Затмение Божье

      Постоянное ощущение холода начинало бесить.       Эклипс сильнее натянула капюшон теплой накидки, следуя за Ларгоном в чащу. Это было необходимостью: сила Матери Погребённых негативно влияет на Крестоносцев, которые ранее с ней не сталкивались. Да и в лагере Айван, который точно подобным фокусам рад не будет.       Девушка на секунду остановилась, посмотрев на лёд, сковавший реку. В отражении она уже не видела себя прошлую: под глазами залегли синяки от недостатка сна, волосы стали спутанными, а глаза уже не так сияли жизнью, как раньше. Затмение прикоснулась к косичке, заплетённой у виска, и скрыла ее волосами. Внезапное чувство, что она уже видела всё это, только в другом существе, пронзило мозг.       — Ты чего? — неожиданно мягко спросил Воин Божий, остановившись недалеко от сестры.       — Я похожа на него... — Эклипс быстро вернула причёску в первоначальный вид. — На Филиппа.       Ларгон нахмурился и подошёл к Затмению, беря её за руку и уводя от реки.       — Не думай об этом. В мире много совпадений, нет ничего удивительного, — спокойно сказал Воин Божий, не разрывая физический контакт.       Эклипс кивнула и действительно решила выбросить эту мысль из головы.       — Лар, ты...       — Тише.       Затмение осмотрелась, чувствуя, что на них направлены сотни глаз, прожигающие своими холодными взглядами их фигуры.       — Вороны?       — Да, стражи Матери, — кивнул Ларгон, а Эклипс неловко почесал щёку, вспоминая, как они буквально вчера истребили около сотни птиц.       — Неловко получилось, — хмыкнула девушка, на что получила смешок от брата.       Порывы ледяного ветра растрёпывали волосы и одежду, заставляя зябко вздрагивать всем телом и прятать ладони, чтобы не получить обморожение.       Эклипс глянула на спину Ларгона, подмечая, как его одежда изменила цвет на угольно-черный. Волосы также стали темными и Эклипс попыталась сосредоточиться, чтобы принять другой облик.       Однако, ничего не вышло.       Не потяжелели волосы, зрение не стало острее и не появились силы. Всё осталось так, как было.       Девушка запаниковала, однако Воин Божий сжал её ладонь сильнее , выражая уверенность в том, что они всё делают правильно.       Лес редел, становился темнее и холоднее. Ощущение направленных взглядов только усилилось, а в нос пробрался тошнотворно-сладкий запах разлагающейся плоти.       Эклипс зажала нос пальцами, прикрыв глаза, ведь их резало, словно какие-то горькие травы сжигают.       Затмение открыла глаза тогда, когда почувствовала прикосновения к плечам и спине. Холод снова появился с новой силой, девушка сильно вздрогнула и прижалась к боку Ларгона, чувствуя такую необходимую сейчас защиту.       — Шли бы вы отсюда, — раздался многоликий голос, а Эклипс почувствовала странное спокойствие и тепло. — Мне детишки Александра здесь не нужны.       — Так всё-таки ты что-то знаешь, — хмыкнул Ларгон, сложив руки на груди.       Перед его лицом резко распахнулись белые, округлые глаза, сощурившиеся в каком-то странном выражении, будто их обладатель широко улыбался.       — Даже если это так, мне нечего рассказывать вам. Не лезли бы вы в это, — глаза вновь закрылись, явно не желая идти на контакт.       — Слушай, мне тоже не особо приятна твоя компания, но нам нужно знать способ его победить, — нахмурился Ларгон.       — Ха, а что же ты тогда не попросил о помощи?       — Там другие обстоятельства были, — махнул рукой Воин Божий. — Сейчас же он явно стал сильнее, чем раньше.       Многозначительная тишина разлилась по пространству, а Эклипс нервно почёсывала ладонь, изредка озираясь по сторонам.       — Первая часть оружия у вас уже есть, — из тьмы медленно показалась когтистая тонкая рука, которая указала на Затмение Божье. — Вторая — Крест Грешников.       Ларгон недоуменно уставился себе под ноги, а потом посмотрел прямо в глаза Эклипс, которая сделала шаг назад, явно нервничая от присутствия руки Матери рядом с ней.       — Нет, — мужчина сжал ладони в кулаки.       — Хочешь, не верь мне, — раздался снисходительный голос. — Эклипс, дорогая, — по плечам Затмения поползли ледяные руки. — Ты была избрана этим божком для того, чтобы быть его жрицей. Однако, это можно использовать против него, — голос Матери раздался прямо над ухом девушки. — Научись управлять силой, дарованной тебе.       Затмение опустила голову и обняла себя за плечи. Крест на ее лбу стал немного тусклее.

***

      — Крест Грешников?       Зегель посмотрел на Ларгона, как на умалишенного, отпивая горячий чай из кружки.       — Да, — с досадой в голосе ответил Воин Божий.       — Можем ли мы ей верить? — спросил сидящий недалеко от них Иглик.       — Это Матерь Погребённых, хрен знает, что у нее на уме, — махнула рукой Руя, подкидывая поленья в костер, над которым грелся чугунный чайник.       — В любом случае, это единственная зацепка, — выдохнул Айван, поправив меховую накидку на плечах Лисы. Та ответила ему лёгкой улыбкой и протянула руки к костру. — И звучит правдоподобно. Однако то, что Эклипс — часть этого воображаемого оружия, не сильно радует.       — Судя по всему, в печати на ее спине заключена часть сил Бога Крови, — Иглик пролистнул страницу Бестиария. — Клин клином вышибают.       — Хочешь сказать, что Эклипс должна победить его? — выгнула бровь Руя, заглянув в чайник.       — Нет, она не сможет воспользоваться Крестом, — резко сказал Ларгон, усаживаясь на поваленное бревно.       — Значит, мы в дерьме, — хмыкнул Зегель. — У нас под боком вороны, Кровянники, так ещё и Эклипс с силой Бога Крови. Мы окружены со всех сторон.       — Эклипс не опасна, если на нее не оказывают никакого воздействия, — Иглик с намеком посмотрел на Власть Божью. — Она сильная, обладает душевным равновесием.       — Ага, — закатила глаза Руя, снимая чайник с огня и разливая воду по кружкам. — Кстати, где она?       — Отдыхает, — ответил Воин Божий. — Поход к Матери для нее не прошел бесследно, снова появилось трупное окоченение.       — Браня с ней? — спросил Айван.       — Да.       Повисла тишина, разбавляемая лишь тихими благодарностями за чай Руе.       — Крест Грешников сейчас не создать, нужно дождаться всех Рыцарей, — нарушил молчание Капитан.       — Дождались уже, — Зегель перемешал травы в кружке.       — Не нагнетай, — выдохнула Руя. — Даже если мы его и создадим, то...       — Это не важно, — отрезал Айван.       — А что за Крест такой? — робко спросила Лиса, посмотрев на Иглика.       — Крест Грешников — это самое сильное наше оружие, — ответил Разум Божий. — Он собирается из всех священных орудий Рыцарей и Клинка Солнца. Воспользоваться им может только тот, кто обладает достаточными силами и душевным равновесием, стабильным настолько, насколько это возможно. Если брать сегодняшнюю ситуацию, то это Айван.       — Тогда... Неужели есть подводные камни?       — Есть, — кивнул Капитан. — Крест забирает жизнь того, кто его использует.       Лиса вздрогнула и посмотрела на лицо Айвана, заметив на нем замешательство вперемешку с печалью.       — Должен быть другой выход... — тихо сказала эльха.       — Если бы он был, то было бы хорошо, — кивнул Иглик.       — Это не важно, — прикрыл глаза Капитан. — Если так надо, значит, сделаем это.       — Но, Айван...       — Лиса, — Веллер мягко обнял эльху за плечи. — Это наш долг. Мало того, что они убивают твоих сородичей, так они ещё и угрожают нашим землям.       Лиса поникла, прижавшись к боку Капитана и спрятав лицо в мехе.

***

      Эклипс поднялась с кровати с наступлением ночи. Окоченение прошло, она могла свободно двигать конечностями, но холод как будто стал сильнее, заставляя тело мелко трястись.       Затмение надела теплую накидку на плечи, тихо покидая палатку Брани, и двинулась в сторону леса, отходя от лагеря.       Девушка остановилась около толстой, очевидно старой, ели, сев на снег около ее корней. Эклипс натянула капюшон, скрывая лицо.       — Сила... За что мне всё это?... — под нос говорила Затмение. — Смерть, Матерь, а теперь и это...       Маленькая соленая капля сорвалась со светлых ресниц, оставляя на щеке влажный след.       — Что я должна делать?..       Эклипс подняла голову, смотря на ветки деревьев, с которых медленно и редко падали снежинки, подхваченные лёгким ветром. Оседая на землю они сливались с окружающим снегом и пропадали из вида.       — Эклипс?       Девушка повернула голову в сторону, взглядом натыкаясь на Михаила, о котором она успела позабыть из-за произошедших событий. Лекарь из деревни подошёл ближе, снег хрустел под подошвой его сапог.       — Заболеешь же, — мягко сказал мужчина, не приближаясь слишком близко.       — Крестоносцы не болеют, — ответила Затмение. — Ночь на дворе, чего один бродишь?       — Да так... — Михаил поднял голову, несколько секунд рассматривая небо. — Сегодня распустятся редкие цветы, которые можно использовать в врачевании. Вот мне и пришлось выйти.       — А Кровянники совсем не волнуют? — хмыкнула Эклипс, незаметно стерев дорожку от слезы со щеки.       — Ну, я их по пути не встретил, — пожал плечами мужчина. — А ты почему не в лагере?       — Там душно, — не задумываясь, ответила Затмение и прыснула от смеха. Михаил тоже улыбнулся.       — Понятно, — лекарь поправил сумку на плече. — Не хочешь прогуляться?       — На свидание зовёшь?       — Нет, будем улучшать твои знания в медицине, — мужчина протянул руку Эклипс, чтобы помочь ей встать. Девушка секунду помедлила, но всё таки приняла помощь, поднимаясь на ноги и отряхивая снег с накидки.       — Мне конечно и Брани хватает, но прогуляться я не против, — слабо улыбнулась Затмение. — Куда идём?       — В северную часть леса, — Михаил обогнул девушку, следуя в нужном направлении. Эклипс хмыкнула и последовала за ним.       Несколько минут приятной тишины, разбавляемой только хрустом снега под подошвой. Облака совсем немного расступились и можно было увидеть маленькие, тусклые звезды.       Михаил остановился на границе между лесом и небольшой опушкой, на которой прямо по центру стоял большой пень.       — По легенде здесь росло Первое Великое Древо, — начал мужчина, снимая сумку с плеча.       — Это ведь не территория эльхов, — заметила Эклипс, наблюдая за окружением.       — Да, но раньше границы были другими. Но потом между Богами произошли ссоры и разногласия, они и поделили территорию между собой. До этого народы и расы жили совсем по другому.       — А что случилось с деревом? — выгнула бровь девушка, ступая по мягкому снегу.       — Его сожгли люди, — каким-то поникшим голосом сказал лекарь. — Здесь жил мой народ множество лет назад вместе с эльхами.       — Довольно громко сказано, — Затмение положила руки на бока. — Ты ведь полукровка, в тебе крови оборотней как кот наплакал.       — Интересный каламбур, — хмыкнул Михаил, проходя мимо Эклипс и опускаясь на колени перед пнем. Мужчина руками стал смахивать снег с корней, под которым были видны маленькие зелёные ростки.       — Это и есть твои цветы? — Затмение посмотрела через плечо лекаря на землю.       — Да... Ты ведь можешь создавать огонь? — с некой надеждой спросил Михаил, а девушка сжала ладони в кулаки, нахмурившись.       — Только совсем слабый, как от свечи, — Эклипс немного смущенно отвела взгляд.       — Этого достаточно, — кивнул мужчина. — Сможешь поджечь ростки?       Затмение выгнула бровь, однако, она надеялась на то, что лекарь знает, что делает. Девушка вытянула руку и закрыла глаза, сосредотачивая пламя. Из ладони вырвался маленький огонек, который соскочил и упал прямо на траву, окружая тонкие стебли.       Эклипс пошатнулась, схватившись за голову и сильно зажмуриваясь. Крест сильно пульсировал, отдавая резкой болью.       Михаил придержал Затмение под руку, не давая ей упасть. Огонь потух, а ростки так и остались просто зелёными травинками.       Девушка рыкнула, вырвав руку из чужой хватки и вновь приблизилась к пню, с нескрываемой злостью вновь направляя ладони в сторону побегов.       Перед глазами стремительно темнело, голова раскалывалась, но Эклипс упрямо концентрировалась, стремясь, в первую очередь, доказать самой себе, что она не настолько слаба.       Сознание потухло на несколько секунд, яркие вспышки маячили перед взором.       — Эклипс! — сквозь звон в ушах смогла различить Затмение. Ее схватили за руку, дёргая назад, в сторону леса.       Девушка открыла глаза, белок которых охватила тьма и посмотрела прямо перед собой. Поляна горела: огонь танцевал на мокрой траве, испаряя свои жаром снег.       Эклипс вновь вырвала запястье из хватки Михаила, без страха шагая прямо по горящей траве. Шрамы на ногах вновь дали о себе знать, походка получалась неровной, казалось, что Затмение сейчас просто упадёт.       Девушка выставила правую руку в сторону, в ней появилась белая вспышка, их которой возник тонкий меч из белого металла. Эклипс встала на пень, сильно сгорбившись.       Секунда и Затмение вонзила лезвие в засохшую древесину, разбивая ее структуру и оставляя большую глубокую вмятину.       Вокруг ног Эклипс заплясало новое пламя, которое росло, кружась и создавая смертоносный вихрь из адского пламени.       Затмение оглянулась на Михаила через плечо, заставив того отшатнуться. Абсолютно пустые, лишенные каких-либо чувств и эмоций глаза Рыцаря смотрели прямо в душу, в самые темные ее уголки.       Лекарь попытался позвать девушку вновь, однако та только растянула губы в широкой, безумной улыбке, позволяя огню полностью себя окружить и вырваться из под контроля, чтобы стать огромным вихрем, поднимающимся в небо.