Whale Heart

Ветер неприятно свистел в ушах, гуляя по палубе легко и свободно, а затем уносился в даль, беспокоя широкие волны и оставляя после себя свежее послевкусие прохлады. Был вечер, делегация Фатуи на корабле разбрелась кто куда: многие уже направились спать, чтобы к приезду быть бодрее, кто-то позволял себе наслаждаться ромом, мечтая об огненной воде дома, но главным было то, что ты ещё не спала. Звёздное небо простиралось над головой тёмно-синим полотном, усыпанным многочисленными бледными точками. Каждая звезда — чья-то судьба и чья-то жизнь. Есть ли среди этих небесных тел твои родители? Ты до последнего надеялась, что нет. Где-то глубоко внутри ты упорно верила, что они не покинули Тейват. Или, быть может, это было упрямство, которое не хотелось отпускать? Это была надежда? — Эй, там, — голос почти над твоим ухом чуть не заставил тебя свалиться от неожиданности. — Ром... э-э, будешь? Дрянь редкостная, конечно, но, как бы, куда деваться. Плеснуть? Ты поморщилась от невероятно ужасного запаха алкоголя от оказавшегося перед тобой рядового. Он опасно взмахивал бутылкой, из горлышка которой то и дело капала жидкость, и потому тебе захотелось отойти подальше. Что ж, возможно, на что-то подобное и намекал Чайльд, когда намеревался рассказать тебе о планах моряков, с которыми ты едва не уплыла ещё тогда? Сначала ром, много рома, а потом... Ты поёжилась, ощущая отчётливо холодок по спине. Думать об этом не хотелось. — Прочь, — послышался голос, владелец которого не терпел возражений. Тон Чайльда был в высшей степени приказной, да и никакой рядовой не посмел бы дерзнуть Предвестнику даже в состоянии алкогольного опьянения — о нравах Одиннадцатого известно было всем, и доводить ситуацию до боевых действий явно никто не желал. Должно быть, Тарталья этому был бы только рад. — Слышали, на что я способен, — отмечает он, вставая слева от тебя и кивая в сторону ушедшего. — Но даже и не догадываются, каково это по-настоящему. Ты повернула голову в его сторону, на твоём лице отразилось некоторое замешательство. Чайльд смотрел на тёмные волны, при неярком свете огней корабля рыжие волосы попеременно сбились в кучу, превращая кончики прядей в тонкие кудри — на затылке же его волосы были, как и всегда, беспорядочно взъерошены. — Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовалась ты. Чайльд перевёл на тебя внимательный взгляд мутноватых голубых глаз. Ещё минуту он молчал, будто бы тщательно раздумывал, стоит ли отвечать. — Я не впервые предлагаю новобранцам сразиться со мной, — в голосе юноши теперь звучит неподдельное веселье. — И чем их больше — тем лучше. Я легко подмечаю ошибки, однако я не любитель индивидуальных тренировок с ними. — То есть это значит... — С тобой было по-другому. Именно. Ты молчишь, не без удивления обдумывая сказанное им. На секунду тебе это льстит: значит, только ты тренировалась с ним один на один? Затем лёгкая гордость пропадает: ты помнишь, чего стоили тебе эти тренировки. Однако... Выходит, ты одна видела его таким. Когда он поднимал клинок. Когда его голос принимал грубоватые оттенки. Когда он не видел ничего, кроме цели. Когда это прокручивалось вновь и вновь, а он продолжал закалять твою выдержку и выносливость. — Но почему? — совершенно закономерный вопрос. Чайльд ответил не сразу. Пригладил рыжие волосы машинальным движением, будто хотел отвлечь внимание, побарабанил костяшками пальцев по деревянной поверхности, вглядываясь в медленно поднимающуюся луну. Ты заметила все эти движения, и на ум пришла лишь одна-единственная мысль: он и сам не знает? — Ты мне интересна, — заговорил он внезапно и серьёзно, касаясь пальцами собственного подбородка и продолжая размышлять. — Этого я скрывать не собираюсь. Честно говоря, я думал, ты сдашься и сломаешься уже после событий в Глазурном павильоне. Тот факт, что это случилось только на нашей (даже не первой) тренировке... Что ж, я не ожидал. У тебя нет Глаза Бога, но ты сильнее, чем я предполагал. Ты потрясённо молчала, даже не скрывая своей реакции и лишь глядя на него неотрывно, пытаясь прочитать в его глазах, действительно ли всё то, что он говорит — правда. Наверное, ты привыкла видеть его не таким. Обычно Чайльд Тарталья был несущим хаос, готовым в любую секунду обнажить клинки и ворваться в гущу битвы, но чем дальше, тем больше ты видела, как он раскрывался с другой стороны, даже сам того не замечая. Письма семье, вот этот разговор. Ещё и признался, что заинтересован в тебе. Что ж, это объясняет тот факт, что сейчас вы оба едете в Снежную. — Но при этом ты говорил, что хочешь подчинить меня себе, — весьма резонно напомнила ты, и твои брови взметнулись вверх, когда ты поймала на себе новый изучающий взгляд Тартальи. Эта фраза всё ещё оставалась в твоей голове, бьющая, словно в набат. — Поэтому ты продолжал шантажировать меня, заставил вступить в Фатуи, поехать сейчас с тобой? Это всё очень странно, тебе так не кажется? Тот, кто хочет подчинить, обычно не идёт на компромисс, как это сделал ты, пообещав мне помочь с поиском родителей. Чайльд помолчал, скрещивая руки на груди и прислушиваясь во время паузы к громким и весёлым голосам на палубе. В один миг всё затихло, и в ушах лишь эхом отдавались звуки плещущихся снизу волн, бьющихся об корабль. — Я хочу, чтобы это было добровольно, — наконец, заговорил он. Тарталья коротко улыбнулся, и ты невольно отметила, как идёт ему эта беззаботная улыбка, когда он не скрывает уверенности в собственном успехе. В этом было что-то обманчиво-манящее, однако, должно быть, сам он этого в полной мере не осознавал. — Но не только это. Мне нужен хороший союзник. — Что? Тебе? — машинально переспросила ты, качнув головой. — Я не понимаю. Ты в подчинении у Крио Архонта. Есть и другие Предвестники, другие Фатуи. О каком союзнике речь? Тарталья засмеялся, и его смех был искренним и юношеским, как будто впервые за несколько дней он дал себе возможность почувствовать истинное наслаждение от чьих-то слов. — Т/И, хоть ты и порылась беззастенчиво в моих письмах, но всё ещё многого обо мне не знаешь, — ты зарделась от напоминания об этом, но юноша продолжил почти сразу же. — Цели Царицы первостепенны, однако ими я не ограничиваюсь, понимаешь? Сила — вот что руководит этим миром. Но дело даже не во власти, а в том, каким триумфом наполняет тебя её чувство. Каково это — быть сильнее всех. Сильнее Предвестников. Сильнее Архонтов. Сильнее Селестии. Знать, что никто и никогда не встанет с тобой на одну ступень. Никто не поравняется в этом с тобой. Быть выше всех. — Ты хочешь... — твои губы едва шевелились. Чайльд прав: кажется, он никому ещё не раскрывал своих потайных целей и желаний, пряча собственную мечту у себя внутри и двигаясь к ней, никого в известность не поставив. Но разве возможно всё то, о чём он говорит? Ты взглянула на него внимательнее — лицо юноши оставалось непроницаемым и спокойным, он был уверен в каждом своём слове. — Покорить этот мир, — закончил тот за тебя. Сперва ты не нашлась, что сказать, потому что его заявление прозвучало одновременно и жутко, и абсурдно. Для тебя, той, которая никогда не участвовала ни в одной толковой битве, подобные рассуждения звучали красивой сказкой, далёкой и даже немного детской мечтой. Но когда ты присмотрелась к юноше внимательнее, то поняла, что он не шутит. Вспомнила его глаза во время схватки. Осмотрела его крепкие, напряжённые руки, пока он сжимал ладонь в кулак. Почему-то в твоей голове возникла мысль, что он не отступит. Что ради цели тот готов на многое, если не на всё. — Я черпаю силу из Глаза Бога, Глаза Порчи и Бездны, — вновь заговорил юноша, оторвав, наконец, взгляд от своей тёмной перчатки и взглянув на тебя. — Но этого недостаточно. Мне нужно больше. Больше источников силы, больше жизненного опыта, больше сражений. Я не могу ограничиваться одними только дарами Царицы и положением Предвестника. — Я ничего не понимаю, — честно призналась ты, морща лоб и пытаясь сопоставить кусочки пазла, которые никак не хотела сплетаться воедино. — Какое отношение ко всему этому имеет союзник? И почему речь идёт обо мне? Ты сам сказал — у меня даже Глаза Бога нет. — Пока нет, — поправил тот, слегка улыбаясь. — Признаться, я надеялся, что во время наших утомительных тренировок ты проявишь что-то такое, что обратит на тебя взгляд богов. К сожалению, я ошибся. Однако ещё не поздно, Т/И. В конце концов, есть и другие способы... — Но Глаз Бога даётся при сильном желании, — отметила ты, глядя на того удивлённо. Значит, целью тренировок было не только развитие твоих физических способностей? Вот этого ты не ожидала. — Человек должен быть на пике своего "я" в этот момент. Извини, Чайльд, но я точно не та, кого ты ищешь. Мне чужды планы по завоеванию мира и обретению могущественной силы. Мне кажется, тебе стоит поискать такого среди тех, кто уже имеет какие-либо способности. Тебя окружает множество таких людей. Ты замолчала. Это правда — Одиннадцатый всегда в окружении других Предвестников и в принципе людей, обладающих Глазом Бога. Вы с ним разных статусов. Для тебя и впрямь было крайне необычно услышать слова юноши о том, что он рассматривает тебя как союзника. Лестно, но... Неприятно признавать, однако что ты можешь, кроме как по счастливой случайности и немного развитой изворотливости избежать одного удара мечом из ста? Чайльд молчал. Ты на секунду задумалась: что он имел в виду, говоря, что есть другие способы? Едва готовая озвучить собственный вопрос, ты была тут же перебита им резкой фразой: — Я ненавижу тех, кто меня окружает, — в его голосе отчётливо улавливалось презрение, немного мальчишеское и громогласное. — Вернее, я хочу сказать, что мы с ними разные. Я предпочитаю действовать открыто — настолько, насколько могу. Большинство Предвестников иного мнения. Обман, манипуляция, шантаж — это их стезя. — Разве ты не вёл себя так же во время событий в Ли Юэ? — не удержалась ты, и твой голос прозвучал несколько едко. — Отнюдь! — рыжеволосый махнул рукой, пытаясь вновь пригладить рыжие волосы. — Меня, знаешь ли, и самого ввели в заблуждение. Это был ход Восьмой — вот тебе и наглядный пример. Я же с самого начала утверждал, что являюсь злодеем. То, что остальные решили слишком сильно довериться мне — уже совершенно другое дело. — Не очень-то убедительно, — сухо прокомментировала ты, всё ещё не готовая забыть о судьбе своего бедного города. — В любом случае, это не отменяет того факта, что я не подхожу для твоих идей. — А это уже мне решать, — отозвался он, и в его голосе вновь зазвучали уверенные и опасные нотки. — Или ты забыла, что находишься в моём подчинении? "Но только не в добровольном", — подумала ты про себя, решая не продолжать дискуссию. В конце концов, сегодня ты узнала слишком много информации, которую необходимо было обдумать. Во-первых, судя по всему, ты одна из тех, кто знает Чайльда чуточку больше, чем остальные — пускай и всё ещё недостаточно. Во-вторых, он признался, что ты его интересуешь и в тебе что-то есть. Пока что ты не знала, должно ли это тебя обрадовать или, наоборот, напрячь, ведь связываться ещё больше с ним было опасно. В-третьих, у него есть безумная цель. Безумная — потому что едва ли реализуемая. Но всего больше здесь поражало именно желание Чайльда видеть тебя в качестве своего союзника. Ты не могла похвастаться силой, а юноша упомянул, что все остальные из его окружения преследуют свои цели, достигать которые они желают нечестными путями. Не значит ли это, что Тарталья в тебе... уверен? Или просто считает, что ты ничего против него сделать не сможешь? Может, он думал, что ты обрадуешься быть фактически правой рукой такого человека, как он? "А может, он доверяет тебе?" — залезла в голову внезапная мысль, но ты тут же встряхнулась. У него нет никаких поводов тебе доверять. Может, ты будешь и получше той же Восьмой, однако это, наверное, только потому, что у тебя силы как таковой и нет. Не стоит делать шаг в болото надежд — фальшивое, оно утянет на дно и разобьёт о реальность разочарований. — Идём, — слишком внезапно оборвал он поток твоих мыслей. — На этом корабле у меня своя личная каюта. Не волнуйся, тебе приготовили отдельную кровать. Однако до утра я тебя не выпущу — вряд ли тебе понравится встреча с каким-нибудь очередным рядовым и бутылкой с ромом. Надеюсь, ты достаточно благоразумна, чтобы понимать, где тебе безопаснее? Ты машинально кивнула. Усталость брала своё.

***

Кажется, ты почувствовала холод — сквозняк влетел в помещение, будто бы кто-то раскрыл окно. Мрак сковывал, и почему-то ты едва могла почувствовать руки и ноги, не говоря уже о том, чтобы пошевелить ими. Несмотря на резкий порыв ветра, внезапно в следующую секунду стало так душно, что ты, открыв рот, судорожно попыталась глотнуть хотя бы ещё одну каплю воздуха. В этот момент тёмный силуэт перед тобой зашевелился. — Чайльд, — каким-то образом ты сразу поняла, что это он. — Что происходит? В ответ фигура лишь молча приблизилась, выдерживая мучительную паузу. Спазмы участились, внутри словно рукой сжало лёгкие, заставляя задыхаться. Удушье длилось несколько секунд, а затем наступила тишина и всё прекратилось. Фигура приблизила к тебе лицо, и ты замерла, вглядываясь и ощущая липкий страх по спине. Это был Чайльд, несомненно, но алая маска заслоняла его лицо, и оттого он выглядел беспристрастным, почти равнодушным. Ты покосилась на засиявший в темноте возле его бедра фиолетовый луч. — Ты знаешь, чего я хочу, Т/И, — промолвила его фигура, при этом голос прозвучал более грубовато, лишь отдалённо напоминая Чайльда. Ты непонимающе взглянула на него, пытаясь отодвинуться, но позади была лишь стена, твои ноги чувствовали под собой холодную простыню кровати, а вокруг продолжал властвовать мрак, глубокий, всепоглощающий. — Этот мир станет моим, — силуэт продолжил, и лиловые отблески засверкали ярче. — А ты станешь моей. Неприятно засосало под ложечкой, попытка хотя бы ещё на несколько сантиметров отодвинуться окончилась неудачей. Существо перед тобой (это не мог быть Чайльд!) покосилось на область твоей шеи, а затем заговорило вновь: — Глаза Бога у тебя нет. С тобой будет сложнее. Но ты в числе Фатуи. Значит, выход есть, — что-то крошечное возникло в руке фигуры, и только тогда ты поняла, что сияющий фиолетовый артефакт был действительно Глазом Порчи, но принадлежащим вовсе не Тарталье. — Нет! — с твоих губ сорвался крик, когда фиолетовая вспышка ослепила тебя, внутри снова всё до боли крепко сжалось, органы выворачивались — неужели вот так болезненно принимают эту вещь и её опасную силу? Ты продолжала сопротивляться, вскрикивать, тебя трясло и трясло до тех самых пор, пока ты не зажмурилась, продолжая биться, словно в конвульсиях. — Т/И. Т/И! Просыпайся, — голос возле тебя приобрёл человеческие нотки. Ты растерянно распахнула глаза, понимая, что не тебя трясло — это Чайльд упорно тормошил твоё плечо, пытаясь вытащить из злонамеренных грёз. Впрочем, нет, ты тут же ощутила мелкую дрожь, охватившую тебя, а также горящие щёки и (наверняка!) невыносимо потерянный взгляд. — Кошмар приснился. Всё закончилось. Дыши.