Злодей, который влюбился

*** Том замер, чувствуя, как его щеки начинают теплеть. Этот поцелуй - жест привязанности, знакомый еще с детства - и слова, наполненные искренним теплом, все это в очередной раз напомнило ему, почему он полюбил Гарри. Почему тогда еще откровенно дикий и недоверчивый ребенок так быстро потянулся к опекуну, вверяя ему свое сердце. Да, теперь Том четко понимал - не догадывался, а понимал - что так и было изначально: он влюбился в Гарри. Влюбился тогда ещё глупой, наивной детской любовью, впоследствии переросшей в страстную и чувственную подростковую. И Том даже не сомневался, что и во взрослой жизни его любовь к Гарри останется с ним. Он просто не хотел представлять своей жизни без Гарри. А теперь он уверился в этом только сильнее. Юношу совершенно не беспокоило то, кем был Гарри в своей первой жизни, равно как и то, что тот не всегда был Гонтом. От узнавания новых фактов, его отношение к Гарри не претерпело никаких изменений. Тот как был самым любимым и дорогим его человеком, так таковым и остался. Только немного болело сердце, от понимания того, через сколько всего пришлось пройти этому невероятному человеку. Хотелось сделать для него то же, что когда-то сделал для него Гарри: спасти… Помочь… Том всегда будет благодарен опекуну за то, что тот пришел за ним, забрал из приюта и показал, что жизнь может быть и абсолютно другой, не исполненной постоянной боли и ненависти. Но Том не умел перемещаться во времени и, честно говоря, не знал, чем бы смог помочь… но, по крайней мере, он попытается сделать все что сможет уже для своего - взрослого - Гарри. Да, он станет опорой для него. Он не позволит, чтобы Гарри когда-либо пожалел о своем решении позаботиться о Томе. Он зарылся носом в шею обнимающего его Гарри и улыбнулся. Это было так хорошо… Но… что-то все же не давало покоя Тому. Словно надоедливо жужжащий комар, крутящийся поблизости. Что-то в рассказе Гарри царапнуло его, но он не был уверен в том, что именно это было. Нет, он не сомневался, что все сказанное - правда, Гарри не стал бы врать о таком, но, казалось, что было что-то еще… Что-то важное… Что-то, что Том не имел права упускать. Закрыв глаза, Том стал поэтапно прокручивать весь их разговор с Гарри. Начиная с найденной фотографии и надписи на ней и заканчивая утверждением Гарри, что тот счастлив в этом времени с Томом. Юноша анализировал каждое слово, интонацию, мимику, жесты… Он прокручивал все это у себя в голове множество раз, пытаясь отыскать нечто, хотя и сам не понимал, что именно он ищет. И… и кажется, он нашел один вызывающий вопросы и очень настораживающий момент. Гарри сказал, что захотел оказаться в этом времени из-за него, из-за Тома, но… но вот только… На тот момент, когда Гарри ещё только родился, Том уже должен был быть взрослым мужчиной. И кроме того, на такие поступки не идут ради незнакомых или малознакомых людей, только вот… Во всем рассказе Гарри, ни разу не прозвучало имя Тома. Опекун ни разу не упомянул, что был знаком со взрослой версией Тома. Прозвучало множество имен... Но… но не его… Это беспокоило и пугало. Но хуже всего было то, что… Руки Тома судорожно сжались, а его самого начала бить крупная дрожь, из-за отвратительной и вгоняющей в откровенный ужас догадки. Нет. Нет. Пожалуйста, нет!.. Но все слишком хорошо сходилось. Он поднял взгляд на опекуна и заговорил, в отчаянной попытке опровергнуть свою догадку. Пожалуйста, пусть это окажется неправдой. Умоляю… - Гарри… - с трудом просипел Том. - К… Как звали того Темного Лорда?.. Какое настоящее имя Волдеморта? Гарри вздрогнул всем телом и застыл, так ничего и не ответив. Том чувствовал, что его последняя надежда рушится, но - все же еще на что-то надеясь - судорожно поднял голову, вглядываясь в лицо Гарри, надеясь найти там что-то… Что-то, что могло бы опровергнуть все, успокоить, но… Вместо этого юноша увидел побелевшее лицо опекуна и его сузившиеся от испуга зрачки… Надежда окончательно рухнула. А ужас, сотнями заполошных птиц, заполонил сознание, сводя с ума и повергая в отчаяние. - Нет… Нет… Это… Это я? Я? ! Я тот, кто разрушил твою жизнь! Я! Я тот, кто множество раз пытался убить тебя! Я… я… я тот, кто столько раз причинял тебе боль… Я… Это я… Это все я… - зашептал Том, временами переходя на крик или же, наоборот, скатываясь в неразборчивое бормотание, задыхаясь и отпихивая от себя руки Гарри. Сейчас ему казалось неправильным прикасаться к нему. Даже думать об этом было неправильно! Он не имел права! Только не он! Не то чудовище, что испоганило юные годы его Гарри. Нет… не его… Называть Гарри так он больше тоже не имел права. Не имел права даже находиться рядом... Он… Он… Том чувствовал, что его сейчас стошнит. Стошнит от стойкого отвращения к самому себе. - Том?.. Том! Том, пожалуйста… - мягко шептал Гарри, пытаясь подойти ближе к своему малышу, но на каждый сделанный им шаг, Том отступал на шаг назад. Гарри не сомневался, что, после его рассказа, рано или поздно Том докопается до истины, которую Гарри попытался от него утаить, но он не думал, что тот поймет все настолько быстро! И он ожидал разной реакции, от ненависти и гнева и вплоть до страха перед ним. Но сейчас Гарри не знал, совершенно не понимал, что происходит с его малышом. Единственное, что он понимал, - это то, что отпускать Тома ему нельзя ни в коем случае! А иначе случится что-то… Что-то очень плохое. Том, казалось, не слышал его. Он глотал раскрытым ртом воздух и судорожно шарил обезумевшим взглядом по комнате. Он не должен здесь находиться… … Не должен находиться в этой комнате… … Не должен находиться в комнате Гарри… … Не должен находиться в этом доме… … Не должен находиться рядом с Гарри!.. … Он всего этого не заслуживал!.. Наконец, отыскав глазами дверь, Том ринулся к ней. Он не знал, куда пойдет или что будет делать. Для Тома его жизнь всегда была прочно связана с Гарри, он никогда не собирался покидать этот дом, надеясь разделить свою жизнь с опекуном. Но теперь все это рушилось как карточный домик. Какая, к Мордреду, взаимность?!! Какая любовь?!! Мерлин, каким бы хорошим и понимающим ни был Гарри, даже он никогда не сможет искренне полюбить чудовище! Чудовище, что разрушило всю его жизнь. Тому хотелось смеяться и плакать одновременно. На самом деле он никогда не смел всерьез на что-то надеяться, но теперь… теперь он не имел права даже на малое. Он не имел права даже находиться в жизни своего опекуна. А есть ли тогда вообще смысл жить самому Тому? - Том! - крикнул Гарри, хватая Тома за руку. Он смог догнать его только в коридоре, но главное - что он его догнал и сейчас был искренне благодарен судьбе, что из-за не самого лучшего своего состояния, Том, видимо, забыл, что может аппарировать прямо внутри строения, поскольку является одним из хозяев Дома. - Том, прошу, выслушай меня! - в отчаянии прокричал Гарри, наверное, немного чересчур сильно стискивая теперь уже обе руки Тома. Он слишком боялся, что тот может попросту исчезнуть. Том поднял на него стеклянные от непролитых слез глаза, а после, переведя взгляд на руки Гарри, что прикасались к нему, задрожал так, что, казалось, в любую секунду может запросто осесть на пол. - Том. Том, прости, я… - Гарри резко отпустил руки Тома, решив, что этим лишь сильнее пугает юношу, и притянул его в объятия. Он понимал, что это тоже может быть не лучшим решением. В конце концов, наверное, не очень приятно, когда тебя обнимает твой убийца. Но он должен был как-то удержать Тома на месте, не дать ему уйти, заставить выслушать себя. - Том, пожалуйста, я понимаю, что все это ужасно. И что все это очень шокирует. Но, пожалуйста, пойми, я просто не знал, что еще делать. Я был юн и напуган. К тому же тогда я еще не знал тебя так, как знаю сейчас. Прошу… - он прерывисто вдохнул, пытаясь договорить и не скатиться в истерику. - Я… я никогда не причиню тебе вреда. Что бы ты ни натворил, что бы ни сделал, я не наврежу тебе. Обещаю. - Ч-ч-что?.. - еле просипел Том, чувствуя, как по его щекам все же текут слезы, а дрожь не прекращается, а только усиливается. Сначала он не понял, о чем вообще говорит Гарри, а когда до него дошло… - О чем ты вообще говоришь?! - закричал он. - За что ты оправдываешься? Ты… Ты ни в чем не виноват, это я. Я тот, кто разрушил твою жизнь! Кто пытался убить тебя! Кто мучил и унижал! Я! Я тот кого ты должен ненавидеть и презирать. - под конец Том уже откровенно рыдал и бился в объятиях Гарри, в тщетных попытках освободиться. - Но, Том, я не ненавижу тебя. Я… я люблю тебя. Ты дорог мне. Ты самое дорогое, что у меня есть. Я никогда не врал, говоря это, - Гарри говорил со всей нежностью и любовью, на которые только был способен. Он уткнулся носом в волосы Тома и абсолютно не обращал внимания на борьбу юноши за его «свободу», хотя тот и довольно ощутимо заехал ему пару раз по ребрам. После произнесенных Гарри слов, Том больше не пытался вырываться из кольца обнимающих его рук. Только еще сильнее сгорбился, утыкаясь лицом в чужую рубашку. - Но почему? - Том спросил это так тихо, что не будь Гарри так близко, ничего не услышал бы. - Том, я никогда не воспринимал тебя, как продолжение того Тома Реддла, впоследствии ставшего Темным Лордом Волдемортом. Пусть изначально и оказался здесь из-за него. Для меня ты - Том, мой малыш, тот, кого я знаю еще с тех времен, когда ему было всего семь. Ты тот, чьи коленки я обрабатывал мазями, за кем ухаживал во время болезней и кого провожал в школу. Ты - моя семья. Единственная семья, что у меня когда-либо была. Та семья, которую я ни за что и никогда не отдам. Так что да, мне абсолютно плевать, кем ты там должен был стать. Хоть Темным Лордом, хоть вселенским злом или чумой в человеческом обличии. Это не отменяет того, что ты мое все. Гарри почувствовал, как стремительно расползается по его рубашке мокрое пятно, и не удержался от робкой улыбки. Он не соврал ни в одном слове, и теперь, когда его самая большая тайна вскрылась, он больше никогда не собирался врать Тому. Теперь уже Том с силой вцепился в Гарри, чувствуя, как его ноги слабеют от нахлынувших чувств облегчения и благодарности. Наверняка он ещё долгое время не сможет взглянуть на себя в зеркало без отвращения, но уже одного того, что Гарри его не ненавидит, было достаточно. Видя его состояние, Гарри извернулся, ловко подхватывая Тома на руки. Теперь, когда все улажено, им обоим стоило бы отдохнуть. М-да, утренний инцидент с чуть не случившимся поцелуем теперь казался таким далеким и незначительным. - Тебе лучше прилечь, Том, или и вовсе поспать. А то - после всего этого стресса - ты вполне можешь заболеть. - Не… не хочу отпускать тебя, - Том еще сильнее вцепился в Гарри, надеясь побыть с ним подольше. Он боялся, что, если они разлучатся хоть на секунду, то все окажется ложью, и при следующей их встрече Гарри скажет, что передумал, скажет, что Том - мерзкое чудовище, и что он хочет, чтобы тот убрался из его жизни. Боялся… Хоть и понимал, что это глупо. - И не нужно, - у Гарри сейчас тоже не было особого желания отпускать Тома. У него в голове все еще были свежи воспоминания о сцене ухода или, скорее, побега Тома. Хотелось удостовериться, что подобное не повторится. Поэтому, больше ничего не говоря, он унес Тома обратно в свою комнату, мягко уложив в кровать, при этом терпеливо и аккуратно, по очереди, разжав стиснутые на его рубашке пальцы, ошеломленно хлопающего глазами Тома. - Тебе нужно отдохнуть, - еще раз проговорил Гарри. После чего, легко поцеловав Тома в лоб, обогнул кровать и прилег с другой стороны, устраиваясь поудобнее. - И мне, пожалуй, тоже. Сладких снов, Том, - он сжал ладонь Тома, явно собираясь спать. - Сладких снов, - все также ошеломленно прошептал Том, завороженно вглядываясь в лицо уже, похоже, почти уснувшего опекуна. Он уже успел позабыть, что тот сегодня почти и не спал ночью. Все это казалось сном… Сном, превратившимся в кошмар, но окончившимся как прекрасное видение. Оставалось надеяться, что на утро это видение не обернется опять кошмаром.