Лето

Chris Norman, Suzi Quatro — Stumblin in https://youtu.be/3F85wcSQ7Es С первыми лучами солнца, блекло ударившими сквозь опущенные занавески, я поднял веки улыбаясь. Буквально на секунду опередил любимую, с которой мы сейчас нежимся в летнем свете, голые и счастливые, мёртвой хваткой стиснувшие друг-друга. Улыбаясь радостно, гляжу на своего заспанного, зевающего зелёноглазого котёночка и говорю, целуя макушку и зарываясь, опуская веки, в океан гипнотически приятно пахнущих фиолетовых волос — непричёсанных ещё и растрёпанных, лохматых и обросших: -Доброе утро, любимая Отстранившись, смотрю на неё, а она ласкаясь ёрзает в моих объятиях, смакуя тепло летнего солнца и отвечает, поцелуй в подбородок спустя: -Доброе утро, любимый. Ну, а дальше — неизменно-счастливая рутина. Ещё заспанные, одеваемся и идём умываться. Сквозь лёгкий утренний морозец, бодрящий невероятно стойко, сквозь тускло-рыжие точно закатные, лучи солнышка, под пение ранних пташек, шли мы под руку и Леночка совсем едва-едва приподнимала сонные веки, после чего, я взял взвизгнувшую красавицу, на руки и, глядя в изумруд сияющих счастьем глазок, сказал: -Поспи пока, милая моя пташка. Разбужу, как донесу. -Мой рыцарь… — произносит Леночка. Беглый поцелуй спустя, красавица моя уже сопит — мертвее стиснув хватку объятий на моей шее. Пробегает мимо и не здоровается, виляя попой, Славяна в обтягивающих шортиках. Я притормаживаю, надеясь не разделять утренний туалет с этой совратительницей. К счастью, на месте её не оказалось. Разбудив спящую красавицу поцелуем, бережно поставил ту на ноги. Опередив в чистке зубов, любимую, я принялся ждать, любуясь ею. До чего щекотно, счастьем в душе отзывались эти лохматые волосы — совсем растрёпанная совушка была сейчас предо мною и глядела в профиль, чища зубки. Дорогу обратно, уже по просыпающемуся лагерю, мы осилили также, идя под руку. Дома у нас, я побрился, избавившись от щетины. Любимая, вставая на цыпочки и обнимая шею, глядясь в зеркало, еле дотянувшись, чмокнула меня в гладко выбритую щёку, счастливо улыбаясь и любуясь нами. Яркое солнце блестело зайчиками света, отражёнными от зеркала, наполняя душу спокойствием достигнутого счастья… Я снова, впрочем неудивительно — собрался в столовую раньше Ленуськи и, пока ждал её, принялся разбирать бритву Т-образную, дабы почистить. Забыл только, что являюсь рукожопом. Надавливая не туда, куда надо, налетел лезвием на пару миллиметров в палец, отчего довольно резво и густо, потекла кровь. -Любимая, у нас перекись есть? -Есть, а что случилось? Я сейчас, бинтик есть и пластырь… -Да, бритвой порезал палец, руки мои из одного места, блин… Оборачиваясь, тяжело вздохнул — сочно-багровые капли крови уже замызгали пол, ладно я хоть босой, а то носки-то белые. Любимая уже неслась — в одной руке флакончик перекиси водорода, а в другом — ватка. -Я одно время тётю Виолу подменяла, давай помогу обработаю, пока… Показал я палец любимой, а она… -ЛЕНА! Взвизгнув и вся будто от тока дёрнувшись, любимая устремила изумрудные одурманенные океаны куда-то вверх и плашмя спиной полетела было… -ЛЕНА! — повторил я и одной рукой за талию удерживая обмякшую Леночку, доволок ту до кровати, бережно уложив, а вторую руку держал на весу, стараясь загадить кровью как можно меньше. Тяжело вздохнув, сам полил себе перекись на палец, а после большим и средним зажимая ватку, свободной рукой я махал альбомом над мордашкой спящей красавицы, устроив её голову повыше, а ножки в белоснежных гольфиках, положив на собственные ляхи. Наконец, послышалось: -Ой… Милый рыцарь! А мне такой сон приснился, что ты палец… На автомате приподняв ватку и думая, что кровь остановилась, показал тот Леночке, спросив: -Этот? Тут же сам себя матеря заметил, как линия багровой крови наискосок поплыла вниз к ладони, а Ленусик снова вздёрнув изумрудные океаны к потолку, вырубилась. Тяжело вздохнув, зарычал в обиде на самого себя. Делать было нечего, я пошёл как есть — взвалив Лену на одно плечо и придерживая рукой, а другой держал ватку, прижимая указательным и большим пальцем до побеления и конвульсий кисти, направляясь в одних семейниках и майке-алкашке в медпункт, стараясь не придавать значения едко ухмыляющимся девчатам из своего и других отрядов, оценивающе-хищно пожирающих меня взглядом…