*****
Шинигами медленно расступались перед Саймей, разговоры и смех постепенно умолкли. Кто-то стыдливо прятал глаза, кто-то смотрел с сочувствием, но большая часть не обращала на нее внимания, лишь искоса бросив быстрый взгляд. И она была им благодарна за это. После недельного «отпуска» Хисаги вновь вернулась к своим обязанностям и сейчас находилась на тренировочном поле, окруженная новыми незнакомыми лицами. Ведь за те два дня, что она была в должности, и две недели отстранения она так ни с кем и не познакомилась. Кроме Ренджи, Кийоши и Кейко. Ха… Саймей едва подавила в себе желание коснуться зарубцевавшегося бугристого шрама, что тянулся от виска к подбородку, что до сих пор горел, стоило ей улыбнуться или прищурить глаза. Она специально не стала прятать его, выставив на показ, забрав распущенные волосы назад и заколов своей железной заколкой. Да, сначала она хотела скрыть его под волосами, замазать косметикой, или просто налепить длинную приклеивающуюся повязку, но когда взглянула на себя в зеркало, то поняла, что выглядит ужасно убогой, забитой, жалкой. Нет. Она никогда не покажется такой на людях. Решение выставить шрам напоказ далось ей тяжело. Еще сложнее было держать спину прямо и не пытаться ссутулиться, втянуть голову в плечи и спрятаться за волосами, навсегда закрывшись от этого мира. Больше всего хотелось сбежать обратно в комнату, зарыться под одеяло и плакать еще одну неделю, месяц, год, безустанно жалея себя, свое разбитое сердце и испорченную внешность. Зачем ей выходить во внешний мир, где ее ожидают одни проблемы? Если бы не лейтенант, который в буквальном смысле выволок ее на улицу, после недельного заточения в темной, захламленной комнате, она бы никогда не пришла сюда. Она даже подумывала уволиться и навсегда покончить с карьерой в Готей-13. Но этот гребаный, настырный лейтенант просто взвалил ее на плечо и отнес к реке, бросив прямиком в ледяную воду. И такого отношения она уже простить не могла, с трудом подавляя острую дрожь, плывя к берегу и мысленно обещая себе все-таки отомстить этому грубому мужлану. Увидев ее взгляд, наполненный злобой и обещанием убить, Ренджи довольно хмыкнул и сообщил, что ждет ее на построении через полчаса. Полчаса! Она должна была успеть привести себя в порядок за рекордно ничтожное время! Ох, лейтенант, зря, зря, зря… Женщины такого не прощают. Но, Саймей не родилась бы девочкой, если бы не справилась с такой задачей. Волосы были просушены, еще один комплект формы был откопан среди ужасного бардака на полу, где валялись пустые бутылки из-под саке, пакеты из-под чипсов, шоколадные обертки и десяток пустых контейнеров из-под мороженного. Стоило ли говорить, что за эту неделю она набрала порядка пяти килограмм, которые распределились совсем не туда, куда она хотела бы и теперь она ощущала себя не только страшной, но еще и жирной. Хисаги поджала губу, продолжая ступать по мягкой зеленой траве, готовая разрыдаться в любой момент. Меньше всего на свете она хотела сейчас видеть своих сослуживцев, а в особенности четвертого офицера, который за каким-то чертом перевелся в шестой отряд. И чего ему не сиделось в восьмом? Вон он, как раз стоял в окружении своей группы и что-то объяснял им снисходительным тоном. Его черные волосы сильно отрасли за то время, что она не видела его, теперь его длинный хвост достигал пояса. Вдруг, мужчина поднял на нее свои темно-синие глаза и Хисаги, вздрогнув, высокомерно отвернулась и гордо прошла мимо, словно не заметив его существования. Ооцуки равнодушно вернулся к разговору со своими подчиненными, как ни в чем не бывало. — З-здравствуйте, офицер Хисаги, — Саймей резко остановилась и опустила тяжелый взгляд на маленькую худенькую девочку лет одиннадцати, что смотрела на нее с немым восхищением в глазах, — я рядовая Аризу, буду рада служить под вашим началом! — выпалила на одном дыхании девчушка и глубоко поклонилась, скрывая вспыхнувшие щеки. Саймей долго смотрела на ее светлую макушку с торчащими в разные стороны хвостиками, и ощутила, как в груди все сжалось от страха. Под сердцем неприятно засосало. Нет. Она определенно не хочет, чтобы в ее группе был ребенок… Если она погибнет… Это будет преследовать ее до конца дней. — Ты уверена, что из моей группы? — строго спросила Хисаги, надеясь, что девочка ошиблась. — Мне сказали, что теперь я под вашим командованием. Вы же сестра Хисаги-фукутайчо? — голубые глаза девочки загорелись фанатичным блеском, она с надеждой прижала тонкие руки к груди. Саймей усмехнулась и ласково улыбнулась ей, потрепав по голове: — Боюсь, тебя ждет разочарование, — ответила Хисаги, улыбнувшись и тут же поморщившись от боли в щеке, — мы просто однофамильцы. — А, — несколько расстроено протянула девочка, опустив голову, свет в ее глазах погас. — Извините, — тихо произнесла она. — Где остальные из твоей группы? — мягко спросила Саймей, ощущая некий укол вины за то, что не оправдала ожиданий этого маленького хрупкого существа. Боже, она казалась такой тонкой, звонкой и бледной, словно фарфоровая куколка. Одно касание — и она просто рассыплется. Кто ее вообще допустил до работы шинигами?! — Там, — девочка вытянула тонкую руку, указывая на отдельно стоящую группу людей из четырех человек. Саймей проследила за ее взглядом и вздрогнула. Молодые парень и девушка, что перешептывались между собой, смотрели на нее с презрением, поджарый мужчина лет сорока, казалось вообще ничего не замечал вокруг, увлеченно приложившись к фляге. Хисаги была уверена, что там отнюдь не вода. И возвышался над ними всеми огромной скалой, занимая своим телом просто необъятное пространство рослый детина, потомок великанов наверное, на лице которого едва-едва пробивался юношеский пушок. Тринадцатый офицер с ужасом посмотрела на этого монстра акселерации, чувствуя, что ей хочется спрятаться под одеяло все больше и больше. Кажется, ее группа была самой странной из всех. И почему ей всегда так везет?! Саймей медленно шла за Аризу, как вдруг раздался голос лейтенанта: — Всем строиться, капитан идет. Хисаги подлетела к своей группе и, быстро выстроив их по росту: что было несколько проблематично, потому что юноша выделялся среди ВСЕХ шинигами на поле, а девушка зашипела на нее, раздраженная тем, что она посмела перебить их очень важный разговор с молодым симпатичным парнем; но она разделила их, поставив между ними захмелевшего мужчину, у которого грубо отобрала флягу и швырнула куда подальше. Остальные офицеры, руководившие более большими группами, смотрели на нее со снисходительной усмешкой. Капитан встал ровно по центру, окидывая свой отряд пристальным, властным взглядом. — На повестке дня две очень важные новости, — раздался глубокий ровный голос капитана. Ренджи, что стоял чуть позади него, внимательно осматривал длинный строй офицеров, за которыми ровными квадратами выстроились их подчиненные. На секунду его взгляд задержался на подтянутом четвертом офицере, что не посчитал нужным даже смотреть на старшего по званию, прикрыв глаза, как всегда делал его капитан. Они даже внешне были немного похожи, только офицер Надзима был чуть выше и моложе капитана. Абараи испытал дикое раздражение при виде этого надменного аристократа, и незаметно сжал кулаки. — По приказу совета сорока шести Научно-исследовательский институт расформирован, — громким голосом сообщил капитан, сложив руки за спиной, и резко замолчал, наблюдая как по полю прошелся ошеломленный ропот. Шинигами начали перешептываться друг с другом, не веря в услышанное. — Что стало с капитаном Маюри? — с беспокойством спросил шестой офицер Нийоми, что руководил самой большой группой из всех. Капитан не повел и бровью, а на лице Ренджи расползалась едва сдерживаемая хищная ухмылка, которая ввела в ступор всех. — Капитан Маюри исчез, — ровным тоном сообщил капитан шестого отряда и, выдержав паузу добавил: — Как и весь двенадцатый отряд. Вчера несколько отрядов пытались найти их, но на том месте не осталось ни следа. Ни построек, ни людей. Только трава и деревья. Словно двенадцатого отряда никогда и не существовало. Вновь послышались удивленные вздохи и ахи. — И что же теперь будет с нами? — спросила Сузуки, хмуро сдвинув темные брови. — Нас расформируют? Сначала генерал Ямамото, затем отдел тайных операций. Чего добивается Совет? — Да. Что вообще происходит? — начали задавать вопросы офицеры. Саймей растерянно хлопала глазами, не веря в услышанное. В ее голове звучал тот же вопрос, заданный кем-то из старших по званию. Что за чертовщина творится в Готей-13?! Абараи резко посерьезнел, также как и остальные, глядя на капитана и ожидая, что он скажет. Аристократ выдержал напряженную паузу, его взгляд стал темнее и опасно сверкнул. — Не буду таить, мы уже обсуждали с лейтенантом подобное развитие событий. И мы ни за что не допустим нашего расформирования. Двенадцатый отряд пока единственный, кто устроил бойкот решениям совета. Приказано схватить любого из их отряда при обнаружении на территории Общества Душ. Я не согласен с этим решением, как и все остальные капитаны. Поэтому сегодня мы будем оспаривать его в зале совета. Вы должны знать, — капитан сделал паузу и обвел всех тяжелым властным взглядом, остановив его на Саймей. Девушка вздрогнула и напряженно застыла, боясь даже пошелохнуться. Она силой воли заставила себя не опускать голову, ощущая, как земля уходит у нее из-под ног. Капитан перевел взгляд на других шинигами и Хисаги облегченно выдохнула, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. — Что бы ни случилось, — вновь раздался его голос, — мы с лейтенантом Абараи всегда будем защищать вас до самого конца, — сердце Саймей, как и многих других, дрогнуло на этих словах. — Главное, — продолжил капитан, — чтобы вы доверяли нам. Каждый из вас обладает определенными качествами, благодаря которым вы стали частью шестого отряда. В каждом из вас есть стремление всегда становиться лучше и сильнее, следовать кодексу чести и с гордостью носить звание шинигами. Я уверен, что в будущем, благодаря упорному труду и постоянному саморазвитию, вы достигнете небывалых высот. Шестому отряду нужны все ваши силы, храбрость, стойкость и решимость. Только став одной большой, сплоченной командой, прикрывая спину товарища и неустанно следуя своему долгу день за днем, мы сможем противостоять нашим врагам! — проникновенным властным голосом, присущим только истинному лидеру, произнес Бьякуя, закончив свою речь под восторженный гул. Тренировочное поле оглушил шквал аплодисментов. Вдохновленная толпа смотрела на своего капитана чуть ли не с обожанием, Саймей вообще забыла как дышать, сияющими глазами, полными слез, глядя на него и изо всех сил хлопая в ладоши. Капитан Укитаке тоже частенько задвигал такие речи про «сплоченность» и «противостояние врагам», отчего сердца вновь зажигались и пылали решимостью. У капитанов, видимо, это в инструкции прописано — сказать пару фраз так, чтобы все, о чем мог думать боец — это об исполнении своего истинного долга перед человечеством. И сейчас Саймей вновь ощутила себя важной, нужной, ценной. Той, без которой все рухнет и вообще, кто, если не она? И лишь громкий надменный вопрос тяжело повис в воздухе, обращая на себя внимание всех офицеров и рядовых. — То есть, вы считаете Совет сорока шести врагом? — спокойно спросил Ооцуки Надзима с абсолютно непроницаемым лицом. Стоящие вокруг шинигами удивленно покосились на него, перестав вдруг хлопать. Что-то в этом холодном надменном тоне напугало их. Повисла напряженная тишина. — Если мои слова о сплоченности отряда против врагов привели вас именно к такому умозаключению, то у меня напрашивается встречный вопрос. Вы знаете что-то, чего мы не знаем, офицер Надзима? Нам стоит считать Совет сорока шести врагами? — холодно парировал Бьякуя, сузив темно-серые глаза. — Прошу прощения, если мой невинный вопрос причинил вам неудобства, — слегка поклонился офицер. — Отнюдь, я рад, что мы столь скоро разрешили наше недопонимание, — намеренно подчеркнул Бьякуя, завершая столь опасный разговор, и перевел свой тяжелый взгляд на затихшую толпу. — Остальные новости и инструкции вы получите от лейтенанта, — на этих словах Кучики развернулся и пошел в сторону штаба с совершенно непроницаемым выражением лица.*****
— Ты серьезно? — возмутилась Саймей, уперев руки в бока и пристально глядя на Ренджи, — задание? Я ведь даже не знаю, какие у них способности и как они работают в команде! — Прости, но они единственные, кто побывал там, — пожал плечами Абараи, сочувствующе глядя на девушку. — Могу дать тебе в помощь еще одну группу, но это все, что я могу сделать, — развел руками лейтенант. Хисаги зажмурилась, приложив пальцы к переносице. — Дай мне самую большую группу, — она подняла голову, умоляюще глядя на лейтенанта. — Прости, офицер Нийоми нужен на задании в Мире Живых, — покачал головой Ренджи. Саймей тяжело вздохнула, опустив голову. — Я пришлю к тебе кого-нибудь, кто не особо сильно занят. — Хорошо, — печально протянула Хисаги, полностью поникнув, — я буду ждать. — Все будет хорошо, — лейтенант положил теплую руку ей на плечо и дружески подмигнул. — Угу… — уныло отозвалась Саймей и поплелась обратно к своей новоиспеченной команде «мечты», как она ее прозвала. Остановившись возле них, Хисаги обвела их удрученным взглядом: маленькая робкая девочка, подросток — переросток, стерва, алкоголик и…мачо? Да уж… У кого-то из начальства весьма хорошая фантазия. Черт бы тебя побрал, Абараи… — Итак, — воодушевленно начала Хисаги, совершенно не зная, что ей говорить. Она спешно подбирала слова в своей голове, что расползались от нее по мрачным закоулкам сознания, словно издеваясь, — эээ… ну. нам дали задание, — мрачно сообщила девушка, глядя как опечалились глаза девочки. Все остальные излучали просто крайнюю степень равнодушия к происходящему, словно не им предстоит тащиться в дремучий лес, чтобы отыскать прятавшихся там пустых, что под видом обычных людей выползали ночью из своего укрытия и пожирали души простого населения. — Офицер Ко… — на глаза девочки навернулись слезы, но Саймей ее быстро перебила, махнув рукой: — Да-да, знаю, лейтенант рассказал, что он погиб на этом задании, защищая вас, — выдохнула Хисаги, ощущая нарастающую внутри панику. Что если они откажутся идти туда?! Ей придется рыскать там в одиночестве. В холодном, темном лесу, без единой живой души… Она споткнется, упадет, сломает ногу. И умрет без воды и еды, и никто даже не вспомнит о ней! Кроме Абараи… Он выпьет рюмку саке, а наутро как ни в чем не бывало снова будет выполнять приказы своего капитана. Саймей мысленно завыла, стоило ей представить эту жуткую картину, где мир спокойно обходился и без ее присутствия, и поэтому она гнала от себя эти мысли куда подальше. — Лейтенант обещал прислать нам еще одну группу в помощь, поэтому проблем не возникнет, — Хисаги попыталась улыбнуться, и тут же поморщилась, приложив руку к ноющей щеке. — Я бы хотела больше узнать о ваших способностях. — Вот еще, — фыркнула темноволосая девица, презрительно отворачиваясь от начальницы, — мы не обязаны раскрывать тебе свои способности. Хисаги обвела всех остальных выжидающим взглядом, но они молчали. Девочка смущенно потупила глаза, старый пьяница пытался сфокусировать свой взгляд на ней и периодически икал, все его силы явно уходили не на мыслительный процесс, а на то, чтобы просто стоять на ногах и не падать, подросток-переросток вообще кажется не расслышал ее вопрос, наблюдая за пролетающей мимо бабочкой, а мачо мэн виновато улыбнулся, демонстрируя ослепительную, белоснежную улыбку и поправляя рукой шикарные блондинистые волосы. — Прости, краса-a…ви-ца, — запнулся парень, увидев стальной взгляд Саймей, не сулящий ничего хорошего, — она все еще злится на то, что нас отстранили на неделю, — парень неловко улыбнулся. — Из-за тебя, — прошипела девушка, гневно сверкнув темными как ночь глазами, — если бы ты меньше выпендривалась перед капитаном и не втягивала в свои постельные разборки Кейко, мы бы уже давно разобрались с теми пустыми, — двадцатый офицер смерила Саймей уничтожающим взглядом и отвернулась. Хисаги застыла как вкопанная, ощутив неприятное чувство в груди. Будто ее внутренности обдало огнем. Так вот, что о ней думают в отряде. И вот, почему все расступались перед ней утром. Она была не несчастной девушкой, получившей шрам, нет, она была проказой, которую все ненавидели и презирали. Шлюха, из-за которой бедная несчастная Кейко столкнулась с проблемами. Никто из них не знал о безумных зверствах этой сумасшедшей, потому что расследование дела велось до сих пор и оно все еще держалось в строжайшем секрете. Глубокая обида на всю эту несправедливость накрыла ее с головой. Саймей почувствовала во рту горечь и презрительно усмехнулась: — Значит так, — ее глаза опасно сверкнули. — Мне глубоко плевать на ваше мнение обо мне, можете ненавидеть меня, презирать, поливать грязью, мне насрать. Но когда мы пойдем на задание, вы будете беспрекословно выполнять ВСЕ мои приказы, иначе отправитесь под суд, — ее голос понизился до опасного шепота, — и если хоть один из вас посмеет что-то вякнуть против — я снимаю с себя ответственность и вместо заданий вы отправляетесь подметать улицы и драить туалеты, пока за вас не возьмется другой командир. Только вот учитывая то, что в отряде не хватает людей, сидеть на жопе ровно вам придется очень и очень долго. — Хисаги обвела их пристальным взглядом, ощущая, как клокочущая в ней ярость разгорается все сильнее. — Я лучше буду подметать улицы, чем окажусь под твоим командованием, — прошипела темноволосая девушка и, развернувшись, ушла. Оскорбленное самолюбие Саймей неприятно царапнуло ее изнутри, но она лишь усмехнулась и вскинула брови: — Есть еще желающие отказаться от моего командования? Мачо неловко улыбнулся, но остался стоять в раздумьях, девочка жутко покраснела и смутилась больше обычного, пряча свои пунцовеющие щеки. Подросток-акселерат печально наблюдал за кошкой, что сидя на крыше, дожевывала синее крыло бабочки. Старый пьяница икнул и, шатаясь, медленно побрел прочь. Вдруг, он остановился возле ближайшего дерева и согнулся пополам. Его мощно вырвало на красивую ухоженную клумбу с цветами. Пьяница завалился вперед и упал туда прямо лицом. Спустя десять секунд послышался оглушительный храп. — Какая потеря, — раздался над ухом равнодушный тон. По позвоночнику Саймей прошел электрический заряд, она вздрогнула и застыла, не решаясь обернуться. Она и так прекрасно знала, кому принадлежит этот голос. — Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросила Саймей, даже не повернув головы. — Приказ выполнить ваше задание, — равнодушно отозвался голос. Хисаги не выдержала и повернулась, с ненавистью глядя в насмешливые темно-синие глаза, что с презрением смотрели на ее команду. — Теперь ясно, почему капитан поручил моей группе отправиться вместо вас. — Во-первых, не «вместо», а «вместе». А во-вторых, я сейчас же пойду к капитану и попрошу прислать кого-нибудь более адекватного, — прошипела девушка, стремительно рванувшись вперед и грубо задевая плечом молодого аристократа. — Капитан только что отправился в зал совета вместе с остальными капитанами, — холодно отозвался Надзима, и Саймей раздраженно остановилась, сжимая кулаки. — Ты, конечно, можешь туда ворваться и начать выяснять отношения, как ты это обычно делаешь, но боюсь, твоей группе придется ждать очень долго, пока ты будешь отматывать срок в камере. Хисаги усмехнулась и развернулась к нему: — Откуда такая уверенность? Я могу просто попросить лейтенанта, господин ЧЕТВЕРТЫЙ офицер, — намеренно выделяя это слово, произнесла девушка, с удовольствием наблюдая, как потемнел взгляд аристократа, — уверенна, он мне не откажет. Саймей двинулась было вперед, но вдруг почувствовала, как ее схватили за руку. Внутри все взбунтовалось от этого прикосновения, обжегшего кожу. — Никогда не трогай меня, — ядовито прошипела Саймей, выхватывая свою руку из его крепкого захвата. — Лейтенант Абараи, — сквозь зубы процедил четвертый офицер, — сейчас тоже весьма занят. Нам придется идти вместе, — холодно проговорил он, высокомерно глядя на нее сверху вниз. — Ты лишь бессмысленно теряешь драгоценное время. Пока будешь бегать по всему отряду в поисках дополнительной группы, пустые пообедают целой деревней и это будет полностью твоя вина. Хисаги разъяренно смотрела в его синие глаза и ощущала, как ее взвинченность достигает предела. Девушка повернулась к своей группе, состоящей теперь из трех человек. — Выдвигаемся, — Саймей махнула рукой и бросила полный ненависти взгляд на своего напарника, с которым ей теперь предстоит шастать по лесу несколько дней. Девушка мысленно взмолилась всем богам дать ей сил не повеситься от безысходности на ближайшем дереве.