Начало конца

Маленький домик выглядел уютно. Да, небольшой, да, нет украшений на стенах, слегка пустовато, но есть все для комфортной жизни: кровать, пледы, телевизор, ноутбук, письменный стол и другие обыденные вещи. Бежевые обои окутывали Баттерса своей гостеприимностью. Ему захотелось остаться тут навсегда.       — Ок, эм, тут не слишком много места, — Кенни в смущении потер шею, — но будь как дома.       Баттерсу эта идея понравилась. Черт возьми, жить здесь в одно мгновение стало его влажной мечтой.       — Вау, честно, тут такая прекрасная атмосфера.       Они прошли на кухню, и Стотч бессовестно пялился на все вокруг, пытаясь осознать форму, цвет, насколько все чисто и прибрано, хотя от Кенни Баттерс ожидал этого меньше всего. Было видно, что он заботился о своей сестре и старался сделать все для ее хорошей жизни. Они заварили чай, уселись на стулья, и тут же выбежала Карен, — уже не такая маленькая девочка, какой ее помнил Баттерс, — с широченной улыбкой и щелью меж зубов, как и у ее брата.       — Привет! Кенни, почему ты не предупредил, что придешь с другом? Я бы приготовила что-то.       — Все в порядке, мы попьем чай и пойдем спать.       — И без еды? Кто меня недавно отчитывал за то, что я не ела обед? А ведь, цитирую, — Карен повернулась к Баттерсу, — «обед — важная часть дня, потому что дает силы на весь оставшийся день»!       Стотч хлопал глазами, не веря, что МакКормик мог такое сказать. Как же все изменилось с тех пор, как они были в младшей школе.       — Да, ты права, но мы поели до этого на прогулке, — Кенни покачал головой. — Но если хочешь, то можешь сварить макароны.       — Да ты последние дни только их и ешь! — Сестрица грозно топнула ногой. — И курицу размораживать уже нет смысла. Ну правда, Кенни, сказал бы пораньше...       — Да нормально все, иди делать домашку.       — Я уже все сделала, в отличие от тебя! — она тыкнула его в плечо. — Сам иди делай! Вон, Баттерс может тебе помочь.       Стотч не ожидал такого расклада и не мог собрать мысли в кучу. Его заставляли есть тогда, когда он не хотел, уроки он делал под строгим надзором с ремнем в руках, а порой даже несколько дней не выходил гулять, потому что не мог понять какую-то тему. Взращенный в нем перфекционизм достиг пика в старшей школе, и теперь он был одним из лучших в классе. Конечно он тоже проваливался и получал плохие оценки, но, будучи любимчиком учителей, ему все сходило с рук: родители ничего не узнавали, а его позор оставался в стенах кабинета.       — Я и вправду могу тебе помочь, — Баттерс искренне улыбнулся.       — Я как-то не в настроении делать домашку, — Кенни распластался по столу, кряхтя.       — Вот какой плохой пример ты подаешь сестре, — Карен скрестила руки на груди. — Ладно, оставлю вас, я с подругой вообще болтаю.       Она быстро ретировалась, оставив друзей наедине.       — Черт, выросла маленькой занозой в заднице, — тот по-доброму хмыкнул.       — Ну вообще она права, — Баттерс взял в руки салфетку и начал рвать ее на маленькие кусочки. — Скоро экзамены, а ты в последнее время не очень хорошие оценки получаешь. Я правда могу с тобой позаниматься.       Кенни долго думал, смотря на кухонные шкафчики.       — Кстати, — он перевел тему, но на такую, от которой после стало стыдно, — у меня только двуспальная кровать, матраса нет отдельного, но если тебе не норм, я постелю тебе на полу.       Теперь их разговор превращался в какую-то романтическую комедию или фанфик, которые периодически читал Кенни на досуге или не очень интересном уроке. Заезженный троп, думал МакКормик, но жизнь сама по себе штука повторяющаяся.       Баттерс сперва не понял, пропустив информацию мимо ушей, а потом задумался. Как же ему поступить? Спать в одной кровати довольно интимно, но на полу без матраца холодно и неудобно. С таким же успехом он мог поспать и на лавочке в парке.       — Если можно, то на кровати, — Баттерс неловко постучал пальцами о пальцы, смотря куда-то вниз.       — Да, без проблем. — Помолчав с минуту, Кенни попытался разгрузить нависшую неловкость: — Помоги мне все-таки с домашкой.       И когда все дела были переделаны, тарелки с макаронами пусты и помыты, когда они лежали на кровати и оба смотрели в потолок, началась адская ментальная резня.       — Кен.       — М?       — Ты уже думал, куда поступать?       МакКормик закрыл глаза и шумно выдохнул.       — Честно? Без понятия. Я думал, но так ничего пока в голову нужного и не пришло. Не то чтобы я умел хоть что-то делать, кроме готовки и как сшить фартук, а еще возможности заиметь себе богатого папика, — боковым зрением он смотрел на Баттерса, но развернуться к нему не решался.       — Ну так университет и создан, чтобы чему-то научиться, — уверенность немного поубавилась, и Стотч добавил: — Наверное, конечно, просто я так думаю.       — Возможно. — Кенни пожал плечами и сильнее вжался в подушку. — А что насчет тебя?       — Родители уже все решили. Сказали, что я был бы хорошим менеджером и все такое. Говорят, что хорошие деньги люди зарабатывают. Правда еще добавляют, что эти люди какой-то херней страдают, а им все равно бабки платят.       — Ага, они хрен пойми за что деньги получают, — внезапно Кенни почувствовал укор совести: сам-то чем зарабатывает, а? Не имеет права говорить, будто такие нужные люди как менеджеры балду гоняют. — А вообще ничего такая же работа. Всего лишь говоришь с людьми, деньги отстегиваешь, еще и карьерный рост может быть неплохой.       Баттерс не отвечал, и МакКормик запереживал: неужели он сказал что-то не то?       — Да, ты прав. Давай просто уже ляжем спать, я устал.       Стотч отвернулся от него и накрылся пледом. Кенни интуитивно отвернулся тоже, обнимая одеяло. Ему не давала покоя последняя фраза Баттерса. Его пятую точку атаковало шило, которое не отставало от него до самого утра, пока он не вырубился.       Это было второе счастливое утро Кенни, которое он когда-либо встречал. Первым было утро, когда он проснулся в новой комнате без витающего в воздухе перегара, руганей и вони мусора, а второе наступило сейчас. Баттерс все еще спал, пока Кенни позволил себе немного полюбоваться и без того невинным одуванчиком, который сейчас и вовсе походил на только-только новорожденного котенка-невдупленыша: он приоткрыл глаза и громко зевнул.       — Который...       — Мы уже проебали два урока, — Кенни довольно хмыкнул. Ему было смешно, что все складывается именно так.       — Ну теперь меня точно дома прикончат, — Баттерс протер глаза и с усилием приподнялся, чтобы встретить ослепляющие солнечные лучи.       В МакКормике зудило желание разузнать, что же все-таки вчера не договорил Стотч. Он пристально наблюдал за тем, как тот ест яичницу, как он чистит зубы, как он обнимается с Карен и делится с ней будущими наставлениями по учебе, как он смеется, как он идет с ним рука об руку. В конце концов Баттерс это замечает.       — Кенни, что-то не так?       — В смысле? — Кенни притворно удивляется.       — А, да ладно, мне просто показалось, наверное, — нервно смеется и убирает отросшую прядь волос за ухо. Смотрит вперед и совершенно точно не на Кенни.       МакКормик задумывается, может ли это что-то в принципе значить.       — Ладно, — Кенни сдался, — ты меня что-то насквозь видишь, — последовал смешок, — мне просто интересно, не обидел ли я тебя вчера?       — Чем? — Баттерс с непониманием склонил голову к плечу. — Когда?       — Когда мы про учебу говорили.       Стотч нахмурился, а потом расслабился, но его лицо превратилось в такое печальное, что Кенни захотелось его обнять, но он сдержался. Это было бы чересчур странно и совсем не нужно.       — Все нормально. Просто неприятно осознавать, что твои родители считают, что ты кроме этого ни на что не способен.       Стотч остановился, смотря себе под ноги. Он не плакал, но усиленно сжимал кулаки в накипающей злости. Кенни понимал, что еще немного, и он взорвется. И подумал, что надо бы что-то предпринять.       — Слушай, — он решил побыть змеем-искусителем, который, по его мнению, мог бы снизить градус гнева в маленьком хрупком теле, — давай пока «Хаос» не появился, мы лучше пойдем в забегаловке посидим. Домашку сдадим потом, все равно ее сделали, а тебя, пай-мальчика, все равно учителя простят за прогул.       Маккормик подмигнул, беря Баттерса за руку, заставляя тем самым посмотреть на себя. На лице последнего появилась полуулыбка.       — Нашел что вспомнить.       — Мистерион пришел тебя спасать из-под влияния негодяев-злодеев.       — Вообще-то этим негодяем-злодеем был я, — Баттерс в конец рассмеялся, и Кенни начал вторить ему.       — Твоя арка искупления пришла. Погнали уже.