Мой странный семпай

      Я правда сдержал обещание и никогда не упоминал тот поцелуй. Хотя, если честно, забыть его было трудно. Я подумал, что имел в виду странный семпай, когда говорил, что мне нужно научиться целоваться. Как вообще учится целоваться?..       Я загуглил. Ага. Значит, на персиках и помидорах… что же, выбор не так уж и велик.       Остаток летних каникул прошёл не хуже. Несмотря на злость няни, я много гулял со своими школьными друзьями, и мы с Асаной сходили вместе на премьеру нового фильма по джамповской манге. Было круто, и фильм оказался даже лучше первоисточника!       Время от времени мы гуляли вместе со странным семпаем. Он начал охотнее показывать мне свои рассказы, и мы часто сидели в кафе. Я читал вслух написанные им сцены, удивлялся происходящему, а странный семпай с улыбкой пил кофе и время от времени вставлял свои слегка язвительные комментарии о героях.       Пару раз мы даже гуляли вместе с Амемурой-семпаем: мы посетили храм, а затем пошли по магазинам. Я был уверен, Амемуре-семпаю просто были нужны лишние руки, чтобы унести все его покупки.       Так незаметно настала осень. И я снова вернулся в архив.       Тот заполнился ещё большим количеством книг. Теперь это были учебники.       — Думаю поступать на филологический, — сказал странный семпай. — Мне кажется… это был бы оптимальный вариант.       — Круто-о-о, — протянул я. — А это связанно с твоей мечтой?       — М-м-м, да и нет… в любом случае, мне это вряд ли повредит, а план б у меня всегда будет.       — Не люблю запасные планы.       — Ну-ну, — странный семпай рассмеялся.       — Ты что-то написал сегодня?       — Немного. Хочешь прочесть?       — Да.       Я сел читать новый рассказ странного семпая.       Потому что казалось, чем больше рассказов я читаю, тем больше узнаю его.       Так осень пролетела незаметно. Мне бы хотелось выделить какой-то день, но… ничего особенного не происходило. Время от времени Джингуджи-сенсей учил меня новым перевязкам, Амемура-семпай всё так же был любимцем школы, а у странного семпая наконец-то появилась цель.       Правда… если честно, смотреть на уставшего от учёбы семпая было грустно. Амемура-семпай говорил, что у Гентаро шарики за ролики закатились. Я с этим был согласен.       В очередной осенний день я закрыл окно, который странный семпай постоянно открывал, осторожно уложил его со стола на футон, который купил на свои карманные деньги, и укрыл пледом. Спать на полу школы, конечно, не очень, но лучше так, чем за столом.       Я сел рядом и невзначай стал перебирать пряди его волос.       Странный семпай выглядел болезненно. Он был бледен и, я уверен, скоро заболеет от переработки. Мне жутко хотелось ему помочь, но…       — Дай… су…       — Я тут.       Я взял странного семпая за руку. Интересно, если я стану врачом, как Джингуджи-сенсей, смогу ли я помочь Гентаро с его болезненностью?       Любопытно, когда странный семпай поступит в университет, не забудет ли он меня?       Хотя, возможно… тем, кто забудет его, стану как раз таки я.       Я лёг рядом на футон и прижался лбом к чужому плечу. Я слишком привык к этому странному сладко-болезненному чувству, которое образовывается внутри, когда я думаю о странном семпае. И мысль о том, чтобы потерять его, казалась мне безумно. И всё же…       Даже Джингуджи-сенсей когда-то пережил свою влюблённость.       — Я люблю тебя, Гентаро, — прошептал я. Гентаро нахмурился и я негромко рассмеялся.       Пока эти чувства есть, я обещаю бережно хранить их.       Так незаметно настала зима.       — Отметим вместе новый год? — вдруг спросил Амемура-семпай. Я пожал плечами.       — Было бы круто.       — Ура-ура! А Гентаро?       — Разве у тебя на новый год не запланировано очередное свидание?       — Ува-а-а, обижаешь! — Амемура-семпай надулся. — Ну… точнее да, как бы запланировано, но есть нюанс! Так что?       — Я отмечаю с семьёй, — признался странный семпай. — Но я был бы не против сходить вместе в храм.       — О, отлично! А ты, Дайсу?       Я пожал плечами.       — Можно.       — Отлично! Хе-хе! Тогда спишемся, в какой храм пойдём! — Амемура-семпай помахал нам рукой и довольно выбежал из архива.       — Даже не верится, что осень пролетела так быстро, — вдруг сказал я. Странный семпай пожал плечами.       — Время перед экзаменами всегда летит быстро. Но ты прав. Такое ощущение, что бог специально ускорил наше время, потому что ему стало скучно за нами наблюдать или потому что он не укладывался в срок.       — Ха? — я скептически поднял брови. — Что ещё за срок?       Странный семпай перевернул страницу учебника и продолжил что-то писать.       — Не столь важно. К сожалению, я не могу ломать четвёртую стену постоянно, иначе это навредит всей атмосфере.       Я продолжил недоумённо смотреть на странного семпая. В конце концов тот мило рассмеялся.       — Просто шучу. Не обращай внимание. Осень… действительно пролетела очень быстро.       — А… ага.       Я снова вспомнил, почему называл странного семпая странным.       — Снова встретишься на рождество с Асаной?       — А?       — Твоя одноклассница.       — А-а-а… да не. Чего это?       Странный семпай пожал плечами.       — Ты ей нравишься.       — Ого, правда?       Странный семпай закатил глаза.       — Да. Это очевидно всем, кроме тебя.       — Круто.       — Так что? Пригласишь её на свидание?       — Зачем?       — Ну… она весьма милая, и когда вырастет явно станет красоткой с большим размером.       — Эй!       — Я ошибаюсь?       Странный семпай не ошибался. Асана действительно была красоткой, и даже сейчас её грудь была довольно большой, но…       — Мне нравишься ты.       Странный семпай смял листок и кинул его в мусорку. Попал.       — Эй, может, сходим на рождество куда-либо?       — Прости. Я буду занят учёбой.       — О. Мы можем сходить поучиться. Не знаю… где там учатся… библиотека?       — Не уверен, что она будет работать.       — Тогда мы можем засесть тут. Я попрошу Амемуру-семпая стащить для нас ключи…       — Дайс.       Странный семпай закрыл учебник и посмотрел на меня.       — Прости. Тебе правда… следует найти кого-нибудь другого.       Странный семпай вышел из кабинета, хлопнув дверью.       Я вздохнул.       В последнее время странный семпай снова ведёт себя… очень нервно, злобно и постоянно отталкивает меня. Было… неприятно.       Это нормально, Дайс. Он просто нервничает из-за экзаменов. Всё в порядке. Прекрати чувствовать себя так одиноко…       Я похлопал себя по щекам.       — Так, собрались! — крикнул я в пустой кабинет.       Ты его друг, Дайс. А значит, если другу плохо, ты должен сделать всё, чтобы утешить его, верно? Нужно как-то развеселить похороненного под завалами учёбы семпая.       Я уверенно взял телефон и набрал номер.       — Ало, мам. Дай денег.              — Знаешь, — Амемура-семпай натянул на голову новогоднюю красную шапку, — мне кажется, то, что мы собираемся сделать — это безумство.       — Ага, — кивнул я. — Безумство.       Амемура-семпай громко рассмеялся.       — Мне нравится такое!       — Пожалуйста, пристегните ремни безопасности, — сказал Джингуджи-сенсей. Амемура-семпай быстро натянул на него оленьи рожки.       Мы сели на свои места и пристегнулись. Я до сих пор был удивлён, как Амемура-семпай смог убедить Джингуджи-сенсея поучаствовать в этой авантюре. И откуда Джингуджи-сенсей знает, как вести повозку с лошадьми, которых переодели в оленей. И откуда у него имеются достаточно связей, чтобы добиться разрешения катать подобное сооружение по улице.       Оказывается, я очень плохо знал Джингуджи-сенсея.       — Тебе не кажется, что потребность пристёгиваться портит всю магию? — спросил Амемура-семпай.       — Ага.       — Эх, — Амемура-семпай с улыбкой вздохнул. — Тогда вперёд! Поехали!       Мы тронулись с места.       Повозку трясло, хотя сенсей правда старался вести её очень аккуратно. Я сильнее натянул на себя красную куртку — было холодно, и я удивлён, как Амемура-семпай не замерзал в этих чёртовых чёрных колготах.       Вскоре мы приехали к дому странного семпая. Амемура-семпай поправил свои сапожки и ловко выскользнул из-под ремня безопасности. Джингуджи-сенсей подал ему руку и Амемура-семпай вышел из повозки.       — Так, теперь мой черёд! Пожелайте удачи!       Я мысленно пожелал семпаю удачи. Тот вошёл в дом странного семпая. Мы с сенсеем остались сидеть одни.       Джингуджи-сенсей надел маску и собрал волосы в хвост, после чего спрятал их под одеждой. Даже так Джингуджи-сенсей легко угадывался, но, возможно, такой наряд заставит семпая не сильно смущаться при виде сенсея в качестве кучера.       — Спасибо вам, — сказал я. И на всякий случай добавил: — Что участвуете во всём этом.       — Не за что. Это я должен тебя благодарить. В конце концов, ты ведь разрешил пользоваться повозкой целый день…       — Это меньшее, что я мог бы сделать.       — Йоцуцуджи-кун будет очень счастлив.       — Йоцуцуджи-кто?       — Мой сын.       — А.       Пауза.       — О.       Пауза.       — У сенсея есть сын?       Джингуджи-сенсей рассмеялся.       — Да, есть.       — Крутяк!       — Думаю, он будет очень счастлив покататься на рождество в подобной повозке.       — Покажете как-нибудь его фото?       — Обязательно.       — ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!       — РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ЧУДО ДОЛЖНО ПРИЙТИ В ДОМ КАЖДОГО! ~       — РА-МУ-ДА!       Амемура-семпай вытягивал странного семпая из-за дверей.       — Рождественское чудо нельзя игнорировать!       — Рамуда, отпусти, ты… Дайс?!       Странный семпай уставился на меня. Я сглотнул, но затем гордо выпятил грудь. Неловко нащупал на сиденье колокольчик и зазвонил в него.       — Рождественское чудо в каждый дом! — повторил я.       На лице странного семпая застыла улыбка.       — Вы сумасшедшие… вы оба просто безумцы…       — Верно! — я подал странному семпаю руку. — Поэтому давай сегодня ввяжемся в безумное приключение!       Странный семпай рассмеялся. Под толчки Амемуры-семпая, тот наконец-то взял меня за руку и собрался в повозку.       Я укрыл странного семпая красным пледом, а Амемура-семпай поправил спавшие с Джингуджи-сенсея рога.       — Вы безумцы. Это безумие.       — Хе-хе! ~       — Что же… я в предвкушении.       — Вперёд! — крикнул я, и повозка помчалась по дороге.       Было что-то невероятное в том, чтобы кататься по Токио в повозке, которая запряжена переодетыми в оленях коней. Это действительно настоящее безумство: смотреть на проходящих людей и чувствовать странное чувство свободы от всего происходящего.       Джингуджи-сенсей отвёз нас в парк. Я выпрыгнул из повозки (с трудом сохранил равновесие) и подал руку странного семпаю. Тот осторожно вышел, придерживая свободной рукой красный плед. Затем подал руку Амемуре-семпаю — тот ловко выпрыгнул, держа в руках корзину для пикника. Я молился, чтобы по дороге ничего не подавилось.       На улице было холодно, а парк был окружён парочками, но всё-таки мы смогли найти место, где было возможно постелить покрывало. Конечно, пикник зимой — явно не лучшая идея, но сегодня погода была относительно тёплой, поэтому можно было позволить.       Амемура-семпай достал из корзины красивый рождественских торт — я выдохнул. Он доехал в сохранности.       — Отлично! — я уселся на покрывало. — Можно есть!       Амемура-семпай рассмеялся.       — Да-да! Ну же, Гентаро, давай, разрежь тортик!       — Вы вытащили меня из моего тёплого дома только чтобы поесть торт на этой чертовски холодной улице?       — Хочешь кофе? — я достал термос.       Странный семпай обиженно поджал губы.       — Хочу. Давайте нож. Снеговик достанется мне.       — Э-э-э, я хотел снеговичка! — возмутился Амемура-семпай.       — Нет, у тебя будет ёлка.       — Гентаро жестокий!       — Дайс без украшений. За вредность.       — Эй! Это не честно!       — Ладно, так уж и быть. Поделюсь одним шаром снеговичка.       — Мне тоже, мне тоже!       — Эх, хорошо… так, выбирайте, кому голову, кому середину, а кому… впрочем, вы и сами поняли.       Мы разделили торт и снеговика. Мне попалось «впрочем-вы-и-сами-поняли». Я не особо расстроился: главное — это вкус. А торт был невероятно вкусным.       Постепенно нрав странного семпая смягчался. Мы снова начали болтать о разных пустяках: о манге, о книгах, о фильмах, немного об учёбе… я рассказал, что Джингуджи-сенсей предложил мне после выпуска Амемуре-семпая помогать ему в медпункте. Амемура-семпай удивился, а странный семпай рассмеялся и сказал, что уверен, что из меня получится прекрасный врач. Я смутился.       Затем Амемура-семпай начал в подробности рассказывать мне, что и где находится в медпункте, и где он прячет сладости от Джингуджи-сенсея, и я, конечно же, ничего не запомнил. Меня всё ещё удивляло, насколько ответственно Амемура-семпай всегда относился к своей работе в медпункте — и в итоге спросил об этом.       — Ну… — Амемура-семпай смутился. Он огляделся по сторонам. — Если честно… просто…       Ой. Кажется, я задел что-то личное.       — Однажды Джакурай спас меня… вот и всё.       Странный семпай быстро перевёл тему, и я тоже решил, что лучше не расспрашивать подробности.       Когда торт был съеден, а на улице смеркало, я набрал сенсея и попросил забрать нас. Сначала мы отвезли домой Амемуру-семпая, потому что его квартира была ближе всех, затем отправились в дом странного семпая. Ехать по светящемся улицам Токио вдвоём со странным семпаем немного смущало.       — В средней школе Рамуда сильно болел, — вдруг начал странный семпай. — Подробностей я не знаю… мы не учились вместе. Просто помню, что на первом году обучения Рамуда… не был тем Рамудой, которого мы знаем сейчас. Он был очень нелюдим, и постоянно пропускал занятия, часто ходил в медпункт… никто в классе не знал точно, но все думали, что… он с нами ненадолго. В последнем семестре он лёг в больницу… и вернулся тем Рамудой, которого теперь знаем все мы. До этого он постоянно проводил время с Джингуджи-сенсеем. Подробности не знаю, но ходили слухи, что сенсей даже возил его в больницу. Поэтому они так близки.       — Вот оно что…       Я посмотрел на нашего кучера. Джингуджи-сенсей молча продолжал управлять нашей повозкой.       Я проводил странного семпая до дома.       — Дайсу…       — Да?       — Спасибо тебе, — странный семпай поклонился. — Это… было правда неожиданно. Что-то невероятное. Настоящее чудо.       Я рассмеялся.       — Да ладно тебе… тебе стало лучше?       — Да, — странный семпай скупо улыбнулся. — Спасибо вам. Я… очень рад, что у меня есть такие друзья.       — Клянусь, ради своих друзей я достану что угодно! — я похлопал себя по груди.       — Вот оно что, — странный семпай улыбался. — Дайсу… как думаешь, играть всегда нужно по-крупному?       — Что? Конечно же! А как иначе?       — Ясно.       Странный семпай наклонился к моему лицу. Я замер, чувствуя дыхания на своей щеке. Он провёл по ней ладонью. Затем грубее…       — Так и знал, что ты измазался в торте, — недовольно пробормотал странный семпай.       — Ай, ай, больно!       — Вот… теперь всё.       Странный семпай отстранился.       — Спокойной ночи, Дайс.       — Спокойной ночи, Гентаро, — выдохнул я. Странный семпай скрылся в доме.       Я сел в повозку.       — Отвезём тебя домой?       — Не стоит. Надо бы вернуть эту штуку.       — Да… ты прав.       — Сенсей.       — Да, Арисугава-кун?       — То, что сказал Гентаро — это правда?       Молчание.       — Да, — тихо ответил сенсей. — Амемура-кун мне действительно очень дорог. И я сделаю всё, чтобы защитить его.       — Если я однажды стану доктором, хочу быть как вы.       — Не стоит, — Джингуджи-сенсей улыбнулся.       — Почему?       — Потому что я знаю, что ты будешь намного лучше меня, Дайс.       Я улыбнулся и прикрыл глаза.       — Спасибо вам, сенсей.       Я и не заметил, как уснул в повозке.       Проснулся уже дома. Похоже, сенсей знал мой адрес и отвёз меня. Надо будет потом поблагодарить его. Надеюсь, моя няня не устроила при нём истерику.       Вскоре настал новый год. Я удовлетворённо заметил, что мама в очередной раз отправила мне внушительную сумму в качестве новогоднего подарка. Она была слишком занята супер важными правительственными делами, чтобы провести новый год со мной, но мне было всё равно. Меня это не волновала — пусть делает, что хочет.       Всю жизнь я относился к деньгам довольно прохладно. Что они есть, что их нет… наверное, если они есть, к ним всегда такое отношение.       Но в последнее время я стал ценить их немного больше. Потому что деньги дали мне возможность создать моё особенное место. Возможно… все было не так уж и плохо.       Мы встретились с семпаями в одном из храмов Шибуи. Странный семпай надел традиционное кимоно, и я уже начал привыкать к этому странному чувству внутри, когда я вижу странного семпая в очередной красивой одежде. Амемура-семпай надел свою розовую шубу, он тоже выглядел мило — как и всегда.       Один я пришёл в порванных джинсах.       — Замёрзнешь и заболеешь, — недовольно пробурчал странный семпай.       — Да у меня отличный иммунитет! — причитал я.       — Ну-ну.       Мы пошли к храму помолиться. Я попытался вспомнить, когда я молился в последний раз. Это была просьба отправить меня как можно дальше от семьи. Что же…       Я посмотрел по сторонам.       Гентаро… Рамуда…       За это время я так привык к ним.       Господи, пожалуйста… сделай так, чтобы, когда семпаи выпустились, у них всё было хорошо.       А ещё принеси мне в этом году пять миллионов удачи. Пожалуйста.       Но похоже, господь не услышал мои молитвы.       — Боже-боже, — странный семпай хихикнул. — Кто тут у нас вытянул большую неудачу…       — Отстань! — огрызнулся я. — У тебя, небось, не лучше!       Однако что попалось странному семпаю я так и не узнал.       После храма мы выпили кофе и разошлись по домам.       Я позвонил маме. Обычно я никогда не звоню ей сам, но в этом году решил изменить это. Мы недолго поговорили с ней по телефону. Я сказал, что, когда выросту, хочу стать врачом. И что мне даром не дался семейный бизнес, о котором говорит наша тётка.       — Врачом? Это замечательно.       На удивление, мама меня поддержала.       — Если вдруг я смогу что-либо сделать для тебя, ты всегда можешь мне об этом сказать.       — Я хочу поступить в Токийский медицинский. Это не будет проблема?       — Мы отложили деньги на твоё поступление ещё до твоего рождения.       — Спасибо, — сказал я.       — Хочешь поступить в более сильную старшую школу?       — Нет. Хочу остаться в этой. Наш врач, Джингуджи-сенсей, обещал меня немного поучить…       — Хорошо. Я очень рада за тебя, Дайс.       — Спасибо. Мама. Пока.       Я бросил трубку. Затем посмотрел на конверт с деньгами и положил его в сумку.       На зимних каникулах встретиться со странным семпаем так и не удалось. Мы немного переписывались, но он постоянно был занят учёбой. Я понимал его. В конце концов, в Токио конкурс на бюджет слишком большой…       Когда мы вернулись в школу, архив превратился в место для зубрёжки. Даже Амемура-семпай начал учиться — скоро настанет конец света!       Ну, а я начал помогать Джингуджи-сенсею, пока семпай был занят обучениям.       — Джингуджи-сенсей, можно странный вопрос?       — Конечно, Арисугава-кун.       Я смутился. Это звучало слишком глупо.       — Чувства к человеку действительно проходят очень быстро, если ты его не видишь?       Джингуджи-сенсей развернулся и посмотрел на меня.       — Какой ответ ты хочешь услышать?       — Не знаю…       — Некоторые не проходят.       — Некоторые?       — Чувства бывают разные. Что-то со временем забывается, а что-то оставляет такую рану, которую не забудешь даже спустя всю жизнь. Никогда не знаешь, какой вид чувств ты испытываешь… думаю, это всё очень трудно.       — Сенсей, а вы сами однажды влюблялись так же сильно?       — Да, — Джингуджи-сенсей кивнул. — Но, если ты не против, я бы хотел оставить подробности этой истории при себе.       — Да, конечно.       — Переживаешь из-за Юмено-куна?       Я покраснел.       — Не то, чтобы… просто… ну, может чуть-чуть.       — Понятно… я тоже переживаю за него, — сенсей опустил взгляд.       — Но почему?       — Ощущение, что он стоит на распутье. И не знает, какую дорогу выбрать. У выпускников такое часто… но у Юмено-куна это выражено особенно сильно.       — Вот оно что…       — Хочешь чай?       — Да. Было бы неплохо.       В этом году мы не смогли отметить день рождения Амемуры-семпая. Точнее, мы разрезали тортик и, конечно, я подарил Амемуру-семпаю и странному семпаю по шоколадке, но… праздничного настроения не было. Семпаи погрязли в экзаменах, и я поклялся себе, что не стану таким, когда выросту.       Амемура-семпай ушёл из архива раньше обычного. Он сказал, что хочет ещё отметить свой день рождения с одним человеком, и Гентаро снова шутливо обвинил его в ловеласничестве. Мы посмеялись и Амемура-семпай пообещал передать от нас привет своей любимой сестрёнке.       — Думаешь, она у него только одна? — спросил Гентаро.       — Думаешь, их несколько? — ответил я.       — Минимум три?       — Почему три?       — Потому что две не смогут выдержать его характер и поток комплиментов.       Мы рассмеялись.       — Когда вы поступите, будем всё так же отмечать дни рождения? — спросил я.       Странный семпай уставился в даль.       — Да. Конечно.       Я рассмеялся. Только, почему-то, странный семпай не улыбался.       Спустя время я узнал, что его слова были ложью.       — Я люблю тебя, Гентаро, — снова рассмеялся я.       — Спасибо за твои чувства, — поклонился странный семпай. Я подумал, что однажды всё-таки добьюсь от него иного ответа.       Зима пролетела так же быстро, как и осень. И вскоре настала весна. В средней школе то была обычная весна, но для меня она была особенной — мои семпаи выпускаются. Я волновался. Никогда не думал, что буду задумываться о поступлении так рано. В принципе никогда не думал, что буду задумываться о поступлении.       — Дайсу, ты бы выполнил моё желание? — однажды спросил странный семпай.       — Э? Смотря какое.       — Значит нет…       — Так какое желание?       — Не столь важно.       — Ну расскажи!       — Смотри, я купил сегодня тыквенные булочки.       — О, дай!       Мысли о желании тут же вылетели из головы.       В день, когда мои семпаи ушли на вступительные экзамены, я молился, чтобы богиня удачи была на их стороне.       Амемура-семпай поступил. Никто в нём не сомневался. Говорят, что в дизайнерской тусовке его знают так хорошо, что готовы были принять даже без экзаменов. Но результаты странного семпая я не знал. Видел только то, что он вернулся с улыбкой на лице. Поэтому я тоже улыбался.       Отгремел выпускной.       Меня никогда не интересовали выпускные, но в этот раз я даже расчесался по этому случаю! Ведь странный семпай сказал, что, если я не приведу себя в порядок, он лично попросит сенсея не пускать меня на церемонию. Вот противный!       После того, как окончилась официальная часть, ученики пошли в последний раз осмотреть школу. Амемура-семпай всё болтал вместе с Джингуджи-сенсеем. Увидев меня, он подозвал к себе и прочитал целую лекцию, как следует руководить медпунктом, а также плести верёвки из сенсея.       — И следи, чтобы он уходил на обед!       — Амемура-кун…       — Если бы ты нормально питался, я этого бы не говорил! А ещё он зависим от кофе, но не признаёт это, поэтому тоже смотри, не больше одной чашки в день.       — Боже, Амемура-кун… Арисугава-кун, не слушай его.       — А ещё он!..       Джингуджи-сенсей прикрыл рукой рот Амемуры-куна.       — Прошу прощения. Кажется, Амемуре-куну немного нехорошо. Я пойду, отведу его в медпункт.       — М-м-м! М-м!.. кх… мхкм!..       Джингуджи-сенсей с лёгкостью приподнял Амемуру-семпая и отвёл его подальше от меня. Я рассмеялся.       Кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся — это был странный семпай.       — Прогуляемся? — спросил он. Я кивнул.       Мы медленно шли по территории школы.       — Поздравляю с выпускным, — неловко сказал я.       — Благодарю, — скупо ответил странный семпай.       — Я… приготовил подарок.       — Ох, это очень мило… Думаешь подкупить меня, чтобы я отдал свою пуговицу?       — Пуговицу? Зачем?       — Не важно.       Мы добрались до угла между средней и старшей школой. Место, где мы впервые встретились со странным семпаем. Моё тайное убежище. Сколько же времени прошло с тех пор…       — Дайс… держи.       Странный семпай протянул мне конверт. Он был заклеен печатью-сердечком.       — Это?..       — Это не тебе, даже не надейся.       — Тогда…       — Помнишь наш спор? На желание?       — Помню.       На удивление, спор я помнил очень хорошо. Спор, что в семпая не влюбится красотка.       — Это от Амами-сан со второго года. Знаешь её?       — Видел один раз, кажется.       — Да. У неё третий размер и она блондинка.       — Ух ты.       — Ты так говоришь, будто не видел её.       — Ой.       — Она вручила мне это на выпускном. Получается, я выиграл спор.       Я открыл конверт. Да. Странный семпай выиграл. Это было определённо любовное письмо.       Что-то кольнуло в груди.       — Ты выиграл.       — Значит, я загадываю три желания.       — Три?       — Изначально одно, но я загадал желание загадать три.       — Это не честно!       — Всё честно!       Я рассердился.       — Ладно! Три! Что ты хочешь?       Странный семпай мягко улыбнулся. Его волосы развивались на ветру. Почему-то я подумал, что вот-вот зацветёт сакура.       — Моё первое желание — я хочу, чтобы ты нашёл в своей жизни множество новых друзей. Хочу, чтобы жизнь Арисугавы-куна была полна приключений. Хочу, чтобы даже без меня ты продолжал улыбаться этому миру и оставаться таким же чудесным, как и сейчас.       Улыбка странного семпая стала шире.       — Второе — я хочу, чтобы Арисугава-кун влюбился. Чтобы его жизнь была полна любви, а сердце не страдало по кому-то, кто этого не заслуживает. Хочу, чтобы любовь была яркой, чудесной и невероятной.       Странный семпай протёр глаза.       — Третье — я хочу, чтобы, если наши пути вновь пересекутся, Арисугава-кун рассказал мне о своих невероятных приключениях, о восхитительной жизни, что он прожил за это время и собирается прожить. И тогда я буду счастлив. Как никто другой.       С каждым словом странного семпая в груди что-то сжималось. Это было похоже не на желания, а на проклятия. Особенно звучащие от человека, которого я люблю.       — Ты ведь… знаешь, что я не смогу исполнить это.       — Таковы мои желания.       — Странный семпай жестокий.       — Я знаю.       — Ты собираешься принять чувство Амами-сан? Поэтому отвергаешь меня, верно?       — Я не отвергаю тебя.       Странный семпай как всегда врёт. Я сжал в руках любовное письмо.       Всё равно. Пусть желает, что хочет. Я улыбнулся ему самой яркой улыбкой.       — Тогда смотри — когда я снова увижу тебя, ты должен исполнить свою мечту и стать самым счастливым человеком! Хорошо?       — Похоже на проклятие.       — Один-один.       Я рассмеялся.       Странный семпай поклонился.       — Спасибо, что всё это время был со мной.       Я тоже поклонился.       Спасибо, что появился в моей жизни, странный семпай.       Он разогнулся и начал медленно идти в сторону корпуса старшей школы.       — Семпа… Гентаро!       Я быстро достал конверт из рюкзака и вложил его в письмо.       — Гентаро!       Я подбежал к Гентаро.       — Ты забыл письмо!       — Ах, точно… прости. Спасибо.       Гентаро взял письмо и положил его в сумку. Я нервно сглотнул.       Эти деньги ему явно нужны больше.       — Ах, да…       Гентаро достал из кармана маленький перочинный ножик. Он оторвал от своего пиджака пуговицу.       — Что ты делаешь? — удивился я. Гентаро вручил пуговицу мне.       — На память. Чтобы ты не забывал о моём желании.       — Точно проклятие.       — Возможно, — Гентаро рассмеялся.       — Я буду тебе писать. И мы ещё встретимся обязательно, слышишь!       — Да, — Гентаро поправил волосы и улыбнулся. На его щеках выступили слёзы. — Спасибо, что ты был со мной, Дайс… я правда… очень полюбил тебя за это время.       Гентаро рассмеялся.       Я тоже очень полюбил тебя.       Я крепче сжал в кулаке пуговицу.       Почему-то казалось, словно этот день — наше прощание.       Он действительно им стал.       Ведь с тех пор Гентаро не отвечал ни на сообщение, ни на звонки. Сколько бы я не писал — в ответ не было даже стикера. Похоже на какое-то издевательство.       Однажды я позвонил Амемуре-семпаю, и он сказал, что Гентаро не отвечает и ему тоже. Затем пожаловался, что я продолжаю называть его семпаем, а не просто Рамудой, но это я пропустил мимо ушей.       Первого апреля я пошёл в школу. Я поздравил Гентаро с днём рождения и предложил как-нибудь встретится, но он снова не ответил, хотя сообщение было прочитано. Что же… по крайней мере я знаю, что ты видишь меня.       Вместо архива я начал ходить в медпункт к сенсею. Он кратко рассказал мне о своих обязанностях и как заполнять школьные документы. Во время работы сенсей рассказывал мне что-то из медицины: о разных таблетках и их побочных, о диагнозах и даже продемонстрировал мне, как накладывать хорошую шину.       Его знания мне очень пригодились — когда летом Маширо упал в обморок на физкультуре от солнечного удара я смог быстро привести его в чувства. Джингуджи-сенсей похвалил меня, и я был очень горд своим поступком.       Я продолжал время от времени писать сообщения для Гентаро. Спрашивал у него, как он там. Естественно, он мне не отвечал. Но я не из тех, кто сдаётся из-за игнора.       Перед летними каникулами я получил первое в своей жизни признания в любви.       Асана пригласила меня встретиться за школой возле сакуры. Она долго мялась, её щёки были красными и, если честно, я удивился, увидев её такой. Асана всегда была моим классным другом, с которым мы обсуждали мангу, но… думать о ней, как о девушке?..       — …и поэтому, возможно, Дайс… ты был бы… может… не против встречаться со мной?..       — Что? Нет!       По щекам Асаны потекли слёзы. Оу…       Окей. Нехорошо. Я понял, что сморозил хрень.       — Нет! Не может быть! — попытался исправиться я. — Это… вау. Так неожиданно.       — А, — Асана неловко рассмеялась. — Д-дайс… ты как всегда!       — Я… я…       Я не знал, что ответить ей.       Асана была крутым другом. И мы хорошо проводили время вместе. Но…       Я же не мог сказать ей: прости, я всё ещё поуши влюблён в странного семпая, который игнорит меня уже несколько месяцев?       Вернее, мог. Но интуиция подсказывала, что так лучше не делать.       Я вспомнил желание Гентаро. Проклятие Гентаро. Гентаро, который пожелал мне влюбиться.       Может, поэтому он не отвечает мне?..       — Это очень неожиданно… и… типа…       Я упал на колени и сложил вместе ладони.       — Прости! Можно мне немного времени подумать?       Асана рассмеялся. Я несмело посмотрел на неё. Девушка вытерла слёзы.       — Да, конечно, — улыбнулась она. — Очень приятно что… даже сейчас ты остаёшься собой. Я очень люблю это.       Она заправила прядь волос за ухо и рассмеялась. Я покраснел.       Ох… так вот что примерно чувствовал Гентаро тогда.       Что делать с чувствами Асаны я не знал. Это впервые, когда я сталкивался с подобной ситуацией. Поэтому я позвонил Амемуре-семпаю. Тот рассмеялся.       — У-у-у, поздравляю тебя!       — С чем?       — Я всегда знал, что наш малыш будет завоёвывать сердца других.       — Мне это не надо.       — Тогда откажи ей.       — Но тогда она будет плакать.       — Да… это проблема.       — Ты мне не помогаешь.       — Эй-эй… тебе всё ещё нравится Гентаро?       Я прикусил губу.       — Эй-эй? Связь плохая, не слышу…       Я покраснел.       — Д-да… нравится.       — Тогда разве ответ не очевиден?       Я пожал плечами. Для меня — нет.       — Гентаро сказал, что хотел бы, чтобы я влюбился в кого-нибудь другого.       — Ой, он такое сказал, потому что дурак!       — Так что мне делать…       — Хм-м-м… слушай своё сердце?       — Амемура-семпай мне вообще не помогает…       — Ха-ха, прости-прости. ~ Ладненько, мне пора на пару, спишемся потом!       Он сбросил трубку. Я тихонько зарычал. Чёрт!       Ну и что мне теперь делать?              — Хм… значит, признание… — Джингуджи-сенсей приложил два пальца к вискам.       — Ага, — я кивнул.       — Но, я так понимаю, чувства девушки невзаимные, верно?       — Да, — я пожал плечами. — Она хороший друг, но… что вы думаете, сенсей?       Джингуджи-сенсей прикрыл глаза. Какое-то время он молчал, раздумывая.       — Это действительно трудный вопрос. Тем не менее… я думаю, не стоит заставлять себя находить ответ на чувства человека, который тебе безразличен.       — Вы так думаете?..       Джингуджи-сенсей кивнул.       — Но, полагаю, у тебя есть причины, чтобы ставить подобный совет под сомнение. Верно?       Я снова пожал плечами.       — Арисугава-кун… пытаться заменить одного человека другим — очень жестоко по отношению ко всем.       Я кивнул.       — Если я соглашусь, у меня могут появиться чувства к ней?       — Могут.       — А могут не появится?       — Могут не появится.       Я уткнулся в подушку и закричал. Джингуджи-сенсей встал и положил руку мне на плечо.       — Ты всегда можешь поделиться со мной чем угодно.       И я сдался.       Я рассказал Джингуджи-сенсею всё.       Про мои чувства к Гентаро. Про мои ребяческие попытки заполучить его внимание. Про его желание. Про все эти годы.       Промолчал я только о том странном поцелуе. Мой подарок на день рождения. Воспоминания, которые я всё ещё храню и не могу забыть.       — Что вы думаете, сенсей? — спросил я.       — Думаю, что Юмено-кун поступил очень жестоко по отношению к тебе.       Я тихонько хихикнул.       — Похоже, он действительно не хотел обидеть и потерять тебя, поэтому избегал жестоких формулировок… но его желание в конце… мне трудно сказать.       — Амемура-семпай сказал, что Гентаро дурак.       Джингуджи-сенсей усмехнулся.       — Что же… возможно, Амемура-кун по-своему прав.       — Но почему?       — Кажется, что Юмено-кун сам запутался в себе и не понимал, чего же на самом деле он хочет. Хотя, возможно, я ошибаюсь. К сожалению, я не могу сказать, что на самом деле творится в голове у учеников… тем не менее… когда ты запутался в себе и пытаешься выбрать между тем, что ты считаешь правильным и тем, что на самом деле хочется… порой мы творим странные вещи.       — Я не понимаю вас, сенсей.       — Я думаю, для начала, тебе стоит решить, чего хочешь ты. И тогда ответ сам себя найдёт.       — Звучит трудно.       — Человеческий чувства очень трудная вещь.       — Ага.       Я откинулся на кушетку и посмотрел в потолок.       — Спасибо, сенсей.       — Будешь чай?       — Да. Продолжите сегодня лекцию о строении таза?       Джингуджи-сенсей рассмеялся.       — Если ты хочешь.       В конце концов, я написал об этом Гентаро. Не знаю, зачем. Это был глупый поступок. Я был уверен, что он мне, как обычно, не ответит, но по крайней мене я почувствую себя лучше, если скажу, как же сильно ненавижу его проклятие.       К сожалению, ответ от Гентаро я получил.       «Поздравляю».       Я закипал от злости. Прекрасно! Иди к чёрту! К чёрту!       Просто вали на все четыре стороны!       Я так долго не получал ответ, чтобы в итоге что?       Это?!       Да он издевается!       Я послал Гентаро. Он не ответил. Ну и пусть.       Когда я встречу его, то накричу. Обязательно накричу на него. Пусть он валит куда подальше… достал.       На следующий день я сказал Асане, что был бы рад встречаться с ней. Так у меня появилась девушка. Когда я сказал об этом Джингуджи-сенсея, он скупо поздравил меня и улыбнулся. Почему-то я почувствовал себя пристыженным, словно совершил какую-то большую глупость.       Я и совершил.       Но признаваться в этом было стыдно.       Одноклассники завидовали мне и не понимали, почему такую красотку отхватил именно я. Я тоже не понимал. Я быстро пожалел, что согласился, но Асана была очень милой и я подумал, что, может, встречаться с ней было бы не так уж и плохо.       В принципе, это было действительно так. Она часто звала меня на свидания, и мы круто проводили время вместе, обсуждая какую-нибудь фигню. В принципе эти встречи ничем особо не отличались от наших обычных прогулок. За исключением того, что Асана всё чаще стала смущённо улыбаться и я чувствовал себя в такие моменты не в своей тарелке.       — Дайсу, боже, — Асана рассмеялась и взяла салфетку. Она вытерла мне щёку. — Ты как всегда!       — Ха?..       Она хихикнула. Я невольно вспомнил, как странный семпай тоже постоянно вытирал мне рот, когда я заляпывался едой. Только он делал это несколько грубей, а потом закатывал глаза и трепал меня по волосам.       — Дайс завёл мамочку, — прошептал Коицуми.       — Завидуй молча, — хмыкнула Асана. Затем взяла меня за руку и потащила из класса. — Идём, Дайс… пообедаем в другом месте.       — А… ага.       Мы пошли на крышу. Сегодня было тепло, но на крыше всё равно никого нет. Я подумал, что и сам не так часто тут бывал. Тут довольно уютно.       — Дайсу, а-а-а-ам. ~       Асана поделилась со мной своим бенто. Я с радостью принял кусок котлеты.       — М-м-м, вкусно! — я не потрудился переживать еду, прежде чем её проглотить.       — Правда? — Асана хихикнула. — Я сама приготовила.       — Ух ты. Дашь рецепт?       — Конечно! Дайс-кун тоже любит готовить?       — Ну, — я неловко почесал затылок. — Не то, чтобы сильно… просто одно время приходилось часто готовить. Вот я и привык… правда в последнее время готовлю редко.       — Приготовишь что-нибудь для меня?       — А… д-да. Конечно.       Было немного неловко. Но я мысленно хлопнул себя по щеке, после чего выставил большой палец вверх.       — Положись на меня!       Асана хихикнула.       На следующий день перед уроками я впервые за долгое время зашёл в архив. Тут… ничего не изменилось.       Всё те же полки, уставленные книгами Гентаро. Всё там же валяется перьевая ручка, а мусорка заполнена разными бумажками.       Внутри неприятно потянуло.       Я открыл холодильник — остаток продуктов испортились. Если я захочу что-то приготовить для Асаны, надо будет закупиться.       Я навёл здесь порядок. Выкинул испортившиеся продукты, подмёл пол и протёр грязные книжные полки. Каждую из книг оставил на месте. Как и перьевую ручку.       Я сел на стул и задумался.       Наверное, мы бы с Асаной тоже могли бы проводить время тут. Читали бы мангу, играли в приставку… но почему-то пригласить её сюда казалось чем-то неправильным.       Я наобум взял с полки один из учебников Гентаро. Из него посыпались листки. Я ожидал увидеть кучу заданий, но…       — Рассказ? Серьёзно?       Рассказ, которого я не видел.       Прозвенел звонок. Я сидел на сложенном футоне и страница за страницей читал рассказ, который Гентаро мне никогда не показывал.       История о принце, который однажды спас от одиночества фею, дом которой был навсегда разрушен. Странный семпай всегда любил околосказочные мотивы.       Главный герой рассказа исцелил раны феи и всегда был рядом с ней. Он заботился о ней, чтобы фея не попала в беду, но фее жизнь фей была коротка — и вот, настала пора уходить. Фея…       Рассказ обрывается. Я порылся в мусорке. Знал, что странный семпай всегда выкидывал кучу своих наработок.       Наконец-то я нашёл листочек, напоминавший продолжение. На нём было много клякс и выглядел он не очень, но какую-то часть различить было можно.       Фея познакомила маленького принца с прекрасной принцессой. Принц обрёл своё счастье и забыл о фее, а та спокойно вознеслась на небеса и превратилась в зимний снег.       Я смял страничку и выкинул её в мусорку.       Бред.       Разве можно забыть о кому-то, с кем ты дружил?       — Гентаро, ты ужасен.       Я свернулся калачиком и облокотился на книжные полки. Не заметил, как уснул.       Когда я проснулся, на мне оказалось одеяло. Я протёр глаза и обнаружил в руке записку.       «Я сказал твоим учителям, что мне нужна была твоя помощь, поэтому они не будут ругаться. Я купил тебе обед в столовой, надеюсь, ты поешь, когда проснёшься. Джингуджи Джакурай»       Я глупо похлопал глазами. Затем до меня дошло.       Верно. Джингуджи-сенсей знает об этом тайнике. Видно, когда я не пришёл к нему, он пошёл именно сюда.       На столе действительно стоял обед. Я разогрел его и перекусил. Дверь сзади неожиданно распахнулась.       — Гентаро, ты долго!       Однако там никого не было. Сквозняк. Или глюки.       Чёрт.       Я достал из кармана штанов пуговицу. Затем развязал нитку браслета с серебряной костью и надел пуговицу на него, после чего повязал обратно. Это было глупо. Да и вообще, зачем мне хранить эту пуговицу.       Но иначе поступить я просто не мог.       На следующие выходные я полазил в интернете, чтобы посмотреть списки поступивших и узнать, куда же делся Гентаро. Хотелось снова встретиться с ним.       Я нашёл его.       Только он не поступил.       — Чёрт.       Я пнул ногой стол.       Он же так хотел поступить! Он ведь учился всё то время! Идеальная успеваемость! Тогда почему…       В воскресенье я отправился в дом Гентаро. Он явно возненавидит меня, если узнает. Но…       Дверь открыли его бабушка и дедушка. Те предложили мне чай и сказали, что Гентаро уехал — он поступил в Киото.       Это была ложь. Я был уверен. Хотя кто его знает… ненавижу рыться на сайтах универов — на них никогда нет нужной информации. К чёрту эти традиционные устои вывешивать списки поступивших у здания. Неудобно от слова совсем.       В любом случае из этого разговора я понял одно — Гентаро сейчас не в Токио. А если и в Токио, то я вряд ли его найду. Пока он не захочет, чтобы его нашли.       Пошёл он к чёрту.       «Ты поступил в Киото?»       «Я не нашёл тебя в списках токийских»       «Ответь уже»       «Давай встретимся»       «Я скучаю»       «Я знаю, что ты читаешь это»       «Ты знаешь, скоро мой день рождения»       «Ты ведь приедешь, правда?»       Начались летние каникулы. В день своего рождения я всё ждал сообщения. Но чуда так и не случилось.       Амемура-семпай подарил мне крутую куртку. Мы до сих пор хорошо общаемся и даже посидели немного в кафе. Затем Асана пригласила меня вместе прогуляться. Она купила мне фигурку Кайдзи и, если честно, я был в полном восторге!       — Асана, ты невероятна!       Она довольна заулыбалась.       Мы провели вместе время, болтая о манге и прочих вещах, пока не настал вечер.       — Пока! Увидимся!       — Конечно. Хорошо провести остаток дня.       — Да, и те…       Я оборвался на полуслове.       Асана обхватила мой воротник и притянула к себе.       Теперь я узнал, каково это — целоваться с девочкой.       Асана отстранилась и мило улыбнулась.       — С днём рождения, Дайс.       — А… ага. Спасибо большое.       Она хихикнула.       Мы разошлись.       Я вернулся домой и упал на кровать. Всё думал об этом странном поцелуе. Если честно…       Нет, конечно, это было приятно. У Асаны мягкие губы и, кажется, она пользовалась каким-то клубничным блеском. Это, было, конечно, супер круто и теперь я могу хвастаться всем, что меня поцеловала одна из самых красивых девочек класса, просто…       В этот раз фейерверков в голове не произошло.       Вот и всё.       Я перевернулся на бок и попытался заснуть. Ощущение, словно только что я предал очень важную часть себя.       Летом мы договорились небольшой группой из класса пойти в поход. Асана была с нами. На нас лежала закупка продуктов.       — Дайсу, давай купим дыню.       — Ты же не любишь дыни…       — Я? — Асана удивлённо посмотрела на меня. — Я очень люблю. А вот арбузы нет.       — А. Прости.       А Гентаро, наверное, устроил бы истерику, если бы я купил дыню. Он отказывался признавать её права на существование.       Мы неплохо провели время. На мне была жарка мяса, и я справился на отлично. Мы поели, искупались в озере и девочки смешно визжали, когда их обливали водой.       Когда я вернулся домой, то наконец-то почувствовал это чувство приятной усталости и удовлетворения.       Вот видишь, Гентаро! Даже без тебя я могу веселиться! Пока тебя не будет, я оторвусь на полную катушку, и ты будешь завистливо кусать локти, вот увидишь!       Наверное, это лето можно было бы назвать лучшим во всей моей жизни. Мы с друзьями и Асаной ходили играть в автоматы, смотрели кино, и я наконец-то побил новый рекорд на приставке.       — Да, так тебе!       Я довольно подпрыгнул на кровати, наконец-то справившись с босом. Затем довольно нажал на кнопку «поделиться с друзьями», чтобы кинуть одноклассникам.       Первая в списке была аватарка персонажа Гентаро.       А, точно. Мы же играли в эту игру вместе.       На всякий случай я скинул и ему. Впрочем, он уже почти полгода как не заходит сюда. Не знаю, зачем ему всё это.       Тем не менее, постепенно, шаг за шагом, мне начало казаться, что я наконец-то стал забывать странного семпая.       Наступила осень.       Мы с Джингуджи-сенсеем следили за медпунктом. Я улучшил свои оценки, потому что сенсей сказал, что экзамены в Токийский очень сложные. Я стал прилежнее относится к вечерней школе, куда ходил по настоянию няни, хоть всё ещё и считал её скучнейшим местом. Я даже привык к постоянным поцелуям Асуны. Казалось, всё было хорошо.       И всё-таки, когда время от времени ноги сами собой заносили меня на четвёртый этаж, почему-то… я чувствовал одиночество.       Дни сменяли друг друга, превращаясь в рутину. На день рождения Асуны я подарил ей фигурку её любимого героя из новой джамповской манги — это была лотерейная вещь, поэтому она очень радовалась, когда получила её. Асане всегда не везло в лотереях, а богиня удачи очень часто была на моей стороне. Как и богиня непрерывной траты денег.       Асана пригласила меня на семейный ужин. Мне потребовался весь вечер, чтобы понять, почему её папа так недовольно смотрел на меня. Оказывается, это было знакомство парня с семьёй девушки.       Точно. Мы же встречаемся. Неловко вышло. Иногда я об этом действительно забывал.       Наступила зима.       — Ты правда собираешься остаться в этой школе? — удивилась Асана.       — Ага… Джингуджи-сенсей заботиться обо мне, поэтому я бы хотел и дальше помогать ему.       — Но ты ведь такой умный!       Впервые слышу настолько странное утверждение.       — Не хочешь поступить вместе со мной? Уверен, ты сдашь вступительные.       — Не, спасибо.       — Ну Дайс… ты ведь только хоронишь себя тут, — негодовала девушка. Я пожал плечами.       Если бы я хотел учиться в другой, более элитной школе, этот вопрос решился бы одним щелчком пальца моей матери.       — Я думала, мы будем учиться в одной школе…       Она расстроенно вздохнула.       — Прости…       — Ну, у меня есть ещё время тебя переубедить, верно? — Асана рассмеялась.       Переубедить меня она, правда, так и не смогла.       На рождество Асана заболела и я сидел рядом с ней, заботясь о её состоянии. Она была мне очень благодарна. Правда, кажется, она немного обиделась, когда я восхищённо сказал, что её симптомы в точности, как по учебнику.       На этот новый год впервые за долгое время приехала моя мама. Семейный ужин был неловкий. Моя тётя и мама не особо ладили — тётя призирала её за выбранный путь, а мать ненавидела, что тётя прогнулась под мужчин. В любом случае, я старался максимально отстраниться от этих семейных ссор.       Я отвечал односложно. Да, в школе всё хорошо. Да, учусь. Да, оценки стали лучше. Нет, школу сменить не хочу. Да, Джингуджи-сенсей очень хороший.       — Слышала, у тебя появилась девушка.       — А… да.       — Познакомишь нас?       — Не хочу.       — Вот как.       Я лениво ковырял рис.       — Мам… ты когда-то любила папу?       Я тут же пожалел, что спросил это. Я предпочитал не задавать вопросы о семейных делах. Но тут вырвалось само.       Мама выпила вино.       — Да. Я правда любила твоего отца, Дайс. Даже несмотря на обстоятельства нашего брака.       — Тогда… почему?..       Моя тётя демонстративно вышла из-за стола. Мама прокашлялась.       — Дайсу, тебе нравится в школе?       — Да.       — Ты нашёл там друзей, верно?       — Да…       — И ты планируешь стать врачом?       — Я говорил тебе уже об этом.       — Ты помнишь своего дедушку?       — Ха? — я поднял голову. — Н-не… не то, чтобы…       — Я тебе однажды говорила об этом… твой папа и твой дедушка делали очень много плохих вещей. Если ты думаешь, что я виновна в том, где сейчас находится твой отец, то это не так. Он сам выбрал отбыть наказание.       — Но почему?       — Потому что не хотел быть позором для тебя.       — Вот как…       Я опустил голову.       — Дайс, то, что мы живём отдельно… это не потому, что я не люблю тебя. Мир политики очень опасен. Я не хочу, чтобы тебе навредили.       — Я знаю, мам.       — Но при этом мне также хотелось бы изменить мир.       — Я знаю.       Часы забили полночь.       — С новым годом, Дайс.       — С новым годом, мам.       Почему-то во сне мне привиделся странный семпай. Он шёл по заснеженному городу совершенно один и что-то искал. Но стоило мне протянуть ему руку, как я осознал, что та оледенела.       Я проснулся в холодном поту и схватил телефон.       Ничего.       Гентаро так ничего и не ответил.       «С новым годом», — написал я, и вернулся в постель.       Надеюсь, с ним сейчас всё хорошо.       Асана обиделась, когда я сказал ей, что собираюсь 14 февраля пойти на вечеринку Амемуры-семпая. Я долго не понимал, почему она надулась, пока не понял, что 14 февраля — это день влюблённых. Тогда я сказал, что мы можем пойти к семпаю вместе, и Асана кинула в меня учебником.       В общем, похоже, наши отношения потерпели первый кризис.       Казалось, на вечеринке в честь дня рождения Амемуры собралась вся Шибуя — даже Джингуджи-сенсей пришёл сюда. Хотя я был уверен, что его заставили. Не похоже, что сенсей наслаждался этим.       — Следи, чтобы он нечаянно не выпил алкоголь, — шепнул мне на ухо Амемура-семпай.       Я успешно провалил эту миссию.       В тот вечер я открыл новую сторону сенсея, о которой не знал раньше. И, если честно, никогда не хотел знать.       Зимой Асана всё продолжала уговаривать меня подать документы в одну школу — я отказался. Похоже, она очень обиделась.       — Ну и ладно! Значит будешь слушать, как на меня там будут западать другие парни, пока ты тут!       Я открыл новую сторону характера Асаны, о которой тоже не то, чтобы хотел знать. А ещё я подумал, что, если она кого-нибудь найдёт себе там, то, наверное, это было бы хорошо…       — Сенсей…       — Да, Арисугава-кун?       Мы сидели в медпункте. После вечеринки Амемуры-семпая, семпай долго извинялся за поведение Джингуджи-сенсея и очень просил не рассказывать ему, что он натворил, пока был пьян, убеждая, что иначе сенсей умрёт от стыда. Я сдержал обещание.       — Кажется, я сделал плохую ставку.       — М-м-м?       — Я думал, что если соглашусь встречаться с Асаной, то смогу влюбиться и забыть о Гентаро, но…       — Но?       — Фейерверков не происходит.       — Хм… получается несмотря на то, что вы встречаетесь уже полгода, ты не испытываешь к ней романтических чувств?       — Она крутая. То есть, ну, правда. И готовит здорово. А ещё у неё шикарный вкус на мангу и мы можем болтать о разном, но…       Я замолчал.       — Но это не то, верно?       — Не то.       — Тебе всё ещё нравится Юмено-кун?       — Я не слышал ничего о нём уже почти год.       — И всё же?..       На щеках появился румянец.       — Да, — прошептал я. — Нравится. Я хочу накастылять ему за то, что он меня игнорирует, но… очень хочу увидеть его снова. Даже если у него уже появилась девушка…       В голову закралась мысль.       — Точно! Девушка! Спасибо, сенсей!       Я выбежал из кабинета.       Девушка, которая призналась Гентаро в любви. Амами-сан со второго, но теперь уже с третьего года! Как я сразу не додумался!       Я ворвался в кабинет класса 3-А.       — Амами-сан! — у меня была сильная отдышка. — Амами-сан! Срочно! Нужна!       Большегрудая девушка недоумённо смотрела на меня. Да, это точно была она. Бинго!       Только вот оказывается, я ошибся в расчётах.       — Прости, но… я даже не знаю, кто такой, этот Юмено Гентаро… я никогда не писала ему ничего подобного. Прости.       Гентаро солгал.       Чёрт, он солгал, чтобы выиграть спор. А я, как дурак, купился!       Пошёл к чёрту, Гентаро! Пошёл к чёрту! Что б тебя…       Я написал ему в сообщениях всё, что думал о нём.       Чёртов лгун… чёрт…       Последняя зацепка — и та неудачная.       Что бы его… что б…       — Дайс.       Асана схватила меня за рукав.       — Дайс, что с тобой?       Я сделал глубокий вдох и выдох, успокаиваясь.       — Дайс… ты плачешь?       — Я… н-не… с чего ты взяла…       Асана встала на носочки и вытерла слёзы.       — Расскажешь мне, что произошло?       Я отвёл взгляд.       — Прости… я… не могу.       Асана улыбнулась.       — Всё в порядке. В любом случае, что бы не случилось, помни — я всегда буду на твоей стороне.       Я слабо улыбнулся ей в ответ. Хотел бы я и правда влюбиться в неё.       Асана явно заслужила кого-нибудь получше, чем я.       Наступил день выпускного из средней школы. Для меня этот день ничего не значил, зато для других да. В любом случае, я остаюсь в этой же школе, просто слегка переезжаю.       Джингуджи-сенсей поздравил меня с выпускным и подарил модель позвоночника. Кто бы что не говорил — это был крутейший подарок! О лучшем я и мечтать не мог! Особенно когда услышал крики моей няни — музыка для ушей.       Этой весной я уговорил маму разрешить мне посетить Киото. Если честно, я ни на что особо не надеялся. Я знал, что Гентаро явно там нет. И тем не менее, попытаться стоило.       Я походил по храмам, посетил разные университеты и съел много вкусной еды. Даже сходил на манзай-представление каких-то комиков. Конечно, я не очень понял их юмор, но было интересно.       По возвращению в Токио я уже был старшеклассником. В медпункте меня, как всегда, встречал Джингуджи-сенсей.       — Йоу! — крикнул я.       — Арисугава-кун, а вот и ты.       Я удивлённо посмотрел на мальчишку, стоявшего за сенсеем. Обычно в медпункт никто не попадает в первые пять минут с начала года. Ну, кроме меня.       Мальчишка неуверенно поклонился и представился.       — Каннаби Йоцуцуджи.       О, знакомое имя.       — Сенсей, это ваш?..       Джингуджи-сенсей кивнул.       — Ого! Сын сенсея! Ва-а-а-у! Ты поступил в эту школу? Какой взрослый!       Я не удержался от желания потискать мальчишку за щёчки.       — Арисугава-кун, пожалуйста, не стоит…       — Ы-ы-ы…       — Ува-а-а, такой малыш, а уже какой высокий!       Мальчишка вырвался и спрятался за спиной у сенсея.       — Арисугава-кун, не пугай, пожалуйста, Йоцуцуджи.       — Он не испугал меня, — сказал мальчишка.       — Йоцуцуджи-кун тоже обучается медицине и часто помогает мне в больнице… ты ведь знаешь, что школьный врач не моя основная работа, верно?       — О. Это объясняет наличие машины.       — Арисугава-кун… — Джингуджи-сенсей тяжело вздохнул. — В общем… теперь Йоцуцуджи-кун будет часто нас посещать.       — Отлично! — я протянул ему руку. — Надеюсь, сработаемся!       Тот пожал мне руку в ответ.       После уроков мы с новыми одноклассниками договорились пойти вместе в караоке, чтобы лучше познакомиться. Я, естественно, согласился. Где еда — там и я!       — Идёшь, Дайс? — крикнул Маширо.       — Ага.       Я отправил короткое сообщение.       «С днём рождения».       В караоке было весело. Мы с парнями устроили настоящий реп-баттл, и я даже умудрился выиграть, чем обеспечил себе своеобразную репутацию на весь остаток школы. Не самое плохое начало!       Тем не менее, чем дальше уходило начало года, тем больше жизнь начинала походить на рутину…       Мы учились, учились и ещё раз учились. Парочку раз я отводил несколько одноклассников в медпункт, успешно сделал с десяток перевязок и под строгим надзором Джингуджи-сенсея правильно поставил диагноз и выписал лекарства. Мне, конечно, стоило ещё тренироваться, но с мелкими болезнями я справляюсь очень даже хорошо.       — Каким бы доктором ты хотел стать, Арисугава-кун?       — Не знаю, — я пожал плечами. — А какие варианты есть?       — Хм… направлений действительно очень много.       — Хочу стать школьным доктором, как сенсей.       Джингуджи-сенсей улыбнулся.       — Думаю, у тебя это отлично получится.       — А на кого учились вы, Джингуджи-сенсей?       — Хирург.       — Ого.       — Я всё ещё работаю в больнице по этому направлению.       — Круто! А как вы думаете, я бы мог стать хирургом?       — Хм-м-м, — сенсей задумался. — Трудный вопрос. Вероятно, при должном обучении… у тебя очень лёгкая рука. При желании, думаю, ты бы смог достичь успехов в этой области.       — Ух ты.       — Но я бы лично не советовал.       — Почему?       — Видеть всю подноготную людей не всегда приятно…       — А.       Сказал я, а потом до меня наконец-то дошло.       — А-а-а-а-а-а…       Действительно. Не всегда приятно.       Мы с Асаной всё ещё встречались по выходным. Она рассказывала о своих успехах. Она записалась в художественный кружок и думает попробовать податься на экзамен в токийский университет на живопись, а если не выйдет — на филологию.       — Надеюсь, ты не исчезнешь после поступления тоже…       — Что?       — Не важно.       На прощание Асана наградила меня ещё одним поцелуем. Фейерверки всё ещё не появлялись. Но, в конце концов, для отношений это не всегда обязательно? Мои родители тоже не особо были по началу рады друг другу. Вроде как. Хотя не то, чтобы это кончилось чем-то хорошим.       — Класс, Дайс, скатился в сравнение себя с родителями…       Я рассердился на себя. Жизнь действительно то ещё дерьмо…       Взгляд упал на ларёк с сигаретами. Время от времени я видел, как кто-то из семпаев курит за школой. Интересно, это действительно помогает отвлечься от неприятных мыслей, как и говорят?       Я уже было достал деньги, намереваясь купить сомнительные сигареты в сомнительном ларьке, как вдруг с руки упал браслет.       Серебряный кубик и пуговица покатились по дороге.       — Чёрт!       Я быстро подобрал кубик и попытался догнать пуговицу. Но та словно исчезала у меня прямо из-под рук.       В конце концов я поймал её. Прямо перед тем, как та чуть не упала в водосточный канал.       — Чёрт.       Я сел на бордюр и выдохнул. Красная нитка порвалась. Столько лет держалась, а тут…       Я тихонько выругалась и засунул кубик с пуговицей в карман. К чёрту это всё. Ну его… В конце концов, если я начну курить, Джингуджи-сенсей очень расстроится.       Я зашёл в ближайший ювелирный магазин и купил серебряную цепочку. Теперь должно было держаться крепко.       Я выдохнул.       Чёртов странный семпай. Пошёл он к чёрту.       Почему для меня до сих пор имеет значение эта ерунда?       Этим летом я пригласил Асану на фестиваль. Няня отправила перешить мне мою старую юкату под мой рост. Асана выглядела здорово — ей были к лицу приглушённо-жёлтые цвета, и на секунду мне показалось, что эта комбинация… была слегка мне знакома.       Мы весело проводили время, уплетая разные вкусности и играя в игры. Я самозабвенно не словил ни одну золотую рыбку, оставив мошеннику кругленькую сумму, а затем точно так же проиграл в стрельбе из лука. Асана смеялась.       Скоро должны были начаться фейерверки.       — Идём…       Я схватил её за руку.       — Куда мы, Дайс?       — В одно особенное место.       Мы поднимались по заросшим ступенькам всё вверх и вверх, пока не пришли к старому храму. Как и в прошлый раз, здесь никого не было.       Мы сели на траву.       — Отсюда хорошо видно фейерверки — объяснил я.       — О, — сказала Асана.       В этом же вместе мы смотрели фейерверки со странным семпаем.       Теперь, когда тут Асана, я наконец-то начал испытывать то самое волнение и тягучее чувство к груди. Я мысленно выругался: класс, Дайс, кто-то гонится за героином, а ты за чувством влюблённости, вот и приехали. Надо, что ли, начать ходить казино — от этого будет больше толку.       — Дайсу…       — Асана… можно тебя поцеловать?       — Ч-что?       Щёки девушки вспыхнули.       — Д-да… конечно… ты практически никогда не проявлял инициативу просто, а тут…       Я положил руки на талию девушки и закрыл глаза. Сердце бешено колотилось от волнения. Почти как в тот день.       Может, действительно получится?..       Может всё дело в правильном месте?       Я наклонился вперёд и коснулся губ Асуны.       Взрывы. Тысяча огней взлетели в небо.       Но фейерверков так и не случилось.       Асана смотрела на меня, а я мог лишь смущённо отвести взгляд. Какой же я дурак.       — Дайсу…       — Асана… пожалуйста, давай расстанемся.       — Что?..