Snowblind

      — Не надо, прошу тебя, — в голосе Паука отчетливо читался страх.       Горящий взгляд военного, казалось, ничего не замечал, кроме противника. Джейк отчетливо видел, как в глазах этого человека пылает ад. Он чувствовал его гнев и готовился к отражению удара.       Вожделение, злость и безумие Куоритча — все смешалось на его лице, придавая ему яркую, но невыносимо пугающую красоту. Капли пота медленно ползли по лбу полковника, задерживаясь на темных бровях, а тело блестело от влаги, отчего контур силуэта сиял нежным голубым цветом.       Его хвост стремительно дергался, заходясь в припадке. Каждая секунда приближала мужчину к страшной черте, и все отчетливее ощущалась в воздухе точка невозврата.       — Без него я бы погиб на Пандоре еще мелким, — Майлз-младший крепко схватился обеими руками за свободную ладонь военного, стараясь отвлечь его от второго отца. — Пожалуйста, не надо.       Куоритч резко стряхнул его маленькую ладонь и рванулся вперед — перед глазами Сокорро мелькнуло голое тело, взметнулась его черная коса и синий хвост. Салли прыгнул, цепляясь за руку военного, пытаясь второй схватить за шею, но Майлз-старший заскрежетал зубами и ударил его лбом в лоб. Схватил за распущенные волосы и грубо вытолкнул агрессивно сопротивляющегося морпеха в дверной проем.       — Убирайся, пока я не передумал, — прошипел он, злобно оскалившись, и повернулся к Сокорро, пробормотав на ходу, — Чертова морда.       На этот раз Джейка не надо было просить дважды — он развернулся, взмахнув хвостом, и сорвался прочь. Послышались удаляющиеся шаги, эхом отражающиеся от стен.       — Сходи на основную базу, проверь, что с этой сраной установкой, которая изгадила все, — рявкнул ему в след Куоритч, постучав рукой по панорамной стеклянной стене.       — Хрен свой спрячь и сам проверь, вместо того, чтоб сына трахать, — раздался раздраженный ответ из коридора.       Полковник резко помрачнел, смотря в спину Салли. И увидел, как Джейк поднял автомат с пола, направляясь к главному выходу.       Выходило, что Салли спокойно мог его убить, не раздумывая. Но почему-то зашел в помещение без оружия. Гребаный морпех не хотел его убивать. Злость испарилась так же, как и появилась, осталась лишь досада и адреналин, плещущийся в крови. И непонятно, чего было больше — изумления или возбуждения.       Куоритч недовольно дернул ушами, переваривая новую информацию, пока Сокорро, подняв голову, немного с опаской смотрел на полковника. Но во взгляде юноши то и дело мелькала радость.       — Не хочу признавать, но он прав, — хвост Куоритча раздраженно дернулся.       — Насчет этой странной установки или нас? — Паук вопросительно приподнял брови.       Военный фыркнул и задумчиво пощелкал языком, демонстрируя клыки. Его лицо все еще было угрюмым.       — Воистину великий вопрос, Майлз. Думаю, насчет установки, потому что не вижу, чтобы ты продолжал начатое, — он опустил голову, выразительно смотря то на свой стоящий член, то на мальчишку.       — О… Конечно, — парень задумчиво пожевал нижнюю губу, словно стараясь прожевать и проглотить всевозможные ответы с подколкой.       Он повернулся и протянул руку к члену, находящемуся у его лица, ласково поглаживая его. Смазки больше не было, от чего орган не светился, однако продолжал стоять по стойке смирно. Зато симпатично сияла россыпь белых точек, покрывая проступающие вены.       Сокорро принялся за дело — несколько раз провел языком по всей длине и оттянул крайнюю плоть. Вобрал головку в рот, увлажняя слюной и принялся посасывать, лаская языком. Ее гладкость восхищала. Но, как бы приятно было ощущать то, как она трется о его язык, постепенно выделяя кисло-сладкий предэякулят, парень почувствовал, что мышцы рта неприятно ноют, будучи не готовыми к новому заходу.       — Я устал и хочу целоваться, — он отстранился, задумчиво облизывая губы и собираясь с мыслями.       Ответом ему была тишина. Полковник, одуревший от прилива адреналина и длительного возбуждения, мысленно уже прижал Сокорро к стенке и трахал во всех возможных позах, не заботясь о желаниях и комфорте мальчишки. Терзал его шею зубами, оставляя багровеющие укусы, с силой держал за волосы, жестко толкаясь между опухших губ.       — Можешь сделать это, — едва совладав с собой, хрипло произнес Куоритч, на пару мгновений прикрыв глаза, и стянул с себя дыхательную маску.       Его дыхание было частым, а сердце стучало в бешеном темпе, отдаваясь в ушах, а напряжение, царившее в теле, было сравнимо с натянутой тетевой лука.       Мужчина послушно наклонился, обхватывая юношу за бока своими большими руками, и аккуратно поднял в воздух, прижимая к своей груди. Паука мотнуло вверх. Он уперся ладонями в ключицы военного, переместил их на линию челюсти и принялся обцеловывать подбородок полковника, мягко покусывая и постепенно подбираясь к желанному рту.       Ногами он плотно обхватил военного за узкую талию, сжав их за напряженной спиной. Парень с упоением облизывал чужие губы, время от времени посасывая. Куоритч прикрыл глаза и задышал глубже, обнимая мальчишку в воздухе. Паук ощутил, как сильнее напряглись мышцы рук, удерживающих его.       Это было приятно, сейчас он чувствовал себя в безопасности. Молодой человек подставлял губы под жадные ответные поцелуи, то и дело утыкаясь носом в сине-голубую кожу, втягивая аромат рекомбинанта носом и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Куоритч не торопил и не вмешивался в ситуацию, и юноша совсем расслабился и закрыл глаза, полностью отдавшись происходящему.       Военный сбивчиво дышал ему в рот, шумно принюхиваясь — парень пах все еще местными растениями и землей, хотя, казалось, из-за снега эти запахи должны были уже выветриться. А еще от него исходил знакомый аромат оружейного масла. Но сейчас Куоритчу было не до вопросов. Его тело реагировало на Сокорро подчиняясь инстинктам, будившим в нем дикое первобытное желание, сметающее всякие преграды. Он нуждался в этом. Жаждал соприкоснуться, слиться с мальчишкой, позволить себе отдаться этому неконтролируемому звериному порыву.       Ему хотелось взять его прямо сейчас, утвердив свои права на него таким искаженным способом. По его лицу то и дело пробегала судорога, вызванная физическим влечением. Близость пьянила его, а голос разума нашептывал, что они могут стать одним целым — прямо здесь, в этой заснеженной пустыне, на этой богом забытой базе.       Ему уже было наплевать на все — на указания командования, страх перед трибуналом, даже на саму смерть. Смерть казалась легкой, как прикосновение. И любой, кто осмелился оторвать его от разгоряченного тела Майлза-младшего, был бы убит в считанные секунды. Второй раз Куоритч не позволил бы прервать их занятие. Сейчас парень был для него абсолютно всем.       Поцелуи были волнующими и головокружительными, и такими сочными, что мужчина жадно припадал к соблазнительному рту, проглатывая редкие стоны молодого человека. Однако ему нужно было гораздо больше, но он из последних сил заставлял себя терпеть эту восхитительную, но в то же время ужасающую пытку, жадно терзая губы парня. Старался подавить голодное низкое рычание, которое невольно вырывалось из его горла. Рычание, которое явно говорило, что Паук принадлежит ему. Но тот лишь молча прижимался к его груди, с тихим хлюпанием смакуя губы полковника.       Военный кое-как сдерживал себя в отношении мальчишки, но факт оставался фактом — он нуждался в разрядке. В паху уже не просто тянуло — болезненно ныло, сводя с ума.       Мужчина перехватил Сокорро одной рукой поперек спины, прижав к себе крепче, а другой скользнул по скрытым под камуфляжной тканью ягодицам и ляжкам, отвесив легкий шлепок. И направил ее вниз, к своему возбужденному органу, принявшись активно ласкать его ладонью, в которой он без проблем помещался полностью.       — Мой маленький мальчик, — низкий баритон был слышен совсем близко, и Сокорро распахнул глаза, немного отстраняясь и прерывая поцелуй. — Мой...       Голова кружилась. Куоритч пошатнулся на ногах, но вовремя успел выгнуться, впечатавшись в холодную стену одними лопатками, спасая от удара ступни Сокорро, скрещенные за спиной. Это было мучительно тяжело — чувствовать наслаждение, растекшееся по всему телу, словно ледяная вода в адскую жару, и быть не в состоянии совершить желаемое.       Как бы ему этого не хотелось, он не мог принудить Сокорро. Кого угодно, но не своего сына.       Он рыкнул — грубо и отрывисто, продолжая скользить ладонью по стоящему твердому члену, надавливая с разной силой, чтобы доставить самому себе как можно больше удовольствия.       — Ты...Lor, — рыкнул Куоритч на кривом на'вийском, задыхаясь от нехватки воздуха и совершая возвратно-поступательные движения рукой.       Он смотрел в немигающие глаза Майлза-младшего, которые сияли так, словно полковник не уходил на восемнадцать лет в армию за хлебом.       — Ой, — выдохнул он, сверкая ослепительной улыбкой, с таким обожанием глядя на полковника, что вызвало у Куоритча новую волну наслаждения.       Майлз более ожесточенно задвигал рукой, мокрой от смазки, сильнее сжимая пальцы вокруг стоящего члена, и вздрогнул, жмурясь от удовольствия. Ткнулся собственным плоским носом в нос мальчишки, позволив их лбам соприкоснуться. Смазано лизнул истерзанные многочисленными ласками губы Сокорро, теряясь в собственном желании. Находящегося на грани оргазма и нехватки ядовитого воздуха Пандоры, Куоритча прилично потряхивало.       Он резко дернул головой, клацнув зубами и заскрежетав ими — судорога прошла по всему его телу, отчего военный задрожал и обильно излился в ладонь, издав приглушенный рык, похожий на вой умирающего животного. Жестковатое выражение лица стерлось, а его черты смягчились, словно Куоритч помолодел на пару лет.       Парень схватился за маску, висящую на синей шее, на пару мгновений прижимая ее к синему лицу. В расширенных желтых глазах полковника плескалось умиротворение и благодарность. Он съехал на пол, отчего Майлз-младший был вынужден оседлать бедра мужчины, и медленно перевел дыхание, постепенно приходя в себя. Голубая светящаяся сперма все еще стекала с его пальцев, капая на бетонный пол, однако этого никто не видел. Парень поднял руку и зарылся в его короткие торчащие вверх волосы на макушке, поглаживая Куоритча, который в ответ прикрыл глаза и благодарно потерся о маленькую щеку носом. Туман в голове медленно растворялся, возвращая его восприятие окружающего мира.       — Нам нужно заняться снегом, — сказал он и по-кошачьи зевнул, на мгновенье прижав торчащие уши к голове.       — Он невкусный, — Сокорро скривился, изображая, что его тошнит, и почесал военного за заостренным ухом, и мужчина шумно выдохнул от такой ласки, довольно расслабив уши.       — Невкусный? И зачем ты его ел, глупое создание, — у Куоритча не было сил сейчас злиться, он лишь закатил глаза и устало выдохнул. — Ты мог заболеть.       Послеоргазменная расслабленность уже почти развеялась, а вечно занятой полковник прохлаждаться не привык. Особенно когда было много дел. Он помог парню подняться на ноги, и следом встал сам, выпрямившись во весь свой немалый рост и невольно повилял хвостом, заставив Сокорро захихикать.       — Застегни штаны. И где моя одежда? — военный указал на свитер и их две куртки, валяющиеся на полу.       — Она мокрая, — последовал краткий ответ. — молодой человек послушно привел себя в порядок и отправился надевать на себя оставшиеся части гардероба.       — Найду что-нибудь другое, — Куоритч поднял с пола отброшенный нож и свою куртку, после чего фыркнул и словил прыгающего на одной ноге Паука, пытающегося влезть в свитер, который уже скрыл его голову. Вот только голову юноша усердно пытался засунуть в рукав. — Не дергайся.       Полковник криво ухмыльнулся и, опустившись на одно колено, дернул бордовый свитер за рукав, освобождая макушку Сокорро из плена ткани. И ловко поправил его, помогая просунуть голову через воротник.       — С курткой справишься? — на его вопрос Майлз-младший активно закивал, отчего его дреды весело заколыхались. — Отлично.       Куоритч выпрямился и, прихватив экзокомплект, стремительной походкой вышел из комнаты. Ему нужна была теплая одежда по размеру, которую вряд ли тут можно было найти, но он не отчаивался.       Все остальные помещения базы были темными, видно, пользовались только двумя комнатами — с капсулой для аватара и той, где недавно был полковник. Насчет последней, судя по слою пыли и широким смазанным следам на ней, весьма похожим на то, что туда тащили по полу матрасы для него, этим местом давно не пользовались.       Старую базу Куоритч знал как свои пять пальцев, он погиб еще тогда когда она была основной, и помнил ее как вчера. Поэтому, включив свет в длинном коридоре, направился прямо в гардеробную. Звук его босых ног по холодному полу эхом отдавался от голых темных стен. Лампы над головой изредка мигали — здесь явно были проблемы с электричеством. Свет из коридора изредка попадал и в дверные проемы распахнутых дверей, освещая пустынные кабинеты — все оборудование и мебель, видно, переехали на новое место.       Гардеробная встретила его запахом пороха и приличным слоем пыли на металлических полках. Зажегший свет Куоритч огляделся и направился в смежную комнату — там обычно хранилась одежда для аватаров. Распахнутые дверцы многочисленных шкафов гордо демонстрировали пустые полки. Полковник недовольно сощурился, принявшись вытаскивать выдвижные ящики. В конце концов ему улыбнулась удача в виде запакованной темной ткани. Он навострил уши от интереса, разорвав прозрачный герметичный пакет.       Термокостюм. Воистину удачно.       Мужчина приложил к себе ткань, оценивая совпадение со своим размером. Находка оказалась гораздо меньше его тела, оставалось лишь надеяться, что она тянется гораздо лучше, чем представлял себе Майлз. Не откладывая дело в долгий ящик, он стал натягивать одежду, изгибаясь под различными углами. Ткань тянулась, плотно обхватывая его тело. Немного стесняла движения бедер. И доставала ему чуть ниже икр. Какой идиот сшил такой кривой костюм, пытаться выяснить уже было поздно.       Сойдет. Забытые носки и военные ботфорты оказалось найти ещё проще.       Спустя двадцать минут поисков по другим помещениям, Куоритч, уже успевший добыть себе оружие с комплектом патронов, запасной кислородный респиратор для сына и всякие полезные принадлежности, уже стоял около комнаты, где недавно целовал Сокорро. И не только.       В комнате было пусто. Выкрикивание имени юноши тоже не принесло успеха. Полковник недовольно нахмурился и направился к выходу, по пути застегивая на себе теплую куртку. Набросив капюшон на голову, он рукой распахнул дверь, датчик открытия которой неприятно запищал.