Ломаный контроль

      Утро начинается с будильника и недовольного стона. Протерев глаза, Питер с трудом встаёт с кровати, на пару минут уходит в астрал, собираясь с мыслями и борясь с желанием лечь на кровать обратно, надевает очки и, наконец, идёт в ванную. По дороге он заходит на кухню, включает электрический чайник, чтобы заварить себе утренний напиток. Подойдя к зеркалу, Эванс смотрит на свое не очень довольное лицо и вздыхает. Щетина, казалось бы, отросла лишь немного, но уже создавала вид неопрятного тридцатилетнего мужчины, а не парня, которому недавно стукнуло 25 лет.       Питер немного сдвигается, открывает шкафчик над раковиной и достаёт пену с одноразовой бритвой, а также зубную щётку и пенку для умывания. Он бы никогда в жизни сам не потратился на такую фигню, но, так уж вышло, что это подарок от коллеги, которая «устала смотреть на то, как твоя кожа страдает». Видимо она думала, что он начнёт покупать себе ещё что-то, но как-то не сложилось. В любом случае, Питер подарки ценит и не может позволить себе выкидывать их, потому и пользуется подаренным.       Эванс не большой поклонник кучи баночек, типа скрабов, кремов для лица или чего-то другого. Его бывшая девушка же наоборот любила делать различные масочки, часто втягивая в это журналиста, даже оставила что-то ему, перед тем, как они расстались из-за её измены. Она сказала, что это была его вина, ведь он слишком сильно контролировал её, и Питер понимал, что она, может быть, очень даже права, учитывая, что его бросают третий раз. Все его предыдущие отношения заканчивались примерно так же, и он подозревает, что его характер не слишком хорошо подходит для девушек в его окружении. С этим Питер давно смирился.       Хмыкнув, парень быстро умылся, побрился и отправился в комнату за одеждой. Он открыл шкаф и, быстро пробежавшись взглядом по тому, что есть, решил не заморачиваться, схватил белую футболку и свободные штаны, цвет которых он и под страхом смерти назвать бы не смог. Что-то вроде персикового или цвета кожи, но более коричневое, Питер журналист, а не дизайнер.       Эванс вернулся на кухню, достал свою любимую кружку с каким-то старым приколом, подаренную одним знакомым из университета, и начал самую сложную часть утра. Выбор напитка, если точнее - чая. Это некий подготавливающий ритуал, без него день всегда идёт не так. Питер выбирает не просто набор сушёных лепестков и листиков, который заварит, а настроение на день, базируясь на том, что выпил с утра и каким был его прошлый вечер.       Естественно, что назвать его экспертом в этой области будет некорректно, он не великий ценитель с высокими вкусами. Питер просто любит ходить по магазинам с чаями, покупать всё, что кажется ему интересным и пробовать. И немного читать про то, что он покупает, конечно. Всегда весело узнать про какие-то невероятные свойства чаев. Иногда ему кажется, что на одних только этих волшебных, по словам производителей, чаях великие мастера и монахи и живут.       В общем-то, надеясь хотя бы на четверть обещанного эффекта и с учётом происходящих событий, Эванс уже на протяжении нескольких дней пьёт чай с меллисой и мятой утром, днем и вечером, изредка, как вчерашний вечер, пропуская этот ритуал или заменяя его чем-то для разнообразия. Раньше он этот чай пил только после работы, почти перед сном, просто для успокоения нервов, но сейчас этого казалось недостаточно.       Питер зевнул так сильно, что, он мог поклясться, услышал хруст собственной челюсти. Журналист печально вздохнул, но пошёл против своих желаний и традиций, взяв чёрный кофе, стоящий так далеко в шкафу, что никто не догадается искать там ничего вообще. Вчерашние попытки уснуть не увенчались успехом и он просто ворочался в кровати на протяжении нескольких часов. Мысли грызли его до тех пор, пока организм не решил, что с него хватит и не вырубился, что, в принципе, довольно частая практика, когда у Питера что-то не получается.       Журналист не любил кофе, говоря точнее, терпеть его не мог. Просто это прощальный «подарок» от бывшей. Вот уж кто жить не мог без этого горького мессива, и, несмотря на всё отвращение к вкусу, Эванс должен признать, что его этот напиток хорошо бодрил. Поэтому на всякий случай, как сегодняшний, банка всё ещё стояла на своём законом месте, пылясь, дожидаясь своего момента. На самом деле, проблема с кофе была не только во вкусе, он знал, что существует множество его видов, и даже таких сладких, что Питера скореживало. Скорее, ему не нравилось послевкусие. Что-то такое было в этом, что его отталкивало.       В любом случае, сегодня его вкусовые желания были отложены в дальнюю коробочку. Работоспособность имеет большой вес, потому что в ближайшее время журналист будет собирать информацию о Готэме. Не ту, что связана с его статьёй напрямую, а ту, что связана с его командировкой. Вроде самых безопасных районов, дешёвых отелях и местах, которые стоит посетить и которые стоит избегать. Конечно, такое лучше узнавать у местных, но рисковать и гулять по ночному городу не стоит, он вполне мог обойтись информацией из интернета, до тех пор, пока не пишет про это статью.       На самом деле, неизвестно, даже, как получится договориться об интервью, если получится, но, в любом случае, в самом городе Эвансу нужно собирать информацию о происходящем на улицах и влиянии Уэйна лично, чтобы получить хоть что-то стоящее. Была в Питере эта жилка журналиста-расследователя, ему нравилось участвовать в сборе данных. И иногда он отказывался просто пользоваться своими источниками. В конце концов, обычно такой подход и приводил его к чему-то стоящему и почти всегда криминальному.       А ещё интернет и газеты полны всяких грязных историй о Уэйне, а все его пожертвования и вклады в общественные нужды невероятно быстро забываются после очередной выходки. Поэтому Питер решил, что если он откинет всю эту мишуру и напишет несколько хороших слов о миллиардере, то это станет небольшим бустом в глазах Уэйна. Так сказать, попытка закинуть удочку на последующее сотрудничество.       Добавив в кружку не менее 3 ложек сахара, Питер с горем пополам допил свой кофе, сразу же запив его водой, чтобы ослабить послевкусие.       Перед выходом он проверил, всё ли лежит на месте, взял ли он всё с собой, закрыл дверь и отправился в путь на работу.       Ничего необычного не произошло по дороге, типично потные люди жмутся с нескольких сторон, все уставшие с самого начала дня и лишь несколько наивных подростков и детей с улыбкам, на лицах и держащих родителей за руку куда-то торопятся. Эванс сам невольно заряжается энергией, глядя на них, и слегка улыбается, вспоминая свои подростковые годы, полные протестов и желания менять мир.       Если бы не обстоятельства он, может быть, и стал бы крупным бизнесменом, как его родители, жертвовал бы деньги нуждающимся и... Впрочем, уже неважно. Он сделал свой выбор и окончательно ступил на путь журналиста в ту ночь, когда тайком подал документы на филологический факультет в Иллиаке.       На самом деле, Эванс почти не жалеет. Да, он не может помогать людям напрямую, но он надеется, что, освещая проблемы города, он помогает хоть кому-то. Точнее, он уверен, что помогает хоть кому-то.       Иногда ему даже приходят письма благодарности, как от одного приюта для животных, который получил финансирование и популярность после статьи Питера. А ведь всё, что он сделал – надавил немного на жалость жителей города в своей статье. Описание бедных животных и вопросы в тексте по типу «Этому ли мы хотим научить наших детей?» вызвали некоторый общественный резонанс, а уже следствием этого стало обеспечение приюта деньгами.       Входя в гудящее от разговоров здание, Эванс почти с облегчением вздохнул. Вот это его стезя – слухи, шум, работа и много много разговоров. Его уши невольно улавливают несколько незначительных диалогов о том, как прошёл вечер у некоторых его коллег, и он, доходя до своего места, уже в курсе некоторых событий в жизни его окружения.       Питер сел за своё рабочее место, настроившись на составление рабочего плана, поэтому тяжесть на плечах оказывается неожиданной. – Питер! Как твоё ничего? – Звонкий голос за спиной журналиста сразу даёт ему понять, кто с ним говорит. – Честер, неужели твоя командировка закончилась? Я думал тебя не будет около недели? – Эванс улыбается и поворачивается на кресле лицом к собеседнику. – Так и должно было быть, но на консула напали прямо во время конференции, пришлось несколько дней в проверке побыть, а потом меня отправили домой, – Честер вздыхает, опуская голову, и челка падает ему на лицо. – Ты покрасился? – Замечает Питер. – Какой ты внимательный, – хмыкает коллега Эванса, поправляя прическу, – да, сменил оттенок, чтобы больше на местных жителей там походить. Сам знаешь, как там небезопасно для иностранцев. – Мгм, – мычит Питер. Конечно знает, именно он и изучил этот момент, а потом подкинул идею своему другу. В конце концов, он беспокоится за него. – А что насчёт твоей статьи? – Заглядывая в экран спрашивает Честер. – Да ничего, вот в Готэм в командировку поеду. Правда черт знает когда. – Ты сделаешь что?! – Удивлённо спросил его коллега. – Голос потише, Харт, тут люди вообще-то работают, – доносится голос из какой-то группки. – «Голос потише», бла, бла, бла, – пародирует их Честер и сразу же возвращается к Эвансу. – Серьёзно? Ты? В командировку? Ты практически никуда не ездил всё это время, почему сейчас? – Я вынужден, – устало выдыхает Эванс, – ты же знаешь меня, я не могу писать о том, чего в лицо не видел, а мисс Эллингтон сказала, что именно моя статья «пришлась Уэйну по душе», – показал Питер ковычки в воздухе, - Приходится вот подстраиваться. – Кошмар, как же я без тебя буду все это время, дружище? – Опирается на плечо друга Харт. – Так-же, как и на своих вечных командировках, мистер «у меня шило в жопе и моторчик в ногах». Кстати, раз уж ты рано вернулся, выпьем сегодня вечером? – Да я бы с удовольствием, просто... Ну, у меня вечер занят, Анна сказала, что хочет устроить нам свидание, и я уже согласился. – Неужели у вас с ней начало налаживаться? – Питер ухмыляется. – Твоими молитвами, – хмыкает Честер, – серьёзно, спасибо тебе, друг. Одни твои советы и пиздюли помогли мне осознать, какой я был мудак. Как ты сам без отношений сидишь? – Да я просто для них не создан, – пожимает плечами журналист, - Ладно, забыли, мне тут план составлять, а ты иди перед нашей босс отчитайся, – Эванс перевел тему. – Ага, давай тогда, я после этого, наверное, сразу домой пойду. – Удачи, – Питер махнул товарищу рукой на прощание и вернулся к работе.       Составить план было не сложно. В отличии от информации о Брюсе Уэйне, данных по Готэму было полно. Питер легко выяснил, в каких районах преступлений больше, какого плана эти преступления и где лучше поселиться по соотношению цена/безопасность. Он также посмотрел на сводку новостей, выясняя, кто сбегал из тюрьмы недавно, кого посадили последним и всё в таком плане. Если бы он знал временные рамки командировки, то было бы ещё лучше.       За такими рутинными походами на работу и в зал, составлением плана и маршрута для различных прогулок, если получится, а так же несколькими вариантами того, что и сколько он возьмёт с собой в зависимости от того, сколько будет в Готэме, потому что уже и делать было нечего, прошло несколько дней. Питеру даже удалось выспаться.       И вот в один из дней, когда журналист снова вошёл в офис, его встретила коллега. – О, Эванс, вас искала мисс Элингтон, она ожидает у себя в кабинете, – улыбнулась дружелюбно девушка, кивая в знак приветствия. – А, ага, спасибо, – Питер кивнул в ответ, решая не терять время на то, чтобы положить вещи, и направился сразу к боссу.       Он знал, что сейчас ему либо скажут, что ничего не получилось и придётся импровизировать, возможно додумывать и использовать в его работе теории. Либо он отправится в чужой город, полный всякого неизвестного и опасного, в город, в котором уровень преступности выше, чем его стандарты к его статьям. И вот уж что хуже, Питер до сих пор не определился.       Постучав в дверь и получив «Войдите», журналист на секунду засомневался, но всё же шагнул внутрь. Кабинет его начальницы находился на солнечной стороне, а окна были панорамные, поэтому ударивший в лицо свет был не таким уж неожиданным, но всё ещё неприятным. Питера до сих пор интересовало, как она работает в таких условиях. Нет, конечно, крупный стол из тёмного дерева, полки по обе стороны кабинета с различными документами и несколько крупных растений выглядели очень богато и всё такое, но весь этот свет сильно отвлекал. И никаких жалюзей. – Эванс, приятно вас видеть, – обратилась к Питеру женщина, откладывая документы и ручку, – Я полагаю, вы прекрасно понимаете, зачем я вас вызвала? – Взаимно. Да, я понимаю. – Хорошо, тогда сразу перейдём к сути дела. Я поговорила с секретарём мистера Уэйна, обсудила с ним некоторые детали через эту прекрасную и очень милую девушку, которая согласилась нам помочь. Вы отправитесь в Готэм и возьмёте интервью у Брюса, – сложив руки на столе в замок, сообщила мисс Элингтон. – О, я..., кхм, я хотел сказать... Когда мне приступать к работе? – Пытаясь взять себя в руки, спросил Питер, совсем не ожидавший, что всё получится. Кто бы мог подумать, что он получит такой эксклюзив. – Как я и говорила, я учла ваши слова про интересное событие. Поэтому вы оправляетесь в пятницу, а в субботу пройдёт благотворительное мероприятие, на которое вы приглашены. Письмо с деталями на вашей электронной почте, желательно ознакомиться с ним. Будете там наблюдать за тем, за кем и чем вам надо, – с намёком произнесла начальница, – А после, в понедельник, вы возьмёте интервью у Уэйна. Узнаете его мнение по поводу вечера, в общем, сами решите. От вас я просто жду хорошую статью. – Вы хотите сказать, что я выезжаю через три дня? – Нахмурился Эванс. – Да, а зачем тянуть? Уверена, что у вас и так всё готово. Все нужные документы возьмите в секритариате, можете начинать приготовления уже сегодня. Отправляетесь домой, соберите чемоданы, отдохните. Ах да, и отчитываться о своём состоянии будете мистеру Харту. Я слышала, что вы с ним близкие друзья. – Хорошо, – Эванс кивнул, – спасибо вам, до свидания. – До свидания.       Питер вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Он, неожиданно для самого себя, выдохнул с облегчением, словно камень с души уронил. Эванса немного напрягает, как хорошо начальница его читает. Он привык, что в диалоге он – тот, кто знает всё, но с мисс Эллингтон такого не получается. Она словно немного давит на него, и, уж поверьте, это точно не связано с её статусом. Не напрямую точно.       Вот как понять её «Я слышала, что вы с ним близкие друзья»? Естественно, что она могла узнать об этом при диалоге с кем-то из коллег Питера, только вот мисс Эллингтон слишком уважают, чтобы заводить с ней бессмысленные диалоги о чьих-то взаимоотношениях. Если, конечно, она сама не спроосила. Вполне может быть и что она просто часто видела их взаимодействия, но незачем было упомянать то, что она знает это. Не то чтобы он что-то скрывал или чего-то стыдился, но это все равно стремно. Личная жизнь, в конце концов, на то и личная, что ваш босс не должен знать о чем-то без уважительной на то причины. Он, может быть, и осудил бы её, да вот только сам не лучше.       Питер даже не хочет пытаться понять, каким образом она смогла достать Эвансу место на мероприятие, на котором соберутся самые богатые люди Готэма, всего за несколько дней до начала - вероятно, так же, как и возможность взять интервью. Он не удивится, если другие тоже сдались под её напором. Эта женщина может быть на редкость убедительна, когда чего-то хочет.       Питер, как ему было сказано, отправился в секретариат и подписал указ, в котором, к удивлению самого Эванса, было написано, что его командировка длится неделю. Это не могло не радовать и огорчать одновременно, потому что это означало, что журналисту нужно пробыть в Готэме ещё 4 дня после интервью. То есть больше времени, чтобы собрать некоторые данные, но и больше времени, чтобы попасть в неприятности. В любом случае, Питер взял командировочный лист и отправился, наконец, домой.       Когда Эванс прибыл в квартиру и снял верхнюю одежду, он просто пошёл в комнату, прихватив ноутбук с собой, сел на кровать, чтобы прочесть письмо с информацией о благотворителом вечере и внимательней изучить командировочный лист и начать корректировать планы в соответствии с появлением некоторых деталей. Вроде суммы, которую ему будут выписывать для передвижений по городу и тому подобного, и времени. Так прошли и другие три дня.