Я всегда буду с тобой, Генри…

      Наступил Новый год. Генри проснулся от холода. Стикмин открыл глаза и посмотрел на окно, но оно было закрыто. Тогда он быстро догадался, в чём дело. Парень закрыл глаза и расплылся в улыбке.       — Чарли, ты меня разбудил. Зачем?       Генри посмотрел в зеркало, которое поставил у кровати ещё вчера вечером, и увидел Чарли, смотрящего на друга. После он пальцем указал на часы у кровати, и Генри посмотрел на них.       — Двенадцать дня… Ну и что? Мне сегодня никуда не надо. Правительству я больше не нужен, обвинения сняты, денег выше крыши…       Призрак замахал руками, будто говоря: «А я? Мне скучно! Я хочу побыть с тобой!» Живой улыбнулся и резко выпрямился, зная, что оказался нос к носу с призраком.       — Уговорил, я встаю. А то вечером не усну.       Чарли улыбнулся и подлетел к календарю, показывая на последний незачёркнутый день. Генри, тихо выругавшись, повернулся так, что смог это увидеть.       — Новый год? Хм, я совсем потерял счёт времени. Что ты хочешь?       «Смеёшься? Что мне можно подарить?» — призрак сделал до смеха серьёзное лицо, что вызвало усмешку у живого.       — Шучу, лапочка.       Чарли отвернулся и спрятался в стене. Перед этим было заметно, как его щёки потемнели. Генри улыбнулся шире и направился в ванную.

***

      Вечер. Тёмную комнату освещают огни на ёлке. Призрак обиженно витает по комнате, издавая привычные для бесплотного тела завывания. Но они не пугают Генри, а лишь забавляют. Стикмин сидит у ёлки, тупо слушая песню любимого и улыбаясь.       Обиделся Чарли на то, что Генри за весь день не удостоил его и взглядом, пусть даже и через зеркало. Готовка, украшение, поход по магазинам и строгий запрет: не ходить за собой.       — Ну, зай, хватит дуться. Знаешь же, я был занят. Завтра, обещаю, буду весь день только с тобой…       Всё тело пронзил неприятный холод. Чарли попытался обнять живого, но получалось плохо.       — …хоть я тебя и не вижу.       Генри посмотрел на часы. Полночь. Ровно. Живой прикрыл глаза и всё время повторял что-то про себя, лишь немо шевеля губами. Парень зажмурился, сжал руки в кулаки и через пару минут только разжал. В теле ещё гулял холод. Не получилось. Стикмин заметно поник.       Вдруг над ухом раздался душераздирающий вопль. Крик отдалился в дальнюю комнату, и Генри из любопытства, медленно перебирая ногами, проследовал за призраком. Стикмин прижал ухо к деревянной двери и услышал тот же крик. Вдруг раздался глухой стук чего-то о ковёр и шуршание будто ногтей по самому ковру, обоям, мебели. «Странно, что там происходит? Неужели получилось?»       Дрожащими руками, когда звуки утихли, Генри повернул ручку двери и с лёгким скрипом открыл её. В центре комнаты на коленях сидел Чарли. Живой. С кожей, разорванными наушниками и одеждой, теми же грубыми руками, на которые, кстати, и смотрел ошалевший взгляд бывшего призрака.       Едва сдерживая слёзы, Генри бросился в объятия друга. Наконец-то он смог ощутить не холод от его тела, а тепло. Настоящее, живое тепло. Генри так вцепился в спину и волосы пилота, вытирая капли на глазах об одежду, будто боялся, что Чарли снова исчезнет. Но он не исчезал и вскоре сцепил руки на чужой спине.       Оба были безумно счастливы, но они не знали, что за жизнь пилота умер кто-то другой. И, конечно же, кто, если не Дейв Панпа, который трусливо бежал ото всех: и от клана, и от правительства, желая начать новую жизнь. Но в итоге присоединился к другим шляппкам-призракам.