Сердца из хрусталя

Хенджин сам себя не понимал. Откуда взялось в нем это желание утешить и защитить Юри? Что за неведомая хуйня с ним происходила? Долбаным благородным рыцарем он не был. Так какого хрена? — Эй! Куда ты меня тащишь?! — девичий голос звенел от негодования. — О! Ты больше не плачешь! — весело хмыкнул, отвлекаясь от своих мыслей. Дотащив её до стоянки и открыв пассажирскую дверь, указал ей садиться. — Я не поеду никуда! — Садись. И не надо строить из себя обиженную добродетель. — Хёнджин подтолкнул девушку ближе и помог сесть. — Во-первых, мы с тобой спали. — Можешь не продолжать. — Юри обиженно прижала к себе сумку, содержимое которой очень хотелось сжечь. — Куда мы? — спросила, когда Хёнджин вывел машину на оживленную дорогу. — Туда, где ты с чистой совестью сожжешь к херам то, что испортило тебе сегодня день. — Как ты?.. — девушка удивлённо уставилась на спокойного как удав мужчину. — Догадался, чего ты сейчас больше всего хочешь? — на секунду оторвался от содержания дороги и взглянул на свою пассажирку. — Это магия, детка. — от того, насколько сексуально он это произнес, у Юри появились мурашки. Их маршрут был не долог, Хёнджин привез их куда-то за город. Остановил машину, чуть съехав с дороги и прикрыв глаза, замер на несколько секунд. — Там в бардачке есть зажигалка, — обронил негромко и вышел из машины, оставляя девушку наедине с ее мыслями. Юри было о чём подумать, и самое главное — это всё-таки вопрос: кто и за что решил так её унизить? И она подумает об этом сразу после сожжения чертовых снимков. В бардачке действительно нашлась зажигалка: тяжёлая, массивная вещица, больше подходящая на роль произведения искусства, чем на пресловутый источник огня. Во время поиска на колени девушки из недр выпала пачка презервативов, смутившись Юри, сунула её обратно. Алея щеками вылезла из машины, сжимая зажигалку в кулачке. — Нашла? — Хёнджин стоял, облокотившись на капот своего синего спорткара. — Нашла. — Юри выдохнула и приказала себе перестать смущаться. — Ну что ж, приступим, пока не начался дождь. — оба вскинули головы к небу. Спустя какое-то время, когда небольшой огонь превращал в пепел последнее свидетельство девичьего позора, Юри всхлипнула, собираясь разрыдаться от обиды и непонимания. Хёнджин решил действовать на опережение: привлёк хрупкое тело к себе и напористо поцеловал, лишая воли и забирая воздух. Поцелуй из отвлекающего перерос в глубокий и страстный. Девушка сдалась под напором мужских губ. Их языки переплетались в древнем танце страсти. Когда начался дождь, ни он, ни она не обратили внимание, так увлеклись. И даже когда одежда насквозь промокла, не оторвались друг от друга. Хёнджин усадил девушку на капот машины, покрывая шею и ключицы мелкими поцелуями, пробираясь руками под мокрый свитер и касаясь холодными влажными пальцами теплой кожи. Юри выгнула спину, теснее прижимаясь бедрами к Хёнджину и одновременно давая больший доступ его губам. — Нам нужно обратно, — хриплым шепотом с зацелованных губ. — Не нужно, — мурчание в ушко, и табун мурашек по коже. — Нет, Хёнджин. — Юри уперлась ладонями в мужские плечи. — Остановись сейчас, прошу. — Хорошо. — было заметно, как сложно ему взять себя в руки: грудь тяжело вздымалась от напряженного дыхания, руки на её рёбрах чуть сжались, глаза лихорадочно блестели. — Ты — хренова обломщица, птичка, — хриплый смешок сорвался с его губ. — Но я тут внезапно понял, — он помог девушке слезать с капота машины, — что ни разу никого не приглашал на свидание. Юри от подобных заявлений слегка опешила, но спрашивать ничего не стала, даже когда они ехали обратно и когда он привез её к её дому. Они оба молчали. — Юри? — позвал он, когда она уже хотела было шмыгнуть в подъезд. — Как насчёт сходить со мной на свидание в следующее воскресенье? Всё, на что хватило девушку, — это кивнуть головой. Машина взревела мотором и умчала своего водителя. И снова никто не обратил внимание на взгляд, полный обжигающей ненависти.