*****
Саймей, морщась от боли в животе и сгибаясь пополам, шла, почти полностью повисая на своей верной лошадке по имени Рё. Блондин долго возмущался, почему это он должен тащить ее, но Саймей сказала, что если он не отведет ее к капитану, то до конца жизни будет исполнять роль ее приманки и будет мальчиком на побегушках. Блондин, проклиная все на свете и чертыхаясь, спросил почему она не попросит об этом офицера Надзиму, что шел рядом с ними, но Хисаги бросила на красавчика такой убийственный взгляд, что всю оставшуюся дорогу они шли молча. Аризу, что теперь смотрела на нее исключительно с презрением, испарилась сразу же, как только они переступили ворота шестого отряда. Мальчик-акселерат последовал за ней. Саймей горько усмехнулась. Вот он — путь от восхищения до презрения. Слишком короткий и чересчур болезненный. Ей было жаль, что она не оправдала ожиданий девочки, и теперь ощущала себя до ужаса паршиво. Старик свернул еще в руконгае, завалившись в какой-то дешевый трактир, Хана пошла с ним. Лишь Рё остался с ней. И то, не по своей воле. Солнце уже давно встало над Обществом Душ, когда они втроем, измотанные долгой дорогой, грязные, голодные ввалились в кабинет капитана шестого отряда. Тот смерил их скептическим взглядом, приподняв одну бровь. — Задание выполнено! — счастливо доложила Саймей и тут же согнулась пополам, утягивая за собой тощего Рё, который еле-еле смог вернуть ее тело в вертикальное положение. Капитан перевел взгляд с нее на четвертого офицера, у которого был разбит нос. До этого он успел заметить содранные костяшки на руках Саймей. Мысленно сделав себе пометку отправлять их вдвоем на задания почаще, Кучики обратился к четвертому офицеру: — Доложите обстановку, а вы, — Бьякуя повернулся к Хисаги, что надувала щеки, пытаясь унять режущую боль, глубоко дыша, — отправляйтесь в четвертый отряд. — Да я в порядке! — весело махнула рукой Саймей, совершенно не желая туда идти. Она знала, что они ей скажут, а потому отсрочивала этот тяжелый момент как можно дальше. — Вы забыли? Я сама была в четвертом, уж кто-кто, а я смогу о себе позаботиться! — засмеялась девушка. — Это приказ, — раздраженно отозвался Кучики, чуть повысив голос и тут же беря себя в руки. — Вы такой бука, капитан! — обиженно отозвалась девушка. — Сердца у вас нет! — Немедленно, — зло процедил Кучики, его глаза опасно сузились. Саймей показала ему язык, и, пока капитан не успел придушить ее, исчезла в шунпо, тут же свалившись за дверью кабинета. Рё возмущенно выругался, пытаясь спихнуть с себя ее тело. — Идиотка, — выдохнул Надзима, прикрывая глаза. Кучики не мог с ним не согласиться. — Саймей? — послышался за дверью испуганный голос. — Эй, кто-нибудь! Она не дышит! Взгляд Ооцуки остекленел. Он испарился с места так быстро, что Кучики удивленно смотрел, как распахнутая дверь все еще качается. Надзима подхватил Хисаги на руки и исчез. Бьякуя увидел в коридоре перепуганного и потерянного блондина, что совершенно не знал куда себя деть. — Рядовой, — обратился к нему капитан, — доложите о произошедшем.*****
— Саймей! — рявкнул грубый голос пожилой медсестры. - Чем ты вообще думала?! Девушка виновато улыбнулась, опустив голову. Целый день она провела в лазарете, где ее успешно подлатали и даже подлечили ее шрам, что стал чуть меньше. Женщина в форме четвертого отряда устало опустилась за стол, закрыв лицо руками. — Я тебе говорила много раз, не позволяй себя ранить в живот! — женщина ударила кулаком по столу. — Ты понимаешь, что теперь ты не сможешь иметь детей?! Еще одна такая рана и все, можешь попрощаться с счастливым материнством! Дура! — Простите, — Саймей виновато опустила глаза, — я постараюсь… — Ты каждый раз говоришь это! Но за десять лет перенести столько операций… У меня создается впечатление, что ты стараешься свести счеты с жизнью. Саймей вздрогнула. — Вы что?! Нет конечно! — она активно замахала руками, — просто…так получается… Женщина недобро посмотрела на нее своим тяжелым взглядом и, выписав травы, которые ей нужно пить, выгнала из своего кабинета, сказав, что когда ее реацу полностью восстановится, она перестанет терять сознание. Хисаги, чувствуя нарастающий ком в горле и поняв, что вот-вот разрыдается, решила отложить это крайне занимательное дело на вечер, а сейчас, раз уж она здесь, она вполне может навестить Кийоши.*****
Кучики равнодушно выслушивал доклад рядового из четвертого отряда, которого послали сообщить, что сегодня офицер Хисаги не сможет приступить к своим обязанностям. Кивнув юноше, Бьякуя отпустил его и вернулся к своей работе, когда в его кабинет постучали, и в комнату вышла весьма миловидная, высокая темноволосая девушка, имени которой он не знал. — Капитан, разрешите? — вскинув к нему темные глаза, спросила девушка. Кучики устало вздохнул и откинулся на спинку стула. — Что у вас? Девушка невольно замялась и смущенно поклонилась: — Капитан! — строго начала она и тут же стушевалась. — Простите… Не могли бы вы перевести меня в другую группу? — Имя? Офицер вздрогнула и, скрывая свою обиду на то, что капитан так и не запомнил ее за три года службы, произнесла бесцветным голосом: — Двадцатый офицер Хана Нацубаси, десятая группа. — Хм, — капитан усмехнулся и приложил руку ко рту, задумчиво водя большим пальцем по нижней губе, — и в какую группу вы хотите перевестись? Хана вздрогнула и смущенно потупила взгляд: — Офицер Надзима весьма силен… И я...хотела бы к нему... — Хорошо, — равнодушно кивнул Бьякуя. Он достал из ящика чистый бланк заявления и, легко вписав туда нужные данные, положил листок на стол, кивнув девушке, чтобы та поставила свою подпись. Хана, удивленная, что все решилось так просто и быстро, недоверчиво поставила свою као, внутренне чувствуя какой-то подвох. Капитан забрал листок и положил его в папку на столе. — Офицер Надзима будет рад, — произнес Бьякуя, — у него как раз погибло четверо рядовых и офицеров на этом задании, — Хана вздрогнула на этих словах. — Ему понравится ваша самоотверженность и готовность погибнуть за него. Хотя, думаю, он не успеет оценить это по достоинству. Хана оцепенела, чувствуя, как по коже пробежали мурашки. — Почему? — осторожно спросила девушка, боязливо глядя на капитана. Он усмехнулся, пристально глядя в ее темные испуганные глаза: — Вы правда не понимаете? Хана медленно помотала головой. — Четвертый офицер Надзима безусловно силен, он достоин своего звания, — медленно начал Бьякуя. — Однако, в отличие от него, в этой тяжелой битве тринадцатый офицер Хисаги не потеряла ни одного из вас. Вы все живы, в то время как она попала в лазарет с тяжелыми ранениями, — равнодушно отозвался он. — Это была одна из причин, почему я взял ее в шестой отряд. За семь лет службы в тринадцатом отряде у нее были самые низкие показатели смертности среди подчиненных. И я рад, что такой человек как вы покинули ее группу. Вы достойны своего нового командира. Надеюсь, вы продержитесь дольше остальных, — презрительным тоном закончил Бьякуя, давая понять, что разговор окончен. Хана уставилась на свои дрожащие руки, чувствуя как внутри нее все заледенело. Она слышала о том, как офицер Надзима сбросил ее тело с того склона, но она всерьез думала, что он лишь торопился, чтобы спасти эту чертову командиршу. Она не хотела думать, что он... что ему действительно плевать на всех остальных. — Простите… Я…не знаю, что на меня нашло. Я… Можно? — Хана потянулась к папке, в которой лежало ее заявление о переводе в другую группу. Капитан выхватил ее из-под рук девушки и кинул в свой ящик, громко задвинул его, от чего Хана вздрогнула. — Шинигами, не способные как следует взвешивать свои решения, не достойны служить в шестом отряде. Всего хорошего, — Кучики подбородком указал дрожащей девушке на дверь. Двадцатый офицер закрыла лицо руками и, плача, кинулась к единственному человеку, что сейчас мог ее спасти.*****
— Капитан, ну погорячилась девочка, — уговаривал его Ренджи. — Может все-таки передумаете, а? Жалко будет, если погибнет на следующем задании. Бьякуя вспыхнул, его взгляд опасно потемнел и не сулил ничего хорошего. Вот уже десять минут этот надоедливый раздражающий тип, именуемый его лейтенантом, мозолил ему глаза и настойчиво просил пощадить эту глупую девицу. — Я кажется сказал уже, лейтенант Абараи, — сквозь зубы процедил Бьякуя, — еще хоть одно слово об этом и вы отправитесь на ночной патруль вместе с рядовыми. В кабинет постучали, и Бьякуя, собравшийся уже идти домой, раздраженно потер виски, сдерживаясь от того, чтобы не выпустить клокочущую яростью реяцу и не разнести здесь все к черту. — Извините, можно? — из-за двери высунулась светловолосая макушка Саймей. — Вам — нет, — холодно отрезал капитан и начал убирать бумаги со стола в ящик. — Я ненадолго, — кивнула Хисаги и проскользнула в кабинет, вздрогнув от громкого звука, когда капитан раздраженно бросил папку на стол. — Что у вас? — ледяным тоном спросил капитан, окидывая фигуру Саймей надменным взглядом. Девушка неловко улыбнулась бледными губами и поклонилась капитану, сморщившись при этом от боли в животе, и еле-еле разогнулась. Аристократ терпеливо ждал, пока она вернет свое тело в вертикальное положение, смотря на нее раздраженным взглядом. — Я смотрю вы сбежали с лазарета. Учтите, я не стану делать вам поблажек. Раз вы здесь, вы приступаете к своим обязанностям, — холодно отрезал он. — А, — Саймей отмахнулась от него, чем вызвала новый приступ ярости аристократа, но даже не обратила на это внимания, — я не поэтому пришла. Я хотела попросить вас отдать мне заявление Ханы Нацубаси, — Ренджи на этих словах вздрогнул и незаметно выскользнул за дверь, мысленно пожелав Саймей удачи. Взгляд капитана потемнел, а мрачная реацу опасно сгустилась, тяжелым давлением опускаясь на плечи Хисаги. Девушка тяжело задышала, сгибаясь от боли в животе, на ее лбу проступили капельки пота. — Вон отсюда, — донельзя раздраженным шепотом приказал капитан. Саймей облизала пересохшие бледные губы и нервно улыбнулась: — Но вы ведь даже не дослушали меня, — дрожащим голосом ответила она, пытаясь остаться в сознании. Голова закружилась и Саймей медленно провела рукой по лицу, словно снимая с себя липкую паутину. Тяжелая реацу капитана сдавливала ее со всех сторон, из-за чего было трудно дышать, она подчиняла. Ее собственная духовная сила еще не восстановилась до конца и Хисаги почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. — Разговор окончен, — холодным тоном отрезал капитан и задвинул ящик стола. Сквозь шум в ушах этот звук показался каким-то слишком громким, отдаваясь многократным эхом в голове. Саймей поняла, что еще чуть-чуть и она просто рухнет на пол. Только вот на этот раз ее никто не спасет. Этот капитан просто оставит ее здесь, даже не дрогнув. Он такой же жестокий как и Надзима. Они так похожи в своем стремлении показать свое превосходство и указать другим на их место, заставить почувствовать себя никчемной букашкой. Ну уж нет! Не для того мама ягодку растила, чтоб всякие нехорошие дяди обижали ее! — А ну прекратите! — Хисаги раздраженно ударила ладонью по столу и тут же заскулила от боли, прижимая ее к себе. Капитан, что смотрел на нее убийственным пристальным взглядом, вдруг усмехнулся и, сузив глаза, усилил поток реацу. Саймей чуть не рухнула лицом в стол, но вовремя подставила руки, бросив злой и обиженный взгляд на капитана. Вдруг она заметила подставку для растирания туши, что все еще стояла на его столе. Дрожащими пальцами Хисаги схватила ее и, ухмыльнувшись, замахнулась, давая понять, что разобьет ее без колебаний. — Положи на место, — капитан угрожающе шагнул к ней. Саймей тут же сделала два шага назад, умудрившись при этом не упасть — ноги были ватными и совсем не слушались ее. — Только если вы выслушаете меня, — Хисаги гордо вскинула подбородок и капитан остановился. — Бросай, — холодно процедил Кучики, пристально глядя на нее, Саймей хитро прищурилась, — вычту из твоей зарплаты. Саймей застыла с занесенной рукой. Девушка вспыхнула и обиженно поджала пирсингованную губу, напряженно смотря ему в глаза. Он думает, она этого не сделает? Не на ту напал! Хисаги осторожно скосила глаза на фарфоровую тушечницу в своих руках и, мысленно прикинув ее стоимость, ужаснулась, представив как до конца жизни будет прислуживать капитану шестого отряда в качестве чернорабочего, с утра до ночи таская на своем горбу телегу, груженную камнями, выплачивая стоимость этой треклятой подставки. Кучики наблюдал за ее меняющимся выражением лица, и спустя пару секунд, когда ее взгляд наконец приобрел осмысленность, девушка бережно положила тушечницу обратно на стол, поправив с особой осторожностью и аккуратно смахнула с нее несуществующие пылинки. Капитан хмыкнул и развернулся, чтобы уходить. Духовное давление исчезло, давая Хисаги снова дышать полной грудью. — Ну сто-о-о-йте, — запрокидывая голову проныла Саймей, плетясь за ним. Аристократ никак не отреагировал. — Я требую, чтобы вы вернули мне моего двадцатого офицера! — обиженно воскликнула Хисаги, сжимая кулаки и следуя за ним, — как вы вообще могли принять такое решение без обсуждения со мной?! У вас не было права так поступать! Капитан аж замер на месте от услышанного, и Саймей врезалась в его спину, обиженно потирая нос. Кучики резко развернулся к ней, глядя на нее сверху вниз. Хисаги попятилась от этого взгляда, не сулящего ничего хорошего. — Да неужели? — низким голосом произнес капитан, — и у кого же тогда есть такое право? — он смотрел прямо в ее глаза, отчего Хисаги смущенно потупила взгляд и приобняла себя одной рукой. — Ну ладно, у вас! — вспыхнула девушка, — но все равно! Вы не знаете офицера Надзима, — сказала Саймей, еще больше стушевавшись, — он очень жестокий человек, — ее голос дрогнул. — Ваша подчиненная, — раздраженно ответил капитан, прожигая взглядом дыру в ее голове, — сама выбрала его. Я больше не желаю об этом говорить, — аристократ развернулся, чтобы уйти. — Но она же передумала! — воскликнула Саймей, кидаясь за ним и хватаясь за его рукав, — позвольте ей сно… — Я смотрю, эта рука у вас лишняя, — холодно процедил капитан и его ладонь легла на рукоять катаны. Хисаги испуганно отдернула руку и, разозлившись, топнула ногой. — До чего же вы упертый человек! — крикнула она ему в спину и Кучики, резко развернувшись, прижал ее к стене, схватив за ворот косоде и подняв над полом всего одной рукой. Саймей вцепилась в его руку обеими руками, пытаясь высвободиться, но он держал крепко. Она испуганно смотрела на него широко открытыми серыми глазами. — Еще раз вы посмеете явиться передо мной, неважно с какой просьбой, — его голос понизился до опасного шепота, а в глазах плескалась почти физически ощутимая ярость, — вы… — Вы так с ним похожи, — перебила его Саймей, горько усмехаясь и опуская голову, ее руки дрожали, — я думала мне только кажется… Капитан резко разжал руку, и Хисаги, больно ударившись, рухнула на пол, смотря как капитан резко распахнул дверь, держа ее открытой, давая понять, чтобы она выметалась вон.*****
Утреннее солнышко нежно припекало макушку. В самом хмуром, каком только можно было настроении, Саймей, зевая и потирая сонные глаза, плелась на офицерскую тренировку, проклиная всех и вся на свете. Особенно, конечно, упрямого капитана, из-за которого она так жутко не выспалась, прорыдав полночи в подушку. Рыдать там было особо не над чем, но задетая девичья гордость вылилась в целую истерику с драматическим заламыванием рук, сетованием над своей судьбой и прорабатыванием коварного плана мести. Решив сегодня непременно отомстить этому злому чурбану с каменным сердцем, Хисаги сама не заметила, как оказалась на поле для тренировок. Сегодня здесь собрались офицеры от пятнадцатого ранга и выше. Большинство из них точно также жутко не выспались, кто был с ночного дежурства, кто с похмелья, лишь несколько человек, включая пятого офицера Сузуки выглядели бодро и подтянуто. Когда Саймей приблизилась к небольшой группе шинигами, они вдруг резко замолчали, искоса поглядывая на нее. Фыркнув, Хисаги плюхнулась прямо на землю и распласталась на траве, закинув руки за голову, намереваясь поспать еще хотя бы пять минуточек. Сначала было сложно, потому что даже с закрытыми глазами она чувствовала на себе множество взглядов, но ласковое солнышко так нежно касалось ее лица своими лучами, что постепенно сон сморил ее. Сквозь полудрему она слышала голоса, казалось, что прошла целая вечность, прежде чем чья-то тень загородила солнышко и Хисаги недовольно поморщилась, почувствовав холод. По полю разнеслись смешки, а затем голоса смолкли. — Эм… Хисаги… Вставай, — послышался чей-то напряженный шепот. Саймей недовольно разлепила один глаз и увидев перед собой лейтенанта и капитана шестого отряда подскочила как ошпаренная. — Доброе утро, капитан! — Саймей поклонилась ему, напряженно ожидая, когда он позволит ей разогнуться. Но он, словно издеваясь, не спешил этого делать. За ночь, конечно, ее духовная сила немного восстановилась, и тело зажило, но от неудобной позы сейчас живот снова начал болеть. Хисаги сжала кулаки, мысленно моля всех богов, чтобы этот изверг прекратил над ней измываться и, обещая, что месть ее будет страшна. С каждой секундой ее спина болела все больше, а ненависть к капитану росла все стремительнее. Саймей не видела его выражения лица, но почему-то думала, что ему доставляет удовольствие смотреть, как она страдает. Ну все, она ему устроит веселую жизнь! — Всем строится, — наконец скомандовал лейтенант и Хисаги, облегченно выдохнув, разогнулась и встала в строй между пятнадцатым и четырнадцатым офицерами, что оказались выше ее головы на две. В который раз Саймей с унынием почувствовала себя коротышкой. Капитан мерным тоном объяснял, в чем будет заключаться суть сегодняшней тренировки, показал на лейтенанте несколько новых приемов, — Саймей показалось, что он испытал удовольствие, избивая собственного лейтенанта, — которые приказал отработать друг на друге. И, конечно же, конечно этот изверг поставил ей в пару Ооцуки Надзима. По-другому просто быть не могло! Хисаги восхищенно думала о том, что капитану в считанные секунды удалось переплюнуть четвертого офицера в рейтинге самых ненавистных ей людей. Лейтенант раздал всем парам деревянные мечи и приказал отрабатывать приемы. Он ходил между ними, поправлял, давал советы, а капитан молча наблюдал за всем происходящим, также делая краткие замечания. И лишь Саймей и Ооцуки упорно игнорировали присутствие друг друга, даже и не думая начинать тренировку. — Лейтенант, а можно мне более адекватного партнера? — крикнула Хисаги Ренджи. — Можно две недели подметать улицы наравне с рядовыми, организовать? — раздраженно отозвался лейтенант, которого мучило жуткое похмелье. Саймей фыркнула и отвернулась, сжимая под мышкой деревянный меч, все также продолжая не замечать существования четвертого офицера. — Либо вы сейчас же приступаете к тренировке, либо я лишаю вас обоих звания офицеров в виду вашей некомпетентности, — раздался над ухом пробирающий до костей жуткий голос капитана шестого отряда. Внутри Саймей все вспыхнуло от ненависти к этому высокомерному человеку, что откровенно издевался над ней и получал от этого огромное удовольствие. Он остановился возле них, внимательно наблюдая. Надзима повернулся к Хисаги и, презрительно сощурив темно-синие глаза, надменно вскинул брови. — Нападай, — он снисходительно кивнул Саймей и та скрестила руки на груди, гордо отвернув голову. — Сам нападай. Тебе не впервой, — презрительно фыркнула девушка, отворачиваясь. Ооцуки раздраженно сжал деревянный меч в руке, чуть ли не заскрежетав зубами от злости. — Офицер Хисаги, — раздался раздраженный шепот капитана и, Саймей, вспыхнув от злости, резко выхватила тренировочный меч и ушла в шунпо, нападая на четвертого офицера сзади. Он четко видел все ее движения, а потому с легкостью отбил первый ее удар, второй, третий, избежал рубящего удара сверху и мгновенно подпрыгнул, спасая ноги. Ее удары были настолько быстры, точны и смертельны даже для боккэна, что казалось, будто Хисаги решила всерьез убить четвертого офицера, а не провести с ним тренировку. В основном, она целилась ему в горло, намереваясь снести ему голову. Постепенно, тренирующиеся пары остановились, пораженно наблюдая за этими двумя, что ожесточенно бились друг с другом, не щадя сил. Точнее, билась Саймей, Ооцуки ни разу не атаковал ее, все время отступая. Он был сильнее, быстрее, но было видно, что он не хотел с ней сражаться, позволяя Саймей атаковать. Лейтенант остановился рядом с капитаном, что внимательно следил за каждым их движением. Ренджи открыл было рот, чтобы остановить их, но почему-то не стал. Такой он видел Саймей впервые. Ее лицо было сосредоточено, в серых глазах стояла сталь и почти ощутимое желание убить. Ее занесенный над головой меч не просто кричал об этом, от него исходила зловещая смертельная аура. Надзима лишь отражал ее атаки. — А ну, бейся! — в бешенстве закричала Саймей, снова нападая на него сзади, — Трус! Аристократ круто развернулся, отражая удар, его длинные черные волосы, забранные в хвост, высоко взметнулись. У него появилась возможность атаковать ее сбоку, но он опустил свой меч. Увидев это, Саймей взбесилась еще сильнее и взвинтила свою скорость до предела. Когда парень в очередной раз избежал удара в голову, Хисаги пнула его ногой в живот, от чего офицер упал на землю, и не успел он вскочить, как Саймей, уйдя в шунпо, наотмашь ударила его рукоятью меча по лицу. Голова Ооцуки мотнулась, Хисаги зарычала, словно зверь и, отбросив меч в сторону, схватила аристократа за грудки и, перекинув через себя, бросила его на землю, тут же усевшись сверху и яростно избивая до кровавых ссадин на руках. Шинигами перепугано наблюдали за озверевшей девушкой, в которую будто вселился демон. Она с ненавистью била его кулаками в лицо, и он совершенно не сопротивлялся этому, даже в таком состоянии пристально глядя на нее. По ее щекам бежали слезы, но она их даже не замечала, она видела перед собой лишь эти холодные как лед глаза, в которых стояло сожаление. — Прости, — прошептал Надзима разбитыми в кровь губами, — за все. Хисаги всхлипнула, глядя в его равнодушное красивое лицо, и медленно занесла руку для очередного удара. Вдруг, кто-то крепко схватил ее за кисть, не давая ударить поверженного офицера. Саймей бросила полный ненависти взгляд на этого человека, увидев перед собой капитана. Он пристально смотрел в ее глаза, наполненные слезами. — Достаточно, — коротко приказал он. Саймей дернулась, чтобы добить Ооцуки, но капитан сильнее сжал ее кисть своими пальцами, не давая сделать это. — В мой кабинет, немедленно, — капитан резко потянул ее за руку вверх, заставляя подняться с Ооцуки, и исчез вместе с ней в шунпо. Подбежавшие шинигами начали помогать четвертому офицеру подняться, но он лишь раздраженно отмахнулся от них, стирая ладонью кровь с лица. Абараи презрительно фыркнул, смерив аристократа высокомерным взглядом, и приказал всем оставшимся вернуться к тренировке.*****
— Будь это в другое время, вы бы уже были уволены, — резким тоном начал капитан, бросая ее руку и поворачиваясь к девушке лицом, — вам повезло, что именно сейчас нам не хватает офицеров. Саймей почти не слушала его, она была крайне занята вытиранием своих слез, что никак не хотели останавливаться. Кучики взглянул на ее разбитые в кровь руки и молча подошел к столу. Отодвинув ящик, он вытащил оттуда аккуратно сложенный белоснежный платок, который небрежно швырнул в Хисаги. — Вытри кровь. Девушка испуганно дернулась, когда ей в лицо прилетел шелковый платок. Она недоуменно посмотрела на него и на автомате промокнула им глаза. — Вам нужно сменить четвертого офицера, — дрогнувшим голосом усмехнулась Хисаги, аккуратно прикладывая белоснежную ткань к содранным костяшкам, из которых сочилась алая кровь, — какой позор проиграть тринадцатому. Капитан, что смотрел на нее пристальным взглядом, вдруг хмыкнул и отвернулся к окну. — Вижу, вы с ним не особо ладите, — усмехнулся аристократ. — Однако, какой вы наблюдательный, — съязвила Саймей. — Что между вами произошло? — словно не услышав ее колкости, спросил капитан. Хисаги замерла, чувствуя, как сердце пропустило удар, и кожа по всему телу покрылась мурашками. — Простите, — тихо ответила Саймей, опуская голову… — Ясно… — отозвался аристократ. Повисло молчание. — Вы давно знакомы? — спустя некоторое время спросил он, все также смотря в окно. — Да… Капитан кивнул и повернулся к Саймей, что отрешенным взглядом смотрела куда-то в пол. — Впредь, постарайтесь не допускать такого. Неизвестно, как клан Надзима и Совет 46 отреагируют на этот инцидент. Хисаги фыркнула и скрестила руки на груди. — Я их не боюсь, — она отвела глаза в сторону. Капитан усмехнулся. — Это, конечно, похвально, но пока вы были на задании, приказом Совета Кейко Шивон выпустили на свободу. Саймей вздрогнула и перевела на капитана удивленный взгляд. — Вы шутите, — уточнила девушка. Капитан смерил ее мрачным взглядом и продолжил: — Будьте осторожны. Клан Шивон отказался от нее, и скорее всего Кейко скрылась в Руконгае. Я думаю, она отомстит вам за то, что вы дали против нее показания. Саймей невольно коснулась своего шрама кончиками пальцев, отрешенно уставившись куда-то в пространство, капитан отвел свой взгляд. — Как ты себя чувствуешь? — равнодушным тоном спросил Кучики, подойдя к своему столу и перебирая папки с документами. Хисаги очнулась и перевела на него удивленный взгляд. Впервые за все это время он спросил о ее здоровье. Это было сродни снегопаду в жаркий летний день. — Н-нормально, — чуя какой-то подвох, осторожно ответила Саймей. — Тогда у меня есть для тебя задание. Нужно отнести эти документы в тринадцатый отряд, — капитан протянул изумленной девушке папку с бумагами. Она дрожащими руками взяла их и осталась стоять как оглушенная, предчувствуя, что это еще не конец. — В тринадцатый, — глухо отозвалась она. — Да, лично капитану Укитаке в руки. — Хисаги вздрогнула, ощущая, как земля уходит из-под ног. — А мне нужно вернуться к тренировке, — капитан шестого отряда вышел из-за стола, давая понять, что разговор закончен. Она даже не успела возразить и попросить отправить туда кого-то другого. Но капитан уже исчез. Хисаги осталась в кабинете одна. Одна. Одна! Это же просто подарок судьбы! Плохое настроение как рукой смело. Она еще успеет погрустить и подумать о своей несчастной судьбе по дороге в тринадцатый отряд, а сейчас нужно срочно сделать задуманное! Когда ей еще представится такой шанс?! Слишком долго она вынашивала свой план мести, чтобы отказаться от него из-за плохих новостей. К тому же, это будет наградой за все ее страдания! Быстро достав из кармана заготовленную записку, Саймей, самодовольно хихикая и прикрывая рот рукой, подбежала к столу Ренджи и кинула в пустой ящик записку. Затем прокралась к столу капитана, прислушиваясь к малейшим звукам за дверью, и аккуратно отодвинула ящик его стола. Положила вторую записку поверх документов, с интересом задержав взгляд, рассматривая, что там внутри. Запасная кисть, тушь, какая-то помятая бумажка, явно выделяющаяся среди аккуратно разложенных бумаг. Хисаги воровато оглянулась и развернула бумажку. Ее глаза шокировано распахнулись, и она еле удержалась от того, чтобы не выронить бумажку из ослабевших пальцев. По мере того как до нее доходил смысл зашифрованного сообщения, по позвонку пробегали электрические разряды. Все тело сковал страх, волосы встали дыбом, а сердце забилось чаще. Приложив руку ко рту, Саймей испуганно отбросила записку обратно, словно она была пропитана ядом. Девушка растеряно оглянулась и отошла от стола, не зная, что делать дальше. Как теперь быть?! Что ей делать с полученной информацией?! Ошарашенный взгляд зацепился за бумаги, которые она должна была отнести капитану Укитаке. Точно. Как бы ей не хотелось сейчас идти в тринадцатый отряд, капитан Укитаке был единственным человеком во всем Сообществе Душ, кому она может доверять безоговорочно. Саймей с бешено колотящимся сердцем на всех парах кинулась в тринадцатый отряд, стараясь не делать поспешных выводов… Но… Неужели капитан Кучики предатель?!