Лето

RedMountain — Summertime (Love, Money, Rock'n'Roll OST) https://youtu.be/Iu9QddtCKhg Мягко ложились сначала розовые, затем красные, после — рыжие и, становясь всё светлее, лучи рассвета. Мы, кажется не меньше часа сидели у костра, успокаивая Леночку, что не могла нарадоваться и часто лишь плакала. Вдруг из нашей палатки раздался приглушённый крик: -СБЕЖАЛА! УБЕЖАЛА! После чего, оттуда вылетели Микуся с Алисой и Славей, бешено озираясь по сторонам. Растрёпанные. Сонные. Затем Алиса первой увидела нас троих. Всхлипнула. Со слезами на глазах ринулась к нам, вытащила Алёну, прижала к себе, устроившись рядышком на бревне. Леночка проводила сестёр взглядом, а после, блеснув снова мокрыми от слёз, изумрудными глазками, мигом оседлала меня и мы синхронно жадно поцеловались. Не прерывая поцелуя, мы переплелись было пальцами рук на весу, стиснувшись крепко-крепко, а после, ещё один жадный и много-много мимолётных поцелуев спустя, я прижимал к себе любимую жену мёртвой хваткой и совсем почти не обращал внимания на подсевшую справа Славю и тараторящую слева Мику: -…уплыть хотела, мы её поймали, выловили, переодели и стали держать в палатке, там же у вас, а она всё вырваться хотела и даже с Алисой они помирились, Алиса обещала с утра пойти всем на поиски, где перейти можно, сказала тебя трогать никогда-никогда не будет! Все остальные спят или заняты были, только мы втроём следили, чтобы она глупостей не наделала, чтобы не утонула, не заблудилась… Потихоньку из палаток стали выходить сонные пионеры, что увидев нас, тут же радовались и оказавшись рядом, спрашивали одно и то же, раз за разом, и приходилось пересказывать. Первое время я надеялся, что Мику будет всем пересказывать, но только вот в её рассказе находились несостыковки что с произошедшем со мной, что с Алёной. Впрочем, последняя конечно преукрасила знатно: дескать мы там Сову нашли, понюхали её, ещё там переоделись в чистенькое, ещё какая-то там якобы была драка с ужом и фоном играл дэт-метал, короче приходилось всё рассказывать из первых уст. Бурно отреагировала Виола — протяжно расслабленно выдохнула и прикрыв глаза, смеряла аж одышку, приговаривая едва-едва: -Как хорошо, обернулись до утра… Как хорошо… Вожатая пьяная… Пионер с пионеркой из отряда младше… Которую её вожатая сбагрила… Чтоб не докучала… Как хорошо всё вышло… Последней увидел я было Ольгу Дмитриевну, да тут же взор отвёл, зарывшись в волосы жены, по которой так соскучился. Слышны были пощёчины и злобные почти синхронные возгласы Ульяны и Жени. Причиной всему перечисленному была обтягивающая майка и крайне соблазнительные трусики на теле взлохмоченой, видимо ещё не до конца протрезвевшей, вожатой… Мне было всё равно. Я прижимал к себе своего котёночка. Прижимал мою притихшую, засопевшую мирно и бурчащую под носик, сонливую девочку-Леночку: -…не уходи… Останься… Не уходи… Мой милый… В общем, от осмотра Виолой (и, подозреваю, ВиолЫ) я отказался. Пацаны вдруг с солидностью и уважением, подсобили — собрали палатку и отказались давать мне вообще хоть какой-то груз тащить, всё ещё ошарашенно переговариваясь: -Ночью… В незнакомом лесу… С Алёной ещё, она-ж вечно канючит… И обратно… Паёк дали усиленный, а проснувшаяся жена мигом прекратила все мои попытки отказаться. Ленуся нас с Алёной усадила рядышком, сама-то голодная и измотанная, вся на нервах, тоже вскоре составила нам компанию по усиленному пайку. Усталость и общая измотанность как-то смешались с недосыпом и казалось странным всё, тут же тающее в сознании: и дорога сквозь туман и тропинка из клевера и вообще, ощущение бесконечных сил и свежести. Потихоньку приходило отрезвление, а с ним и усталость. К своему удивлению, когда пришла пора двигаться обратно, я понял, что левое плечо сковывает боль и поднять я его выше определённого уровня, не могу. Короче говоря, с Леночкой мы шли держась за руки, а она смеялась звонко и счастливо, умилённо улыбаясь и говоря: -"Как давно мы так не шли? Я уже и забыла какого это — не у тебя на руках…" Я шёл и улыбался, утопая в её изумрудных глазах, в её улыбке, буквально ощущая исходящее от неё счастье, сильнее которого мы не испытывали никогда прежде. Снова воссоединённые, снова вместе... Как чад и сажа пьяного мерзкого угара, проносились прочь из моей памяти неприятнейшие отрывки ночного выживания, угасая и испаряясь. Только вот, идя за руку с любимой женой, бережно и крепко, но чтобы ей не было больно, я впервые понял, почему людям нравится как правило, вспоминать о детстве. Помимо сугубо человеческой черты преукрашивать всё былое и, комфортно себя чувствовать в ностальгии, (ведь ты уже точно знаешь что будет потом и чем кончится отрывок памяти), я осознал — чистоту и непорочность событий детства хочется прожить с багажом опыта, да только будучи ребёнком. Ты уже знаешь, например, что весь рок-н-ролл попоек выкашивают блевотина и похмелье, а если они тебе роднятся уже, то приходит отрезвляющая сталь на ум — многие алкаши свидетельствуют о белке, когда парализованные ужасом, взрослые люди, обоссываются во сне, а порою и наяву. Если даже эта позорная мерзость не берёт, то цирроз или отказ печени, или ещё что — и это окромя сгнивания и разрушения поголовно всего вокруг, начиная от учёбы и работы до друзей и любимых. Совёнок ласковой любовью врачует скорби мои перенесённые при жизни вне его. Здесь находит удовлетворение часто сопутствующая похмелью, тяга к очищению. Сколько шрамов ран и грязи было во мне, и сколько ещё осталось, а здесь… Яркое солнышко ложится на пока не нагретый ещё, асфальт площади. Поют птички, щебеча. Порыв тёплого нежного воздуха, освежает. Идеальная температура. Уют. Красота. Верные друзья и верная любовь. Я словно ребёнок смотрю на мир и во всём вижу неземное, небесное, вдохновляющее и красивое, а конца и края этому созерцанию больше нет, потому что вне «Совёнка» всякая чистота чаще всего является ещё большей дрянью, чем неприкрытая грязь. А здесь — всё не так. Всё чисто, прекрасно и ласково, а в отличии от жизни, где в процессе взросления тебя рубцуют ловушки обмана и лжи, ничего здесь нету обманного. Красота первозданная, не пропитанная злом… Нас построили на площади, пересчитали, провели небольшую линейку и после, мы занесли инвентарь на склад, а Леночка всё прикусывая нижнюю губу и счастливо-томно глядя мне в душу, взяв за руку, повела в наш домик…