Скованные одной цепью

      Очнулся Гарри в больничном крыле рядом с Волдемортом. Для одного из них нахождение там было приятным, а вот второй был окружён аврорами, направившими на него волшебные палочки, и это был не Поттер.       Гарри и Волдеморт лежали на соседних кроватях, а между ними была орда авроров. В глазах одного из них блеснуло что-то, не предвещающее ничего хорошего, и он воскликнул, указав палочкой на руку Волдеморта:       — Секо!       Гарри взвыл, а Волдеморт был без сознания, чему тот аврор должен был быть рад, потому что самый тёмный в мире маг не знает, кто решился отрезать ему руку. Кисть Волдеморта отделилась от тела и упала на пол. А цепь и не думала отцепляться от него, равно как и от Гарри, она просто переместилась по руке чуть выше, на предплечье.       — Ты что творишь, недоумок окаянный?! — рявкнула мадам Помфри, — вас что, с улицы набирают в Академию?! Вот как, зная, что в аврорате есть экземпляры вроде тебя, люди должны спать по ночам?! Хуже любого Тёмного Лорда! Вредитель! Тебя кто просил?! Идиот! Ненормальный!       Между тем она уже пришивала руку Волдеморту, медленно, смакуя каждое движение, не заботясь о том, что Гарри рыдал от его боли.       — Потерпи, мальчик мой, — Дамблдор подошёл к нему и похлопал его по плечу, — Поппи, может, стоило обезболить руку Гарри?       — Ах, как хорошо, что вы предложили, директор, — огрызнулась мадам Помфри, — может, мне ещё отдать вам целительский чепец и ключи от больничного крыла?       — Простите, мадам Помфри, — стушевался Дамблдор, сжавшийся под разъярённым взглядом целительницы.       Закончив, она наконец соизволила напоить Гарри обезболивающим зельем.       Гарри ошарашенно смотрел на неё.       «Садистка», — подумал он.       — Пришивать конечности, Гарри, надо оперативно, — пояснил Дамблдор, — Аластор может подтвердить. Да, Аластор?       Только сейчас Гарри заметил стоящего неподалёку Грюма, как-то по-маньячески ухмыляющегося, глядя на него.       — Нет, — возразил тот, — только отделённые тёмной магией.       — Как? А зачем тогда было его сшивать без обезболивающего?       — Прости, дорогой, не подумала, — бросила мадам Помфри через плечо, — а прерываться уже не хотелось. Да и заслужил он, — она хищно ухмыльнулась.       — А зачем вы вообще его лечите? — виновато спросил аврор, устроивший всё это.       — Клятва Гиппократа. — Мрачно сообщила мадам Помфри, — если не помогу ему, то умру, — она постучала пальцем по изображению скрещенных кости и волшебной палочки на чепце.       — Я думал, это происходит только если нарушить непреложный обет, — вскинул брови Дамблдор.       — Да, — кивнула мадам Помфри.       — Но…       — Если я нарушу клятву Гиппократа, Альбус, — процедила она, — то не смогу себя уважать и наложу на себя руки!       — Ясно. — Кивнул Дамблдор. — Ясно.       Выглядел он шокировано.       Мадам Помфри удалилась, бормоча что-то неприличное про авроров, Волдеморта, Дамблдора и Турнир. Гарри разобрал только «Мордредовы недоумки! Мало того, что отправили ребёнка убиваться на чёртов Турнир, так теперь ещё и добить пытаются! Дамблдор — маразматик, сам бы под дракона подставлялся, так нет, сидит у себя на троне, смотрит, весело ему, дармоеду! А Министр, этот идиот, чего раскудахтался, раньше надо было думать! Ну вы у меня получите! Мордредовы авроришки, ничегошеньки не могут, а мнят о себе! Хоть бы раз что-то путное сделали! Им только карманников в Лютном шугать, придуркам окаянным, хотя они же их всех без штанов оставят, палочки достать не успеют! Что за поколение! Вот в моё время…», но она явно говорила что-то ещё.       — Расскажи, что произошло, Поттер, — к его кровати проковылял Грюм и отхлебнул из фляги.       — Мы сражались. А потом наши руки вспыхнули и появилась цепь. И странный голос сказал, что если один из нас умрет, то и второй тоже, и что мы не можем разойтись дальше, чем на несколько футов. А, нет, это сказал Волдеморт. А голос сказал ещё: «Учитесь выживать вместе».       Грюм помрачнел.       — Профессор Дамблдор, что теперь делать? — спросил Гарри.       — Снимать штаны, — сообщила мадам Помфри.       — И бегать? — уточнил он.       Она посмотрела на него, как на дурака.       — У тебя нога сломана, — процедила мадам Помфри. — потому что кто-то, — она зыркнула на Дамблдора, — не соизволил вас с этим, — она одарила Волдеморта таким же взглядом, — поймать.       Гарри вопросительно посмотрел на директора.       — Все хотят наподдать Волдеморту, не только вы, Поппи! — попытался оправдаться он.       — А как же я? — спросил Гарри.       — И ты, конечно. — Кивнул директор, — у тебя ещё будет возможность.       — Нет, как же я? Я же тоже упал! А наподдать ему у меня возможности не будет — тогда я тоже это почувствую! — надулся Гарри.       Дамблдор сочувственно посмотрел на него.       — Очень жаль, — сказал он.       — Так что делать, директор? — повторил Поттер, — с этой цепью. Она не рвётся!       Вдруг он замер и ошарашенно посмотрел перед собой. Его осенило.       — Профессор, а можно мне его к Дурслям взять? — взмолился Гарри.       — Извините, что прерываю, — вклинился в разговор непутёвый аврор, — но ты его никуда не возьмёшь, потому что он возьмёт тебя с собой в Азкабан.       — А меня за что?!       — А как без тебя?       — Убейте его, кто-нибудь, — взмолилась мадам Помфри, которой уже порядком надоел этот аврор, — давайте разбудим этого, — она кивнула на Волдеморта.       — Ладно, к Дурслям, так к Дурслям, кем бы они ни были, — аврор сдался и вскинул руки вверх, а потом убежал из больничного крыла.       — Профессор, можно?       — Я подумаю, — улыбнулся директор, а Грюм почему-то помрачнел.       — Подумаете? — вдруг заговорил Министр, о котором все забыли, потому что до этого момента он задумчиво молчал. — Дамблдор, мы поймали Вы-Знаете-Кого!       — Вы поймали?! — возмутился Гарри, — это я его принёс!       — Не важно, кто и как, важно, что он в наших руках! И вы, Дамблдор, предлагаете ничего с этим не делать? Он должен понести наказание! Его надо казнить!       Грюм рассвирепел.       — Вы идиот, Министр! Разве вы не понимаете, убьёте его — умрёт Поттер!       Министр выразительно посмотрел на Грюма. Гарри лежал и удивлялся — неужели Фадж думает, что он не понимает его многозначительных взглядов?       — Министр, это ведь я принёс Волдеморта.       Фадж вздрогнул.       — Я имею право получить двадцать пять процентов от него.       — Решающий пакет всё равно у государства, — попытался возразить Министр, от неожиданности забывший курсы «Экономика для чайников», которые посещал прошлым летом.       — Вообще-то я свой собственный, — подал голос Волдеморт.       — Проснулся, — заключил Грюм.       Фадж вздрогнул, но всё же возразил, вспомнив курсы по экономике:       — Мистер Поттер, вы же понимаете, что то, что вы сказали не имеет никакого смысла?       — Фадж, — рявкнул Грюм, — отстаньте от Поттера, он ударился головой.       — Ногой! — возразил Гарри.       — Ты мне не помогаешь, — Грюм уставился на него обоими глазами, но всё же продолжил: — Волдеморт, — сказал он, бросая странный мимолётный взгляд на упомянутого мага, — хоть и не считается кладом, и Поттер не владеет его четвертью, но этот самый Поттер ничего не совершал, убить его будет не только негуманно, но и незаконно.       Министр гордо скрестил руки на груди, но не нашёл что ответить. Волдеморт тем временем взмахнул рукой, надеясь призвать волшебную палочку.       — Кто это сделал?! — вскрикнул он, уставившись на шов на запястье.       Мадам Помфри гаденько ухмыльнулась.       — Поппи! А как же всё, что между нами бы…       — Я её пришила! — поспешно оборвала его целительница.       Все удивлённо посмотрели на неё.       — Поппи? — выразительно спросил Дамблдор.       — Что? Подумаешь, один раз дал списать трансфигурацию, — пробормотала она.       Волдеморт вскинул несуществующую бровь.       — Ну, два. Ну хорошо, абсолютно все домашки за седьмой курс! Но мы в расчёте!       — Я знал, что это не ты их пишешь! — победно вскинул кулак Дамблдор, — и как удачно ты болела почти на всех практических работах! Я же говорил, не может так человек измениться за лето! Но Диппет заставил меня поставить тебе автомат!       — Между прочим, директор, за все годы практики мне ни разу не понадобилась трансфигурация уровня ЖАБА, а если бы вы не поставили мне автомат, я бы не сдала её, и тогда кто бы пришил ему руку?       — Удачно я вложился, — заметил Волдеморт.       — На бирже тебе надо было играть, Том, а не тёмным магом становиться, — печально сказал Дамблдор.       — Не знаю, кто такой Том, — огрызнулся Том, — но главное правило бизнеса я всё же усвоил.       — Никогда не предполагай? — предположил Гарри.       — Не клади все яйца в одну корзину. — Он гордо сверкнул зубами и тут замер, словно бы понял, что сказал что-то лишнее, что-то, намекающее на причины его бессмертия. — Мерлин, Поппи, чем ты меня напоила, что я несу?!       — Обезбол.       — Заметка: не сочетается со змеиным телом, — сообщил Волдеморт и моргнул, как будто сохранял заметку в разуме.       И Министр, Дамблдор, Грюм, Волдеморт и мадам Помфри стали решать, кто прав, кто виноват, пока не пришли к выводу, что это было давно, и целительница неплохо справлялась с работой, и потому можно закрыть глаза на её маленький обман, а думать сейчас нужно о том, что делать с Волдемортом. Но в этом вопросе они так и не нашли компромисса. Волдеморт уверял, что его надо отпустить и отдать ему Гарри, Гарри считал, что их обоих надо отправить к Дурслям, Министр считал, что их обоих нужно казнить, Грюм считал, что казнить надо Министра, мадам Помфри считала, что больных надо оставить в покое, а Дамблдор напевал: «ай-ай-ай, ай эм ё баттерфляй».       К вечеру мадам Помфри объявила, что Гарри пора спать, и два профессора с министром удалились.

***

      На следующий день к Гарри пришли Рон и Гермиона. По их неуверенным движениям было видно, что они боятся, но тем не менее они нашли в себе силы навестить друга, несмотря на то, что он был прикован к Волдеморту.       — П-привет, — они подошли к кровати Гарри, то и дело бросая короткие взгляды на читающего газету Волдеморта и пугаясь.        Гарри неровно улыбнулся.              — Привет. Я рад, что вы пришли. Не бойтесь, он ничего вам не сделает.       — Спорно, — сухо сказал Волдеморт, а Рон с Гермионой вздрогнули и отступили на шаг.       — Со мной всё в порядке, — ответил Гарри на не заданный вопрос.       Волдеморт усмехнулся.       — Что? Со мной правда всё в порядке, в отличие от Седрика, — обвинительно сказал Гарри, кивая на Диггори, лежащего на соседней кровати в коме от мощного вырубающего заклинания, что отправил в него Петтигрю.       — Что? — не понял Волдеморт, — а, ты опять о себе. Не льсти себе, Поттер, я не слушаю ваши детские разговоры, у меня тут злободневные анекдоты. Вот, слушай: Заходит Вы-Знаете-Кто в бар, а за ним Гарри Поттер. Вы-Знаете-Кто заказывает пинту пива, а бармен смотрит на Гарри Поттера и говорит: несовершеннолетним не наливаем.       Гермиона и Рон широко распахнутыми глазами смотрели на Волдеморта, но стоило ему бросить на них мимолётный взгляд, они тут же сделали вид, что смотрят на часы и очень удивляются, что уже полдень.       — Ого, Гермиона! — воскликнул Рон, — мне казалось, прошло только две минуты, а прошло пять!       — О-о, — поддержала она, — и правда, удивительно.       Волдеморт снова спрятался за газетой.       — Э-э, — протянул Рон, — ну так… Что дальше?       — Дамблдор с Грюмом вчера ушли обсуждать это с Фаджем. Я не знаю. Фадж хочет меня убить.       — Что?! — ахнула Гермиона, — но это же… Так же нельзя! Это противозаконно!       — Да! — кивнул Рон, — они не могут это сделать!       Дверь распахнулась. Вошли Дамблдор и Сириус в собачьем обличье.       — Бродяга! — воскликнул Гарри обрадованно.       — Во-ор-рмор-р! — прорычал Сириус зло.       — Блэк, — презрительно сказал Волдеморт, на секунду отрываясь от газеты с видом человека, которого отвлекает от важных дел какой-то слизняк.       От неожиданности Сириус превратился в человека. Дамблдор не стал возражать, но едва заметно взмахнул волшебной палочкой. Никто не заметил этого, потому что все смотрели на Блэка, но дверь в больничное крыло заперлась, и увеличилась в размерах ширма, отгораживающая кровати Волдеморта и Гарри от части больничного крыла, в которой располагалась дверь в кабинет мадам Помфри, где она сейчас находилась.       — Откуда ты знаешь? — обиженно спросил Сириус.       — У меня свои источники, — нагло ухмыльнулся Волдеморт.       — Петтигрю… — пробормотал Блэк.       — Какая ирония, пса подвело чутьё, — Тёмный Лорд усмехнулся и вновь скрылся за газетой.       — Профессор! — обратилась к Дамблдору Гермиона, — что будет с Гарри?       — Всё в порядке, мисс Грейнджер. Мы с Министром решили, что пока мы не узнаем, можно ли что-то сделать с цепью, Волдеморт, а значит и Гарри, будет жить, причём не в Азкабане.       Дети облегчённо выдохнули, а Волдеморт пожал плечами.       — А где? — спросил Гарри, глядя на крёстного.       — Разумеется, у меня! — безапелляционно заявил тот.       — К сожалению, нет, Сириус. По некоторым причинам, о которых знает Гарри и не обязательно знать Волдеморту, они будут жить у Дурслей. Кроме того, мы не можем пустить его к тебе.       — Вы с ума сошли? — искренне поинтересовался Сириус.       — Некоторые говорят, что да, — спокойно ответил Дамблдор и улыбнулся.       Волдеморт хихикнул, и все покосились на него.       — Что сказал Гарри Поттер Дамблдору после того, как провёл лето, привязанным к Вы-Знаете-Кому?       — Что же? — с искренним интересом спросил директор.       — Авада Кедавра, — ухмыльнулся Волдеморт.       Дамблдор весело рассмеялся, и все покосились на него, как на сумасшедшего.       — Дамблдор! — осуждающе начал Сириус, но его прервал Грюм.       — Не обсуждается, Блэк.       — Чтобы он убил Дурслей и похитил Гарри?!       — За домом будет установлено наблюдение, а Аластор будет заходить иногда, чтобы убедиться, что всё в порядке, — сообщил Дамблдор.       Сириус хотел было возразить, но потом его лицо приняло странное выражение, и он сдался.       — Ладно. Грюму я доверяю, — вздохнул он.       — Славно. Что ж, — хлопнул в ладоши Дамблдор, — отдыхай. Сириус, мадам Помфри скоро принесёт Гарри и Тому зелья, будь готов превратиться.       Директор вышел, а Сириус, Рон и Гермиона остались и пробыли с Гарри ещё некоторое время, пока мадам Помфри не прогнала их.