***
Когда Сириус и Нагайна ушли играть в догонялки, Гарри и Волдеморт остались одни. И наконец им представилась возможность поговорить наедине. — Гарри, мы должны обсудить то, что произошло ночью, — мрачно провозгласил Волдеморт. — Э-э… — замялся Гарри, почесал затылок и добавил: — может, не надо? — Надо, — вздохнул Волдеморт. Гарри покраснел и отвёл взгляд. — Знаешь, помимо того, что я не танцую джигу с шестьдесят восьмого, помимо того, что я никогда, запомни это навечно, Гарри, ни-ког-да не ем ничего, что начинается на букву «Л», поэтому леденцы я съесть никак не мог… Самое главное, Гарри… — он выдержал паузу, — В ДЕТСТВЕ У МЕНЯ БЫЛИ ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА! Гарри замер, удивлённо моргнул пару раз… — Эй, я же не контролирую сны. — Существует такая наука, как окклюменция, — возразил Волдеморт. — Ну, я ей не владею. Волдеморт задумался. Постучал пальцами по колену. Вздохнул. — Я могу поучить тебя. Гарри взглянул на него. Не очень хотелось, чтобы тот подсматривал его сны. — Ну, допустим, я согласен. — Отлично! Начнём с очищения сознания. Попробуй ни о чём не думать. С этим не будет проблем, это твоё обычное состояние. — Очень смешно. Ладно, попробую. Гарри прикрыл глаза и замер. Через несколько секунд он открыл их и заявил: — Не получается. Это невозможно! Только мозг чешется… — Это совсем просто, — фыркнул Волдеморт, — пробуй еще раз. Сосредоточься на своём дыхании, и вскоре в твоем сознании останется только оно, а еще через время не останется и его. Гарри закрыл глаза. «Так, сосредоточимся. Вдох, выдох. Вдох, выдох. И мы опять… Что-то скучно. А, ой! Вдох, выдох… Ву-ух, вха-а… В-ву-ух, вха-а… Почему я вдыхаю холодный воздух, а выдыхаю тёплый? Почему в Хогвартсе об этом не рассказывают? Вдох, выдох. Да почему ж так мозг чешется? Так вообще бывает?» Волдеморт раздражённо прервал его. — Ты думаешь, Поттер. Ладно, попробуем по-другому. Думай о тишине. Думай тишину. Гарри снова закрыл глаза. «Тишина, тишина, тишина», — думал он. — Не «тишина, тишина, тишина…» — прервал Волдеморт. — Ты что, читаешь мои мысли? — Ага, поэтому мозг и чешется. Это легилименция. А как еще мне контролировать процесс? Гарри подозрительно посмотрел на него. — Ты ничего больше там не читаешь? — Конечно нет, — сказал Волдеморт, но Гарри не понял, честен ли он, — давай еще раз. Он испытующе взглянул на Тёмного Лорда. С одной стороны, не хотелось впускать в разум врага. С другой стороны, а что там такого секретного? Никто ничего ему не рассказывает… А краснеть из-за странных снов не хочется. — Ладно… — проговорил Гарри. Волдеморт смотрел на него с интересом экспериментатора, наблюдающего за подопытным кроликом. «Тишина. Тишина. Чёрт, не так. А эти промежутки между словами… Между ними же тишина? Хм… Тишина… — он постарался как можно дольше держать в голове тишину между словами, — тишина. Ух ты!» Спустя полчаса у него всё же получилось. — Ужасно, Поттер, — отчитывал его Волдеморт, — я не видел ещё ни одного человека с такой кашей в голове! На моей памяти очищение разума занимало максимум десять минут! — Спасибо за мотивацию. — Волшебный пинок не помогает, — пробормотал Волдеморт, — молодец, Гарри! — он наигранно улыбнулся, — полчаса — в два раза меньше, чем час! — Отлично, «Превосходно» по математике, Том. — Волдеморт, — поправил Волдеморт. — Да ладно, Том, после этой ночи мы друг другу роднее всех, не говоря уже о том, что в тебе моя кровь. Стой, а ведь в руке Питера тоже была кровь! — и тут Гарри понесло, — и кость! Во-первых, в чём тогда смысл ритуала? Во-вторых, это что получается, мы с Петтигрю — родственники через тебя? Стой, мы с Питером — твои родители? Я, Питер и твой отец — твои отцы? — А ещё ты мой, если не ошибаюсь, стошестнадцатиюродный брат, — добил его Волдеморт. — Ну них… — Мальчики, обедать! — в дверь постучала тётя Петуния. — Я начинаю ей нравиться, — подмигнул Волдеморт. — Это всё из-за живой изгороди, не обольщайся. — Вот стану твоим дядей! — пригрозил Волдеморт. А Гарри добавил: — …сыном и братом.***
Тем временем Дамблдор, Снейп, МакГонагалл, Флитвик и Спраут совещались на совещании. — Может, накрыть его тряпкой? — предложил директор. — Помнится, вы были против цензуры, Альбус, — возразил Снейп, — «Если сделать вид, что чего-то нет, оно не исчезнет!» — не ваша цитата? — Вы предлагаете посадить Вы-Знаете-Кого за парты рядом с учениками, Северус? — поджала губы МакГонагалл. — Может, отгородить его ширмочкой? — отстранённо спросил Флитвик. — Я считаю, нужно перевести Гарри на домашнее обучение, — сказала Спраут. — А лучше… Посадить Волдеморта в такую большую коробку на колёсиках! С дырочками для воздуха. — Альбус, если вы так хотите, чтобы Поттер вернулся в Хогвартс, вам придётся смириться, что Волдеморт прилагается к нему, и мы не можем посадить его в ящик, это привлечёт только больше внимания, — процедил Северус. — По-моему, Помона права, — возразила МакГонагалл, — куда логичнее будет оставить Поттера дома, пока не найдётся способ избавить его от цепи. — Кто знает, существует ли он… Пока мы не нашли ни одного похожего случая, никаких упоминаний подобных ритуалов, заклинаний… Нельзя ставить крест на Гарри и делать его отбросом общества. Да и Волдеморта неплохо было бы держать под наблюдением. — А не под тряпкой, — добавил Северус. — Вы оба сумасшедшие, не так ли? — тоном, состоящим из смеси смирения, ужаса и чувства безысходности уточнила МакГонагалл, прежде чем достать неведомо откуда бутылку с желтовато-коричневой жидкостью (наверно, чаем!) и основательно приложиться к ней. А Северус вместо ответа гадал, что же всё-таки пьёт МакГонагалл: чай, виски или валерьянку?***
Следующим утром Гарри сидел на кровати и тыкал фломастером в руку. Вырисовывалась длинная фиолетовая линия. Волдеморт сидел напротив и занимался тем же самым. Гарри отказался продолжать учиться окклюменции, потому что это «скучно и сложно, ещё и мозг чешется, уж лучше смотри мои сны, чем тратить время на это, и вообще сейчас каникулы, отста-ань!». В отместку Волдеморт заставил его участвовать в эксперименте. Он продолжался уже пару минут и ещё через пару минут наконец закончился. Гарри и Волдеморт подошли друг к другу и вытянули вперёд руки. Рука Волдеморта была длиннее. Рука Гарри была разделена пополам фиолетовой линией, а рука Волдеморта — испещрена множеством красных точек. — У тебя настолько частые, что сливаются, — заметил он. — И что это значит? — Что тактильные ощущения передаются пропорционально размеру руки. — А ты вот так чувствуешь? — Гарри ущипнул себя за нос. Волдеморт сморщился. — Да, — немного удивлённо кивнул он и поднёс руки к лицу, — у меня фантомный нос! — А так? — Гарри дёрнул себя за волосы. Волдеморт ойкнул. — Разумеется, гений. И в волосах нет нервных окончаний, ты чувствуешь боль кожей головы. Я напишу Дамблдору письмо и попрошу отчислить тебя за идиотизм. — Эй, в Хогвартсе нет биологии! — Это не оправдание! — Меня не могут отчислить за неуспеваемость по несуществующему предмету! — Зато я могу гнобить тебя и обзывать дурачком. Дурачок. — А ты — старый лысый змей с фантомным носом! — А ты… — Мальчики, завтракать! Они обменялись неприязненными взглядами и потопали за тётей Петунией. Та наложила Гарри порцию немного больше, чем обычно, вероятно, чтобы Волдеморта заодно с ним не мучила боль в пустом желудке. — Вчера Дорис Крейг была очень недовольна тем, как похорошела наша изгородь, — злорадно улыбаясь, сказала миссис Дурсль, — спасибо, мистер Волдеморт. Сегодня я ещё наведаюсь к Аманде Эллиот, пусть и она позавидует! Он снисходительно улыбнулся, самодовольно кивая. Гарри оскорблённо молчал. Оказывается, чтобы Дурсли полюбили его, нужно было всего лишь поколдовать над их изгородью! А он как дурак её неровно стриг. Вот он, корень ненависти Дурслей, а не какая-то там магия! Завтрак закончился, Петуния побежала к зеркалу, чтобы около пары часов проверять, идеально ли она выглядит перед походом к соседке, а Вернон — на работу. Волдеморт же пошёл к окну, потому что в него постучала сова. — Это тебе, — сказал Волдеморт и как ни в чём не бывало открыл письмо, взрезав острым ногтем, — от Рона Уизли. Гарри смерил Волдеморта недовольным взглядом и протянул руку, чтобы получить письмо. — О, мы едем к Уизли! Прекрасно, мне пора развеяться. — Хватит читать моё письмо! — возмутился Гарри. — Я думал, у нас нет секретов, — обиделся Волдеморт, — тем более, я бы всё равно узнал, — он гордо вздёрнул нос… Подбородок. И отдал письмо Гарри. — Мы едем в Нору, — со смесью радости и тревоги сказал тот. — Я так и сказал, — фыркнул Волдеморт. — Нет, ты сказал «О, мы едем к Уизли», — поправил Гарри. Волдеморт открыл окно пошире.