Мой странный семпай

      Мои друзья назвали меня придурок и не разговаривали со мной все летние каникулы и пару недель в школе. Не могу их осуждать. Тем более, я действительно был придурком.       Джингуджи-сенсей налил мне чай.       — Спасибо, — кивнул я.       — Всё в порядке? — осторожно спросил он.       — Да, — кивнул я. — Асана крутая. Ей действительно нужен кто-то получше меня.       В тот день она злилась на меня и плакала. Я не знал, что сказать. Но и забирать слова было поздно. В конце концов, рано или поздно это должно было случится. Я был готов принять все слова. И пощёчину.       — В конце концов, мы остались друзьями, — я пожал плечами.       Конечно, довольно трудно в этой ситуации остаться друзьями. Но именно поэтому Асана и была такой классной. В конце концов, она остыла и приняла тот факт, что, к сожалению, всё это время её чувства были не взаимны. Она подозревала это всегда, но теперь только убедилась в этом.       К счастью, дружить у нас до этого всегда выходило лучше, чем встречаться.       — Что ты собираешься делать теперь?       — Готовиться к экзаменам.       — Вот как…       — Я уже, знаете, сенсей, как-то навстречался. Опыт, конечно, интересный, но повторять пока что не хочу.       — Понимаю тебя.       Джингуджи-сенсей по-доброму засмеялся. Я тоже.       Я приподнял рукав школьной формы, разглядывая браслет.       Интересно, когда я встречу Гентаро вновь, какие чувства я буду испытывать к нему?       В конце концов, я перестал пытаться найти его. Странный семпай просто исчез из моей жизни, хоть я и продолжал ему писать. Каждое сообщение было прочитано, но, если честно, я уже потерял веру, что он на самом деле читал всё это.       Тем не менее, как оно бывает всегда: когда ты перестаёшь что-то искать, оно находит тебя само.       Начался третий год. Приближались выпускные экзамены — они и занимали все мои мысли. Забавно, когда-то я клялся, что никогда не буду волноваться по поводу экзаменов, и где я теперь?       Теперь я в ресторане, сижу за учебником и жду, пока мой друг соизволит поднять свою задницу с кровати и прийти сюда, как мы и договаривались. Я привык, что Кимура вечно опаздывает, но иногда это начинало раздражать даже меня.       Особенно с такими громкими людьми за соседним столиком.       Я любил рестораны, где можно самому приготовить себе мясо. Но, к сожалению, их любил не только я.       — За успешные продажи! Ну же, сенсей, давайте!       — Боже-боже, ну что вы так…       — Ну-ну, сегодня можно… Кампай!       — Кампа-а-а-ай!       Раздражает.       Так, Дайс, приди себя. Ты не занудный старшеклассник, тебя не раздражает веселье. Ты не зануда, ты умеешь веселиться… ну же…       — Прости! — Кимура сел на против меня. — Долго ждал?       — Ага.       — Прости-прости, — он неловко засмеялся.       — Ладно уж, — я сложил учебник и махнул рукой. — Так что? Сегодня сидим до вечера?       — Где еда — там и я!       Мы с Кимурой рассмеялись. Официантка приняла наш заказ и вскоре нам принесли мясо.       — Как у тебя там с Мами?       — Мами? — спросил я.       — Ага. Она ведь явно положила на тебя глаз.       — Прекрати так шутить.       — Да брось! Она красотка! Ты, конечно, неотёсанный оболтус, но, когда одеваешься нормально и не подходишь к еде — терпеть можно.       — Эй! — я погрозил Кимуре куском свинины.       — Ну правда ведь. И вообще, на что ты тратишь свою молодость.       — Я уже говорил тебе — не хочу.       — Хранишь девственность для той самой? — засмеялся он.       — Иди лесом. В отличии от тебя, у меня хотя бы была девушка.       — Ну-ну.       Кимура перевёлся к нам на втором году обучения, поэтому ему не довелось слышать ту увлекательную историю про меня и Асану, о которой болтали весь первый год.       — Уверен, такая красотка, как она, встречалась с тобой только из жалости.       — Очень на это надеюсь. А у тебя там что?       — Меня отшили.       — Поздравляю!       — Мог бы хоть посочувствовать!       Я пожал плечами.       — Сенсей, вольно вам, вольно!       — А вот и нет! Я сейчас к-как… Ик! Я… я…       Кимура покосился на соседний столик.       — Зря мы пришли в пятницу…       — Ага…       — Вот смотрите! Смотрите! И это по-вашему слог! Да коль вы будете милостивы, сударь, я вас и опою, и отогрею! Что за предложение, вот, что…       — Сенсей, это ваша же работа.       — Милсдрь. Чёрт бы побрал эту бездарность.       — Сенсей… люди смотрят!       — Давай доготовим и уйдём куда-нибудь, — сказал Кимура.       — Ага, — кивнул я.       — Да я сейчас!.. я сейчас!.. Вы знаете, что я… я…       — Сенсей!       Кричащий на весь ресторан парень споткнулся и упал мне прямо на колени.       — Да чёрт, ты хоть смотришь что…       Я замер. Кусок мяса упал обратно на гриль.       Эти зелёные глаза я узнаю где угодно.       Человек, которого я не мог найти все эти годы, сейчас вусмерть пьяный лежит у меня на коленях.       — О чёрт.       Гентаро, пошатываясь, поднялся и сел рядом со мной.       — Прошу прощения, милостивый юноша.       Он поклонился и чуть не уткнулся лицом прямо в горячие угли. Я чудом одёрнул его за рукав, заставляя пошатнуться обратно.       — Ох, прошу прощения. Я чуть не испортил ваш ужин. Вернее, уже испортил.       Он положил руки мне на плечи и смахнул несуществующую пыль с кофты.       — Я глубоко извиняюсь за свой поступок. Видите ли, это был порыв! Высокоискусственный полёт! Слога и не только. Ах, мой милый юноша, вы бы знали только… впрочем, не столь важно. Ах, у вас прекрасный цвет глаз. Очень люблю такие глаза. Один очень дорогой мне человек имел такой же цвет. Впрочем, о чём это я. Прошу меня простить.       — Сенсей!       Юмено Гентаро встал из-за стола, после чего успешно пошатнулся и упал на пол.       — Я сам! — сказал он, и продолжил гордо лежать на полу.       — Дайс, идём отсюда, — прошептал Кимура.       — Гентаро…       — Что? — Кимура посмотрел на меня как на придурка.       Я встал.       — Гентаро! Это, чёрт бы тебя побрал, ты!       Гентаро наконец-то соизволил подняться с пола.       Это он. Это явно он! Другого такого безумца не сыщешь во всей Шибуе!       — Да, Юмено Гентаро, — гордо сказал он.       Теперь я заметил, что за это время мы со странным семпаем стали одного роста.       — Желаете автограф?       Желаю, чтобы ты горел в аду.       — Почему ты игнорировал мои сообщения?!       — Ах, простите, за письма фанатов отвечает редакция… к сожалению, я не могу совмещать ответ каждому вместе с работой…       — Иди к чёрту!       — Ах, милый мой, дорогой мой, с большим удовольствием!       — Ты обещал, что мы будем видеться!       — Да? Значит, что бы я вам не обещал, я солгал.       — Я так и понял.       Низкий мужчина попытался взять Гентаро за руку и увести его.       — Прошу прощения… Сенсей немного перепил… Мы пойдём…       Я схватил Гентаро за руку.       — Мы ещё недоговорили!       Мужчина боязливо икнул.       Столько лет я ждал этой встречи… Столько лет этот чёртов семпай не выходил у меня из головы… А теперь…       Он меня не узнаёт. И я даже не знал, что и сказать ему.       Действительно. Я правда сумасшедший. Какой ещё безумец будет столько лет думать о своей детской влюблённости.       — Тот шоколад… что ты мне подарил… был отвратительный на вкус…       — Простите, молодой человек, но Юмено-сенсей…       — Но даже так… мне понравилось… я искал тебя… я даже был у тебя дома… Я даже боялся, что ты умер, а ты… странный семпай просто лгун.       — Извините, нам пора… СЕНСЕЙ?!       Я не успел сообразить, что произошло. В один момент странный семпай оказался ко мне слишком близко, его тёплые руки держали мои щёки, а я почувствовал на губах вкус алкоголя.       — Какого здесь вообще творится?!       Я закрыл глаза и притянул Гентаро к себе за талию. Это было безумство. Странный сон из далёкого прошлого, о котором я должен был уже давно забыть. Губы странного семпая тёплые, и, к своему же удивлению, я чувствовал, как его язык проскользнул между моих зубов. Это было безумство. Голова закружилось.       Словно я ждал этого момента всю свою жизнь.       Наконец-то это восхитительное чувства взрыва тысячи фейерверков.       Странный семпай отстранился. Он облизнул губы.       — С-сенсей, что вы…       — М-молодой человек, простите… мы…       — Юмено-сенсей, идёмте, идёмте…       — Свинина и чесночный соус. Что же… это немного лучше, чем рыба с чесноком, — странный семпай усмехнулся. — Я действительно лгун. Но неужто ты и правда поверил, что я не смогу узнать тебя, Дайсу?       Я громко рассмеялся.       — Катись к чёрту!       Я сказал Кимуре, что потом всё ему объясню. Он недоверчиво глянул на меня и попросил уж как-то постараться. Как я ему буду всё это объяснять я, конечно, не знал, но это уже вопрос для будущего меня. Сейчас у меня были дела поважнее.       — Идём? — странный семпай обнял меня со спины и положил руки мне на талию. По коже пробежали мурашки.       — Чёрт, Гентаро, прекрати!       Я отстранился. Странный семпай хихикнул.       За годы он стал ещё страннее. Намного-намного страннее.       Мы сели в такси. Гентаро назвал адрес, и мы тронулись. Он положил голову мне на плечо.       — Слезь.       — Не хочу.       — Я обижен на тебя.       — Я знаю.       Я дёрнул плечом. Гентаро не отцепился.       — Дайсу такой милый…       — Ненавижу тебя.       Странный семпай хихикнул. Он провёл пальцем по моей груди.       — Ну-ну, — ласковый шёпот, — Дайсу…       Я снова попытался оттолкнуть его. Не вышло. Странный семпай повис на мне как репейник и ничто не могло его отцепить.       — Дайсу… Дайсу… Дайсу… Дайсу… Дайсу…       — Прекрати.       — Хи-хи. Да-а-а-айсу. ~       Я боролся с желанием хорошенько ему врезать.       — Я люблю тебя…       Желание хорошенько ему врезать становилось всё сильнее.       Я мысленно помолился всем известным мне богам, чтобы просто доехать хоть куда-то.       Я как-то сумел пережить, что всю эту дорогу Гентаро прижимался ко мне и всячески пытался облапать. К сожалению, я уже усвоил урок, что алкоголь может сильно изменить человека. К счастью, с Гентаро дела обстояли получше, чем с Джингуджи-сенсеем.       Мы приехали куда-то на окраину Шибуи. Гентаро вышел из такси и схватил меня за руку, уводя за собой. На секунду я снова почувствовал себя тем самым мальчишкой, которому вот-вот исполнится четырнадцать, а странный семпай потащил его по заросшей дороге к храму.       Я снова почувствовал то самое странное тянущееся безумное чувство влюблённости, и, господи, лишь бы я не пожалел, что ввязался в это снова.       Мы вошли в небольшую квартиру. Похоже, это был дом странного семпая. Куча разных книг, повсюду разбросаны листы, на полу валяется футон… словно снова попал в школьный архив.       — Дайс!       Странный семпай опять обнял меня со спины и уткнулся носом мне в шею.       — Ай, щекотно!       — Дайсу… Дайсу… Дайсу…       — П-прекрати…       Я отстранился и положил руки на плечи Гентаро.       — Я, между прочим, хотел поговорить! Знаешь ли! Я пытался сделать это все эти годы!       — Ах… поговорить.       Странный семпай смотрел на меня тупым взглядом. Он хихикнул.       — Хорошо. Давай поговорим.       Он взял меня за руку и повёл в гостиную. Затем сел на пол рядом с котацу и жестом пригласил меня сделать то же самое.       Я сел.       Вероятно, зря.       Странный семпай воспользовался ситуацией и повалил меня на пол. Он всё ещё был достаточно слаб, чтобы в случае чего я мог легко выбраться, но…       — Дайсу…       Чужие губы коснулись моей щеки.       Чёрт.       Какого чёрта влажные фантазии четырнадцатилетнего меня теперь стали моим худшим ночным кошмаром.       Странный семпай снова поцеловал меня, и я почувствовал, как тело начало становиться тяжелее, а желание сопротивляться всё меньше и меньше… слишком большой соблазн поддаться всему этому безумству… слишком сильно хочется после стольких лет насладиться этим…       — Дайсу…       Верхняя одежда Гентаро спала с плеч, оголяя тело. Щёки семпая покраснели ни то от алкоголя, ни то от смущения.       — Дайсу…       — Так!       Я резко вырвался и схватил странного семпая за руки, удерживая их за его спиной. Затем поправил кофту. Рубашку. Кимоно. Не важно. Просто поправил что бы это ни было.       Нет-нет-нет. Так далеко заходить явно не надо.       — Нельзя, — строго сказал я.       — Нельзя?.. — странный семпай посмотрел на меня умоляющим взглядом.       О господи, какой же он милый!       Так, Дайс, соберись.       — Нельзя, — повторил я.       Он надул губы.       Чёрт.       Странный семпай подался вперёд и уткнулся лицом ко мне в грудь.       Почему-то мне показалось, словно до меня домогаются…       — Я так скучал… Дайсу… мой милый Дайсу… я люблю тебя… я люблю тебя… я люблю тебя…       С каждым повтором кончики ушей краснели всё сильнее.       О господи.       Я сейчас просто взорвусь!       — Я люблю тебя… я люблю тебя… я люблю тебя так сильно… пожалуйста, не уходи от меня, я был дураком… пожалуйста, пожалуйста…       Я неловко погладил странного семпая по волосам. Я мысленно повторял себе, что алкоголь всегда творит с людьми странные вещи.       — Семпай…       — Можно просто Гентаро…       — Гентаро…       — Или любимый…       — Я сейчас уйду.       Странный семпай поднял голову и посмотрел на меня щенячьим взглядом. Я вздохнул.       — Не уйду, не уйду я, у меня есть ещё вопросы к трезвой версии тебя. Эх…       Только протрезвеет Гентаро явно ещё не скоро.       — Я больше тебе не нравлюсь?..       Странный семпай всхлипнул.       — Что? О чём ты вообще?       Он снова всхлипнул.       — Я знал… Я был дураком… я правда был дураком… ува-а-а, Дайсу!       Страный семпай вырвался и навалился на меня с объятиями. Он расплакался.       Господи.       Кто-нибудь.       Помогите мне.       — Ну-ну, Гентаро…       Я неловко похлопал его по спине. Тот сильнее сжал объятия. Ч-чёрт… задыхаюсь…       — Гентаро…       — Дайсу…       Хватка чуть-чуть ослабла. Пьяная версия семпая может одолеть Амемуру-семпая в соревновании на удушение людей.       Гентаро всхлипнул.       — Ну-ну… да, ты дурак. Я тоже дурак. И вообще, все мы дураки. Ну-ну, чего ты плачешь… Всё хорошо…       Я неловко гладил Гентаро по волосам.       У странного семпая волосы по-прежнему мягкие и шелковистые.       Чёрт. Вызывало ностальгию.       Как же приятно… было подобное…       — Я люблю тебя… я люблю тебя… я люблю тебя…       Я выдохнул.       — Я тоже… всё ещё люблю тебя.       После этого признанию самому себе, почему-то, стало намного легче.       Медленно чужие всхлипы прекратились, и странный семпай заснул на моей груди.       Я кое-как разложил футон. Это было очень неудобно делать. Странный семпай негодовал каждый раз, когда я пытался отстраниться. И всё-таки кое-как мне удалось уложить его на мягкий футон.       Я лёг вместе с ним.       О господи.       — Сколько же лет прошло с тех пор, а?..       Я провёл ладонью по чужой щеке.       Но на самом деле странный семпай словно и не менялся. Он кажется всё таким же маленьким, тощим и беззащитным. И в него всё так же хотелось влюбиться.       Однажды я пообещал себе, что постараюсь забыть об этих детских чувствах. Что, встретив странного семпая, я просто поговорю с ним, чтобы понять, что всё-таки тогда произошло во время выпускного. Мне хотелось верить, что к моменту, когда мы встретимся, я уже смею в кого-нибудь по-настоящему влюбиться.       Но вместо этого, кажется, я снова прыгаю в одну и ту же яму.       — О господи…       Я осторожно обнял Гентаро, утыкаясь носом в чужую макушку.       Почему, только встретив его, мне кажется, что я снова поуши влюблён?..              На следующее утро мы сидели за котацу и пили кофе.       Странный семпай выглядел ужасно. Похмелье явно делало своё.       — Дайсу…       — Да? — я приподнял брови. Странный семпай откашлялся.       — ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА СВОЁ ПОВЕДЕНИЕ!       Он согнулся в поклоне и стукнулся лбом о котацу.       — ЧЁРТ, ГЕНТАРО!       — ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ!       — ПРЕКРАТИ! Чёрт, где тут у тебя лёд? Так, разогнись, разогнись…       Теперь странный семпай прижимал к голове ледяной компресс.       Что же… попробуем начать сначала.       — Прошу прощения за своё поведение, — спокойно сказал Гентаро. — Мне не стоило… кхем…       Он прокашлялся.       — Лесть целоваться ко мне?       — Верно.       — И делать вид, что не узнал меня?       — Было лишнее.       — Не отвечать на мои сообщения все эти годы?       — Я был идиотом.       — Твоё фальшивое признание в любви от Амами-сан?       — Я был идиотом и кретином.       — Твои три желания для меня?       — Я был идиотом, кретином и дураком.       Я попытался вспомнить, какие ещё грешки мне хотелось бы вспомнить странному семпаю.       — И делать вид, что готовишься к экзамену, пока всё это время писал рассказы?       — Я был идиотом, кретином, дураком, и не заслуживал такого друга, как ты. Мне очень жаль.       — Ты бы мог рассказать мне, знаешь…       — Знаю. Говорю же. Идиот, кретин, дурак, самодур, чокнутый и…       — Прекрати.       Я протёр глаза.       — Дайс?..       — Прекрати! Знаешь… знаешь, как я скучал по тебе?.. как переживал за тебя? Ч-чёрт… я…       — Дайс…       — Ты ужасен, Гентаро… твои три желания отвратительны… тоже мне… уйди от меня… предай меня… солги мне… пошёл к чёрту. Не было у меня ничего в порядке с тех пор, как ты ушёл, понял? Иди к чёрту… просто… иди к чёрту.       Я постарался вытереть слёзы.       — Если бы не сегодня, ты и дальше избегал бы меня, да? Не отвечал, не звонил…       Гентаро стыдливо опустил глаза в пол.       — Я хотел, чтобы, когда мы встретились, я был достойным человеком, чтобы посмотреть тебе в глаза…       — Что-то я не вижу твоих глаз.       Гентаро так и не поднял взгляда. Я хмыкнул и подпёр рукой подбородок.       — У меня была девушка.       — Это… очень здорово. Твоя одноклассница… Асана, кажется? Очень замечательная девушка…       — Ага. И мы целовались.       — Это замечательно.       — Прямо там. У храма. Во время фестиваля.       Странный семпай сжал ладони.       — Я… очень рад за вас.       Я вздохнул. Что же… я надеялся, что он хоть немного позлиться или скажет хоть что-то… но, видно, я ошибся.       — А ещё мы расстались. Потому что я понял, что совершил глупость, и всё ещё, как дурак, любил одного идиота, которому до меня не было дела… я думал, что перерасту это всё, но…       Я усмехнулся.       — И где я сейчас?       — Дайс?..       — Твои желания как чёртовые проклятия. Всё думал о том, чтобы выполнить их все тебе на зло. А в итоге оказалось, что на зло себе. Я не видел тебя уже столько лет… даже не знаю, что ты теперь из себя представляешь. А всё равно чувствую себя глупым мальчишкой… Бесит.       Я зевнул и потянулся.       — Ну, наверное, я рассказал тебе всё. Теперь твоя очередь? Или хочешь остаться лгуном до конца?       Странный семпай обхватил руками чашку кофе.       — Наверное, я влюбился ещё тогда… в один из дней, когда мы сидели вместе во дворе. Это… я не думал, что это было чем-то большее, чем симпатия… в те дни мне было очень одиноко и я не мог рассказать никому о происходящем. Иногда я думал, что умереть было бы лучшим выходом… я потом появился ты. И что-то изменилось. Я… сначала не придавал этому значению. Просто милый забавный мальчишка заботится о тебе. Кому бы не было приятно на моём месте. Но… У меня словно… появилось что-то, ради чего стоит жить. Рамуда много шутил об этом, я тоже старался… не думал, что это что-то серьёзное. На самом деле я довольно часто влюблялся во многих людей, а потом сразу же остывал. Но… почему-то это не проходило. Тогда я подумал, что это, наверное, другое чувство. Знаешь, как младший брат или что-то вроде того. Мне действительно было весело с тобой, и я… впервые за долгое время чувствовал себя в безопасности. А потом я получил твоё признание. И не знал, что делать. В тот день ты так искренне сказал это, а я… Я боялся. Кому такой как я вообще может понравится… было страшно. К тому же, ты был таким маленьким… я был уверен, что это была точно такая же влюблённость, как у меня когда-то, и что ты её перерастёшь… но… ты продолжал быть рядом и… возможно, я иногда слишком увлекался. Знаешь, как это смущает, когда за тобой ухаживает кто-то на четыре года младше тебя и на голову ниже?       — Нет, — честно признался я. — Зато знаю, как бегать за кем-то на четыре года старше тебя и на голову выше.       Я рассмеялся. Гентаро тоже неловко хихикнул.       — Это ужасно.       — Ага. Ты был очень привередливым.       Гентаро рассмеялся.       — А потом… — он опустил взгляд. — Мои бабушка и дедушка всегда хотели, чтобы мы с братом закончили школу и университет… только… только брат попал в больницу ещё до старшей школы. Его лечение стоило всех отложенных на университет денег. Я был уверен, что пойду работать, но… знаешь, они даже хотели взять кредит на обучение… если честно, я… особо не хотел учиться. Я хотел рассказывать истории, что нравились бы другим. Но в первую очередь… мне хотелось делать это для себя. Только даже в Японии подобным весьма сложно заработать на жизнь. Я бы не смог отплатить моей семье за всю ту доброту… а потом ты сказал, что иногда стоит идти ва-банк. И я подумал… возможно, действительно стоит рискнуть. Но чем ближе был срок, тем больше я боялся. Мне было стыдно… перед людьми, что верили в меня. Ведь, в конце концов, я собирался потратить все отложенные на университет деньги на выпуск собственной книги. Это казалось таким глупым…       — Это не глупо!       Гентаро смущённо улыбнулся.       — Я знал, что ты так скажешь… и всё равно боялся признаться. Знаешь… я… правда хотел, чтобы ты был счастлив. Ты постоянно заботился о таком ужасном семпае, как я — мне было так стыдно. Я думал, если ты будешь злиться на меня за предательство и начнёшь жить своей жизнью… так будет куда лучше. Но ты продолжал мне писать, а я… я боялся отвечать. Вот и всё. В конце концов, я смог выпустить книгу и моё имя сейчас на слуху. Редакторы думают, что это начало блестящей карьеры. Кажется… игра ва-банк таки стоила свеч. А ещё я использовал те деньги, что ты мне отдал. Прости. Я обязательно верну их. Знаешь, когда я увидел тот конверт, чуть не написал тебе… это было ужасно плохо с твоей стороны и вообще… Дайс?       Странный семпай посмотрел на меня.       В моей голове всё крутился один вопрос. Я прокашлялся.       — То, что ты говорил вчера ночью… что ты меня любишь… это, ну…       Гентаро мило улыбнулся. Я снова почувствовал себя тем самым четырнадцатилетним подростком.       — Да. Это правда. Хоть и слишком эмоциональная…       Странный семпай покраснел.       — Н-но… я понимаю, что прошло много времени с тех пор… даже, я бы сказал, слишком много… Я изменился, ты изменился… вероятно, в моей голове сейчас живёт идеализированная версия тебя, которая не имеет ничего общего с реальностью, но… По крайней мере, я действительно могу вас уверить, Арисугава-доно, что странное чувство внутри я ассоциирую с любовью, хоть и понимаю все… подводные камни, если так можно выразиться.       — Ты стал выражаться ещё труднее, чем раньше.       — Правда? — странный семпай поднял брови. — Тебе не нравится?       Я пожал плечами.       — Думаю, это очень похоже на тебя.       — Ох?..       Я улыбнулся.       — Можем ли мы снова начать общаться? — спросил я.       — Что?..       — Ну, знаешь… дружить, как раньше. Если ты не против.       Гентаро молча сидел и, похоже, обдумывал моё предложение. Я немного волновался.       — Не хочешь… попробовать встречаться?       Я закашлялся.       — Дайс, ты в порядке? — странный семпай подполз ко мне и похлопал по спине.       — Ч… что? — прохрипел я.       Тот покраснел.       — Не заставляй меня повторять это… я, конечно, понимаю, что всё ещё несколько староват для тебя, но тебе ведь скоро восемнадцать исполняется, да? В некоторых странах это уже считается за совершеннолетия. Да и в принципе ещё пару лет, и подобное не будет ощущаться так сильно…       — Тебя действительно так сильно волнует наша разница в возрасте? — удивился я.       Странный семпай задумчиво замычал.       — На самом деле не то, чтобы… раньше немного беспокоило… Но сейчас…       — Да мне и раньше как-то всё равно было.       — Тебе просто повезло не познать на себе культуру отмены.       — Что?       — Что?       Мы замолчали.       — Так, всё-таки…       Странный семпай смущённо отвёл взгляд.       — Если, конечно, ты не против… и у тебя сейчас никого нет… я знаю, что это странное предложение, но…       — Я за.       — …ты всегда сможешь отка… ха?       Я пожал плечами.       — Я, конечно, зол на тебя за эти почти четыре года, и я только что узнал, что все те странные чувства, что я испытывал к тебе, всё это время были на самом деле взаимны, но… Мы можем попробовать.       Странный семпай неловко рассмеялся.       — Я не думал, что это будет так легко.       — Я тоже, — признался я.       — Я был дураком, Дайс.       — Ага, — не стал отрицать я.       Я зевнул, потянулся и встал с пола.       — Так, у тебя тут вообще какие-то продукты есть?       — Продукты?..       — Я голоден как медведь.       Гентаро рассмеялся.       — Что?       — Ничего. Просто рад видеть, что с годами эта черта в тебе так и не изменилась.       — Ой, да пошёл ты…       Я отмахнулся.       — Дайс-кун приготовит мне что-нибудь вкусненькое? ~       — Будешь издеваться я схожу в магазин и куплю дыню.       — За что ты так со мной…       Я пошёл на кухню и начал осматривать холодильник семпая на предмет хоть чего-то съестного. Через некоторое время Гентаро пришёл ко мне и сел за стол.       — Напоминает старые времена, — сказал он.       — Ага, — поддакнул я, разбивая на сковородке три яйца.       — Дайсу.       — М-м-м?       — Я люблю тебя.       Я почувствовал, как краснеют кончики ушей, а сердце снова пытается убежать куда-то на Мальдивы от такой перегрузки.       — Я-я-я-я… я тоже… ты мне тоже нравишься. Да.       Странный семпай издевательски хихикнул. Я бросил в него обиженный взгляд и принялся нарезать кубиками оказавшуюся в холодильнике говядину.       Действительно… как в старые времена.              Когда настал понедельник, о моих отношениях с Гентаро знала вся школа. Из-за Кимуры теперь только ленивый не болтал о том, что Арисугаву Дайса видели в кафе, целующимся с недавно дебютировавшим писателем. Я пообещал себе, что с Кимурой разберусь потом. Сейчас главное куда-то день эту толпу, желающую всё узнать лично.       В конце концов, меня спас Джингуджи-сенсей — он увёл меня в медпункт, где и спрятал от любопытных.       — Спасибо, сенсей…       Джингуджи-сенсей улыбнулся.       — Не за что. Будешь чай?       — Ага.       Джингуджи-сенсей заварил мне чай.       — Стоит ли мне поздравить тебя?       — А?       — Я про слухи. Или же они дают несколько неверное представление о ситуации?       — О…       Я смутился.       — Ну… Гентаро предложил мне встречаться. И я согласился.       Джингуджи-сенсей мягко улыбнулся.       — Поздравляю. Я очень рад за тебя, Арисугава-кун.       — А-ага…       С лица никак не сходила глупая улыбка.       — Спасибо, сенсей…       — И как тебе Юмено-кун спустя столько лет?       Я задумался. Не был уверен, как стоит ответить на этот вопрос.       — Ну-у-у… он не вырос. А. Но чуть-чуть набрал в весе. А ещё…       У меня всё ещё сердце уходит куда-то в пятки при виде его, и я не могу ничего с этим поделать.       — Он, кажется, стал успешным писателем.       — Это приятно слышать.       Я глупо улыбнулся. Да. Я был действительно очень рад за странного семпая.       — А ещё… в эту субботу у нас первое свидание.              Сказать, что я волновался — это ничего не сказать.       Не знаю, скольким людям приходилось ходить на свидание с человеком, в которого они были влюблены в детстве, но не видели уже много лет, но это как минимум явно уникальный опыт.       Я стоял напротив одного из кафе в Шибуя и ждал, когда Гентаро придёт. Я волновался. На всякий случай перед свиданием я зашёл в канцелярский и купил блокнот — классический чёрный, когда-то в похожем странный семпай вечно писал в школьные годы. В нём можно было вырывать страницы, поэтому я посчитал его идеальным подарком.       — Дайсу!       Меня окликнули. Я обернулся.       Только сейчас у меня наконец-то была возможность задуматься, что Гентаро… выглядел несколько необычно. Я видел его без школьной формы всего пару раз в жизни, но я никогда не думал, что вместо неё он будет носить… что это вообще такое?       — Я не сильно опоздал? — странный семпай неловко улыбнулся и прикрыл рукой рот.       Моё сердце сделало финт и, если честно, я даже соскучился по этому чувству.       — Нет. Всё хорошо.       Я протянул Гентаро блокнот.       — Это тебе, — сказал я. — Я… не знаю, насколько уместно дарить цветы, поэтому решил выбрать это.       — О… — Гентаро удивился. Я отвёл взгляд. Он полистал блокнот и улыбнулся. — Спасибо. Это действительно очень важный для меня подарок.       Его улыбка попала в глаза. О господи, почему даже спустя годы ты такая же ослепительная… я точно спятил. Явно.       Гентаро взял меня под руку.       — Идём?       — А? Д-да, конечно…       Странный семпай хихикнул и снова повёл меня в очередную неизвестную мне сторону. И честно признаться… да. Я явно скучал за этим чувством.       Я не знал, куда мы пойдём. Гентаро пообещал, что мне это точно понравится, и я просто надеялся, что там будет еда.       Там была еда. И мне это место очень понравилось.       — ВА-А-А-А-А, МИЛО!       Я схватил самого толстого кота и поднял его на руки. Тот недоумённо мяукнул.       — Кто тут у нас такой хороший? Кто тут у нас хороший мальчик… ой. Или девочка.       — Дайсу, так обращаются к собакам…       — Мистер пузико! Ва-а-а-а…       Я потискал мягкое пузико кота. Тот попытался поцарапать меня, но затем понял, что это бессмысленно. Гентаро подал мне палочку с перьями, и я начал играть с мистером пузико.       Кафе с котами было действительно восхитительным местом.       Когда я вдоволь наигрался с котами, мы заказали еду.       — Нет, мистер пузико, это не тебе, это мне… нет, тебе я тоже не дам. А ну. Кыш-кыш…       Странный семпай засмеялся.       — Дайсу такой милый.       — Они хотят съесть мою еду!       — Похоже на то, — странный семпай мечтательно улыбнулся, а я оттащил очередного кота от моей порции.       — П-простите, обычно они не лезут в еду гостей, — пыталась объяснить хозяйка.       — Всё в порядке, — сказал странный семпай. — Просто Дайсу иногда притягивает к себе… всякое.       — Кыш. Моё. Я сказал моё.       С трудом, но нам-таки удалось пообедать в этом кафе и отбиться от атаки прожорливых кошек.       Время от времени Гентаро задавал мне вопросы. Про школу, увлечения, хобби… я тоже спрашивал у него, как прошла жизнь. После стольких лет мы снова пытались узнать друг друга.       После кафе мы пошли гулять в парк.       Я рассказал Гентаро, что думаю поступить на врача. Тот сказал, что из меня вышел бы отличный врач, и я не понял, сарказм это или нет. Рассказал про друзей. Рассказал, что сын сенсея теперь учится в этой же школе, и что он милый. Рассказал, что Амемура-семпай копит деньги на открытие собственной студии, и что он всё ещё жутко злится от того, что я называю его Амемурой-семпаем.       Гентаро рассказал, что делал все эти четыре года. О том, как его не принимало ни одно издательство, и как он ездил по всей Японии, чтобы найти хоть что-то. В конце концов, он остановился в какой-то деревне недалеко от Киото, где пробыл значительное время. Деревенский быт странному семпаю не особо понравился. Всё сам, всё сам… расчисть, приготовь, дрова накали, крышу почисть…       Тем не менее, именно там он и смог написать несколько рассказов, которые в итоге и приняли. Сначала маленькие зарисовки в журнал. Потом что-то большее. В конце концов, он выпустил книгу. Редакция в него не верила, но, по итогу, книга удивительным образом взлетела. О ней начали говорить в интернете и её стали покупать. Выход второй книги Гентаро и отмечал с редакцией сегодня. Теперь он не бездарность, а начинающий талант. Не удивительно, всё-таки, продажи первой были весьма высоки.       Я искренне поздравил его.       — Значит, ты всё-таки пришёл к своей мечте? — я рассмеялся.       — Наверное…       — Наверное? Да ладно, не шути так!       — Мне ещё есть, куда стремиться.       — Э-э-э…       — Но… — странный семпай остановился. — Думаю, теперь я не должен проходить этот путь в одиночку. Знаешь…       Я затаил дыхание.       — Я ненавижу колоть дрова, а ты выглядишь как кто-то, у кого сильные руки.       — Блин, Гентаро, иди к чёрту.       — Ну Дайсу-у-у-у!       Гентаро повис у меня на плече.       — Не уходи от меня! Дайсу, Дайсу…       — Отстань.       — Ну я ведь люблю тебя…       — Я не буду просто так рубить тебе дрова!       — Я могу готовить…       — Нет. Ты отвратительно готовишь.       — Я стал лучше! Правда! Хочешь докажу?       — Нет.       — Ладно, тогда уборка. Совместный быт укрепляет семью…       — Какая семья?       — Ты, я, наш малыш…       — КАКОЙ К ЧЁРТУ МАЛЫШ?       Я остановился и резко развернулся. Странный семпай выглядел подавлено.       — Разве Дайсу не знает, что после поцелуев с языком появляются малыши…       — Ага. Малыш герпес, вирусный менингит, цитомегаловирус, паротит, полиомиелит и грипп.       Странный семпай сконфужено замер.       — …возможно, теперь я не так уж и сильно рад, что ты собираешься стать врачом. О боже. Словно поговорил с Джингуджи-сенсеем. Ужасное чувство.       — Ну прости, — я недовольно хмыкнул.       — Хорошо, тогда без малыша.       — Пф… ты всегда был таким надоедливым?       — Надоедливым? — странный семпай наклонил голову.       — Не важно…       В какой-то момент до меня наконец-то дошло прозрение.       — Гентаро.       — Да-да? — странный семпай обнимал мою руку.       — Ты с кем-то встречался? Ну… вообще.       — Ах, это были прекрасные тысяча девятисот шестьдесят восьмые, мне было более ста лет, а тому парню только-только исполнилось тридцать один…       — Не, я серьёзно.       Странный семпай отвернулся, при этом всё ещё не отпуская мою руку.       — Гентаро…       — Н-ну и что, что не встречался… знаешь… у меня было куча других дел, между прочим…       Я рассмеялся.       — Прекрати, Дайс! Ну хватит, хватит!       — А раньше ты казался мне таким взрослым и опытным.       — Прекрати, пожалуйста…       — Я ведь серьёзно думал, что у тебя была девушка.       — Ты с таким восхищением смотрел на меня, когда я тебе это рассказывал…       — Стоп, получается… тогда, возле храма…       Странный семпай покраснел.       — Тогда, — прошипел он сквозь зубы, — для меня это тоже был первый поцелуй… пожалуйста, не смейся.       — Не буду.       Странный семпай с облегчением выдохнул. Я подумал, что он жутко милый.       — Мне… тогда очень понравилось.       — Мне тоже… было неплохо…       Разговор становился слишком неловким.       — О, смотри, чайки! Пойдём, посмотрим!       Я потащил Гентаро к озеру.       Мы просидели в парке до конца дня. Когда начало темнеть, я провёл странного семпая до дома.       — Ты наконец-то разрешаешь мне тебя провожать.       — Ах… да. Действительно. Прости. Мне было немного неловко.       — Не, ничего.       Мы дошли до его квартиры. Время прощаться.       — Благодарю вас за прекрасный день, Дайс-доно, — Гентаро поклонился.       — А… ага. Не за что.       Тот тихонько хихикнул.       — Я напишу тебе в лайне. Встретимся ещё как-нибудь?       — Да. Наконец-то получу от тебя сообщение.       Мы рассмеялись.       — Эй, Гентаро.       — Да?       — Можно тебя поцеловать?       Щёки странного семпая вспыхнули. Он поправил волосы и отвёл взгляд.       — Не, если нельзя, я не обижусь…       — Спрашиваешь ещё такое… конечно же можно…       Гентаро закинул руки ко мне на плечи. Я попытался приобнять его. Было немного неловко.       — Так… — он отвёл взгляд.       — Закрой глаза.       Гентаро закрыл глаза. Я улыбнулся, осторожно касаясь его губ. По крайней мере обещание научиться целоваться я смог сдержать. И Гентаро действительно дождался этого момента.       Я отстранился.       — Ну как?       Некоторые ошибки мы продолжаем повторять всю оставшуюся жизнь.       Странный семпай продолжал обнимать меня за плечи.       — Без чеснока лучше… а ещё ноги подкашиваются… чуть-чуть… идём.       Странный семпай отпрянул и схватил меня за руку, утаскивая в квартиру.       — Э-э-эй, Гентаро, слушай…       Он закрыл дверь.       — Я ведь тоже должен научиться, ведь так? — смущённо сказал он.       — Да кажись ты и так умеешь.       Я вспомнил ту сцену в баре.       Странный семпай снова положил руки мне на плечи.       — Практика не помешает.       Я мысленно согласился, позволяя странному семпаю снова затянуть меня в поцелуй. Кажется… я действительно слишком быстро привык к этим новым отношениям. Я любил их. И любил этого дурака-семпая, который наконец-то ответил мне взаимностью.       — Дайсу… ещё…       Я нервно сглотнул.       Правда, кажется, теперь мой странный семпай хочет наверстать все пропущенные годы, и я надеялся, что выживу. Я обязан. В конце концов, в отличии от Гентаро я смыслю в отношениях чуть больше! Верно ведь?..       Гентаро зарылся в мои волосы и господи… некоторым вещам ты просто не можешь сопротивляться.              — …и это от боли в животе. Договорились?       Мальчишка нахмурился и кивнул. Я протянул ему руку, тот пожал её мне.       — Отлично. Это обещание.       — Да.       Женщина в сторонке тихонько рассмеялась.       — Ладно, Ма-кун, идём, нам пора. Спасибо, Миямура-сенсей, Арисугава-сенсей.       Миямура-сенсей, педиатр в больнице, где я практикуюсь, мило улыбнулась.       — Всего вам хорошего, — сказала она. Пациенты вышли. — Ты действительно очень талантлив, Арисугава-кун.       — А, не. Вообще нет, сенсей.       — Но ты очень хорошо справляешься.       — Спасибо, — я улыбнулся.       — О, кстати, — она взглянула на часы. — Время обеденного перерыва. Тем более, кажется, к тебе посетитель.       Я заметил, как кто-то неловко заглядывал в щель дверь.       — Спасибо, сенсей! — я поклонился и выбежал из кабинета.       — Ты забыл свой бенто, — сказал Гентаро.       — Спасибо! — я сложил вместе руки. — Гентаро просто ангел, ты спас меня от голодной смерти! Спасибо-спасибо!       — Прекрати эту бессмысленную похвалу…       — Это ведь Юмено-сенсей?..       — Может, попросить у него автограф?       — Нет, это не он…       — Идём, — я схватил Гентаро за руку.       Мы поднялись на крышу больницы. Я часто обедал здесь, когда хотел тишины. Тем более, погодка была здесь просто отличная.       Мы сели на скамейку и Гентаро обхватил палочками кусок сосиски.       — Скажи, а-а-а-ам.       — А-а-а-ам.       Хоть я и предпочитал обычно есть всё сам (это намного быстрее и можно съесть гораздо больше), когда тебя кормит Гентаро — это отдельное удовольствие.       — Как твоя практика?       — Миямура-сенсей сказала, что у меня хорошо выходит.       — Вот как? Я рад.       — А как твоя новая книга?       Гентаро улыбнулся.       — Как всегда прекрасно. Этот старый писака всё ещё что-то может.       — Эй! Ты не старый!       — Приятно, что ты так считаешь, — Гентаро рассмеялся. — Во сколько сегодня освободишься?       — В пять. Рамуда?..       — Да, Рамуда ждёт нас в семь. За тобой заехать?       — До сих пор не понимаю, как ты получил права.       — Я дал инспектору круглую сумму.       — Серьёзно?!       — Шучу.       Гентаро стукнул меня по носу.       — Эй.       Затем растрепал мои волосы и встал со скамьи.       — Ладно, я пошёл. Твой обеденный перерыв скоро кончается, верно?       — Ага…       — Тогда я заеду за тобой вечером.       Я сложил ладони вместе.       — Рассчитываю на тебя!       Гентаро рассмеялся. Он наклонился вниз и поцеловал меня в щёку.       — Я надеялся на губы.       — После того, как ты почистишь зубы.       — Ну Гента-а-а-аро!       — Ладно-ладно…       Я закрыл глаза и Гентаро исправил свою ошибку.       Сколько лет прошло с тех пор, как мы начали встречаться? Я уже толком и не помнил. Сейчас, когда я иногда думаю об этом, то решение кажется мне безумным. И всё-таки, шаг за шагом, мы с Гентаро сумели ужиться вместе, каждый день узнавая друг о друге что-то новое. Терпеть не могу всю эту романтическую чушь. Но с Юмено Гентаро иначе не получается.       Я так и не перерос свою детскую влюблённость в странного семпая, которого встретил однажды между двумя корпусами школы, в месте, на которое не выходят окна. Скорее она переросла во что-то иное.       Спустя кучу проб и ошибок… теперь я здесь. И он всё ещё со мной.       Гентаро медленно отстранился.       — В пять буду стоять под больницей, не забудь.       — Конечно.       — Эй, Гентаро!       Он остановился в дверном проёме.       Весь путь, что мы прошли, иногда напоминал чем-то невероятную игру, где игроки слишком часто ставили всё на безумный ход. Но всё-таки, ничего из этого не было зря.       — Я люблю тебя, — я рассмеялся. Гентаро закатил глаза.       — Я тоже люблю тебя, Дайс.