Проблемы Поттера и устранитель его проблем

      «…Но на этом ничего не закончилось. Наш разговор возобновился ночью.       Меня караулил все тот же Лорд Малфой. Он был столь любезен, что напоил меня водой, а после спросил, чего я желаю, чем немало шокировал. Видите ли, Малфои никогда не остаются должниками. На ум в тот момент ничего не шло, поэтому я попросил взять на себя репортеров и очистить имя Сириуса. Люциус скривился от такой просьбы. По его мнению она была унизительно проста, ведь при живом Питере задача было легче лёгкого. Но мне нечего было просить у него, и ему пришлось согласиться, оставив меня в покое.       Но даже в одиночестве заснуть, как бы я ни пытался, не выходило. Сотни и сотни раз я прокручивал в голове мысль, что Волан-де-Морт мертв, и теперь все закончено. Можно, наконец, расслабиться и отдохнуть, но отчего-то не получалось. В этот самый момент и зашел Снейп. Он приблизился ко мне легким шагом, видимо, думал, что пациент еще спит. Заметив, что я в сознании, подошел вплотную и попросил меня… От его просьбы внутри что-то вдребезги разбилось. Он просил снять метку.       Где-то в глубине души я надеялся, что он был на светлой стороне, и все обвинения в его сторону были ложными. Возможно, именно эта хрупкая надежда рассыпалась после его слов.       Я не смог сдержать свои обиду и разочарование, отчего одна слеза все же скатилась по щеке. Снейп почему-то и вовсе замер, а я лишь взял его руку и отточенным движением развеял татуировку. Вытерев сырость с лица, попросил зелье, чтобы наконец уснуть и постараться забыть все травмирующие события дня.       К себе в Больничное крыло я пускал только Флер, Виктора и Седрика, они были единственные, кто ни о чем не пытались разузнать. Кубок выиграл Диггори, но они втроем пытались отдать победу мне.       Но я не хотел приобретать еще большей славы, Кубок мне был не нужен (да и куда его ставить?), и призовые деньги мне тоже были неинтересны. Решение, куда это все деть, пришло быстро. Кубок — в зал почета, а деньги — близнецам Уизли. Я верил, что если им немного помочь материально, то у них получится отличный магазин. В тот момент очень хотелось, чтобы хоть у кого-то воплотилась мечта. Они так стремились открыть свое дело. Почему бы и не вложиться в благое начинание? Все трое чемпионов позволили мне решать, как поступить с призовыми.       Близнецы норовили, как и Каркаров, меня расцеловать и заобнимать, но состояние моего тела в тот момент было всё ещё неподходящим для таких манипуляций, поэтому обошлось обещаниями наверстать упущенное, когда я снова буду в форме. К слову, позже они их выполнили, и уже в поезде я был отыскан и затискан, а после и посвящен в ход процесса по созданию магазинчика с названием «Всевозможные Волшебные Вредилки» или сокращенно «ВВВ». Для организации помещения под него было пока рано, но планы надо было продумать заранее.       Позже гости из других школ разъехались. Довольный Каркаров пообещал расплатиться за спасение его жизни, остальные аристократы тоже подхватили эту идею. Деньги я и вправду получил, но об этом в другой раз.       Вся Магическая Британия кипела из-за возрождения и очередного падения Темного Лорда. У Пожирателей, сидящих в Азкабане, также исчезли метки, я их убрал. Повозился, конечно, знатно, но все же избавился от них. Душераздирающий вопль Беллы был описан очень подробно и со смаком, почти по нотам благодаря Скитер. А министр подтвердил и самодовольно раздулся, словно сам причастен к этому.       Директор пытался зайти ко мне с разговорами, но я захлопывал перед ним и всеми остальными, жаждущими подробностей, дверь с помощью магии. Мои «друзья» особого доверия не внушали, и я не хотел никого видеть, как и вести пустые разговоры.       Из-за исчезновения крестража, тело начало восстанавливаться, что было очень… мучительно. По-началу особенно болели глаза. Я думал, что зрение мне передалось от отца, но, как оказалось, глаза у меня в полном смысле были мамины. Ко мне заходили только Помфри и Снейп. Последний никогда не смотрел на меня. Я же задавался вопросом: «Почему никто кроме этих двоих не интересуется моим самочувствием? Почему все сходу начинают спрашивать о том, как я убил Тёмного Лорда? И где, когда он так нужен, шляется Сириус?»       То, что его оправдали, я узнал из газет, которые принес Кричер.        Домовик, после моей победы над Лордом, начал звать меня хозяином, первое время даже в пол кланялся. Все мои попытки отбить эту фразу, грандиозно провалились, а поскольку его помощь нужна была мне слишком часто и сильно, смирился. Тот сиял адекватностью, что меня успокаивало и радовало одновременно.       Крестный опять был в запое, на этот раз из самых радостных побуждений. Пришлось смириться, что до меня никому нет дела, и летом снова отправиться к Дурслям. Где я только и делал, что занимался садом и пытался договориться с прибавившей в весе магией, когда самому полагалось сидеть на хлебе и воде.»       По щекам покатились слезы облегчения. Я смог… У меня получилось, хоть и спустя время, все рассказать. Пусть всего лишь на страницах дневника, но у меня все же получилось. Солёные капли упали на листы в клетку, и бумага начала разбухать. Я не хотел останавливать начинающуюся истерику, наоборот, обняв колени и прижав к себе дневник, дал волю чувствам. Таким образом у меня вышло скинуть большую часть копившегося груза с души.       Вытирая слезы рукавом, внутри себя я ликовал. Никто не увидит мою слабость, что само по себе уже прекрасно.

***

      Но Гарри не знал, что сидящий у себя в кабинете декан Слизерина, Ужас подземелий, бывший Пожиратель и т.п. сжимает в руках точную копию этой тетради. Никто не подозревал, что хранит в своей душе и какие эмоции на самом деле испытывает этот человек.

***

POV Северус       Для меня все началось в сентябре четвертого курса. Поттер вел себя до безумия странно. Практически каждую ночь проводил в библиотеке, как будто что-то искал. У меня не было никакого желания каждый раз орать на него, поэтому предпочел проходить мимо огонька света в библиотеке. Потом он отадлился от всех своих прихлебателей. На мои комментарии перестал злиться или как-либо реагировать. «Что же он задумал?» — размышлял я и ожидал любой пакости.       И она случилась, когда Кубок Трёх Волшебников выбросил его имя. Я подумал тогда: «Ну, теперь все стало понятно.»       Но эта мысль испарилась, стоило увидеть на его лице неподдельный ужас. Мальчишка с двойным упорством зарылся в библиотеке, а потом стал прятаться за спинами своих соперников.       «Что за абсурд?!» — задавался вопросом я, но ответа найти не мог. — «Они ведь враги и соперники в этом турнире. Тогда почему?!»       Начало первого испытания подкралось слишком быстро. Поттер вышел из него без единой царапины, разве что обслюнявленный добровольно отданной слюной Дракона. Я не знал от чего больше сердце кровью обливается: от страха за участников Турнира или от пропажи такого ценного ингредиента? Но в тот же день я нашел коробку в кабинете. Проверив всё, включая стол, на котором она лежала, рискнул открыть сомнительное подношение и чуть не скончался от переполнивших меня эмоций. В ней были клыки, моток шкуры, флакон с ядом и те самые слюни. Слюна Дракона, а вот всё остальное принадлежало когда-то Василиску!       Впервые за время моего преподавания я напился в хлам. Решив пока спрятать подарок подальше от собственных глаз, я стал с удвоенной силой приглядывать за мальчишкой. Но он выглядел, как и всегда в последнее время — задумчиво. И крутящиеся рядом друзья только доказывали его отрешенность от мира. Я всё ждал, когда же он посмотрит на меня с ехидством и презрением, похожими на отцовские, и спросит: «Ну что скажете, профессор? Вам понравился мой подарок?»       Но он, казалось, вообще не обращал внимания ни на кого. Куда уж мне! Я не находил себе места, а потом стало не до этого. Метка с каждым днем болела все сильнее. Люциус говорил о том же, Каркаров чуть ли не в конвульсиях бился, крича: «Этого не может быть!». На мальчишку просто не оставалось времени. Я пытался найти ответы у директора, но тот молчал и лишь разводил руками, а мне становилось ясно, что информация у него точно есть. Старый манипулятор!       В день бала я заранее выпил полфлакона Успокоительного и ждал, когда щенок Поттера распушит хвост. Но его не было до самого начала, а потом вышли участники Турнира.       Увидев юношу в костюме и без очков, я не узнал его. Не мог оторвать взгляд от такого Поттера. Просто не хотел. Этот ненавистный мной мальчишка столько лет бегавший у меня под ногами в каком-то тряпье сейчас был неподражаем. Как? Как он мог скрывать себя столько лет? Эти тонкие кисти, хрупкие плечи и стройная талия. Да такая, что каждый раз закрывая глаза я не мог удержаться и представлял как мои руки обвивают ее, прижимая к себе. А потом открывал глаза. Его отточенные, плавные движения. Но ни один взгляд или восхищенный вздох не удостоились внимания героя. Ему было все равно. На лице не проскочила ни одна эмоция, лишь вежливая маска с легкой улыбкой. Только в глазах отражалась тревожная сосредоточенность.       После первого же танца он исчез. Испарился! Будто бы его и вовсе тут не было. Я обыскал весь Хогвартс, каждый уголок, изловил десяток парочек, но именно его так и не нашел!       На следующий день я имел честь лицезреть идеальную маску, скрывающую эмоции парня. Практически скалу. Непроходимую мину. Он прятался, что-то прятал, и я костьми готов был лечь, но узнать что именно. Полдня кружа рядом, понял только одно: он пил. Немного припухшие губы и покрасневшие глаза были красноречивым свидетельством. От мысли, что к этим губам мог кто-то прикасаться, неосознанно хотелось этого гипотетического «кого-то» заавадить… А потом с ужасом я пришел в себя.       После двух выпитых наедине бутылок огневиски, я признался самому себе, что кажется влюбился, и больше был не в силах продолжать видеть в нем Джеймса или Лили. После стольких лет самообмана и попыток доказать самому себе, что это полная копия моего школьного врага, я наконец смог разглядеть самого Гарри. Уставшего, задумчивого, растерянного. Видел и понимал, что не могу ничего поделать. Хотелось помочь ему, но я не знал как. Поэтому решил начать с простого — не мешать ему. Получалось с трудом, но все же получалось.       На втором испытании, когда Уизли и Делакур-младшая выплыли без него, я чуть не нырнул за ним, но директор был рядом и мог задаться абсолютно ненужными мне вопросами. Это был риск… На который мне не пришлось идти, Поттер сам выплыл. Сам выпутался… И пусть я раньше говорил, что он способен только «впутаться»… Но он сам же всегда и выходил из множества опасных ситуаций. Я помог ему лишь однажды со взбесившейся метлой.       Когда Гарри, пытающегося глотнуть воздуха, обступили со всех сторон, хотелось скинуть наглецов в озеро к русалкам, а его самого на руках отнести в медкрыло, где его точно никто бы не достал. Но удержало снова присутствие директора. Это было невыносимо. Я каждую минуту, если Поттер был рядом, смотрел на него. А он все также был в своих мыслях и ничего не замечал. Возможно, и к лучшему.       Метка уже не болела, а буквально горела адским огнем, предвещая, что Лорд скоро вернётся, и я молил всех богов, в которых не верил, чтобы он не тронул Гарри. Но я всегда знал, что мои молитвы никто не слышит.