Бриз Свободы

      Марк смотрел на трясущееся тело на полу презрительно и с отвращением. Его проникновение в особняк, который представлял собой самый обыкновенный огромный дом с безвкусными украшениями внутри, множеством всяких произведений искусства и разными большими комнатами. Помещение для слуг, гостиные, для отдыха, ванные, жильё рабов… На такое жильё воитель успел насмотреться за годы борьбы с захватчиками, когда выслеживал их руководство и особо важных командиров. Просто-напросто насрано богатством с целью демонстрации превосходства и достатка. Редко кто отличался скромностью или хотя бы вкусом, обставляя дома как можно дороже. Верно говорят: власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Возможно, они все отличные управленцы, талантливые полководцы, гении своего дела и просто лучшие в своём роду. Но мораль, вкус и скромность у них всегда отсутствовали, словно в какой-то момент это вырезали с корнями за ненадобностью. А действительно, зачем нужна мораль, принципы и человечность, если у тебя есть деньги, власть и полная безнаказанность? Идеальная среда, чтобы выращивать подобные кадры, представитель которых сейчас трясся и молил, чтобы его не трогали. И обычно при разрушении их мира, в реальности показывался уродливый монстрик, с которого слезла вся личина человека. Моральный урод и инвалид, беспринципный ублюдок и жадный говнюк. Трясущийся, как лист на ветру и молящийся, как самый рьяный монах. Марку было противно даже смотреть на таких личностей, не то что общаться или тем более прощать. Таких исправит только могила, отдельный котелок и кучка чертей, занимающиеся их пытками. В этом… Ремнант ничем от Даны не отличался. Такие же скрюченные зоглы, прячущиеся под маской человека, имелись и здесь.       Добраться до этого тощего любителя детей оказалось куда проще. Оказывается, местные царьки нанимают мало охраны, зато качественную, чтобы показать свой статус и силу. Поэтому проникнуть сквозь жидкую оборону не составило труда, как и полазить по особняку в поисках тех, за кем он вообще и пришёл сюда. Дети, да. Самые беззащитные люди. Накаченные препаратами и непонимающие ничего вокруг. Словно куклы со стеклянными глазами, готовые пойти с кем угодно и куда угодно. Столь хрупкие, что даже страшно касаться. Такая картина вогнала Марка в отчаяние и заставила заплакать. Он не знал, восстановятся после такого эти маленькие судьбы или так и останутся безучастными и зависимым от всякой дряни. Загубленные жадностью взрослых, их желанием доминировать над теми, кто не будет давать сдачи, над теми, кого проще и дешевле всего контролировать. Сломанные. В свои годы рабства Марк видел подобное слишком много раз: когда человеку уже наплевать, что с ним будет, лишь бы это всё побыстрее закончилось. Но чтобы дети? Они всегда являлись самими собой и находили радость будучи в плену. Поэтому увиденная здесь картина заставила его плакать от печали и горя. А потом… Потом слёзы иссохли. Ярость, гнев и ненависть с новой силой поднялись на всех, кто как-либо причастен к этому. Работорговцы, царьки, охотники, директриса… Жадные, жалкие и бесполезные! Смотрящие только за своим тельцем! Желающие или доминировать и демонстрировать свою силу, или боящиеся за своё положение привилегированного класса! Первые два типа заслужили смерти за то, что сделали! Кровавой и жестокой, такой, чтобы все в мире сотрясались в ужасе! А директриса и охотники?.. Где они были, когда всё это происходило?! Где вся их удаль, благородство, сила и бравада о защите людей?! БЕСПОЛЕЗНЫЕ КУСКИ ДЕРЬМА! Они все заслужили смерти! ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЙ! За игнорирование, за закрывание глаз, за допуск подобного у себя в стране!       Но тогда он всё-таки сумел взять себя в руки. У него есть договорённость, от которой уступать воитель не намерен. Хочет Озпин выживания его подруги, пусть будет так. Пока он выполняет свою часть, а директриса работает над улучшением положения, Мирмидон не выпьет их крови. Но если что-то пойдёт не так из-за их некомпетентности и неосторожности… Руки сжались на древке алебарды до скрипа металла. — Хватит! — воин пнул работорговца в живот, чтобы та наконец заткнулась. — Твои слова бесполезны. Я не помилую тебя, — Марк закрыл глаза. — Не за то, что ты сделала с этими маленькими людьми, у которых должна быть вся жизнь впереди. Кем они стали бы в итоге? Возможно, мы никогда и не узнаем, — воитель открыл глаза и скосил взгляд на сжавшуюся женщину у его ног. — Из-за тебя.       Работорговка… Женщина, торгующая детьми. Да, он видел среди этого мерзкого рода оба пола, но чтобы вот так? Это действительно удивило Марка, который не ожидал такой комбинации. Но… Это не помешает ему избавиться от этого тела. Воитель никогда не смотрел на пол и карал всех одинаково без жалости. Ступив на эту дорожку, любой становится целью воина, который являлся самым опасным хищником в этом лесу. Никакая жертва ещё не убегала от его зубов и когтей… — Что же, давай мы с тобой немного поиграем, — кровожадно улыбнулся Марк, заговорив чересчур мягким голосом. — Ты будешь убегать, а я тебя догонять. Убежишь — выживешь. Нет… — воитель вдохнул воздуха, а затем прокричал: — Я живьём спущу с тебя шкуру!       Что из этого правда, а что ложь, догадаться несложно.

***

      Посмотрев на уже мёртвую женщину без кожи, Марк отвернулся и отправил Кроу сообщения, чтобы тот дал пинка местным охотникам, чтобы те забрали детей, а также всех сдавшихся охранников, которые после криков начальницы быстро смекнули, что лучше сложить оружие. Разумно. В идеале, стоило бы и их прикончить, но в отличие от Даны, местные наёмники могли и не знать, на кого работают. Некоторые из опрошенных вообще не знали о делах босса, думая, что та — просто большая шишка. Это, конечно, слабое оправдание, но, по крайней мере, их будут судить охотники и их система, что намного гуманнее самого Марка. Увидев ответ ставленника Озпина, воин покивал и зашагал прочь, по пути заглянув в гостиную, где оставил детей. Те сидели без лишних движений и смотрели в пустоту, отчего сердце воина сжалось снова. Это как нужно выдрессировать ребёнка, чтобы затушить искру жизни в глазах? Ничего, тварь получила заслуженное наказание. Теперь на очереди ещё один крупнейший игрок: любитель садизма, плетей, а также хороших драк. Подобное описание больше подходит Болзефу, чем местному корольку, но кто знает? Может, он не единственный, кто чудом выжил.       Свою влажную окровавленную мантию Марк специально не снимал. Идеальные улочки богатого квартала начали приобретать уродство в виде капель крови, что падали с его одеяния при ходьбе. Сапоги оставляли кровавые следы, демонстрирующие откуда он пришёл. Сделано это ради запугивания и демонстрации того, что бывает с теми, кто якшается с работорговлей. В любой момент к такому может нагрянуть какой-нибудь «Багровый убийца» и забрать жизнь. Глупое прозвище, но такие обычно и дают. Ага, Палач из Кэлаглии. Если это читать или говорить про себя, то ещё нормально, но как только буквы вылетают изо рта… Духи, становится очень стыдно за тех, кто это придумал. Да любые прозвища ужасны. Проще называть друг друга по именам и не беспокоиться лишний раз резью в ушах из-за глупых названий друг друга.       Ах, снова его мысли ушли куда-то не туда. Такое происходит часто, когда он только-только уничтожил очередного врага или накануне ночью ему снились кошмары. Или когда всё случилось сразу, вот тогда Марк может легко размышлять о том, чтобы ему такого сшить, вместо того, чтобы продумывать тактику против следующего противника. Ну, тут благо думать сильно не надо — виноваты все, никого не щадить. Всё-таки этот садист устраивает свои представления на публику, калечит людей, устраивает массовые изнасилования и вообще содомит. Ну, а деньги у него из приличного бизнеса — оружейного. Из Атласа оружие перевозить дорого, так что выгоднее производить на месте. Чего уж говорить, большая часть коллекции пушек воителя, произведена компанией того, кого он скоро будет убивать. Так вот, раз его охрана не ушла после увиденного, то и жалости не подлежит. Казнить, нельзя помиловать.       Можно бежать, но когда Марк выходил на охоту, то не торопился, особенно зная о повадках жертвы. Сильный самоуверенный садист никогда не убежит, обладая желанием сломать такого охотника и насладиться его страданиями. Это на руку воителю, ведь имелся большой шанс вообще не драться с охраной и попасть прямиком пред светлы очи королька, чтобы тот мог «поиграть» с ним. Да… Все садисты и самоуверенные козлы предсказуемы, понятны и от того любимы бывшим рабом. В своём исступлении те забывают, что мир куда больше, чем кажется, а любимая игрушка способна держать в руках нож. И как же приятно смотреть на их лица, когда осознание накрывает их с головой. Горе, непонимание и мольба, намного большие, чем у любого другого человека. Страх и животный ужас, особенно когда те понимают, что сейчас окажутся на месте своих собственных жертв. Когда хлыст бьёт их собственные оголённые спины, когда раскалённый металлический прут катается по животу… М-м, ностальгия по старым временам. А почему бы не устроить этому такой же массаж? Тогда придётся драться без алебарды, хорошо избить, а уже потом устроить представление. Такое же, какое устраивает этот подонок. Но… Даже у этого королька есть плюс. Тот не мучает детей. И неважно, по каким причинам.       Когда ноги Марка привели его к ещё большему и квадратному особняку, он ожидал многого, но не открытые ворота высокого забора, а также охрану, что выстроилась коридором, словно приветствуя важного гостя. Что же, ему же проще будет разобраться с проблемой. «Как по нотам — садист с высоким самомнением решил устроить шоу и победить такого выскочку, как я».       Он улыбнулся под шлемом. Это приятно, когда бедный зайчонок сам заходит в логово чудовища. Не волка, не медведя и не льва, а самого настоящего монстра из сказок и легенд. Уродливое в душе и на вид, желающее только крови и боли других, не знающие пощады и милости. О трёх головах, с кривым копьём в лапах и зубастыми пастями, что извергают слюну в предвкушении мяса. Марк не удивился бы, если такие истории появятся на Дане через пару сотен лет, когда подвиги их команды забудут. Но ничего — небольшая цена за спасение множества жизней.       Внутри всё было отделано дорого и богато. Запоминать это никакого желания нет, как и смотреть. Побывав во множестве особняков рениан на Дане, сравнив с местными, Марка ничем не удивить. В том числе трофейными шкурами, головами и оружием. Есть и есть, чего бухтеть? Он же не вывешивает головы каждого убитого завоевателя! Плюс, истинная сила демонстрируется только в бою и нигде больше. Можно сколь угодно рассказывать о своей мощи и демонстрировать её проявления, но она ничто без реальных доказательств в битве против, как минимум, равного. А пустая бравада… Что же, ты либо становишься посмешищем, либо умираешь от чьих-нибудь рук.       Охрана стояла так, чтобы у него имелось одно единственное направление, в котором Марк и двигался. Уверенности в победе не было, как и страха перед возможной смертью. Находясь на этой планете, он уже отплатил любой долг, который мог возникнуть при его переносе сюда и излечении от смертельной раны. Если, конечно, у планеты вообще есть воля и кто-то причастен к тому, что он находится здесь. Да даже если нет — количество освобождённых давно перевесило ценность его жизни, а когда он уничтожит самых сильных и опасных корольков, то дальше Вакуо само должно восстановиться от этой грязи. Да, под руководством академии, но это единственный адекватный вариант без перестановок на мировой арене. А самому воителю не хотелось становиться директором и вести других, это не закончится хорошо ни для кого… — Ну, привет, Палач.       Марк закатил глаза, когда вышел в большой зал, напоминающий ему тронный. Такое же широкое и длинное помещение, забросанное коврами, картинами и другим хламом. Так что своё внимание воитель сконцентрировал на своём противнике. Высокий и широкий, крупнее самого бывшего раба, с короткими светлыми волосами, которые зачёсаны набок, а левый висок начисто выбрит. Дерзкая улыбочка, жестокие карие глаза, которые смотрели на него с интересом и желанием причинить боль. — Кто придёт ко мне со злыми намерениями, от них же и погибнет. — Сидеть с бокалом вина в окружении наложниц и цитировать какого-нибудь важного писателя — архетипичные показатели зазнавшегося тирана, который будет плакать, как и все остальные, — холодно ответил на такую фразу Марк и воткнул своё оружие в пол. Пол вокруг воткнутого наконечника потрескался. — А у тебя не только острое оружие, но и язык, — с усмешкой произнёс мужчина, поставил бокал на подлокотник своего трона-кресла и рукой приказал рабыням уйти. Украшения звякнули, а девушки послушно ушли в помещение где-то позади. — Что же, в реальности ты намного больше и грознее, чем мне рассказывали, — рабовладелец поднялся, поправил свою тунику и спустился вниз, однако подходить ближе не стал, зная, что тогда Марк ударит стопроцентно. — И мне нравится, что я вижу. Поэтому у меня есть к тебе предложение.       Бывший раб склонил голову на бок и криво усмехнулся. Сколько раз он это слышал из уст своих врагов? Сколько раз они предлагали стать равным и возвыситься среди своих соплеменников? Столько же раз воитель отказывал в этом. Потому что предать всех тех, кто умер, чтобы он жил, тех, кого он спас и тех, кто верит в него, непозволительно. Это неправильно, мерзко и крайне лицемерно. Плюс, у него нет никакого права на подобное удовольствие: он уже давно кровавый инструмент революции, свободы и устрашения. Но выслушать и посмеяться? Почему нет? — Эпоха охотников и их морали подходит к концу, — начал говорить мужчина, убрав руки за спину. — Скоро наступит время сильных, правящих слабыми. Наша королева пройдётся катком по всему миру и установит новый порядок. Помогая ей сейчас, ты сможешь получить, всё, что захочешь, — рабовладелец мечтательно улыбнулся. — Когда я ей присягнул и попросил за службу награду, она даровала её мне. Ту, кто когда-то посмела бросить мне вызов и позорно унизила! — мужчина сжал зубы. — И даже после стольких лет унижений и боли она отказывается принять мою власть! — будущий труп откашлялся и улыбнулся. — Весь мир будет в наших руках и никто не посмеет противостоять нам! И пока есть возможность, присоединись к нам. — Ты часть Короны? — Что ты, что ты! Я служу настоящей королеве, которая с лёгкостью уничтожит этих выскочек, — отмахнулся живой мертвец и протянул руку в сторону Марка, который сжимал кулаки под мантией и чуть ли не сочился яростью. — Абсолютная власть? — прорычал воитель, отчего его враг удивлённо вскинул бровь. — Эпоха сильных? Присягнуть на службу? Ты и правда настолько тупой? — воин одной рукой расстегнул мантию и движением плеч скинул на пол, а затем приподнял голову и уставил янтарные глаза прямо на мужчину. — Жалкий кусок дерьма! Никчёмная дрянь, которая возомнила себя выше букашки! Вот что я тебе скажу: я забью тебя до смерти плёткой, вырву все зубы и переломаю каждую кость в теле, прежде чем позволю издохнуть!       Этот таракан посмел предлагать ему присягнуть кому-то на верность?! Стать сильным среди слабых?! ОТБРОСИТЬ ВСЁ, РАДИ ЧЕГО ОН ПРОЛИЛ КРОВЬ?! Попытаться склонить его предать всех?! Всё, во что он верил и верит?! Бросить тех, кто ожидает спасения из лап чудовищ?! Никогда в жизни! — Жаль, очень жаль, надеюсь, что… — но будущий труп не успел договорить, когда на него бросился рассвирепевший Марк. В его глазах было лишь два желания: рвать и терзать.