Your tenderness, your warmth

— Дорогой, ты ведь знаешь, что я не держу тебя на привязи, да? — Спрашивает Магнус, видя, какие тоскливые взгляды кидает его подопечный на чистое вечернее небо. — Я не имею ничего против того, чтобы ты порезвился, если чувствуешь, что достаточно окреп. — Магнус ласково касается теплого носа ночной фурии. Дракон ластится к нему, мурлычет, а потом замирает, словно его посещает какая-то мысль. «Возможно, ты бы хотел ко мне присоединиться?» — Алеку трудно не начать вилять хвостом от удовольствия, когда кошачьи глаза Бейна загораются интересом. — А ты бы позволил? — в тон ему отвечает маг. Дракон согласно урчит и бодает родную ладонь треугольной головой. Магнус довольно посмеивается и мановением руки открывает портал. Они оказываются в довольно просторной пещере, окруженной горных вершин. Алек не может сдержать восхищённого мурлыканья. Вид с их скалистого выступа открывается просто чудесный: внизу под ними простирается горная долина, испещрённая разломами и трещинами. И на мили вокруг ни одного человека, сумеречного охотника или вампира. Так хорошо. Александр на пробу закрывает и раскрывает крылья, словно пытается вспомнить, как ими вообще пользоваться. Закрылки на хвосте вторят его движениям. Он кидает взгляд на Магнуса и, получив одобрительный взгляд, срывается с места. Фурии славятся своей манёвренностью и скоростью. «Злобное порождение молнии и самой смерти,» — так окрестили их легенды. Алек камнем падает вниз со скалы. Ветер приятно касается прочной чешуи, свистит в ушах и вызывает чувство неимоверного восторга. Огромные крылья с тихим шелестом раскрываются, и ящер в последний момент уходит от столкновения с быстро приближающейся землёй. Магнус невольно ахает по мыслесвязи. Алек посылает ему волну успокоения, как бы обещая, что всё под контролем. Так на самом деле и было. Дракон издает тихое довольное рычание и взмывает высоко в небо. Алек обожает полёты. Чувство свободы пьянит, позволяет забыть обо всех проблемах, взять передышку. Наверное, именно поэтому он шесть лет провёл в драконьем обличии: так не нужно было сталкиваться с болезненной реальностью. Ещё несколько сложных пируэтов на грани ловкости заставляют Бейна неодобрительно шикнуть на резвящегося в небесной дали ящера. Алек тихонько посмеивается, но послушно снижается, чтобы не нервировать мага. Наигравшись вдоволь и совершенно точно очаровав Магнуса, который всё это время наблюдал за ночной фурией с широко раскрытыми глазами, Александр грациозно опускается рядом. Необъятные крылья с характерным шелестом складываются, слышится цоконье когтей по каменному полу. Маг всё ещё выглядит немного шокированным. Что ж, Алеку точно удалось его удивить. Чувствуя его замешательство, дракон ласково бодает Бейна в плечо и подставляет спину с явным намёком. «Не то чтобы я настаивал, — гудит он в голове мага, — но мне всегда хотелось разделить с тобой радость полёта». В обличии дракона Алек чувствует себя более уверенно. У Магнуса невольно сложилось впечатление, что даже слова давались ему легче. Ментальное общение — тонкое искусство, которое требовало значительной концентрации и затрат энергии, но почему-то для Алека такой способ был более простым, чем тот, что требовал проговаривать свои эмоции вслух. Магнус по-кошачьи грациозно устраивается на могучей шее и льнёт к тёмной чешуе. Держаться, откровенно говоря, не за что, что закономерно вызывает неуверенность. «Седло?» — мягко предлагает Алек. Он прекрасно чувствует, что его пассажир на грани паники, поэтому с места не двигается. Магнус свешивается так, чтобы заглянуть ящеру в глаза. Многие оборотни воспринимали сёдла как личное оскорбление и испепеляли тех, кто имел наглость нацепить на них эту конструкцию. Находились и другие смельчаки (хотя точнее было бы назвать их глупцами), которые силой надевали на дракона седло и блокировали его превращение в человека специальными зельями. Фурии сходили с ума от ярости, застилающей разум, и чаще всего избавлялись от таких «хозяев». Магнус в который раз поражается доверию, которое выказывает ему Алек. Но фурия ободряюще урчит, и маг сдаётся. Спрыгивает со спины, обходит дракона кругом, осматривает, даже как будто замеры делает. На самом деле Магнус выясняет положение треугольных выступов, что цепочкой идут от головы до самого хвоста дракона. В районе шеи они совсем незаметные, маленькие, но их присутствие всё равно необходимо учесть при создании седла — причинять дискомфорт Александру Бейн хочет в последнюю очередь. Щелчок пальцев сопровождает появление лёгкого и удобного седла. Оно сидит как влитое, ничуть не стесняет движения. Ящер мурлычет, опаляет дыханием щёку мага, словно благодарит, и чуть нетерпеливо подталкивает Магнуса. Бейн смеётся и закрепляет себя ремнями в седле. На всякий случай. Алек ехидно фыркает, а в следующий миг отрывается от земли. Он не собирается делать никаких пируэтов, на это у них ещё будет время. Сейчас Лайтвуд мечтает показать своему спасителю чудеса полёта. Магнус невольно охает и зажмуривается. Алек тем временем ловит попутный поток воздуха, выравнивается и медленно парит над долиной. Чёрные как ночь крылья едва шевелятся, регулируя направление. «Магнус?» — ласково зовёт Алек. Он тихонько мурлычет в попытке успокоить и посылает по ментальной связи волну успокоения, как бы говоря: бояться нечего, ты можешь на меня положиться. Это срабатывает. Бейн понемногу расслабляется, разжимает руки, которыми до этого вцепился в седло и осторожно выпрямляется. Открывать глаза всё ещё страшно, но ничего сверхъестественного не происходит, поэтому он решает рискнуть. Алек делает большой круг над долиной. Они летят ровно, плавно и медленно. Магнус постепенно привыкает, поглаживает чешую на шее и осторожно опускает взгляд вниз. Различить что-то на такой высоте практически невозможно: всё сливается в единую серо-зелёную массу. «Хочешь, посмотрим поближе?» — фурия улавливает интерес всадника и, получив похлопывание по боку в качестве согласия, медленно идёт на снижение. Дракон держится максимально низко, почти цепляет крыльями кроны деревьев. Лететь так неудобно и довольно энергозатратно, но он не может упустить возможность сделать что-то для Магнуса. Всадник с восторгом разглядывает окружающий пейзаж. Солнце уже почти скрылось за скалами, тени, отбрасываемые горными выступами и вековыми деревьями, удлинились, практически слились в единое тёмное полотно. И Магнус, и Алек прекрасно видели в темноте, поэтому стремительно сгущающиеся сумерки им не мешали. «Потрясающе,» — выдыхает через некоторое время маг. Они уже облетели долину и сейчас медленно парили над самыми вершинами гор. Магнус расслабился, позволяя фурии выбирать дорогу. Постепенно он привык к высоте, отсутствию опоры под ногами и перестал хвататься за шею Алека при малейшем движении последнего. Лайтвуд по-настоящему наслаждается волнами умиротворения, долетающими до него по их с Магнусом связи. Впервые за долгое время маг полностью спокоен, и причиной этого стал сам Алек. Фурия мягко приземляется на выступ одной из скал. Уже совсем темно. Им стоит вернуться домой. Магнус намёк улавливает, поэтому проворно вылезает из седла и переносит его в лофт щелчком пальцев. — Александр, спасибо, — мужчина чуть ли не на колени опускается перед мордой дракона и обхватывает могучую шею руками. Ящер бережно лижет мага в щёку, чем вызывает искренний смех. — Это был поцелуй? — в кошачьих глазах пляшут смешинки. Алек редко проявлял свои настоящие чувства: не привык ещё. Магнус отступает на шаг, позволяя оборотню сменить форму. — Нет, — мягко улыбается Александр, проворно сокращая расстояние между ними и прижимаясь к любимым губам своими. — А вот это он, — Магнус счастливо смеётся Их ждала поистине чудесная ночь