***
Затмение вскочила, наткнулась на что-то в темноте и вновь упала на что-то мягкое, тяжело дыша. Кожу противно ласкал ледяной ветер, тьма перед глазами не хотела отступать и девушка порывалась закричать, но большая теплая ладонь, которая сжала ее собственную, немного успокоила. — Всё хорошо, сестра, ты проснулась, — ласковый голос Брани заставил панику отступить и Эклипс тяжело выдохнула пытаясь восстановить дыхание. — Я... Ничего не вижу, — сорванным и хриплым голосом сказала Затмение. — Я знаю. Ты пока не сможешь видеть. — Что случилось?.. — Кровь Высшего случилась, — рядом раздался недовольный голос Ларгона и девушка окончательно успокоилась. — Эта хрень горячая, тебе выжгло глаза. — Мне что?.. — переспросила Эклипс, ослабевшими пальцами прикасаясь к лицу. На глазах она нащупала грубую ткань бинтов. — Не ссы, регенерация уже делает свое дело, — с тяжёлым вздохом сказал Воин Божий и от чего-то прошипел. — Брат, не тревожь раны, — мягко настоял Браня. — Что, блять, произошло? — раздражённо переспросила Затмение. — Я помню только золотой свет, темноту и... кошмар. — Кошмар? — встрял голос Иглика. — Да, там было затмение, море огня и... я, только какая-то странная, — бегло рассказала девушка, ведь деталей она уже и не помнит. Разум Божий не ответил, а воцарившаяся в комнате тишина неплохо так надавила на настроение. — Эклипс? — рядом возник голос Айвана, а после Капитан приложил ладонь ко лбу Эклипс. — Как ты? — Порядок, — хмыкает Затмение. Веллер убрал руку и облегчённо выдохнул. — Это хорошо, — заключил Айван. — Браня, она скоро поправится? — Браня не знает. Сила Смерти оберегает сестру, сила Высшего тоже оберегает. Браня думает, что сестра быстро поправится. — Ну, хоть что-то, — сказал Капитан и потрепал Эклипс по голове. — Давай, на ноги вставай, без тебя в поход не пойдем. — Как мило, — усмехается Затмение. — Поговорим? — неожиданно мрачный голос Ларгона разрушает спокойную атмосферу и девушка слышит, как два человека отдаляются, пока их шаги окончательно не заглушает толстый слой снега. — Ну, а мы будем лечиться, — мягко говорит Браня, на что Эклипс кивает.***
— Долго мы будем булки просиживать? Ларгон опирается на ствол дерева, складывая руки на груди и смотря прямо на старшего брата. Айван тяжело вздыхает и останавливается на небольшом расстоянии от Воина Божьего. — Тебе не хватило того, что она умерла и, не думал, что скажу это, но спасибо Матери за то, что она ее вернула. Тебе не хватило той схватки с Алексом и Филиппом и нападения Кровянников. Долго ты будешь бежать от Крестового похода? Ларгон с силой сжимает кулаки, полностью замотанные бинтами с кровавыми разводами, не сводя взгляда с Веллера и ожидая его ответа. — Пойми, нужно собрать всех... — Хватит с меня твоих отговорок! — резко обрывает Воин Божий. — Ты уже сейчас можешь повести нас, Жельф с Рунборой рядом, догонят, но нет, ты отсиживаешься здесь! Чего ты, мать твою, ждёшь?! Пока каждый из вас с многоликой стервой не познакомится?! — Помолчи, ладно? — Айван повторяет позу брата, складывает руки на груди. — А вот и не помолчу! Твой обет уже не стоит ни гроша, Эклипс принимает на себя все удары, а ты только и рад! Ты согласился на поход, будь добр, веди. — Во-первых, это была твоя идея, — хмурится Капитан пуще прежнего. — А во-вторых, мы не можем оставить эльх здесь, за ними придет церковь. — Они сами сюда сунулись, пусть будут так добры, сами расхлёбывать последствия, нас это не касается. — Ещё как касается, весь поход был затеян из-за них. — Они были лишь толчком, пора давно выжечь церковь, совсем страх потеряли. — Я не могу оставить сородичей Лисы... — О, а как убивать их, так ты первый. Ларгон хрипло выдохнул остатки кислорода, когда сильная ладонь Айвана сжала его шею, прибив спиной к стволу сосны. — Слушай сюда, я делаю то, что считаю нужным, не лезь в это, — красные глаза Капитана горят яростью, мелкие снежинки поднимаются в воздух под действием его силы. — Я бы не лез и следовал за тобой покорно, если бы она не страдала, — Воин Божий сжал запястье брата до противного хруста. — Но с меня достаточно, заебал! Веллер отпрыгивает от Ларгона и от потянувшихся из земли черных кристаллов. — Я дал обет Высшему! — Я тоже, но я готов вновь взять меч в руки ради защиты братьев и сестёр! Пространство вокруг искажается, небеса стремительно темнеют, а Воин Божий вытаскивает из кристаллов кривой, но острый меч, направляя его на Айвана. — Да даже если я стану отступником, если меня отрекут от веры, мне уже так насрать, что ты поверить не сможешь. Но они будут дышать и жить, пока я не сдохну окончательно! — Хватит! — Веллер четким взмахом руки и быстрой молитвой, сказанной шепотом, развеивает иллюзию брата. — Думаешь, я не хочу, чтобы всё это закончилось? Я не лезу, как обезумевший, в бой, потому что осознаю наши шансы. Ларгон тяжело выдыхает, поднимает голову и старается успокоиться. Кристаллы под его ногами медленно возвращаются в землю, оставляя после себя только распотрошенный снег. — Стоял бы передо мной Айван Веллер из прошлого, он бы не сомневался, — с какой-то тоской произносит Воин Божий. — Но я изменился, как и ты, — более мягко замечает Капитан. — Мы оба прошли через ад. — Я не хочу, чтобы и они тоже... Ларгон оседает на холодный снег, сгибает одну ногу в колене и кладет на нее руку, низко опуская голову. — Понимаешь, не хочу. Хочу, чтобы это закончилось, чтобы мы быстрее разобрались с врагами и сестры с братьями смотрели на чистое небо над своими головами без страха. Воин Божий зарывается пальцами свободной руки в волосы, тянет их, выбивая пряди из аккуратного хвоста на затылке. Айван осторожно садится рядом, смотря на серое небо. — Я хочу того же, наконец пожить спокойно, — вздыхает Капитан. — Но сколько бы я не думал об этом, понимаю, что кресты на наших лбах не дадут нам такой роскоши. Пойми, я не просто воин, как наши последователи, я — Капитан, на плечах которого лежит ответственность за ваши жизни. Вспомни, как мы все вместе, сталкиваясь с сильными врагами, продумывали тактику. И сейчас, как и тогда, я доверяю Иглику, который призывал меня подождать, пока хотя бы ещё четыре Рыцаря не присоединятся к нам. Иначе всё будет бессмысленно и у нас не будет достаточной силы, чтобы противостоять Богу Крови. Ларгон поворачивает голову на брата, оставив свои волосы в покое. — Меня тоже выводит из себя вся эта ситуация, заставляет рвать и метать, я хочу отомстить за страдания сестры, но не могу. Не могу подвергнуть вас опасности, я боюсь потерять то немногое, что у меня осталось и что я обрёл. И, честно... Я боюсь умирать. Воин Божий язвительно хмыкает. — Могу сказать, что это действительно не самое приятное ощущение, — с лёгкой улыбкой говорит Ларгон. — Теперь понимаешь? — Немного, но недостаточно. — Плохо, — Айван кладет ладонь на плечо Воина Божьего, чуть сжимая его. — Тебе нужно понять эти истины, ведь из этого боя я не выйду живым и тебе придется принять моё бремя, брат. — Сплюнь, я буду ужасным Капитаном. — Может, это действительно будет так. Поэтому-то тебе и нужно немного думать, прежде чем действовать. Ларгон скидывает руку Веллера, тяжело выдохнув. — Ты меня сейчас глупым назвал? — выгибает бровь Воин Божий. — Тебе показалось.***
Эклипс ступила в пронизывающий холод, ведомая под руку Игликом. С потерей зрения сложно было ориентироваться в пространстве и хотя бы примерно понимать, в какой части лагеря они находились. Разум Божий осторожно повел сестру за собой, обходя все возможные препятствия. Голоса Крестоносцев непривычно остро воздействуют на слух, словно он усилился в несколько раз. Затмение вздрагивает от каждого громкого крика. Иглик остановился, а девушка непонимающе повторила за ним. — Хей, зяблики, давно не виделись! Эклипс с удивлением распознала немного позабытый, но ни с чем не сравнимый тембр голоса Жельфа. Затмение уловила тяжёлые шаги брата, которые стремительно приблизились. Секунда, и девушку сжали в крепких и теплых объятиях. От радости Эклипс рассмеялась, обнимая крупного мужчину в ответ. — Жельф! Задушишь ее совсем, — мягкий голос Рунборы немного осадил эмоциональный выплеск брата и мужчина всё таки отпустил Затмение. — Твою ж налево, как я рада вас видеть, — девушка широко улыбнулась, обнимая обоих Рыцарей разом. — Ну, видеть в твоём случае... — Цыц! Рунбора рассмеялся, как и Жельф с Эклипс и Игликом. — Как твои глаза, солнце? — спросил мечник, когда объятия разжались. — Хреново, ничего не вижу, — пожала плечами Затмение. — Зато слышу каждого, что ест во время патруля. — Полезная способность, — хмыкнул Разум Божий. — Как вы добрались? — Не очень хорошо, округу в нескольких милях заполонили Кровянники. Такое количество тварей я не видел уже очень давно. — Ясно, — вздохнул Иглик. — Располагайтесь, я распоряжусь, чтобы вам развернули палатки. — Отлично, — Жельф кого-то хлопнул по плечу. — А у нас будет что-то типа обеда? — Конечно, брат.***
Эклипс задумчиво ощупывала ткань лёгкого одеяла, которым она была укрыта. Глаза, по заверениям Брани, уже восстановились внешне, но вот видеть Затмение всё ещё не могла, до сих пор на ее голове туго были натянуты бинты, что не могло не удручать, ведь для воина потеря зрения была сродни потери рук и ног сразу. Девушка тяжело вздохнула и отпустила несчастный кусок ткани, переворачиваясь на бок от того, что затекла спина. Усталость накатывала волнами, хотелось забыться в спокойном сне, но Эклипс понимала, что покоя ей не видать. Затмение была уверена, что дождись они ещё хотя бы двух Рыцарей, Крестовый поход уже можно начинать так, как положено. Об этом говорил Иглик, который по привычке бормотал под нос всё, что писал в своих трактатах. Девушке следовало бы восстановиться быстрее, ведь она зажжёт пламя войны, с него и начнется шествие Слуг Высшего. Никогда подобное событие не пугало ее, но сейчас, осознавая собственную слабость, Эклипс понимала, что, возможно, у нее ничего не выйдет. И это знание пугало. Затмение насторожилась, когда услышала тяжёлое дыхание рядом с собой. Девушка замерла, притворившись спящей, что в ее положении было сделать крайне легко. Ее руки нежно коснулись ледяные пальцы, которые что-то вложили в её ладонь. Чуть сжав загадочный предмет, Эклипс поняла, что держит что-то мягкое, сильно похожее на перо. Оно медленно растаяло в пальцах, словно вода, которая впиталась в кожу, оставляя холодный след. — Алекс передает тебе свои извинения, Ангел, — тихий, бархатный голос Филиппа не на шутку напугал девушку, но та старалась не выдать то, что она в сознании. — Удачной охоты, Затмение Божье. Голос пропал и Эклипс четко поняла, что и крылатый мужчина покинул её, оставив наедине с мыслями, которые до утра не покинут ее голову.