The Thrust and Backfall of the Tide

Следующим шагом будет оборудование нового жилья Френсиса и Джопсона. Томас с трудом сдерживает волнение. Его одолевают представления о том, каково это будет, наконец, остаться наедине с Фрэенсисом. Со своим красивым мистером Крозье, и он едва может сосредоточиться на неделе, предшествующей их переезду. Дженни и Кара идут первыми, чтобы вымыть окна, полы и заправить кровати (двое из них, хотя Джопсон надеется, что только один из них будет полезен). Затем несколько запасных предметов мебели грузят на тележку и перевозят в небольшой дом. Набор ящиков. Две небольшие прикроватные тумбочки. Несколько плетёных ковриков. Джопсону не нравится идея забрать мебель Баркли, но Френсис заверяет его, что, как только его вещи прибудут из Лондона, у всех будет много прекрасной мебели, картин и портьер, достаточно, чтобы оборудовать три небольших островных домика. Джопсон вмешивается и помогает, где может, и ему хотелось бы, чтобы приготовления уже закончились. Он не хочет ничего, кроме как быть с Френсисом, чего он жаждал неделями. Просто сидеть рядом с ним на диване и держаться за руки, пока они разговаривают, и смотреть на огонь вечером было бы невообразимым удовольствием, не говоря уже о том, чтобы лежать рядом с ним в настоящей постели. Он когда-либо испытывал сексуальное удовольствие только от собственного самоудовлетворения, и поэтому ему остается представить, каково было бы делиться этими действиями, этими чувствами с Френсисом, человеком, в которого он отчаянно влюблен. Не говоря уже обо всех нежных вещах, которые он хочет сказать и сделать своему возлюбленному за пределами спальни. Он жаждет обнять Френсиса сзади и уткнуться лицом ему в спину. Он жаждет поцеловать Френсиса в шею (что он уже пробовал раньше, когда они были в доках, только для того, чтобы его мягко, но твердо оттолкнули). Целовать его грудь, целовать его кончики пальцев, его запястья, его... его... Он должен быть осторожен, чтобы его разум не унесся вместе с ним, потому что еще многое предстоит сделать, прежде чем они смогут быть вместе. Из-за приготовлений к их ночлегу у него не было возможности ускользнуть к морю в течение нескольких дней, так как Френсис проводил вечера, погруженные в разговоры с Алистером о том, где и когда начать работу над их настоящим домом. Есть небольшой участок земли, принадлежащий Алистеру на окраине города, который он хотел однажды превратить в свой собственный склад пиломатериалов, но он любезно предложил его Френсису и Томасу, чтобы у них был собственный дом. Алистер знает, как важно для Дженни и её брата, чтобы он был рядом и чтобы Томас оставался с ним, и поэтому он с радостью дарит землю Френсису. Его доброта и щедрость смиряют. Тем временем Томас тоскует по ощущению холодной солёной воды на своей коже, скольжению под волнами залива и нырянию глубоко, в тёмную воду. Его кости ноют от этого, от этой потребности, и со времени жизни с Баркли он понял, что никогда не сможет прожить без этого очень долго. Однако он не хочет отрывать Френсиса от его переговоров с Алистером, после всего, что сделал для них зять Френсиса, и поэтому терпеливо ждёт. К счастью, эту его часть полностью понимает мужчина, которого он любит. Френсис очень поддерживал личность Томаса. Очень ясно дал понять, что не хочет, чтобы Томас изменил эту волшебную часть себя. После того, как Френсис неоднократно заверял его, что любит тюленя, что он видит в нем жизненно важную часть того, кем является Томас, в глубине души, и после того, как Баркли выразили радость и восхищение трансформацией Томаса, Томас начал, наконец, сомневаться в словах своего отца. Как его отец сказал ему, что он и тюлень его матери были грехом против Бога. Что-то, что, он надеется, когда-нибудь будет удалено из них. Рыбаки, которых он спас, были по-своему красивы, но чувствовали себя скорее братьями и сестрами. Они не заставляли его сердце колотиться в грудной клетке, как это делал Френсис. Когда он впервые увидел сверкающие голубые глаза Френсиса и услышал его глубокий, мелодичный голос, он понял, что хочет жениться не на женщине, а на мужчине. И по мере того, как шли дни, когда он узнал Френсиса и очень быстро полюбил его, он понял, что хотел жениться именно на Френсисе. Прикосновение Френсиса заставило кожу Томаса петь от удовольствия. Глаза Френсиса, когда они смотрели на Томаса, заставляли его чувствовать себя слабым, когда он был сильным, и сильным, когда он был слаб. Френсис, который был смелым и добрым, защитным и красивым. Кто плавал по морям мира, кто столкнулся с такими ошеломляющими невзгодами и выжил. Томас был беспомощен перед лицом своей любви к своему новому другу. Более того, Френсис влюбился в него, несмотря на чары и предполагаемое проклятие быть печатью, и ничего не изменилось. Томас не был «излечен» от своего селки. Френсис принял эту часть его с теплотой и любовью, и ничего не изменилось. Как может то, что казалось таким естественным и правильным, быть грехом? И как могло то, что Томас чувствует к Френсису, эта глубокая любовь, которая заставляет его сердце болеть, а тело гореть… как это может быть грехом? Он думает, что понимает, почему Френсис так критически относится к церковным учениям. Потому что кажется, что он слишком озабочен тем, чтобы рассказывать людям, как им жить и кого они могут любить. Ночь опустилась на последний день их приготовлений. Завтра они с Френсисом переедут вместе, и Томас весь в нервах из-за этого. Он слишком долго пренебрегал своим тюленьим «я» и думает, что энергичное плавание в тёмных водах у пирса Стромнесса излечит его от искрящегося, искривляющего нетерпения, которое он испытывает. Френсис всё еще разговаривает с Алистером, склонившись над грубым планом их будущего дома, и поэтому Томас говорит ему, что пойдет к воде один. - Ерунда!- восклицает Френсис.- Я сопровожу тебя. - Мистер Крозье,- Томас не называет имени Френсиса, если только они не остаются наедине,- вы не всегда сможете сопровождать меня, когда я захочу искупаться. Думаю, к настоящему времени я научился быть осторожным. Отпустите меня одного. Мне не причинят вреда. Френсис хмурится, но Томас видит по рассеянному взгляду, возвращающемуся к чертежам. Что он горит творчеством по поводу того, как будет построен их новый дом, и втайне не хочет, чтобы его уводили. - Пожалуйста, мистер Крозье. Это не будет проблемой. Я буду особенно осторожен,- он умоляюще смотрит на Френсиса и получает в награду легкий кивок и лукавую улыбку. - Очень хорошо, Джопсон. Я действительно хотел бы продолжить работу над планами дома. Будь бдителен. Если ты не вернёшься через час, я сам спущусь и найду тебя,- его слова суровы, но голос настолько ласков, что Томас опасается, что, возможно, Алистер это заметит. Шурин Френсиса, однако, вглядывается в чертежи и даже не поднимает глаз. Чувствуя прилив тепла от собственнической защиты Френсиса, Томас мягко улыбается ему, прежде чем броситься к двери и выйти. О, как он хочет плавать! Скользить, извиваться и кружиться в текучей холодной тьме. Он достигает доков, выходит на пустынный пирс. Это лунная ночь, что обычно означало бы, что ему нужно быть особенно осторожным, но в воздухе также витает прохлада, а рыбаки и докеры разошлись по домам, чтобы поужинать и погреться у своих очагов. Холод его ничуть не беспокоит, и Томас никого не видит поблизости, поэтому он снимает одежду и стремительно ныряет в воду. Его тело мгновенно трансформируется, и вода легко скользит по его недавно округлым бокам и обтекаемой голове тюленя, когда он глубоко ныряет. Он проводит счастливое время, скользя среди морских водорослей и гоняясь за рыбками. Он ест немного не потому, что голоден, а только потому, что любит гоняться за ними и кусать зубами их маленькие извивающиеся тельца, чтобы ощутить сытный хруст их гибких скелетов. Он полон радости при мыслях о том, что он может быть со своей любовью, о том, что у него есть собственное место, и о текучей свободе, которой он всегда наслаждается, когда он тюлень. Чуть меньше часа спустя, по крайней мере, насколько он может судить по своим относительно точным внутренним часам, он выбирается из воды. Он стоит на причале, готовясь забрать свою одежду, и жалеет, что забыл принести полотенце, когда слышит шорох шагов позади себя. Он поворачивается, улыбка расцветает на его лице, поскольку он предполагает, что это Френсис спускается, чтобы проводить его домой. Вместо этого его резко бьют по голове. Он видит человека, окутанного тенями, плечи которого покрыты серебристым лунным светом, прежде чем он падает и больше ничего не знает. *** Время летит быстро, пока Френсис и Алистер совещаются о строительстве нового дома Френсиса и Томаса. Есть кухня для рассмотрения. Она должна быть достаточно большой, чтобы Томасу (который настаивает на готовке) было легко передвигаться по ней. Две спальни, потому что, даже если Алистер знает и принимает тот факт, что им нужна была только одна, если посетители придут переночевать, должна быть гостевая спальня. Френсис намеревается сделать так, будто Томас всегда спит там, чтобы уйти от вопросов. Он также желает иметь маленькое крыльцо перед домом, где они могли бы сидеть по вечерам и любоваться закатом, потому что дом будет смотреть на запад. Алистер кажется взволнованным проектом. С помощью Хикки, Френсиса и Томаса, работающих вместе, он думает, что на его постройку уйдет меньше года. Конечно, будут более холодные месяцы, когда они не смогут находиться на улице очень долго, но если зима не будет плохой, они могут переехать к следующей весне. Френсис чувствует, как его грудь наполняется медовым теплом, когда он думает о том, что у него есть место, которое он может назвать своим. Напольные часы в гостиной Баркли бьют, предупреждая Френсиса о том, что прошло, наверное, полтора часа с тех пор, как Томас ушел на вечернее купание. Френсис с удивлением осознает это и чувствует, как его пульс учащается. - Алистер, я должен пойти и забрать Томаса с пирса. Я скоро вернусь,- говорит он. Алистер кивает и начинает сворачивать большой лист бумаги, который они будут использовать для планов здания, пока Френсис направляется к двери. Френсис чувствует, как беспокойство наполняет его разум и сжимает грудь, когда он идет к причалу. Это не похоже на то, что Томас опаздывает. Особенно в первый раз, когда он один спускается к воде, когда часы бьют десять. Он надеется, что Томас просто потерялся в радости плавания и забыл о времени, и что он будет цокать и мягко насмехаться над Френсисом за то, что он чрезмерно опекает его, когда он выбирается из воды. Но когда он прибывает в доки и выходит на любимый пирс Томаса, там никого нет. Вода тихая и тёмная. Луна большая и яркая, и, глядя вниз, он видит блестящие очертания мокрых, размазанных следов на деревянных планках пирса. Следы Томаса. Томас стоял прямо здесь, на том месте, где он обычно выбирается из воды с помощью рыбацкой лестницы. Френсис может ясно видеть мокрые пятна и форму больших ног Томаса, отпечатавшихся на дереве. Недалеко от следов находится большое влажное пятно, которое может иметь форму тела мужчины, лежащего на боку. Его кровь холодеет. - Томас!- он отбрасывает осторожность на ветер и выкрикивает имя Томаса так громко, как только может.- Томас! Томас!- он осматривает воду паническими глазами, но не может разглядеть предательскую форму головы темного тюленя Томаса, высовывающуюся из волн. Френсис чувствует, как его дыхание то врывается, то вырывается из легких, его сердце бешено колотится. Томаса здесь нет. И он не прошел мимо него по протоптанной тропе, по которой они идут сюда, и не вернулся домой. Он пропал. Прежде чем он успевает поддаться панике, он делает несколько глубоких вдохов и пытается успокоиться и сосредоточиться. Он вернётся в дом Баркли, предупредит Алистера о том, что Томас пропал, и вместе они будут его искать. Однако, прежде чем он успевает это сделать, что-то, какая-то интуиция подсказывает ему встать на колени и положить руку на след Томаса. Он не знает, почему он чувствует сильное желание сделать это, но как только он это делает, как только он прижимает ладонь к знакомой влажной ступне Томаса на деревянном пирсе, он чувствует, как его охватывает головокружение. Голова кружится, и перед его мысленным взором расцветает образ. Это туманно и неясно, но это Томас, свернувшись калачиком где-то в темноте. Лунный свет проникает в соседнее окно, и через него он может видеть вершину церковного шпиля. Он качает головой, и изображение исчезает, как туман в лучах утреннего солнца. Что только что произошло? У него всё еще кружится голова, но образ Томаса, обнаженного и испуганного, лежащего на полу в каком-то темном доме, возле церкви, остается с ним. Что это может означать? Возможно, их связь глубже, чем просто любовная привязанность. Возможно, он чувствует Томаса через эту связь? Его возлюбленный никогда не говорил ему об этом и, может быть, даже не подозревал, что такое возможно, но Френсис не представлял себе, что он видел. И сильное притяжение, которое он чувствовал, говорящее ему коснуться следа Томаса, казалось, исходило откуда-то явно вне его самого. Приходская церковь Стромнесса – единственная церковь в городе, поэтому Томас должен находиться в здании, где шпиль церкви будет виден из окна. Церковь находится примерно в четверти мили к северу от доков, так что Френсис пойдет туда первым. Он думает, что должен найти какое-то оружие, ибо понятно, что Томаса привели туда против его воли, но он не может себе представить, сколько времени потребуется на поиски оружия, когда его любовь находится в плену где-то поблизости. Он поворачивается в сторону церкви и бросается бежать.