После дождя

Между записями в студии появляется окно, которое как раз попадает на последний час его репетиции. Уже на подходе к залу я вижу толпу зевак у дверей, восторженно наблюдающих за процессом. В основном это молодые девушки, которые периодически взвизгивают и обмениваются друг с другом взглядами. По их реакции нетрудно предположить, что там происходит. Я знаю, что режиссёр настоял на том, что этот номер просто необходим, ведь Ом практически живёт в спортзале и должен продемонстрировать результат своего труда. Захожу в зал и сажусь у дальней стены, надеясь остаться незамеченным. Судя по отточенным движениям, он репетировал этот танец приличное количество раз. Если бы я не знал, что для него это впервые, то мог бы принять его за профессионального танцора. Там, где не хватало природного таланта и опыта, Ом добивался результата упорным трудом. Я смотрю на отражение в зеркале и цепляю его пристальный взгляд, уловивший моё присутствие почти сразу, как я появился. Плавные движения его тела переходят в более ритмичные и довольно откровенные. Он делает несколько рывков бёдрами, оглаживая себя руками, расстёгивает рубашку, разворачивается и, глядя на меня, снимает её, бросая в мою сторону, после чего опять становится лицом к зеркалам. Этот прожигающий взгляд запускает волну мурашек, бегущих по всему телу, сбивает моё дыхание и выбивает из равновесия от смущения и осознания того, что меня вычислили. Я замираю, не в силах отвести глаза от обнажённой спины, упругих ягодиц и крепких бёдер, обтянутых тканью чёрных спортивных брюк. Дальнейшее действие танца переходит в партер, и Ому приходится концентрироваться на движениях, чтобы под руководством тренера довести их до совершенства.   Я смотрю, как он опускается на колени, упирается руками в пол, прогибаясь несколько раз, возбуждающе, но при этом не пошло. Тонкая грань, по которой он ходит безупречно, будоража мою фантазию и желание провести рукой по этому крепкому телу. Он действительно добился успеха. Танец закончен, и все аплодируют, кроме меня. Я тихо сижу, уткнувшись локтями в бёдра, с раскрасневшимся лицом, пытаясь скрыть возбуждение и пряча глаза, чтобы он не заметил в них огонь, разгоревшийся внутри. Ом, взяв бутылку с водой и полотенце, подходит ближе, вытирая влажное и блестящее от стекающих капелек пота тело. – Как тебе танец? Я хочу ответить, но моё горло предательски пересохло. Я закашливаюсь, и, выхватывая бутылку из его рук, жадно пью воду, заглушая кашель. Поднимаю глаза и вижу его улыбающееся лицо, по которому я так сильно скучал. Я, как могу, пытаюсь сделать невозмутимый вид. – Переживал за твои колени. А в целом – неплохо. – И это всё? Я так старался, а ты можешь сказать только это? Я рад слышать игривые нотки в его голосе. – Было горячо! Так тебя устроит? – произношу, ещё больше краснея под пристальным взглядом чёрных глаз. – И не надо лыбиться. Лучше иди в душ. Протёр тут собой весь пол. Его улыбка становится шире. Он берёт воду из моих рук, подносит бутылку к губам, делая глоток и смущая меня этим неосознанным непрямым поцелуем. – Танец и правда отличный. Ты хорошо постарался. – Спасибо, – Ом скромно отводит глаза, впрочем, как и всегда, когда его кто-то хвалит. – Мне пора. Я поднимаюсь и, попрощавшись со всеми, выхожу за дверь, забирая с собой ноющее чувство от неудовлетворённого желания прикоснуться к нему. Меня не отпускают мысли, которые я поначалу пытался гнать от себя подальше, но в итоге принимаю их как неизбежность. Я хочу его. Впервые меня захлёстывает такое острое желание быть с кем-то. Будто та искра, которая грела меня при мыслях о нём, перерастает в пламя, разжигающее внутри все самые потаённые желания. Уже дома, стоя под тёплыми струями воды, опираясь на прохладный кафель, я закрываю глаза, давая волю своим чувствам. В голове словно яркой вспышкой разрывающегося фейерверка – лежащий на мне Ом, обнажённый, прогибающийся в пояснице, плотно прижатый своими бёдрами к моим, позволяющий касаться его тёплой карамельной кожи. Я скольжу по своему влажному телу, представляя его крепкие руки с проступающими жилками вен. Касаюсь ключиц, плавными движениями переходя на грудь, оглаживая её, зажимая между пальцами маленький затвердевший сосок и подавляя вырывающийся сладкий стон. Я не думал, что когда-нибудь буду делать это с мыслями о мужчине... с мыслями о друге. Но сейчас, если это он, мне не кажется это неправильным или грязным. Я хочу раствориться в этом моменте, обуздав хотя бы ненадолго своё мучительное желание. Обхватив возбуждённый налившийся член, проводя по нему рукой и вжимая его в сжатую мыльную ладонь, я пытаюсь сбросить томительное, давящее напряжение, овладевшее всем моим телом, пока из него не выливается белёсая густая жидкость. Я закрываю глаза, чтобы восстановить ритм бешено колотящегося сердца и не поддаться накрывающему меня отчаянию.