К чему стремится твоя душа

Прошу прощения, что вам пришлось ждать так долго, поэтому вот вам длинная глава)))) Наслаждайтесь, пожалуйста!)))) — Уаааа! — из дома капитана тринадцатого отряда слышались крики, звон бьющейся посуды и непрекращающийся треск ломаемой мебели. — Нет-нет-нет! Положи, пожалуйста, на место, это очень дорогая… — Джоуширо пришлось резко пригнуться, за его спиной раздался звук осыпающихся осколков, -…ваза, — обреченно закончил мужчина и тут же кинулся к окну, спасая бамбуковые занавески, что издали жалобный хруст. — Пожалуйста, давай спокойно поговорим… — взмолился Укитаке, но ответом ему послужило лишь злобное рычание. Джоуширо ловко отскочил, минуя удара деревянным боккэном в живот, и мигом присел, когда тренировочный меч полетел ему в голову. — А вот это лучше положить на место! — капитану снова пришлось уклоняться, на этот раз от брошенной в него печати отряда. — Я требую, чтобы меня отвели обратно! — завопил истеричный высокий голос. Непрекращающийся детский плач за спиной возобновился с новой силой. Капитан обернулся и страдальчески схватился за голову, не зная как разорваться меж двух огней. Вот уже несколько минут мужчина бегал по кабинету от весьма задиристого мальчишки лет десяти, что настойчиво пытался сбежать, а второй, помладше, вообще ревел без остановки, не понимая, что происходит. Укитаке пытался объяснить детям, что они в безопасности и им ничего не угрожает, но они никак не желали его слушать! Да, нелегкую задачку оставила ему Саймей, позвонив с духовного телефона Рукии, — как он вообще у нее оказался? — и, попросив явиться посреди ночи в поместье Кацухиро, дабы забрать похищенных детей. О каких детях шла речь, почему именно Кацухиро и что вообще происходит — капитан спросить не успел, потому что Хисаги впервые в жизни накричала на него, завопив, что ждет его немедленно, и бросила трубку. Джоуширо, все еще закутанный в теплое одеяло, полусонный и наглым образом разбуженный, впал в ступор, продолжая недоуменно смотреть на погасший экран телефона. Он, конечно, знал, что характер у Саймей весьма своеобразный, но с ним, по крайней мере, она всегда была очень кроткой и милой на протяжении этих семи лет. Видимо, действительно случилось что-то серьезное, поэтому он незамедлительно подскочил с кровати и, одевшись за рекордно быстрое время, прибыл на место. Его рот открылся помимо его воли. Капитан в ужасе оглядывал полуразрушенное поместье, окруженное растерзанными трупами стражников, распластавшихся на выкорчеванной, выжженной траве со следами взрывов, повсюду было много, очень много крови. Пока он размышлял, чьих это рук дело и не связан ли с этим Бьякуя, из дома Кацухиро пулей выскочила Саймей, держа под мышками двух вырывающихся детей. Она бежала так быстро, словно за ней гнался гигантский пустой. Ее фигуру, подобно змеям, окутывали яркие алые ленты, и Укитаке сразу понял, что она, наконец, сняла свой блок. Ему всегда было интересно, как выглядит ее шикай, которого она боится настолько, что невольно заблокировала собственные силы, и вот теперь воочию увидел его. Конечно Джоуширо мало что понял, но подумал, что ему еще выпадет шанс увидеть столь интересный занпакто в действии. — Эти дети — наследники клана Надзима, — запыхавшимся голосом протараторила Саймей, спихивая ему детей, которых он от неожиданности принял. — Пожалуйста, позаботьтесь о них! И БЕГИТЕ! — прокричала она, исчезая в шунпо. Капитан ошарашенным взглядом посмотрел на двух притихших темноволосых мальчишек, которых держал на руках, и до него вдруг донесся приглушенный звериный рык. Из покосившегося окна поместья на пропитанную кровью землю выпрыгнул маслянисто-черный зверь с каменными наростами на морде. Глаза капитана расширились в ужасе, и он поспешно скрылся, спасая порученных ему детей. Не прошло и нескольких минут, как реацу Саймей вдруг вспыхнула недалеко от поместья Кучики, а следом за ней на Сейрейтей обрушилось чудовищное духовное давление, в котором он различил силу нового главы клана Кацухиро, Ооцуки Надзима и Бьякуи. Похоже, то, о чем предупреждал Яма-джи, началось. Очередной пронзительный вскрик выдернул капитана из размышлений, заставив его страдальчески вздохнуть. — Вам не схватить меня! — бойкий мальчишка, похожий на растрепанного воробья, направил на капитана деревянный меч, и сверкнул яркими синими глазами, в которых горела решимость. — Дядя Кацухиро придет и убьет всех вас, и заберет меня обратно! — Разве ты не хочешь вернуться к маме? — удивленно спросил Укитаке. — Я не вернусь в публичный дом! — яростно завопил мальчишка. — Я буду жить с дядей Кацухиро! Он мне обещал! — А почему ты хочешь к нему вернуться? — осторожно поинтересовался Джоуширо. — Он хороший! — с вызовом крикнул мальчик. — У него большой дом, вкусная еда, и он разрешает мне играть в догонялки! А еще, он обещал научить меня сражаться с мечом! — Знаешь, мой дом, конечно, не такой большой, — задумчиво протянул капитан, — но у нас тоже вкусная еда, тут можно играть во что захочешь, и я могу научить тебя сражаться с мечом, — Джоуширо добродушно улыбнулся. — Капитан, простите! — в кабинет ворвалась запыхавшаяся Кионе, ее лицо раскраснелось от быстрого бега, а волосы в беспорядке топорщились в разные стороны. В руках она держала огромный деревянный поднос с горячей едой и разноцветными сладостями. Укитаке тут же схватил за шиворот мальчишку, который, увидев открытую дверь, попытался сбежать. — Вот, все что нашла, — несколько печально сообщила девушка, кивнув на поднос, пока капитан с ловкостью фокусника уворачивался от пинающегося ребенка, которого держал за шкирку одной рукой. Младший продолжал кричать навзрыд, сидя в углу и прижимая к себе потрепанного плюшевого мишку, пропитанного детскими слезами и соплями на год вперед. — КАПИТАН! Я выполнил ваше задание! Мальчик испугано замер в руках капитана тринадцатого отряда, с ужасом наблюдая, как влетевший в комнату огромный бородатый мужик с повязкой на лбу с грохотом уронил на пол корзину, доверху набитую игрушками. — За последнего, правда, пришлось повоевать с Мацуной, но против моих мускул не устоит ни один офицер, даже самый четвертый! — самодовольно сияя воскликнул шинигами и, взяв в руки белоснежного зайчика, с радостной улыбкой протянул его ревущему в углу малышу, который увидев страшный оскал мужика заревел пуще прежнего. — Нет-нет-нет, не плачь, малыш! — испугался шинигами, отпрянув от ребенка. — Ты напугал его, тупица! — тут же взвинтилась девушка, оставив поднос на столе и убийственно взглянув на шинигами. — Я хоть что-то делаю, в отличие от тебя! — мужчина взревел дурным голосом, от которого у малыша случилась самая настоящая истерика, а притихший десятилетний мальчишка инстинктивно прижался к капитану, который тут же приобнял ребенка рукой, давая понять, что он под защитой. — Да я принесла им еды! — во все горло заорала девушка, всплеснув руками. — Хватит! — строго прикрикнул Укитаке, одергивая подчиненных, что мигом вытянулись по струнке. — Уходите! — сурово воскликнул Джоуширо и покрасневшие от стыда офицеры тут же исчезли. Из-за двери послышалась злобная ругань и приглушенные звуки драки. Джоуширо взглянул на испуганного мальчика и неловко улыбнулся. У ребенка был затравленный вид, словно ему частенько приходилось быть свидетелем подобных сцен. Выросший в публичном доме, наверняка он подвергался унижению и насмешкам с самого рождения, и потому отчаянно сражался за собственное место под солнцем любыми способами. Укитаке стало искренне жаль мальчика. — Прости за это, — Джоуширо похлопал его по спине. — Я уверен, вы с братом проголодались, поэтому, поешьте, пожалуйста, — Укитаке мягко подтолкнул ребенка к низкому столику с едой. — Он мне не брат, — тихо пробурчал мальчишка, плюхаясь на мягкую подушку и скрестив руки на груди. Всем свои видом он давал понять, что ничего есть не будет, но его неуверенный взгляд то и дело возвращался к тарелкам с горячей едой. — А кто же он тебе? — добродушно посмеялся Укитаке, подняв притихшего малыша на руки, и слегка покачивая его. — Ну… он брат моей мамы, так мне сказали, — насуплено буркнул мальчишка, хватая булочку с мясом и пряча ее под столом. — Хм… То есть он — твой дядя! — догадался Укитаке, делая вид, что не заметил попыток ребенка спрятать еду. — Ничто он мне не дядя!!! — воскликнул мальчик, тыча в малыша пальцем, который от обидных слов вновь заревел. — Плаксивая малявка! — прорычал он. — Тише-тише, — примирительно улыбнулся Укитаке, поглаживая ребенка по голове и предлагая ему рисовый пирожок. — Уверен, мы все найдем общий язык, только давайте для начала попробуем вооон те наивкуснейшие рулетики? Говорят, сам Чаппи их готовил специально для вас, поэтому они в форме маленьких миленьких зайчиков, вы же любите зайчиков?

***

Мир вокруг смазался в темно-зеленые полосы, несущиеся мимо с сумасшедшей скоростью, и если бы не крепкая ладонь капитана, мчавшегося впереди, Саймей уже давно бы рухнула без сил. Реацу была практически на нуле, даже занпакто мало чем помогал. Тело болело, каждая мышца, каждый сустав, но еще больше болел распоротый живот, стянутый лентами. Рана затягивалась крайне медленно, и это начало беспокоить Хисаги. Если она не зашьет ее в ближайшее время, у нее останется очередной шрам. — Не могла бы ты убрать свой шикай? — тихо, но с явными нотками недовольства произнес капитан, не поворачивая головы. — Твою реацу очень легко отследить. — Тогда давайте устроим привал? — Саймей с надеждой вскинула к нему глаза. Ей было так хреново, что хотелось просто лечь и умереть. — Нет. — Я хочу в шикарный отель! — воскликнула Хисаги. — Пять звезд! И чтобы там была большая, горячая ванна! И еда! Много-много еды! — восхищенным голосом добавила она, ее мечтательные глаза засияли, подобно звездам. — Ты вообще меня слушаешь? — чуть раздраженно отозвался капитан. — Я сказал тебе спрятать реацу! — А вы меня слушаете?! — возмутилась Хисаги, зло сжимая его руку. — Не могу я больше бежать, сил нет! И я требую отель! На крайний случай — гостиницу! Капитан резко затормозил, отчего Саймей, ойкнув, ударилась носом о его спину, и медленно повернулся к ней. — Я всегда знал, — тихо заговорил он, глядя на нее сверху вниз, — что у тебя проблемы с головой, но не думал, что настолько, — процедил Бьякуя, смеряя Саймей убийственным взглядом. Рот Хисаги возмущенно открылся. Она гневно посмотрела в его сверкающие темно-серые глаза и резко разорвала контакт, бросая его руку. — Ну и валите тогда на все четыре стороны, раз такой умный! — закричала девушка и сердито плюхнулась на землю, скрестив руки на груди. — А я останусь здесь! — Не пори чушь! — раздраженный до кончиков ногтей капитан резко наклонился и схватил ее за кисть, поднимая, но Саймей, словно бешеный хомяк, со всей силы укусила его за тыльную сторону ладони, и он резко отпустил ее руку, бросая на девушку яростный взгляд. Его ноздри гневно раздувались, глаза убийственно сверкали, на что Хисаги ответила ему мерзкой ухмылочкой и не менее ядовитым взглядом. — Чудесно. Вышлю букет на твои похороны, — зло процедил капитан и ушел в шунпо, услышав запоздалое «козел» вдогонку. Ну и пускай сидит там, пока ее не схватят бойцы омницукидо. Дура. Остановившись в трехсот метрах от нее, что равнялось трем шагам его поступи, Кучики раздраженно стукнул кулаком по ближайшему дереву и, досчитав до трех, медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Черт его дернул связаться с этой дурной бабой. Какой отель? Какая гостиница? Посреди леса и гор, тем более, когда за ними наверняка выслали отряд захвата. Тупица. Она ведь совершенно не способна мыслить адекватно, продумывать стратегию на несколько шагов вперед, зачем он вообще потащил ее за собой? Надо было оставить ее с Ооцуки, он наверняка бы запер ее где-нибудь в подвале, и правильно бы сделал. Нечего таким идиоткам делать на войне. Дура. Бьякуя раздраженно выдохнул и поймал себя на мысли, что вот уже несколько секунд рвет ни в чем неповинный дубовый листочек в клочья. Что-то долго ее нет… Кучики обернулся, пытаясь настроиться на ее реацу, но, ничего не уловив, нахмурился. Опять она с ним играет?! Чертова бестия. Она давно должна была побежать за ним с криком: « как вы могли оставить меня одну, в темноте, посреди леса?», но ничего подобного не происходило. И это было странно. Бьякуя сделал два шага поступи, но так ничего и не почувствовав, сделал последний шаг. И его кожа покрылась мурашками. Последние капли реацу стремительно покидали ее тело, рассеиваясь в темноте мерцающими частицам. Кучики кинулся к распластанному на земле телу Саймей, с ужасом наблюдая, как алая кровь выливается из ее живота, больше не стянутого лентами, разливаясь под ней огромной лужей. Она что, решила умереть?! Сейчас?! Вот так?! — Идиотка!

***

— Что за хрень?! — Саймей зажала уши руками, не в силах слушать оглушительный грохот и нарастающий металлический звон. Чувствуя сильную вибрацию, что издавал железный пол под ней, Хисаги кое-как поднялась на ватных ногах и увидела как многочисленные металлические мосты в небе над головой, расположенные в хаотичном порядке, проседают и рушатся, жалкими обломками падая в пропасть. Вдруг, скрежет металла стал особенно громким и Хисаги вновь зажала уши руками: самый высокий из всех существующих здесь мостов, длиной с Меноса Гранде, весь скрученный, искореженный, помятый, с железными заплатками и криво сплавленными балками, начал проседать прямо над ней. Он был перекинут от одного края пропасти к другому и столбы, на которых он держался, уходящие вниз, в бездну, начали медленно крошиться. Широкий плоский мост, на котором стояла сама Хисаги тоже дрогнул и начал проседать. Саймей в страхе схватилась за железные перила, бегающим взглядом ища свой меч. — Сенкецу! — закричала Хисаги и перебежала на другую сторону, уворачиваясь от отломившейся железной балки, рухнувшей в пропасть. — Какого хрена здесь происходит?! — А разве не ясно? — послышался равнодушный женский голос за ее спиной. Хисаги резко обернулась и увидела как окруженная алыми лентами женщина в черном плаще, скрывающем лицо, мягко опустилась на перила, что пошли трещинами. — Ты умираешь, — пожал плечами сформировавшийся из лент золотоволосый мальчик, откусывая непонятно откуда взявшееся здесь яблоко. — Че?! — завопила Саймей. — Ну, — протянул мальчик, — мы тебя предупреждали. В тот раз у тебя был скрытый запас сил в виде нас с Сен, — ребенок кивнул на свою мрачную спутницу, — а сейчас и они закончились, мы больше не можем сдерживать твои смертельные раны. — Бляяяяяять, — протянула Хисаги, схватившись за голову, вцепляясь пальцами в спутанные волосы, ее широко распахнутые глаза бегали из стороны в сторону. — Но я не хочу умирать! — в панике запричитала Саймей, — нужно что-то сделать! Сенкецу! — Хисаги подбежала к женщине и схватила ее за холодные металлические руки с длинными когтями, похожими на острые иглы. — Дай мне банкай! — Ахахахахахаха! — раскатистый грубый хохот отразился эхом от железных мостов, рушащихся вокруг. Женщина запрокинула голову, отчего ее капюшон съехал, открывая испещренное черными трещинами лицо, отлитое из стали. — Ты израсходовала все наши силы, — пожал плечами мальчик, пока его спутница хваталась за живот в истеричном припадке. — Какой нафиг банкай? Тем более, тебе до него как до луны раком, — фыркнул мальчик и, вздрогнув, опустил взгляд, с равнодушием наблюдая, как его пальцы начинают медленно распадаться на алые частички, растворявшиеся в воздухе. — Но я не хочу умирать! — отчаянно закричала Саймей, чувствуя, как к горлу подступил ком. Он жег, давил изнутри, заставляя сердце биться чаще и сильнее. Внутри все вспыхнуло от обиды и несправедливости. — А ты уверенна? — с ехидством спросила Сен, прикладывая когтистую руку к металлическом подбородку. — Тебе ведь всегда было плевать, а последние семь лет ты вообще искала смерти везде, где только можно. — Это неправда! — Хисаги села на корточки и, зажмурившись, снова схватилась за свою голову, отчаянно глотая слезы. — Ты жила жаждой мести, — хмыкнула женщина, спрыгнув с отвалившихся в пропасть перил и вплотную подойдя к Саймей, — а когда узнала, что Ооцуки не виновен и Асами жива, в тебе вспыхнуло желание его спасти. Столь сильное, что ты освободила нас из заточения и выжила, несмотря ни на что. А сейчас, ты не хочешь жить, — пожала плечами Сен, поймав на себе тоскливый взгляд золотоволосого мальчика, что исчез уже наполовину. Сжалившись, женщина взмахнула рукой, и он, превратившись в парящие в воздухе ленты, словно обнимая на прощание, крепко обвил ее тело, ложась плотным алым поясом, что продолжил медленно таять. Чувствуя, как тяжелый камень давит на грудь, Саймей всхлипнула и обняла колени руками, зарывшись в них лицом. Ей вдруг стало себя так жалко, что действительно хотелось умереть. Сен права. Зачем ей жить? С капитаном Кучики у нее нет никакого будущего, а Ооцуки либо уничтожит их мир, либо умрет сам. От этой мысли сердце сдавило, словно в тисках и Хисаги разрыдалась во все горло, отчего мир вокруг начал рушиться с неистовой силой. Она такое ничтожество… Железный пол под ней вдруг просел, мост со скрежетом накренился и провалился в пустоту. Он продолжал рушится в полете и вдруг, Саймей ощутила ласковое прикосновение к своей голове. Она вскинула заплаканное лицо вверх и увидела Сен, что с материнской грустью смотрела на нее. В ее погасших глазах больше не было пламени, они стали обычного стального цвета, Хисаги взглянула на ее алый пояс и увидела, что его больше нет. Кецу исчез. Саймей испуганно вскочила на ноги и крепко обняла Сен, чувствуя, как медленно тает ее металлическое тело, утончаясь и испаряясь. — Прости-прости-прости, — дрожа от страха, всхлипнула Хисаги, обнимая ее крепче, будто стараясь удержать в руках. — Я люблю тебя! — сердце испуганно затрепетало в груди, то и дело болезненно сжимаясь. — Мы подвели тебя, — Сен погладила Саймей по спине, но прикосновение вдруг исчезло. Хисаги на всей скорости врезалась в холодное озеро липкой крови, покоящееся на самом дне бездны. Воздух выбило из ее легких и Хисаги начала тонуть. В панике, она пыталась выплыть наверх, но холодная, липкая кровь была похожа на густой кисель, отчего все движения затруднялись. Как тогда… Саймей вдруг вспомнила, что уже тонула в этой крови. Когда в доме капитана Кучики произошел взрыв и она лежала под обломками, человек в капюшоне вытащил балку из ее живота, и это было настолько ослепляюще больно, что ее вышвырнуло во внутренний мир. Хисаги не могла попасть в глубины собственного сознания на протяжении семи лет. Как она ни старалась, он не пускал ее, ей не удавалось даже сосредоточиться на медитации и только тогда ей это удалось. И сейчас Саймей поняла, что ее спасла Сен, на секунду вырвавшаяся во внешний мир. Она пыталась поговорить с ней, сказать, что Кецу истощен и скоро исчезнет, а она отмахнулась от нее, сказав, что не желает видеть… Они продержались семь лет, а сейчас не выдержали и минуты… Что она за шинигами, раз подвела собственный меч… Слабачка. Предательница. Вдруг, ноги коснулись чего-то твердого. Стылая кровь вокруг завибрировала, будто от мощного удара колокола, и Хисаги прижало всем телом ко дну, которое с сумасшедшей скоростью почему-то понеслось вверх. Саймей ощутила такой мощный прилив сил, будто вмазала парочку стимулирующих препаратов. Казалось, будто ее тело сейчас просто разорвет от распирающей его силы. Шумный всплеск крови на мгновение оглушил Саймей, и когда она открыла глаза, то увидела, что продолжает мчаться вверх, лежа на гладком, стальном мосту. Он был намного шире и прочнее предыдущих, Хисаги не знала этого, но буквально чувствовала, что он крепче всех когда-либо здесь существовавших. Приподнявшись на руках, Саймей увидела широкие, высокие перила с простым, но изящным рисунком. Они были столь красивы, что завораживали взгляд. Наверное, со стороны этот мост еще более прекрасен. Рядом раздался металлический звон, от которого вновь заложило уши, а перед глазами всколыхнулась яркая алая лента. — Фууух, — раздался протяжный мальчишеский голос, — он бы еще дольше копался, дурень! Я чуть не исчез! — зло воскликнул Кецу, гневно глядя в хмурое серое небо. Саймей удивленно вскинула брови, но ее руки вдруг обвили алые ленты и подбросили высоко в небо. Освежающий поток воздуха хлынул в ее легкие и Саймей ошарашено распахнула глаза, офигевающим взглядом рассматривая розоватые верхушки деревьев, едва тронутые рассветом. Рядом послышался облегченный вздох и Хисаги увидела капитана Кучики, что закрыл глаза, стирая со лба капли пота обратной стороной руки, которая почему-то вся была в крови. И в зигзагообразных полосах для передачи реацу. Он спас ее? Не двигаясь, Саймей захлопала ресницами, чувствуя как в голове образовался вакуум. Полнейшая пустота. Подумаешь, умерла, воскресла, еще раз умерла и еще раз воскресла, пф. Обычное дело. — Я же говорила, что хочу в отель, — задумчиво пробормотала Хисаги, широко распахнутыми глазами глядя на яркое розовое небо. Очешуительный денек, ничего не скажешь. Рядом послышался расслабленный смешок и Саймей почувствовала как ее ладонь сжали крепче. Так он держал ее все это время… В сердце разлилось тепло и Хисаги счастливо улыбнулась, продолжая смотреть в небо, жадно впитывая глазами все краски этого мира. — Твои доводы весьма убедительны, — усмехнулся Кучики и вдруг уткнулся холодным лбом ей в плечо. — Не делай так больше, — тихо выдохнул он, вдыхая аромат ее волос. — Только если вы обещаете меня накормить, — хихикнула Саймей, поглаживая кончиками пальцев его спину. — Заметано, — улыбнулся Бьякуя, прикрывая глаза, из-за чего не смог увидеть застывшее лицо Хисаги. А что? С кем поведешься, от того и слов понахватаешься. Так что, его красивой, поставленной речи, судя по всему, скоро придет конец. Но почему-то сейчас это волновало главу клана Кучики меньше всего.

***

Когда они, наконец, поднялись, Саймей обнаружила, что ее живот снова перетянут алыми лентами, и на этот раз реацу переполняет все ее тело. — Кстати, а откуда вы знаете это кидо? — задумчиво спросила Хисаги, отряхивая свою окровавленную форму от пыли. Капитан Кучики скептически смотрел на ее попытки стать чище. Хисаги, заметив этот взгляд, хмыкнула и плавно повела рукой, отчего кровь круглыми шариками отлипла от ее формы и, сформировавшись в воздухе в алую ленту, легла поверх ее живота. Брови капитана удивленно изогнулись. Саймей улыбнулась еще шире и Кучики ощутил как по его руке, испачканной в крови Хисаги, подобно змее, скользит еще одна лента. — Должен заметить, это выглядит довольно жутко, — пробормотал капитан, едва сдержавшись, чтобы не передернуть плечами, на что Саймей лишь звонко рассмеялась, прикрывая рот рукой. — Ничего, привыкнете. Я быстро привыкла, — хмыкнула Хисаги. — Не сомневаюсь, — стойко произнес капитан и, вновь взяв Саймей за ладонь, двинулся вперед. Кучики сделал всего один шаг поступи, когда на них обрушилось мощное духовное давление. Саймей думала, что рухнет на землю, но к ее удивлению, ноги лишь слегка дрожали. Вот, что значит капитанская реацу… Хоть она и дышит с трудом, но не задыхается, как обычно. — Наконец-то я тебя нашел, Кучики, — радостно взревел мужской голос и на них сверху, проламывая под собой землю, тяжело приземлился капитан одиннадцатого отряда. — Зараки, — глаза аристократа потемнели, а губы поджались в презрительной насмешке. — Как же долго я этого ждал! — оскалился Кенпачи и, занеся зазубренный меч над головой, обрушил на Кучики всю свою мощь.