Время, оставшееся до финала, я потратил на усердные попытки найти больше информации или выпытать её у директора. Но тот постоянно отмахивался от меня, и вскоре настал день последнего испытания. Я тонул в плохих предчувствиях, и Поттер тоже. Его паника чувствовалась за милю, но он крепко стоял на ногах перед высокой стеной лабиринта с гордо выпрямленной спиной. Хотелось обнять его, укрыть собой, защитить юное и одновременно сильное создание. Но я не мог, и он вошел внутрь.
Минуты, проведенные в ожидании на трибунах, казались пыткой. К этому добавилась жуткая боль в предплечье. От схожих ощущений Каркаров скулил, не хуже собаки. Тёмный Лорд явно что-то затевал. Мне оставалось отчаянно надеяться, что это не связано с Поттером.
Первый столп искр, взорвавшийся над лабиринтом, надорвал все внутри, но это была Флёр, и первая ее фраза казалась предсказуемой: «Спас 'Арри.» — но добила окончательно.
Вторые искры, и на этот раз — Крам. Он ничего не помнил. Но мне не нужны были его слова, я и так знал, что к его спасению причастен Гарри. А потом — тишина. Когда же появился Седрик с Кубком, я подумал, что теперь все закончено. Но нет. Его страх ввинтился в мой растревоженный разум. Через шквал аплодисментов и криков я смог расслышать нервное: «Гарри в опасности!»
«Вот же несуразный мальчишка! Почему ты спасаешь всех, но не себя?!» — негодовал я. А затем, не осознавая, что творю, устроил допрос Диггори.
После того, как я понял, что произошло, мой мир пошатнулся. Седрик рассказал, как они с Гарри одновременно схватились за Кубок, а тот перенёс их на неизвестное кладбище. Но не успел парень хоть что-то понять, как Гарри кинул в него этим проклятым Кубком. За пару секунд Диггори увидел только чей-то силуэт. И попытался дотянуться до Поттера, но тот увернулся, и портал вынес его одного.
Я очень не хотел верить собственным выводам, что всё это — не совпадение, что Гарри знал. Непонятно как, но знал, что Лорд набирается сил и планирует нечто ужасное. А так же понимал, что тот не оставит его в покое…
Почва вновь норовила уйти из-под ног. Помфри оттащила меня от студента и напоила нас обоих Успокоительным. Директор говорил что-то бестолково-назидательное про сплоченность и надежду, но я понимал, что шансов вернуться живым у Поттера почти нет. Неужели это конец?..
«Нет, мальчишка, ты не можешь умереть. Делай, что хочешь, но выживи! А я уж постараюсь, достать тебя хоть из-под земли.» — заклинал я Гарри, где бы он ни находился.
— Сэр, с Гарри всё будет в порядке. Он вернётся, не может не вернуться, — ввинтился в ворох не самых светлых мыслей голос Седрика. Его силуэт двоился перед глазами. — Это же Гарри, — он положил руку мне на плечо в приободряющем жесте.
— Я знаю, мистер Диггори. Пусть только попробует не вернуться, — я расплылся в не предвещающей ничего хорошего улыбке. Седрик как-то нервно сглотнул.
— Говорите, точно помните, где очутились после перемещения?.. — я сжал покрепче плечо парня и потащил его за собой к директору, окруженному толпой зевак. — Альбус!
У меня моментально созрел простой и изящный план. Но не обошлось без проволочек. Мы еле пробились к Дамблдору, которого готовы были рвать на сувениры все кому не лень. МакГонагалл с Филиусом пытались увести хотя бы учеников в Хогвартс, но им это плохо удавалось.
Мне нужен был всего лишь думосбор, для того чтобы просмотреть воспоминания Диггори и вычислить место, где остался Гарри. Но приватный разговор с директором не помог. Альбус и здесь не обошёлся без своих речей. Он не хотел отпускать меня на поиски, как и привлекать авроров к моей идее, уверяя, что я нужен здесь, и для начала необходимо прочесать лабиринт. Взглянув на несколько акров земли, отведенных под него, я понял, что ждать придется не меньше суток. А время утекало с бешеной скоростью.
Я мог бы применить легилименцию к Седрику, но для этого мне также требовалось разрешение директора, которого тот не дал, сочтя слишком крайней мерой. Я уже готов был плюнуть на чёртов закон и рискнуть. Диггори мою идею рьяно поддержал и согласился оставить этот маленький секрет между нами ради Гарри, не впутывая отца и директора.
Мы только подошли к шатру чемпионов, в поисках места потише, как руку с меткой ошпарило болью. Казалось, что запястье отрезают наживую. Я зажал его ладонью. Это был призыв. Тёмный Лорд вернулся.
Не веря самому себе, я оглянулся, преодолевая невыносимую боль, и встретился сквозь толпу взглядом с директором. Тот всё понял моментально, краски сбежали с его лица, но, сурово нахмурившись, он покачал головой. Не нужно было большого ума, чтобы догадаться, что тот имеет ввиду. Я должен был оставаться в Хогвартсе.
Дамблдор сам поспешил мне навстречу.
— Альбус, я должен быть там, — предпринял попытку я.
— Мы не можем так рисковать. Ты же не хуже меня понимаешь. Это для блага Гарри, — увещивал он.
Я бы поспорил с этим «благом». Да, в будущем это действительно могло принести свои плоды, если бы я, конечно, остался в живых. Но тогда меня мало волновали такие далёкие перспективы. Если Гарри всё-таки у Лорда… Меня тошнило от одних только предположений.
Я уставился на директора, вложив в свой взгляд всю свою ненависть к нему в этот момент, и, развернувшись, ушел. Нужно было срочно найти Люциуса. Тот как раз незаметно покинул высокое общество, направляясь куда-то под трибуны. Там я его и перехватил.
Облокотив на опорную балку, еле стоящего на ногах, Малфоя, я со всей доступной на тот момент выдержкой пытался донести до него одну простую мысль.
— Не дай ему умереть, Малфой. Слышишь? — не удержавшись, я встряхнул того за грудки. — Делай что хочешь, но если Поттер у
него, не дай ему умереть.
Люциус едва стоял, прикрыв глаза, мелко содрогаясь от невыносимой боли и страха. Маска великосветского аристократа дала трещину.
— Сделаю, что в моих силах… — прошептал он. — Присмотри за Драко.
Мы одновременно кивнули друг другу, и мой друг растворился в вихре аппарации. Я мог ему доверять, но понимал, вряд ли кому-нибудь удалось бы вытащить мальчишку из этой заварушки. Но мне хотелось надеяться, что так я выиграю хоть немного времени, и Дамблдор, наконец, ввяжется в игру.
Боль от метки превращалась в агонию. Я скрылся в первом попавшемся пустующем шатре, скидывая с себя мантию. Достав из карманов несколько зелий, я смешал их на скорую руку, пропитывая оторванный рукав собственной рубашки, чтобы наложить импровизированный компресс на метку. Приведя себя в порядок я вышел, намериваясь найти Дамблдора, но столкнулся с Диггори.
— Сэр! Директор узнал о нашем плане? Ничего не получится?
Я смерил его взглядом, собираясь отмахнуться, но тот продолжил.
— Может всё-таки рискнём? Никто не узнает, обещаю.
— Мистер Диггори… — я уже сочинял удобоваримую сказку для парня, как тот меня перебил.
— Я уверен, вы сможете найти Гарри. Думаете, я не видел, как вы присматривали за ним? Нам нужно лишь немного помочь ему! Сэр, если даже мы не будем верить в него, то кто?..
Хотел бы и я быть столь же наивно уверенным. Но решил, что в данной ситуации лишней информации не бывает. И, если Гарри не удастся вернуть в ближайшее время, я буду знать откуда начать поиски.
— За мной, мистер Диггори.
Мы расположились в том же шатре. Седрик надолго запомнит опыт легилименции, ведь это далеко не безболезненный процесс, тем более в таких спартанских условиях. Воспоминание было слишком коротким, поэтому мне понадобилось несколько раз окунуться в него. Я прилагал все силы, чтобы не рассматривать Поттера, но в последнее погружение не выдержал, уделяя всё внимание только ему.
В глазах Гарри ужас мешался с горечью. Это было прощание, которое я увидел через воспоминания Диггори.
В лёгких перестало хватать воздуха, и я вылетел из палатки. Мир расплывался перед глазами. Одновременно с этим пришло понимание, что метка больше не горит болью. Ладонь взметнулась к запястью, проверяя на месте ли рука.
Я всё ещё был в замешательстве, когда окружающие вдруг смолкли, а затем толпа взволновалась, и раздался чей-то крик:
— О, Мерлин! Это же Гарри Поттер!
Не помню, как оказался перед Люциусом, который нёс окровавленное тело Гарри. Не помню о чём думал в тот момент, когда тянулся дрожащей рукой к мальчику.
— Он ещё жив, Северус… Он убил Лорда, — тихий голос Малфоя заставил всех замолкнуть.
Я прикрыл на секунду глаза, чтобы не сойти с ума, и осторожно перехватил Гарри. Он был без сознания. Одежда свисала лоскутами, показывая свежие раны, которые полностью покрывали тело.
— Спасибо, — одними губами прошептал я Люциусу и развернулся, направляясь в Больничное крыло. Всё для меня потеряло значение, кроме стремления вытянуть мальчика из-за Грани.
Окружающие быстро расступались передо мной, ужаснувшись состоянию Поттера, и передавая друг другу слова Малфоя.
Люциус увязался за мной. За пределами стадиона нас догнала Помфри. Она пыталась уговорить меня, что мальчика лучше перенести левитационным заклинанием. Но я лишь качал головой, вцепляясь в него сильнее. Только на третью её попытку я остановился. Она была права. Так быстрее и безопаснее для Гарри. Малфой сжал моё плечо, пока Поппи аккуратно перехватывала чарами Поттера с моих рук, которые отказывались его отпускать. Мне нужно было придти в себя и сконцентрироваться.
В рекордные сроки добравшись до Больничного крыла, я пропустил вперед Поппи с пациентом.
— Люциус, можешь пока остановиться в моих покоях, — успел бросить я, прежде чем закрыть тяжелые створки дверей перед его носом и запечатать самыми мощными заклинаниями, которые знал. Я был уверен, что скоро нас нагонит директор, а там и репортеры с любопытствующими окажутся тут. Нам с Помфри в ближайшее время будет не до них.
Мы с ней полностью избавились от тех лохмотьев, в которые превратилась одежда Поттера, и занялись его ранами. Было тяжело смотреть на истерзанное тело юноши.
К нам всё же пытались зайти и даже вломиться, но им было далеко до моего мастерства. Запирающие на двери успешно сдержали натиск посетителей.
После нескольких часов, что выжали из нас с Поппи последние силы, бинты покрывали всё тело Гарри так, что не оставалось открытых мест. Я не хотел уходить, но мне нужно было поспешить в лабораторию, чтобы сварить ещё зелий для него. Когда Помфри удалилась в свой кабинет, немного отдохнуть, я не удержался, позволив себе поцелуй в растрепанные волосы.
«Живой.» — повторял я себе, как мантру.
В своей гостиной я застал Малфоя. Он отправился со мной в лабораторию к котлам. Ему надо было выговориться. Рассказ с эмоциональными комментариями занял время почти до утра и обрисовал для меня картину в целом. Но когда я услышал, что Авада Тёмного Лорда попала в Гарри, а он через минуту просто взял и поднялся, как ни в чем не бывало, то испытал очередное потрясение. Ни я, ни Люциус не знали, как или чем это объяснить, поэтому решили оставить всё как есть.
Утром метка начала слегка покалывать. Мы предположили, что это может означать пробуждение Поттера. Люциус сразу направился проверять. Отойти от котла я не мог, поэтому мысленно извинился перед Гарри и продолжил работу. Зелья были нужнее.
Вскоре Малфой вернулся. Без метки. Я его чуть не убил. Гарри был истощен, на теле не было живого места, спасибо, что хоть сердце не останавливалось, а этот не упустил шанс ради своей выгоды!
Я более-менее успокоился лишь после десятка жалящих, доставших сиятельного Лорда. Его рассказ о поведении Поттера был почти предсказуем. Но то, что тот не хотел никого втягивать в неприятности — ошеломляло. Хотя только стоило вспомнить про его комплекс «героя», и я не смог удержаться от забористых ругательств.
Уже перевалило за полдень, как к нам пожаловал Нотт-старший, притащив с собой крысу. Я уже знал, что от меня требуется, посвященный перед этим в план. Оставалось дело за малым — подправить воспоминания Петтигрю, хотя руки чесались придушить ублюдка. Провозился с ним почти до вечера, но всё было сделано в лучшем виде.
Люциус с подготовленной историей отправился выполнять свою часть плана, то, что ни у кого другого не получалось на столь высоком уровне — заговаривать зубы репортерам.
Меня, наконец, оставили в покое, камин перестал разрываться от визитёров, а гостиная больше не напоминала штаб-квартиру заговорщиков. За последние двое суток я устал так, что, казалось, прошло не меньше года. Зелья для Гарри были готовы. И мне нестерпимо хотелось отправиться к нему. Но я знал, что, как только его увижу, не смогу уйти. Поэтому, выпив полфлакона Сна-без-сновидений, повалился на кровать, чтобы хоть немного поспать.
Зелья хватило всего на пару часов. Проснувшись, я чувствовал себя разбитым, но внутри горело желание увидеть Гарри. Когда я добрался до Больничного крыла, то надеялся застать его спящим, но по дороге встретил Люциуса. А это значило, что он успел навестить героя.
Поттер и впрямь не спал. Меня охватили противоречивые эмоции, но никакие из них я не мог открыть юноше передо мной. Пришлось приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки и провести стандартную диагностику. Последней темой на повестке дня была метка, о чём я и заговорил. Но никак не ожидал увидеть слёзы. Что меня несказанно обескуражило. Взгляд зелёных глаз горел немой обидой, болью и разочарованием. Я не мог до конца осознать в чём дело. Неужели он верил мне? Верил, что я — не Пожиратель Смерти?..
Вопрос не успел прозвучать вслух, а ослабшие тонкие пальцы уже обхватили моё запястье. После их прохладного прикосновения метка исчезла. Так просто…
Я так и не смог покинуть Больничное крыло даже тогда, когда Гарри уснул, приняв очередные зелья. Не в силах оставить его в одиночестве, я сел рядом и аккуратно сжал ладонь, безмолвно моля о прощении, которого не заслуживал. Я горячо желал этому чистому сердцем юноше жизни. Чтобы он выздоровел и смог после всего сохранить в глазах безбашенный озорной огонёк истинного гриффиндорца.
С рассветом нужно было уходить, потому что Люциус обещал зайти утром. Благодаря своему нетерпению сиятельный Лорд застал меня в Больничном крыле, не став дожидаться в личных комнатах, но никак не ожидал стать свидетелем простого поцелуя, запечатленного деканом Слизерина на ладони Спасителя магического мира.
Тогда мы безбожно напились. За свободу, за Гарри, за будущее.
Последующие дни я находился неотрывно рядом с Поттером, пытаясь поставить того на ноги. Ночи проводил подле него же, покидая Больничное крыло только с первыми лучами солнца, чтобы урвать немного сна. К себе он допускал только мадам Помфри, меня и трех чемпионов, что немного льстило моему самолюбию. Ведь несмотря на то, что я предал его доверие, Гарри все равно подпускал меня к себе, в отличие от директора, перед которым неизменно захлопывал дверь. Забавная была картина.
А затем пришло время каникул. Я вернулся домой в Тупик Прядильщика, чтобы продолжить усовершенствовать зелья для Гарри и доработать еще пару вещей. Слава Мерлину, всё получилось. Проведывали меня только Люциус с Драко. Они приносили последние новости о гремевших разбирательствах и празднованиях. Нотт, Крэбб, Гойл и Каркаров открыто хвастались, что каждый из них прислал Гарри целое состояние. Конечно, они дорого оценили свою свободу. Драко в свою очередь горел энтузиазмом наладить отношения с Поттером, решив, что они вполне переросли прошлые обиды.
Лето пролетело быстро в заботах и мыслях о моём Гарри. Наступил самый долгожданный за всю практику преподавания учебный год. Увиденное мне совершенно не понравилось. Я ожидал найти Гарри успокоившимся, довольным жизнью юношей, возможно, чуть более амбициозным и нахальным, чем стоило бы, но реальность жестоко посмеялась над моими чаяниями. Нездоровая бледность обернула его тело, запавшие глаза взирали на мир с невыразимой усталостью и затаенной тоской. Но никто этого не заметил! Я не мог всё так оставить.
Кроме прочего обнаружилась проблема Гарри с социальным взаимодействием, на которую опять же почему-то никто не обращал внимания. Невозможно описать каково это, находиться рядом, и ничего не предпринимать. У меня не было такого опыта помощи. Я мог сварить зелье, мог сутки провести над больным, чтобы следить за стабильностью здоровья, мог лечить, поить, кормить, но не мог просто поговорить. Я злился от бессилия. А все мои неуклюжие уловки он воспринимал в штыки. Забрасывал его вопросами на занятиях, ставил в пару только слизеринцев, достойных доверия, в надежде хоть на какую-то реакцию, но он и бровью не повёл! Собственные попытки приблизиться к нему оказались провальны. Поттер слишком остро на меня реагировал. Что ж, «спасибо» нужно сказать только самому себе.
Спас положение Драко, с малфоевской настойчивостью пытавшийся достучаться до героя, не взирая на препятствия. На удивление, Гарри постепенно поддался наглому аристократу. Затеплилась надежда, что это начало новой дружбы или хотя бы знакомства «с чистого листа» и нормального общения.
Моё же внимание привлекла тетрадь, которую Поттер вечно таскал с собой и постоянно что-то записывал в ней. Слизеринское любопытство, увы, никуда не деть, поэтому я решился незаметно узнать, что в ней скрыто. А дальше — дело техники.
Удачный момент подвернулся на моём уроке. Гарри потерял бдительность, отвлёкшись на Драко, который был его напарником по заданию. Тетрадь осталась лежать без присмотра на рабочем столе. Такой шанс не стоило упускать.
Я догадывался, что записи зачарованы, но не ожидал, что даже мне не удастся ни открыть тетрадь, ни скопировать её. Защита стояла восхитительная. Но я подготовился и на этот случай. Меня интересовало не только то, что уже таилось на страницах, но и то, что Гарри ещё может написать. Забытая ныне вариация Протеевых чар легко связала настоящую тетрадь с её точной копией, создав «близнеца». Мои манипуляции остались незамеченными. Гарри методично резал ингредиенты, а Драко нервничал рядом, пытаясь то ли завязать разговор, то ли по привычке выбесить Поттера.
Я только закончил и спрятал копию в стол, успев вернуть оригинал на парту. Как в воздухе резко запахло озоном, что было характерным признаком сильного магического выброса. Я с ужасом посмотрел на место Малфоя и не ошибся. Поттер неестественно застыл, прикрыв глаза, его ладони мелко подрагивали, а тело явно было напряжено, сдерживая свою магию. Я понимал, что вряд ли успею что-либо сделать. Но Гарри просто сжал пальцы в кулаки и успокоился. Мгновенно. И повернувшись к напарнику, спокойно произнес:
— Нет.
«Малфой, зараза! Что ты творишь?!» — чуть не вскрикнул я.
После звука прозвеневшего колокола, извещающего о конце урока, Гарри снитчем вылетел из класса. Драко порывался за ним, но я поумерил его пыл, попросив задержаться.
Зная чем кончилась дуэль с Тёмным Лордом, я предполагал возможный потенциал Поттера. А этот самоубийца не побоялся спровоцировать героя. Да мы весь Хогвартс по кусочкам бы собирали, если бы у него случился магический выброс! Ещё повезло, что он смог себя сдержать. Только после того, как я популярно донес это до Драко, тот покинул кабинет.
Заперев дверь, я поспешил на ужин. Гарри уже сидел за Гриффиндорским столом, но выглядел не очень хорошо. К нему неожиданно присоединился Малфой, и весь Большой зал затих. Поттер постоянно поглядывал на своего соседа, Драко же заинтересовала порция героя. Мда, Помфри уже предупредила про эту проблему, и я все лето готовил для Гарри зелья, еще немного и всё придёт в норму. Скоро и он сможет нормально есть. Правда, после принятия зелья каждый раз, когда чего-то хочется, нужно обязательно это съесть. В сердцах я думал: «Да будь это хоть хвост русалоида. Достану, сварю и лично скормлю!»
Малфой потихоньку пытался хоть как-то вывести собеседника на диалог. Крестник, конечно, был чересчур эмоциональным, но так было даже лучше. Это доказывало то, что он искренен. И только всё вроде стало налаживаться, как шестой Уизли чуть ли не до обморока напугал Поттера своими воплями. Я сам не понял, как успел так быстро подойти к ним. Но знал одно, будь это хоть Мордред, он пожалеет, что моему Гарри плохо из-за него.
Хорошо, что Драко не растерялся и оказал первую помощь. Встав за Поттером, я не удержался и положил руку ему на спину, убеждаясь, что легкие работают, а сердце бьется. Морально опустить Уизли заняло не больше минуты. Гарри успел немного успокоиться, но от моего прикосновения будто окаменел. «Прости меня, милый.» — хотелось бы мне сказать.
Вернувшись в подземелья и радуясь, что занятий на сегодня больше нет, я устроился в своих покоях с копией тетради Гарри. Сердце забилось чаще в предвкушении. Открыв первую страницу, я почти выпал в астрал, потому что это был джекпот.
«Дневник Гарри Джеймса Поттера»
«6 сентября 1995 года»
Первая запись обрывалась на дате. Следующая случилась скорее всего недавно. Пролистав, я заметил, что она продолжается даже сейчас. Ни минуты не теряя, я погрузился в чтение.
С каждой новой страницей внутри что-то безвозвратно обрывалось. Я не мог поверить собственным глазам. Описанные события на треклятом кладбище не укладывались в голове. Лорд… Семь крестражей… И Гарри…
Мой Гарри умер тогда.
Отправился на встречу с Вечной Невестой, заранее предполагая свою судьбу. И чудом вернулся, хотя был уверен, что не выживет.
Моё сердце пыталось разорваться, не слушая голос разума. Только выпив флакон Успокоительного, мне хватило сил дочитать до конца.
Скупые строчки о проведенном лете, о его одиночестве вновь располосовали душу, всколыхнув собственные воспоминания о холодном детстве. А на страницах начали появляться капли. Он плакал. Мой Гарри плакал. А я не мог помочь. Не мог обнять. Не мог утешить. Не мог быть рядом. Снова.
Я повторял про себя словно молитву: «Гарри, клянусь, что буду защищать тебя. Я больше никогда не оставлю тебя наедине со своим одиночеством. Всё обязательно будет хорошо, маленький. Мой Гарри…»
Конец Pov Северус
Я нервно тер глаза рукавом, который вскоре безнадежно вымок. Очистив его и тетрадь от слез с помощью магии.
— Кричер, — на грани слышимости позвал я. Голос вышел хриплым, но эльф послушно появился.
— Что желает хозяин Гарри?
— Лед в полотенце.
Он послушно принес.
— Спасибо, свободен.
Откинувшись на раскладушку, приложил к глазам холодный компресс. Сразу стало лучше. Надо будет почитать про бессонницу, как с ней бороться, и про методы подавления истерики, а то вдруг накроет на уроке той же МакГонагалл, стыд и позор.
Не замечая этого, я задремал, а потом и вовсе откинул полотенце на пол, укутавшись в одеяло с носом, и сладко уснул.
Истерика вкупе с излиянием души благотворно сказалась на моём состоянии. Я крепко спал до самого утра. Хорошо, что вчера была пятница, можно поваляться подольше. Поднялся я только к обеду. Глаза всё еще были красноватые после вчерашнего.
В Большом зале ко мне снова подсел Малфой. В этот раз обошлось без каких-либо комментариев, а посмотрев на учительский стол, понял почему. Снейп всем своим существом говорил, чтобы держали рот закрытым, иначе… Все приглушенно болтали и лишний раз старались на Снейпа не смотреть. Директор тоже поглядывал на меня, но к нему на чашечку чая точно не пойду. Пусть идет к черту. Успеваемость у меня на высоте, дисциплину не нарушаю. Так что, нет.
Мой взгляд упал на одну «розовую» особу. Ее прислали из Министерства на должность нового учителя ЗОТИ. Никакущая, зато можно спокойно читать на уроке. Я так и не понял, в чем смысл её пребывания здесь. Она только и делает, что заставляет утыкаться в учебник, и говорит, что ее предмет нам в жизни не понадобится. Ну-ну, мне расскажи это. Есть те, кто ей противостоит и препирается, но я предпочитаю не вмешиваться, просто зарываюсь в книгах.
Драко снова пытался поговорить со мной, но в ответ получал лишь односложные фразы.
После обеда я сбежал в Больничное крыло на обследование, сегодня нужно будет принять зелье для желудка.
Я все думал, почему пострадала именно пищеварительная система? Мадам Помфри пришла к выводу, что из-за нервов я очень плохо питался в течение года и за все это время немного его надорвал, а Круцио все еще больше ухудшило.
Устроившись на кушетке, пришлось снять свитер, расставаясь с его теплом. Толстая вязка очень хорошо грела в осенние дни, и было приятно иногда зарываться в него с носом.
Колдомедик аккуратно проверила заживающие раны. На животе и груди их уже совсем не было заметно, благодаря выданной на лето мази, которую сварил для меня профессор Снейп. Остались самые глубокие на спине и руках.
«И почему он не откроет свою аптеку? Зарабатывал бы не меньше, чем сейчас, а то и намного больше.»
Я сидел за ширмой в самом углу, но рефлекторно обернулся на скрип, открывшейся двери. Мадам пошла проверять, кто пожаловал, а я опустил взгляд на свои ноги. Они иногда подергиваются, это, опять же, из-за расшатанной нервной системы. Но уже не так сильно, что хоть немного радовало. Мадам Помфри сказала, что еще через неделю вообще пройдет.
— Мистер Поттер, — голос Снейпа прозвучал неожиданно.
— Да, сэр? — я перепуганно поднял на него взгляд.
Он стоял на расстоянии вытянутой руки и держал какую-то баночку, видимо, предназначавшуюся мне.
— Вы позволите? — и указывает взглядом на мою спину.
— Конечно, сэр, — я сам развернулся, чтобы он не заходил сзади. Меня это нервирует, от чего пробивает крупная дрожь, а рука сама тянется за палочкой, которая сейчас в сумке.
Тем временем профессор уже аккуратно наносил мазь.
Кстати, к вопросу о палочках. Перед самым отъездом на каникулы, Люциус передал мне Риддловскую. Но я совершенно не знал, что с ней делать. И теперь просто ношу с собой обе, но пользуюсь всегда своей. Палочка Тома не «лежит» у меня в руке и вряд ли когда-нибудь…
— Мистер Поттер, надеюсь, вам не сильно докучает Драко Малфой?
Вопрос Снейпа прозвучал неожиданно. Тем более такой…
