***
Вскоре заворочался-проснулся в спальном мешке, мой солнца лучик. -Доброе утро, любимая… — улыбнулся я, жадно целуя жену -Доброе, любимый! — ответила жена за мгновение до того, как наши губы сплелись воедино в блаженстве душ. Переодевшись в чистое и пройдясь по острову, быстренько сготовив завтрак из остатков провианта, мы, полностью убрав за собой, забрались в лодку. Я лёг на вёсла и, плавно держа темп дыхания, грёб, глядя на свою принцессу. Та, всё также сидела на носу и шмыгала, съёжившись калачиком, опустив веки. Остатки тумана таяли над водой. Предрассветный мрак доживал последние мгновения — всё ярче были солнечные лучи на безоблачном сиреневом небе. Прохлада воды, морозец утра — всё это только закаляло разгорячённое тело, занятое греблей. Любимая же съёжилась в позу эмбриона и вскоре засопела. Сделав коротенький перерыв, я порылся в рюкзаке и, найдя там на всякий случай припасённую шинель, укрыл ею девочку. Та улыбнулась слабо сквозь сон, приоткрыла уставшие глазки и, тихо сказав: -Спасибо… Продолжила дрёму.***
Продолжила она её и на линейке. Стояла и клевала носом — вопреки правилам строя, я держал любимую за талию, приобнимая и прижимая. Леночка вскоре не выдержала, обняла меня руками и повисла на плече, шмыгая и не поднимая раскрасневшихся век. Вожатая не упустила возможности: -Молодожёны! Вы мало того что не по росту! Так хоть стойте нормально! -Лен… — тихо позвал я Та, кое-как, подобно котёнку, открыла глаза и ласково-усталыми, замученными изумрудами глаз поглядела на меня, спросив: -Что… Любимый? ~Ливень был? Был. По лужам шлёпала? Шлёпала. Я её догнать пытался? Пытался. Догнал, но не сразу. Она в палатке холодная вся была? Была. С самого утра слабая? Слабая. Дело тут не в количестве нагрузок относительно времени сна и пайка… Ёлы палы! Непослушная! Хулиганка! Шалунья, блин! Говорил же ведь, что она…~ Подошла Ольга Дмитриевна, принялась что-то тараторить, ну а Леночка жадно хватая воздух и хлюпающим носиком и ртом, запрокидывала голову, пока наконец не… …чихнула. На рубашку Ольги Дмитриевны. Затем, не замечая, подняла на меня взор и проговорила хриплым голосом: -Вот видишь любимый… Э… Мне надо было… Просто чихнуть, а так я здорова, всё хорошо, не переживай, ты только не оставляй меня одну… Мы же договорились — никогда-никогда… Но, вожатая уже крикнула: -ВИОЛА! В ИЗОЛЯТОР! ЩАС ВСЕХ ЗАРАЗЯТ! МУЖЕНЬКА — ОТДЕЛЬНО! Я коснулся лба любимой тыльной стороной ладони. Лоб был горячим. Тяжело вздохнув и никого не слушая, я взял жену на руки и понёс к медпункту, с израненной нежностью глядя в её полу-дремлющие, изумрудные уставшие глазки…