезии, списав на то, что сама упала и ударилась, и все несостыковки списывать на пубертат, хныча, истеря и доводя до абсурда любые обсуждения. Роуз достаточно насмотрелась за свою жизнь на пубертатных подростков, чтобы максимально вжиться в роль. Хотя тут тоже следует не перегнуть палку: это не двадцать первый век, в котором детей не бьют. Влупят по первое число, ведь кто обходится без розги, тот губит ребёнка.       Вторым событием стало то, что её в поезде отловил Реддл. Просто зашёл в купе, в котором она ехала в одиночестве, и запер дверь, навесив на неё нечто невербальное и ею неопознанное.       − Ну что, Миртл, поговорим? Может хватит от меня бегать?       Роуз даже не пришлось изображать непонимание. Это была практически настоящая её эмоция. А вот досаду и раздражение она засунула подальше. А Реддл продолжил:       − Как ты выжила?! — и его взгляд заблестел нехорошим, нездоровым блеском. Роуз не на шутку заволновалась, но продолжила удерживать на лице выражение недоумения. Затем выдавила из себя:       − Я не понимаю… я очнулась на полу с разбитой головой. Ничего не помню. Память возвращается кусками, − Роуз прикрыла лицо ладонями, затем сжала виски, словно силясь что-то припомнить, − я знаю как зовут людей вокруг меня, помню некоторые заклинания, но не знаю, как оказалась в том туалете, не помню как прошло прошлое лето и вообще практически ничего не помню! — Роуз старательно руководила голосом, сорвавшись на истерическое подвывание в конце, и стала чуть-чуть пошатываться, словно в преддверии истерики.       Реддл вдруг приказал властно:       − Смотри на меня!       А вот тут уже нетушки, Роуз прекрасно знала, что такое телепатия, прожила с таким умником не один год. Видимо Реддл обладал схожими способностями, что и Эдвард, только нуждался для этого в зрительном контакте. При этом, спасибо Эдди, Роуз прекрасно умела бороться со вторжением в думы. Для консервативного девственника Эдварда она обычно использовала горячие сцены их с Эмметом жизни. Больше всего Эд не любил оральный секс, с её ракурса он выглядел для телепата особенно отвратительно. Но маленькая девочка Миртл, это не опытная сучка Роуз, потому Розали вытолкнула на поверхность все оскорбительные моменты последних трёх недель. Обидные слова Оливии, игнорирование факультета, провал на экзамене.       Так что когда она подняла на Реддла взор и услышала:        − Лигиллименс!       Перед её взором калейдоскопом неслись глупые обиды, зависть, которую Роуз тщательно впихнула в парочку воспоминаний, и зависть была правдивой. Ей и вправду хотелось капроновые чулки, как у девочки с Гриффиндора и такие волосы, как у блондинки Оливии. Только зависть пришлось раздуть поярче. Но Реддл действовал куда грубее филигранного Эдди, голова начинала трещать. Он, с грацией слона, пытался влезть к ней поглубже в голову, чтобы раскопать тот злополучный день в туалете. Хорошо, гадёныш, хочешь — получишь! И она раскрыла шкатулку Пандоры собственной памяти. В ту же секунду картинка женского туалета на втором этаже сменилась сценой её собственной смерти. Темно, холодно, боль, крики. Тогда её тоже сильно ударили по голове. Затем она вытащила воспоминания о войне, крики людей, взрывы, огонь… и Реддл вылетел из её воспоминаний как пробка!       «Получай, урод! Жаль, ты не успел добраться до смерти Ройса, вот бы удивился, увидев собственное лицо искаженное предсмертной судорогой!», − подумала она. Голова пульсировала болью.       Реддл глядел на неё ошеломлённо. Она в ответ зыркнула зло и прошипела:       − Всё увидел?! Проваливай!       Реддл продолжал смотреть на неё, но взгляд его стал отсутствующим, словно слизеринец находился где-то не здесь.       − Я сказала, проваливай! — и Роуз достала палочку, направив ту на мальчишку.       Теперь он окончательно потерял для неё любое сходство с Ройсом. Слизеринец пришёл в себя, посмотрел на неё странным взглядом и покинул купе. Роуз заперла двери. В общем, легко отделалась. Судя по учебнику за третий курс, мог и пыточное в неё запустить. Оно, конечно, запрещено, но кто его остановит? Сейчас они едут к магглам, мало ли заклинаний он успеет произнести за лето. А ей на слово никто не поверит. Хорошая всё-таки штука — память. Особенно вампирская, гораздо более точная, чем человеческая. Сцены войны вышли — загляденье! А страх какой! Пронзительный, всеобъемлющий! И Реддл даже не заметил, что страх был вовсе не происходящих событий, а того, что она сорвётся от такого количества крови вокруг, и станет бесконтрольно убивать всех вокруг. Хорошо тогда рядом был Карлайл и смог её удержать.       Тем временем поезд подъезжал к Лондону и Роуз, преодолевая головную боль, стала готовиться ко встрече с матерью. Из разговоров, подслушанных у младшекурсников, она знала, что маглорожденных, как она, ждут на магловской части вокзала. На другой стороне платформы. Потому собиралась внимательнейшим образом смотреть за тем, как туда попасть. Она покинула вагон одной из первых и, сделав вид, что чинит замок на своём чемодане, внимательно смотрела за покидающими платформу детьми волшебников. Некоторые растворялись с родителями прямо в воздухе, с неприятным глухим хлопком. Другие уходили через огромный камин, шагая в зелёное пламя.       Но были и те, кто уходил прямо со своими тележками в стену вокзала, и пропадали без следа. Она решила, что ей туда. Взялась за багажную тележку, и медленно отправилась в сторону стены. Чувствуя себя полной идиоткой, Роуз зажмурилась и сделала несколько быстрых шагов, толкая тележку прямо в кирпичную кладку. И ничего не произошло. Когда она открыла глаза, то поняла, что очутилась на Лондонском вокзале.       Вокруг сновали люди, одетые непривычно бедно и однообразно, их лица в большинстве были хмурыми и измождёнными. Именно это убедило Роуз, что она попала по адресу. Такое выражение лиц она видела множество раз. Лица — спутники любой войны. Тревога, усталость, обреченность, смирение, злость. Она отошла в сторону, чтобы не закрывать проход другим детям волшебников, и стала ждать. Вскоре, к ней подошла невысокая полная некрасивая женщина в клетчатом платье и стёртых туфлях. Шляпка на её поседевших волосах, ранее, видимо тёмных, как у дочери, выцвела, но всё ещё держала форму. Она не стала обнимать девушку, лишь укоризненно посмотрела и сказала:       − Миртл, здравствуй.       Тут вдруг включился внутренний переводчик, поведавший: Пруденс Мария Уоррен, мама.       − Здравствуй мама, − тихо ответила Роуз, потупившись. Она понятия не имела, как нужно себя вести.       Мать меж тем, кивнула, чуть поджав губы, и сказала:       − Пошли, братья дома одни. Отец будет вечером. Нас подвезёт его коллега. Поторапливайся.       И она развернулась спиной, не дожидаясь реакции дочери. Роуз лишь хмыкнула про себя на столь высокие отношения, и закинула на плечо сумку с вещами. Там лежал блокнот, похищенные зелья и волшебная палочка. Остальное Роуз распихала в сундук. Но на подходе к машине интуиция вдруг завопила. Что-то резануло её в облике мужчины, поджидавшего их у авто. Что-то чужеродное было в нём… она внимательно присмотрелась, и поняла ясно и чётко — это волшебник. Мужчина носил военную форму, но был без головного убора. Кроме того − обувь. Ни один военный не наденет лаковые ботинки под повседневку, и не будет так стоять. Непонятно, как именно не так, но в нём не было той неуловимой выправки, присущей всем военным. А ещё, он прятал за спиной правую руку, в которой, скорее всего — палочка. Роуз не понимала почему, но чувствовала — нужно делать ноги. Срочно. Тем более, что по приближении к мужчине, мать вдруг стала напряженнее и сказала:       − Миртл, ты садись, я сейчас подойду.       Роуз тут же отреагировала:       − Мама, простите, я забыла на платформе плащ! И, сделав максимально озабоченное лицо, подкатила чемодан ближе к мужчине, попросив:       − Загрузите пожалуйста, я сейчас вернусь!       И припустила, что есть мочи, назад в сторону вокзала. Как только ей удалось скрыться за спинами у толпы, Роуз побежала быстрее ко второму выходу. Ей нужно было в город и скорее затеряться. Чёрт с ними, с вещами! Слишком всё подозрительно. Мать магла зачем-то решила отдать дочь неизвестному волшебнику. В тонкости взаимоотношений она решила вникнуть потом, а пока неведомый инстинкт гнал Розали вперёд: плутать среди улочек и переулков. Выбежав с вокзала, она сменила бег на быстрый шаг. Её пиджак неопределенного серо-синего цвета, к счастью, был похож на сотни таких же одежек, а шляпку она сорвала с головы и сунула в сумку. Чёрные волосы гораздо менее заметны в толпе, особенно с учётом невысокого роста. Она нырнула между двумя мужчинами в серых робах, прошла быстрым шагом мимо продуктовой лавки и свернула на многолюдную улицу, вливаясь в поток людей. Ещё несколько раз она меняла направление, пока внутреннее чувство необоснованной тревоги не отпустило. Похоже, погони за ней не было.